Если в СССР секса не было,то цензура была.
Кин-дза-дза
Из-за запрета самогоноварения Гедевану пришлось везти на Плюк не чачу, а уксус. Эта мелочь нарушила причинно-следственные связи. Вкусив прелесть чачи Гедевана, инопланетяне затем должны были перейти к распитию тормозной жидкости пепелаца. Именно по этой причине у летательного аппарата отказывают тормоза, и герои вместо Земли оказываются в галактике Альфа Центавра.
Любовь и голуби
В фильме изначально было очень много спиртного, но цензуры убрала больше половины. Например, роль дяди Мити почти полностью оказалась в корзине. Еще у Васи была навязчивая идея пить коктейль через трубочку, как он увидел это на обложке журнала. В эпизоде, где ему снился сон, коктейли через трубочку пили все — и Дядя Митя с бабой Шурой, и его дети.
Бриллиантовая рука
В режиссерском варианте управдом говорит «И я не удивлюсь, если завтра узнаете, что ваш муж тайно посещает синагогу!». Еврейская тема в СССР была табуирована и Мордюкову попросили переозвучить эпизод, заменив «синагогу» на «любовницу». Мордюкова отказалась, показав неприличный жест, и вместо неё роль переозвучила пародист. Но по губам всё равно читается «синагога».
Иван Васильевич меняет профессию
В принятой редакции Иван Грозный не жарит котлету. В сцене допроса милиции на вопрос «Где живете?» отвечает: «В палатах», — тогда как в оригинале Иван Васильевич давал пояснения: «Москва, Кремль». На вопрос Бунши «За чей счет банкет?» Милославский отвечает: «Ну, во всяком случае, не мы». В оригинале звучало: «Народ, батюшка, народ».
Кавказская пленница
В реплике Вицина про самый гуманный суд в мире цензоры потребовали изменить прилагательное «советский» на местоимение «наш».
«Операция „Ы“»
Из телевизионной версии в то время были вырезаны сразу две знаменитые сцены: где Федя пробегает через костёр и становится похож на дикаря (СССР активно дружил и поддерживал африканские страны, принявшие социализм) и где Шурик говорит «Надо, Федя, надо!», потому что Федей в ЦК называли Фиделя Кастро.
