Фермы молочные: Наши фермы | Компания «Молвест»

Первой фермой, которую мы посетили, было хозяйство семьи Тен Берге. Поголовье КРС — 108 коров и 90 голов ремонтного молодняка. Ежедневно от 97 дойных коров на этой ферме получают по 3 тонны молока, содержание жира которого примерно 4,3%, белка — 3,6%. По словам хозяина фермы, продуктивность в 2011 году составила 9200 кг на фуражную корову.

Все молоко супруги-фермеры реализуют на молочную фабрику «Компина Фрисланд», к слову, частью акций которой они же и владеют. Ежемесячно, 13 числа, фабрика переводит на счета фермы денежные средства за поставленное молоко.

На ферме работают супруги, а также в свободное от учебы в университете время им помогают сыновья. Все работы по кормлению, доению, выпойке телят, подбору быков для осеменения выполняют только члены семьи, и лишь для уборки и заготовки кормов нанимают одного работника. Расчистку копыт также проводит наемный специалист, который приезжает на ферму каждый первый четверг месяца.

Стоит отметить, что животные на ферме Тен Берге весьма активно интересовались гостями, совершенно не опасались чужих людей. Это свидетельствует о том, что они никогда не испытывали «дурного», грубого с ними обращения.

В процессе кормления животных на ферме задействованы два трактора: один с миксером, второй с погрузчиком и фрезой. Процесс загрузки миксера начинается с сена и минерального корма, затем в миксер идет кукурузный силос, травяной сенаж и завершает процесс внесением в миксер свекловичного жома. Кормят животных раз в сутки, а комбикорма коровы получают во время доения, поэтому идут в доильный зал с удовольствием.

Кроме дойных коров на предприятии содержится 90 телят. Это ремонтные телки и нетели, бычков здесь реализуют в возрасте 20 дней. Новорожденных телят обязательно чипируют в ухо. Их три дня выпаивают молозивом матери, а затем переводят на заменитель цельного молока (ЗЦМ), выпойка которым продолжается 10 недель. Осеменение телок на ферме производят в возрасте 15 месяцев.

Водяные матрасы на ферме трех братьев

Семейная ферма на 240 коров и 160 телок — здесь работают три брата. По словам старшего, продуктивность в 2010 году составила 9818 кг молока на фуражную корову, жирность — 4,34%, белок — 3,49%. Площадь собственных кормовых угодий 120 га, занятых кукурузой и посевами райграса, люцерны. Заготовка кормов производится сообща с соседними фермами, здесь все помогают друг другу.

Примечательно, что на ферме сохранился скотный двор150-летнейдавности, когда-то здесь содержали коров, а теперь телят, от рождения до 3 месяцев. Современный коровник был построен в 2010 году, в нем 4 установки добровольного доения-роботы. Братья весьма довольны этой новой техникой, вот уже год им нет необходимости приходить к 4 утра на дойку. Рабочий день начинается в половине7-го,выявляются коровы, которые не были на дойке последние 10 часов, таких обычно не более 10, их загоняют на дойку принудительно. Два брата работают по очереди: один отвечает за кормление, второй контролирует дойку, на другой день они меняются местами. Третий брат всегда занят кормлением телят, выявлением коров в охоте и осеменением коров. Интересно, что коров они вообще не проверяют на стельность, только в сомнительных случаях, а так считают, что если корова не перегуляла — значит стельная. Межотельный период 13 месяцев.

Копыта животным здесь не расчищают, поскольку на ферме уложены современные шероховатые полы, которые позволяют копытному рогу стираться без дополнительной обработки. Уникальность нового коровника в том, что лежаки в боксах для отдыха коров оборудованы водяными матрасами, которые при лежании принимают форму тела животного, не травмируют его суставы. Следует учесть, что среднезимняя температура в Нидерландах около 0^oC, для большинства наших регионов такие лежаки неприменимы, вода в них просто замерзнет.

Телята в домиках

Ферма Схен Голштайн на 500 голов была самой крупной, которую мы посетили. Продуктивность здесь составляет 12.000 кг молока на фуражную корову. Кормовые угодья составляют 280 га.

Хозяин фермы занимается строительным бизнесом, поэтому сам на ферме не работает, лишь раз в неделю посещает ее для контроля. Все поголовье обслуживают шесть наемных работников, молодые парни до 26 лет. У них четкое разделение труда: один кормит животных, второй осеменяет коров и следит за здоровьем стада, третий кормит телят и выполняет функции управляющего. Трое человек заняты доением коров на «карусели» Westfalia: один — подгонщик и уборщик стойл, функция второго — подготовка вымени к доению и сдаиванию первых струек, третий непосредственно надевает доильные стаканы.

Телята на ферме в возрасте до 2 месяцев содержатся в индивидуальных домиках на улице. Выпойка ЗЦМ производится до 4 месяцев только из сосковых поилок. Пока телята содержаться на улице, их поят из «молочного такси» фирмы Urban: готовую смесь ЗЦМ наливают в ведра с сосковыми поилками, старшим телятам ЗЦМ выпаивают из групповых сосковых поилок.

Самое главное впечатление от поездки — сельское хозяйство Нидерландов это прибыльная отрасль, которая находится под постоянным контролем государства. Наемные работники ферм, которые мы посетили, хоть и не озвучили свои заработные платы, но высказались, что вполне довольны заработками. Работать на селе почетно, поэтому молодежь с удовольствием учится в сельскохозяйственных учебных заведениях и возвращается на фермы своих родителей.

ООО «Агравиа АГ» (официальное представиельство концерна AGRAVIS Raiffeisen AG в Украине)

ул. Ломоносова, 83а

г. Киев

Украина

Телефон: 8-044-250-93-35, 8-067-408-94-41, 8-067-405-70-80

Email: [email protected]

Больше информации о продуктах для КРС от концерна AGRAVIS Raiffeisen AG читайте в «Веснике AGRAVIS» 08/12

Снять сливки: на какие дивиденды рассчитывают инвесторы проекта «Семейные молочные фермы» — новости Украины, Продовольствие

Проект «Семейные молочные фермы» применяет сразу два способа финансирования — импакт-инвестирование и краудфандинг. Импакт-инвестирование предполагает, что ваша инвестиция кроме прибыли для инвестора также дает социальный эффект. А краудфандинг предусматривает привлечение в проект инвесторов с порогом взноса от $200. На какую окупаемость можно рассчитывать, вкладывая в молоко, и почему не только инвесторы выбирают проект, но и проект тщательно выбирает для себя инвесторов?

«Инвестор должен верить не только в проект, но и в его инициаторов», — убеждена директор по персоналу одного из ровенских предприятий Елена Могилевская, которая несколько месяцев назад стала инвестором масштабной программы по развитию семейных молочных ферм. На сегодня ее инвестиции составили $500, и она очень верит в то, что эти средства помогут возродить украинское молочное производство и увеличатся благодаря большой общей цели инвесторов, аграриев и инициаторов проекта.

Специально для LIGA.net в рамках партнерского проекта с СМФ Елена рассказала о своем пути к инвестированию в семейные молочные фермы, о своих мотивах и финансовых ожиданиях.

Решение вложиться в проект «Семейные молочные фермы» (подробнее о нем можно прочитать здесь) по развитию семейного фермерства в Украине было для Елены Могилевской не случайным. Несколько лет назад она работала директором по персоналу в компании основателя проекта Михаила Корилкевича, и, несмотря на то, что с Корилкевичем уже не сотрудничает, она убеждена, что бывшему работодателю можно доверять и помогать в деле развития молочных ферм в селе.

«Когда мы работали вместе, о проекте и речи не было, хотя состояние украинского молочного производства Михаила Корилкевича волновало еще пять лет назад», — рассказывает инвестор. У Елены есть опыт работы на молокозаводе в Шостке, поэтому о проблемах молочной отрасли знает не понаслышке.

«Я знаю, что проблемой молокозаводов является сырье, и как только проект запустили, я поняла, что у него большие шансы на развитие», — рассказывает она. Изучив исследование молочного сектора, проведенное компанией Baker Tilly, в котором подробно рассчитаны и оценены перспективы инвестирования в создание семейных ферм, Могилевская решила инвестировать.

«Я поняла, что проект стоит того, чтобы в него вложиться. В первую очередь инвесторов интересуют сроки возврата и приумножения вложенных средств, поэтому я не просто верила в благородную цель, но и внимательно изучила условия инвестирования», — делится она.

На специальном онлайн-ресурсе можно ознакомиться со всеми аспектами инвестирования в семейные фермы. На сайте можно оставить заявку, и с потенциальным инвестором свяжется менеджер СМФ.

Согласно бизнес-плану, разработанному компанией Baker Tilly, выплата инвесторам дивидендов начнется в 2026 году, в ближайшие пять лет также ожидается мультипликация вложенных средств.

Но инвестировать в проект может далеко не каждый желающий, соинвесторов тщательно отбирают. «После того как я подала заявку, со мной связались представители проекта, которые спрашивали о моей мотивации и ожиданиях от инвестирования», — вспоминает Елена Могилевская.

Минимальная инвестиция в проект составляет $200, но количество траншей не ограничивается, как и верхний предел суммы вложений. Елена вложила $500. Оценить доходность еще не успела, ведь присоединилась к проекту лишь несколько месяцев назад. Но, по ее словам, к 2026 году ее средства могут мультиплицироваться в 8 раз, по крайней мере, так написано в плане развития проекта.

К проекту присоединились уже 40 частных инвесторов. Также его поддержали посольство Швеции, Канады и программа развития ООН. Елена активно распространяет информацию о возможности приобщиться к кругу соинвесторов среди своих знакомых и в соцсетях, ведь «Семейные молочные фермы» хотят создать для своих инвесторов комьюнити единомышленников. Планируется, что проект будет проводить нетворкинги для своих инвесторов, чтобы они могли общаться, обмениваться мнениями и идеями.

Могилевская добавляет: инвестировать всегда приятнее в то, что вдохновляет. Развитие перерабатывающего молочного направления, новые возможности для сельских жителей создать прибыльный бизнес, не покидая Украину, является тем стимулом, который побуждает к инвестированию.

Если Вы заметили орфографическую ошибку, выделите её мышью и нажмите Ctrl+Enter.

Депутат омского Заксобрания Пушкарёв приобрёл молочные фермы у «ПРОДО»

Депутат Владимир Пушкарёв на ферме «Петровка» встретился как её покупатель с губернатором Александром Бурковым. Глава региона отметил важность того, что ферма перешла в сильное сельхозпредприятие, которым владеет Пушкарёв.  

Омский губернатор Александр Бурков посетил несколько предприятий московского холдинга «ПРОДО», где гендиректором и владельцем 50% является Андрей Городилов, имеющий отношение к Роману Абрамовичу. Сейчас компания находится в процессе реорганизации.

Портал «Омская губерния» сообщил о посещении ООО «Лузинское молоко». В его структуру входит ферма «Петровка» и перерабатывающий завод. Численность стада здесь — 1125 голов, в том числе это 587 коров чёрно-пёстрой голштинизированной породы. Та является самой популярной в мире в молочном направлении. Надой с одной фуражной коровы составляет 7 373 кг в год — это лучший результат в области.

На ферме «Петровка» же губернатор встретился её покупателем — депутатом Заксобрания и гендиректором ЗАО «Нива» Владимиром Пушкаревым (на фото). Портал пояснил, что для группы «ПРОДО» «молочный бизнес не является профильным, а сегодняшняя рыночная ситуация требует мобилизации всех ресурсов для повышения эффективности» всех бизнес-процессов компании.  

Как заявляет пресс-служба правительства, сделку о продаже «Нива» ферм в Розовке, Петровке и Новоуральском можно считать завершенной.

Губернатор отметил, что для властей было важно, кто станет новым собственником, насколько он способен сохранить главное преимущество — генетический фонд и потенциал предприятий. 

«Минсельхоз работал с первого дня в этом направлении. Собственниками животноводческих комплексов стали известные и очень сильные сельхозпредприятия, знающие толк в этом деле, — КФХ «Тритикум» и ООО «Нива». Так что мы спокойны, что мы сохраним 2 300 голов дойного стада и всё поголовье, а это общей сложности 4000 голов КРС», — заключил он.

Балтымская ферма — Балтымский АгроКомплекс

Здесь содержатся и ежедневно дают молоко больше тысячи голов племенных коров. Высокая производительность черно-пестрой голштинизированной породы позволяет получать с одной буренки в 2 раза больше надоя, чем с обычной коровы.

На какие только ухищрения не идут производители, в попытках добиться увеличения надоя, даже верят в чудотворное влияние музыки на продуктивность молочного скота. Специалисты Балтымской фермы на собственном опыте убедились: только комфортные условия содержания коров, правильное кормление, поддержание микроклимата, использование современного оборудования и высококвалифицированных специалистов обеспечивают высокую производительность молочного стада и гарантируют качество продукта.

В коровниках животным предоставлена полная свобода передвижения, чтобы они чувствовали себя максимально комфортно и избегали стрессов. Для них обеспечена бесперебойная подача еды и воды, организованы места для отдыха, утепленные резиновыми ковриками. Так же установлены автоматические чесалки, просто, потому что буренки это любят.

Остальные заботы берет на себя техника. Каждый коровник – отдельный город со своим микроклиматом. Система вентиляции автоматически подстраивается под любую погоду. Жарким летом и в 30-градусный мороз в коровнике комфортная температура. Благодаря этому коровы защищены от любых заболеваний.

Коровье молоко не только укрепляет иммунитет, мышцы и кости, но и способствует правильной работе сердечно-сосудистой системы. Правда дать обогащенное полезными элементами молоко может только здоровая корова. Поэтому на Балтымской ферме за буренками следят буквально в круглосуточном режиме. На ошейнике каждой из них установлены специальные датчики. Они фиксируют, чем занимается корова на протяжении дня – когда ест и пьет, сколько спит и гуляет. Компьютер может даже просчитать, насколько качественно каждое животное пережевывает корма. Любое отклонение от нормы автоматически сообщается штатным

ветеринарам. Кроме того, ежедневный анализ этих данных помогает скорректировать режим работы фермы в зависимости от нужд ее обитателей.

В доильный зал коровы проходят по резиновому покрытию – это защищает их от скольжения. А чтобы ходьба была только в удовольствие, отдельные специалисты следят за состоянием их ножек – при необходимости подпиливают и подрезают копыта буренок.

На выходе из доильного зала автоматическая система взвешивает коров, чтобы еще раз проконтролировать состояние ее здоровья. Здесь же установлена автоматическая селекционная калитка, которая отделяет от общего стада, коров, на осмотр ветеринарного врача и техника-биолога.

Доильная система оборудована антеннами идентификации коров, счетчиками молока и датчиками его качества. При малейшем отклонении от нормы молоко автоматически отделяется от общего процесса производства. А чтобы доение было комфортным и эффективным, оборудование подстраивается под любые особенности коров, обеспечивая необходимую периодичность и силу пульсаций доильной установки.

Чтобы микроорганизмы не могли поселиться и размножиться в молоке, на Балтымской ферме молоко охлаждается в потоке, по пути из доильного зала в пункт переработки молока. На пункте переработки молоко доохлаждается и проходит пастеризацию. Причем температуру пастеризации специалисты подобрали таким образом, чтобы сохранить как можно больше полезных веществ.

Высокие показатели качества молока одинаковы абсолютно в каждой партии. Для этого на территории фермы имеется лаборатория. Здесь специалисты анализируют показатели напитка на каждой стадии его получения.

Свежее молоко чутко оберегают от влияний внешней среды. Еще в коровниках каждые полчаса специальные скреперы проводят генеральную уборку. Само оборудование, через которое проходит полезный напиток, промывается и дезинфицируется после каждого доения, под управлением компьютера. Даже воздух непрерывно обеззараживается озоном, который вырабатывают специальные установки. Все это осуществляется в автоматическом режиме, чтобы исключить любой человеческий фактор и сохранить качество молока на высоком уровне.

Охлажденное пастеризованное молоко фасуют в 3-х-слойную упаковку и ежедневно развозят по магазинам Свердловской области. На предприятии

для этого имеется автопарк специализированных автомобилей. От доения до доставки молока в магазины проходит буквально несколько часов.

За бесперебойное инженерное обеспечение Балтымской фермы отвечают так же современные технологии. Несколько независимых источников электроснабжения обеспечивают надежность работы производственного оборудования. При отключении одного из них – питание происходит от резервного источника. На территории фермы имеется и собственная газовая котельная. С ее помощью можно регулировать и настраивать все режимы теплоснабжения.

На 5 тысячах гектарах сельскохозяйственных земель предприятия расположились поля для выращивания и заготовки сочных кормов для молочного скота. Весь производственный процесс от обработки земли до уборки урожая осуществляется собственными силами предприятия. В автопарке предприятия около 100 единиц сельскохозяйственной техники и автомобилей. Это позволяет круглогодично обеспечивать коров только самыми качественными кормами. В постоянный рацион молочного скота входят около 15 видов сельскохозяйственной продукции, в том числе деликатесы — ячмень, овес и горох.

Летний период – самая жаркая пора для заготовки кормов, корма заготавливаются на полях, расположенных вокруг озера Балтым. За год стадо съедает несколько тысяч тонн сенажа и силоса, поэтому весь летне-осенний период идет заготовка кормов. Комбайнеры работают на современных высокопроизводительных кормоуборочных комбайнах, которые обеспечивают кошение, измельчение, погрузку травы в транспорт, а также обрабатывают скошенную траву специальными биоферментами, консервирующими корма. Для сохранности кормов, необходимо тщательно протрамбовать заготовленную на зиму траву, с этой задачей отлично справляются тяжелые и мощные трактора. Всего за два-три месяца, в хозяйстве заготавливается несколько десятков тысяч тонн травы.

От того, что именно поедают животные, в первую очередь зависит качество молока. Заботу о приготовлении и раздаче кормов взял на себя современный кормосмеситель. Он дозирует и смешивает все необходимые компоненты ежедневного рациона молочного стада, в том числе обогащая смесь необходимыми витаминами и минералами.

Благодаря практически полной автоматизации всех процессов производства молока, предприятию удается бесперебойно получать продукт наивысшего качества и экологичности. Подобной оснащенностью

передовыми технологиями могут похвастаться лишь 5 процентов хозяйств со всей Свердловской области.

Впрочем, специалисты Балтымской фермы продолжают работать над улучшением технологий производства – ежегодно повышают квалификацию, посещают крупные сельскохозяйственные выставки и форумы. Кроме этого, селекционеры с каждым годом улучшают генетические характеристики обитателей фермы. На производстве имеется свое родильное отделение, где каждое новое поколение буренок дает не только больше молока, но и с улучшенными показателями качества.

В настоящее время предприятие реализует ряд инвестиционных проектов, направленных на увеличение производства молока и расширения ассортимента готовой продукции. В том числе к выходу на уральский рынок готовят молоко улучшенного типа – А2. Оно идентично материнскому молоку. А структура его белка легче усваивается в организме. Его рекомендуют спортсменам, молодым мамам и даже людям с непереносимостью лактозы.

Активную помощь предприятию оказывает министерство агропромышленного комплекса и продовольствия Свердловской области.

Балтымская ферма придерживается курса на производство молочных продуктов наивысшего качества и уже пользуется большой популярностью среди населения. Балтымское молоко полезно для здоровья детям и взрослым. Выбирайте Балтымское молоко! Балтымское молоко – это правильный выбор!

Фермеры, выращивающие экологически чистые молочные продукты, столкнулись с неопределенным будущим после того, как пищевой конгломерат сократил контракты

Американское подразделение многонационального пищевого конгломерата в этом месяце расторгло контракты с 14 небольшими производителями органического молока в штате Мэн, что потенциально является катастрофической потерей для старых молочных ферм штата Мэн и семей, которые ими управляют.

Компания Danone North America, владеющая брендом Horizon Organic, разослала письма в общей сложности 89 производителям органического молока в Мэне, Нью-Гэмпшире, Вермонте и некоторых частях штата Нью-Йорк, информируя их о том, что она больше не будет покупать и перерабатывать органическое молоко в этом регионе. после августа следующего года, согласно заявлению конгломерата.По словам отраслевых экспертов, переход от рынка Новой Англии к более крупным производителям в других частях страны является частью консолидации, направленной на сокращение затрат.

Хотя Danone — не единственный покупатель органического молока штата Мэн, рынок молочных продуктов слишком узок для других переработчиков региона, чтобы быстро или легко привлечь новых клиентов, говорят фермеры и региональные защитники.

Результат может быть катастрофическим для более чем дюжины фермерских семей в штате Мэн, которые составляют около 17 процентов из примерно 79 органических молочных фермеров в штате, согласно сельскохозяйственной переписи 2017 года.Решение Danone свидетельствует о том, что в молочной отрасли органического производства постоянно наблюдается переломный момент, когда объединяющиеся силы замедления спроса, роста затрат и корпоративной консолидации продолжают вытеснять более мелких производителей.

Фермеры могут быть вынуждены продать свои стада или полностью отказаться от фермерства, сказала 29-летняя Лорен Уэббер, которая вместе со своим мужем Сэмом управляет фермой SamLaurEL, содержащей около 50 дойных коров на почти 100 акрах земли в Честервилле, к северо-востоку от Ливерморского водопада. Уэббер сказал, что больше всего сбивает с толку то, что Horizon недавно потребовала, чтобы все ее производители в штате Мэн прошли обширный процесс аудита и документирования своих операций, но через несколько недель отказались от них.

Сэм и Лорен Уэббер с тремя дочерьми (слева направо, Эзамай, 8 лет, Энзли, 5 лет, и Эзалией, 7 лет) на молочной ферме в Честервилле в субботу. Дерек Дэвис / штатный фотограф

«Вариантов не так много, — сказал Уэббер. «Нет денег на корма, на овощи. Я думаю, что коровы пойдут по дороге (на аукцион), и вам придется научиться делать что-то еще. Я думаю, что сельское хозяйство уходит ».

Другой пожизненный молочный фермер, 74-летний Уэйн Брэгг, сказал, что причина перехода к покупке молока на более крупных фермах проста.

«Они могут заработать больше денег», — сказал Брэгг. Его сын, Клифф Брэгг, сейчас управляет усадьбой Брэггов в Сиднее, где у них 50 дойных коров. «Дело не в том, что мелкие фермеры не могут выжить сейчас, просто они просто не хотят забирать вас».

Движущей силой сдвига является ужесточение рынка органических продуктов, растущая популярность немолочных альтернатив, а также консолидация молочных ферм и рост масштабных операций по производству органического молока на Западе и Среднем Западе, которые затмевают фермы Новой Англии, повышая темпы роста. сопутствующие затраты здесь менее привлекательны на бумаге.Органические молочные продукты в штате Мэн, хотя и отмечены наградами за свое качество, гораздо менее эффективны, чем традиционные методы.

В штате Мэн нет завода по переработке и упаковке органического молока, а это означает, что все производимое здесь органическое молоко должно вывозиться грузовиками из штата, что делает фермеров, выращивающих экологически чистые продукты в штате Мэн, более уязвимыми для корпоративного сокращения затрат, по словам Энни Уотсон, президента Maine Organic Milk. Производители были опрошены для отчета по молочной отрасли за январь 2020 года от Maine Farmland Trust. Согласно отчету, последний крупный спад со стороны корпоративных покупателей молока произошел в 2018 году, когда у семи производителей органической продукции были расторгнуты контракты.

Клифф Брэгг, 42 года, идет в субботу по Брэгговской усадьбе, семейной органической молочной ферме в Сиднее. Шон Патрик Уэллетт / штатный фотограф

«Мы находимся в конце очереди, и мы первые, кого бросили, когда на рынке наблюдается спад», — сказал Уотсон исследователям в прошлом году.

Решение Danone свидетельствует о том, что бум органической молочной продукции замедляется после почти двух десятилетий стремительного роста. С 2002 по 2017 год выручка от органических молочных продуктов в штате Мэн выросла примерно с 3 долларов.От 7 миллионов до 49,2 миллиона долларов. Согласно отчету, за тот же период количество производителей органических молочных продуктов также выросло с 20 до 79 ферм, включая более мелкие предприятия, которые продают напрямую потребителям.

Потеря крупного покупателя также стала последним ударом по всей молочной отрасли штата Мэн, которая сокращалась на протяжении десятилетий.

В то время как 79 органических молочных ферм представляют примерно 30 процентов от общего числа молочных фермеров в штате Мэн, на их долю приходится только около 6 процентов производимого молока.Общее количество производителей молочной продукции резко сократилось за последние семь десятилетий. В 1954 году в штате Мэн насчитывалось 4578 производителей молочной продукции. По данным Министерства сельского хозяйства США, в 2017 году это число сократилось до 286.

«Растущие транспортные и операционные проблемы в молочной промышленности, особенно на северо-востоке, привели к этому трудному решению», — говорится в заявлении Danone North America. «Мы намерены продолжать поддерживать органические молочные продукты на востоке, и только за последние 12 месяцев мы привлекли к Horizon Organic более 50 производителей, которые лучше подходят для нашей производственной базы.Это решение поможет нам и дальше поставлять нашим потребителям продукты, которые им нравятся ».

Уэйн Брэгг, 74 года, в субботу прерывает работу по дому на семейной молочной ферме Bragg Homestead в Сиднее. На прошлой неделе международный крупный представитель молочной промышленности сообщил 14 небольшим производителям органического молока в штате Мэн, включая Bragg Homestead, что он уйдет с рынка Новой Англии, чтобы сократить расходы. Шон Патрик Уэллетт / штатный фотограф

Брэгг и Уэббер заявили, что долгосрочное воздействие может выйти за пределы их собственных полей и в чистую прибыль предприятий, которым они покровительствуют в отношении кормов, материалов, оборудования и топлива, не говоря уже о потребителях молока.

«Это большое дело», — сказал Брэгг. «Потребитель проигрывает. … У нас молоко самого высокого качества. Мы практически теряем поколение, и их не заменить. Мы не знаем, что происходит. Ждал. Все это будет сделано 1 сентября следующего года, если не появится другая молочная ферма ».

Министерство сельского хозяйства, охраны природы и лесного хозяйства штата Мэн созвало рабочую группу заинтересованных сторон, чтобы обсудить, что может произойти с молочными фермерами дальше.

На прошлой неделе комиссар DACF Аманда Бил планировала провести прямые переговоры с Danone о ее решении покинуть штат Мэн.Но у агентства нет полномочий принудить к отмене, и его прямое влияние на более широкий рынок молочной продукции также ограничено. От Danone требуется только уведомить агентство о своем решении, что было принято в соответствии с политикой, сказал Бил в интервью.

В ближайшие недели и месяцы Бил сказала, что она ожидает, что сотрудники агентства свяжутся с каждой фермой, чей контракт был расторгнут, чтобы начать обсуждение того, чего они хотят и как государство может помочь им двигаться вперед, будь то поворот к новый сельскохозяйственный продукт или поиск нового покупателя на органическое молоко штата Мэн.

Эзайлия Уэббер, 7 лет, едет на квадроцикле на молочной ферме своей семьи в Честервилле. Дерек Дэвис / штатный фотограф

Среди потенциальных ресурсов, имеющихся в распоряжении агентства, — 20 миллионов долларов федерального стимулирующего финансирования, которые DACF должен потратить на сельскохозяйственную инфраструктуру, наряду с регулярно доступными сельскохозяйственными грантами. Но одни только наличные деньги не могут преодолеть реалии напряженного коммерческого рынка молочных продуктов, по крайней мере, в ближайшей перспективе.

«Я думаю, что если бы кто-то мог что-то сделать прямо сейчас, он бы это сделал, но на самом деле это зависит от состояния молочного рынка и состояния молочной экономики», — сказал Бил.«Реальность такова, что наши органические молочные фермеры поставляют молоко, которое уходит из штата для упаковки и возвращается обратно. Поэтому логичным шагом было бы взглянуть на существующий пробел в инфраструктуре. Мы, департамент и другие организации штата стремимся помочь им всем, чем можем ».

В последние годы органическое молоко, произведенное в штате Мэн, приходилось забирать из разных мест, доставлять грузовиками на центральный завод по переработке и упаковке в Олбани, штат Нью-Йорк, а затем отправлять по региону в магазины.Однако более крупные молочные фермы на Среднем Западе могут содержать тысячи дойных коров на одной ферме, а это означает, что компании, включая Danone, могут сделать одну остановку, сказал Эд Малтби, исполнительный директор Северо-восточного альянса производителей органических молочных продуктов, базирующийся в Дирфилде. , Массачусетс, в Беркшире.

«Danone эффективно консолидирует свою базу поставок», — сказал Малтби. «То, как они это сделали, — это (то, что) сделала бы любая крупная компания-конгломерат. Они делают это безлично. Это не значит, что они проводят встречи с фермерами в этом районе и говорят, что это проблемы, с которыми мы сталкиваемся при транспортировке молока, и можем ли мы работать вместе.”

Переход Danone к использованию более крупных ферм завершает цикл консолидации, который Мальтби наблюдал в других секторах сельского хозяйства. Спрос на органическое молоко начал расти в конце 1990-х — начале 2000-х годов, и примерно с 2002 по 2010 год отрасль ежегодно росла на 10-15 процентов.

Картер Брэгг, 16 лет, и Уэйн Брэгг, 74, работают вместе, чтобы собрать сено для коров в коровнике Bragg Homestead, органической молочной фермы в Сиднее, в субботу. Шон Патрик Уэллетт / штатный фотограф

Рост ракетных кораблей привлек более мелких фермеров, которые увидели возможность зарабатывать более стабильную жизнь, а также лучше заботиться о земле и своих животных, сказал Малтби, особенно на северо-востоке, где климат благоприятен для выращивания пастбищных трав. эти органические молочные продукты процветают.

«Стабильная цена плюс более естественный способ ведения сельского хозяйства были очень привлекательными», — сказал Малтби. «(В какой-то момент) было более 200 органических молочных ферм в Вермонте и до 17 в штате Мэн, и это было потому, что бренд и покупатели в то время искали фермы рядом с их основными рынками», включая Бостон и Нью-Йорк. — Регион Йорка, — сказал он.

По его словам, с годами силы консолидации, которые стали безудержными в других секторах сельского хозяйства, пришли к растущему бизнесу по производству органического молока.Horizon Organic, основанная в Колорадо в 1991 году, была расширена за счет приобретения в 2004 году компанией Dean Foods. Девять лет спустя, в 2013 году, Дин выделил часть своего бизнеса, в том числе Horizon, в новую компанию WhiteWave; Затем в 2016 году Danone приобрела WhiteWave за 10,3 миллиарда долларов.

Maltby сказал, что в настоящее время в американском молочном бизнесе есть примерно три крупных игрока: французские компании Danone и Lactalis и Organic Valley, сельскохозяйственный кооператив в Висконсине, принадлежащий фермерам, который является крупнейшим в своем роде в Соединенных Штатах.По словам Малтби, Organic Valley в основном поставляет молоко для торговых марок.

Неверное имя пользователя / пароль.

Пожалуйста, проверьте свою электронную почту, чтобы подтвердить и завершить регистрацию.

Используйте форму ниже, чтобы сбросить пароль. Когда вы отправите адрес электронной почты своей учетной записи, мы отправим электронное письмо с кодом сброса.

» Предыдущий

Следующий »

Истории по теме

Почти 90 экологически чистых молочных ферм на северо-востоке потеряют свой рынок — CBS Boston

(AP) — Почти 90 органических молочных ферм на северо-востоке, включая 28 в Вермонте, потеряют контракты с компанией, производящей экологически чистые молочные продукты, когда она перестанет покупать молоко в сообщил в четверг министр сельского хозяйства штата Вермонт.

Danone, материнская компания Horizon Organic, уведомила фермеров на прошлой неделе, в том числе 61 фермеров в штатах Мэн, Нью-Гэмпшир и Нью-Йорк, по словам министра сельского хозяйства штата Вермонт Энсона Теббетса.

«Мы очень ценим наши отношения с нашими партнерами по сельскому хозяйству и нелегко приняли это решение», — говорится в сообщении компании Danone North America, отправленном по электронной почте поздно вечером в четверг.«Растущие транспортные и операционные проблемы в молочной промышленности, особенно на северо-востоке, привели к этому трудному решению».

Компания сообщила официальным лицам Вермонта, что не хочет перевозить молоко из региона на свой завод в Нью-Йорке и сосредоточит свой бизнес на более крупных фермах на Среднем и Западе, сообщил Теббетс по электронной почте. «Они будут покупать молоко в более крупных хозяйствах и в фермерских хозяйствах нашего региона», — сказал он. Компания планирует отказаться от закупок молока на Северо-Востоке к 31 августа 2022 года.

«Это разрушительно для этих фермерских семей, но также имеет последствия для экономики штата и органической молочной промышленности Вермонта», — сказала Мэдди Кемпнер, директор по политике Северо-восточной ассоциации органического земледелия штата Вермонт.

Для 28 органических ферм Вермонта будет непросто найти другого покупателя, потому что «органический рынок в настоящее время не в состоянии привлечь больше молока или фермеров», — сказал Теббеттс. В настоящее время есть еще три покупателя, которые получают органическое молоко с ферм Вермонта.

«Отсутствие покупателя на ваше молоко — действительно тяжелое положение для этих фермеров», — сказал Кемпнер. «Поэтому мы делаем все возможное, чтобы быть уверенным, что ищем решения для альтернативных рынков для их молока, но также делаем все возможное, чтобы фермеры чувствовали максимальную индивидуальную поддержку».

NOFA-VT является частью целевой группы, направленной на спасение ферм, созданной Агентством сельского хозяйства штата Вермонт, в которой примут участие фермеры, покупатели органических продуктов и делегация Конгресса, сказал Теббеттс.

Решение Danone прекратить свои контракты в этом регионе — еще один удар по молочной промышленности в Вермонте в целом, которая каждый год теряет фермы, поскольку традиционные операции борются с низкими ценами на молоко, выплачиваемыми им, и фермы становятся больше. Кемпнер сказал, что это указывает на лазейку в правилах органического производства, которые позволяют крупным органическим фермам производить молоко дешевле.

«За прошедшие годы в некоторых операциях использовалась недостаточная специфичность правила для постоянного перевода обычных животных в органическое производство и из него.Это подрывает добросовестность молочных фермеров », — заявила Национальная органическая коалиция.

Organic Valley», кооператив семейных ферм по всей стране, еще не знает, может ли он каким-либо образом помочь фермерам на северо-востоке, — сказал генеральный директор Боб Кирхофф в письменном заявлении.

«Органическое сельское хозяйство сталкивается с тем же кризисом, который мы видели в традиционном сельском хозяйстве — консолидация, индустриализация,« становиться большим или выходить », — сказал он. «Чтобы решить эту проблему, потребуется много людей, работающих вместе, но мы все должны набраться смелости, чтобы поверить в то, что это возможно.”

(© Copyright 2021 The Associated Press. Все права защищены. Этот материал нельзя публиковать, транслировать, переписывать или распространять.)

Мегамолочная ферма меняет водоносный горизонт Аризоны и образ жизни сельского хозяйства (Sucked Dry) — High Country News — Know the West

Зимой 2018 года Лора Линн переехала из своего дома на колесах в Сунизоне, некорпоративном сообществе на юго-востоке Аризоны.По прошествии более шести лет она устала таскать воду для питья и купания, и она не могла позволить себе пробурить скважину — уж точно не достаточно глубокую, чтобы выдержать надвигающееся сжатие, когда заработал соседний мега-молочный завод.

Линн отражает проблемы, с которыми местные жители сталкиваются в связи с продолжающимся водным кризисом в этом сельском сообществе, проблемой, которая усугубляется с каждым годом и которую ни один человек или агентство не придумали, как решить. Она — одна из сотен людей, в основном с низким и средним уровнем дохода, живущих в высокогорной пустыне, грунтовые воды которой быстро исчезают, поскольку воду перекачивают для выращивания люцерны, кукурузы, орехов, пшеницы и ячменя.

Но наибольшее давление на водоносный горизонт региона оказывает Riverview LLP, молочная компания из Миннесоты, чья откачка грунтовых вод рассматривается многими как основная причина высыхания их колодцев.

Линда Рике, дочь Джеймса Канне, кормит телят, пока ее сыновья, Коннор, 6 лет, и Коби, 3 года, наблюдают за семейной молочной фермой во Франклине, штат Миннесота.

Далеко в Керкховене, штат Миннесота, фермеры Джим и ЛиЭнн ВанДерПол наблюдали, как их община потеряла многих жителей после десятилетий сокращения сельскохозяйственных прибылей и усиления корпоративной консолидации в секторах животноводства.Их бывших соседей заменили пять огромных объектов Riverview в пределах 10 миль от их дома. В Чокио, Миннесота, примерно в часе езды, местные жители успешно боролись за то, чтобы Ривервью не построили молочный завод на 9 200 коров, ссылаясь на опасения по поводу загрязнения и истощения грунтовых вод.

Мелкие молочные фермеры по всей стране пережили годы, когда цены на молоко были ниже себестоимости продукции, что привело к экономическому кризису во всей отрасли. Теперь они столкнулись с новым противником: мегамолочными заводами или молочными CAFO (концентрированные операции по кормлению животных).Во Франклине, к юго-западу от Миннеаполиса, Джеймс Канне изо всех сил пытается удержать свою небольшую семейную молочную ферму, хотя такие мегамолочные фермы, как Riverview, конкурируют за несколько оставшихся переработчиков молока.

Это расследование следует за быстрым распространением Riverview в двух из пяти штатов, в которых она работает, и связывает экологические и экономические последствия — и жизни тех, кто пострадал.

Люди, с которыми мы говорили в Миннесоте и Аризоне, находятся на расстоянии 1500 миль друг от друга, их связывает только постоянно растущее присутствие и мощь Ривервью.Но у их сообществ много общего: местная промышленность и ресурсы были монополизированы крупной структурой. Подземные воды истощаются и загрязняются. Непрекращающееся движение транспорта, пыль, свет и вонь скота резко обесценивают дома и обостряют эмоциональные связи местных жителей с местами, которые они называют своим домом.

Тысячи дойных коров заполняют откормочную площадку молочной фермы Коронадо в районе поселения Канзас недалеко от Сунисоны, штат Аризона.

Роберто (Медведь) Герра / High Country News

СУНИЗОНА, АРИЗОНА — Зимним вечером 2020 года Лора Линн стояла за стойкой отеля Days Inn в Уиллкоксе, штат Аризона, где она работала клерком.В тихом вестибюле — стены украшены картинами ковбоев, барная стойка для континентального завтрака, закрытая на ночь, — она ​​решительно рассказывала о предыдущем десятилетии, в течение которого она отчаянно пыталась обеспечить жизнь своей семье во все более и более иссушающемся ландшафте.

Линн и ее шестеро детей переехали в Сунисону в 2011 году из Сент-Дэвида, примерно в 55 милях от города. Линн сказала, что им нужно было найти какое-нибудь дешевое место, поэтому они купили 2,5 акра за 3600 долларов. «Мне понравилась сельская атмосфера, но главное, чтобы это было срочно и недорого», — вспоминает Линн.«Это было то, что мы могли себе позволить с возвратом налогов».

В Сунизоне, население 212 человек, урочище, промышленные и мобильные дома граничат с грунтовыми дорогами и государственной автомагистралью, ведущей к горам Чирикауа. В Сунизоне есть мини-торговый центр, кафе, начальная школа, прачечная самообслуживания и несколько церквей, но нет почтового отделения — даже круглосуточного магазина.

Линны сначала переместили на свою землю два дома на колесах и фургон, а затем и дом на колесах, но в доме не было электричества и колодца.Спустя годы семье удалось получить электричество, но проблема с водой оставалась. Почти каждый день в течение шести лет Линн и ее дети ходили в церковь в полутора километрах от них, где они и еще 12 семей наполняли кувшины емкостью 1 галлон водой из шланга.

«Это были настоящие хлопоты, но ты должен делать то, что должен был», — сказала Линн. «У меня были дети, и я должен был следить за тем, чтобы их поили».

Семья хотела иметь собственный колодец. Но это будет недешево: Линн сказала, что бурильщики сказали ей, что это будет стоить около 40 000 долларов.Воды уже не хватало, а спрос рос: «Ривервью» вскоре приступит к строительству своего второго молочного завода в Аризоне, Турция, недалеко от дороги, и это будет глубокое бурение, сказала она.

В то время Линн получала минимальную заработную плату в качестве помощника по уходу на дому за престарелыми и инвалидами. Она жила от зарплаты до зарплаты, и далеко не одна: в 2019 году, согласно переписи, годовой средний доход семьи Сунизоны составлял 22 500 долларов — чуть более 61% от среднего дохода семьи в Уилкоксе, 30 минутах езды на север, и всего 38% от среднего дохода семьи. состояния.

Линн не могла позволить себе новый колодец. Она также беспокоилась о новом мегамолочном заводе, о дорожном движении и других проблемах, которые, как она думала, он может принести. В конце концов, всего этого было слишком много; она решила уйти. В 2018 году она отдала недвижимость близкому другу из церкви и переехала в Уиллкокс, где устроилась на работу в Days Inn. В ее новом доме есть две скважины.

Хотя прошло несколько лет с тех пор, как она покинула Сунизону, Линн все еще злится из-за того, что произошло. Она сказала, что всасывание воды в Ривервью было главным фактором, заставившим ее и многих ее соседей уехать.«Слишком много людей боятся что-либо сказать», — сказала она, и ее голос стал страстным. «Я считаю, что бизнес управляет Америкой, и когда здоровяк забирает такой драгоценный ресурс, как вода, я против».

«Я верю, что бизнес управляет Америкой, и когда здоровяк забирает такой драгоценный ресурс, как вода, я против».

Коровы на откорме молочной фермы Коронадо в районе поселка Канзас недалеко от Сунисоны на юго-востоке Аризоны. Откормочная площадка входит в число фермерских хозяйств, недавно приобретенных мега-молочной компанией Riverview LLP из Миннесоты.

Роберто (Медведь) Герра / High Country News

НИКТО НЕ ЗНАЕТ, СКОЛЬКО СКВАЖИНЫ высохли в Сунисоне, не говоря уже обо всем бассейне Уиллкокс, который занимает 1911 квадратных миль в юго-восточном углу Аризоны, недалеко от границы с Нью-Мексико. Но в период с 2014 по 2019 год отчеты Департамента водных ресурсов Аризоны (ADWR) показывают, что около 20 скважин в районе Сунисона были углублены после высыхания. Записи показывают, что за это время во всем бассейне было углублено 57 скважин, но интервью и неофициальные отчеты показывают, что это число превышает 100.

Хотя зафиксировать падение любой отдельной скважины на соседней скважине или скважинах практически невозможно, появляется все больше свидетельств того, что падение подземного водоносного горизонта здесь ускорилось с момента прибытия Ривервью. С января 2015 года компания пробурила около 80 скважин в бассейне Уиллкокс и добавила еще шесть в бассейне Дуглас, чуть южнее, с тех пор как начала покупать там землю в октябре 2020 года. Большинство скважин имеют глубину не менее 1000 футов. и три из них глубиной почти полмили — глубже, чем любой другой колодец в этом районе.Многие из них лежат возле голых колодцев Сунизоны.

Кевин Вульф, представитель Riverview, признает, что потребление воды молочным заводом является важным фактором, но настаивает на том, что его нельзя винить только в этом.

«Я понял, — сказал Вульф, проводя репортеров на экскурсии по молочной ферме в начале 2020 года. — Мы большая цель». Вульф, в прошлом учитель начальной школы, смотрел на карусель из 90 коровьего молока, которая медленно вращалась, как карусель. «Ходят слухи: ты здесь, чтобы высосать долину досуха.А потом ты уйдешь. Мы не хотим этого делать ».

Весной 2018 года Вульф и его жена, члены Апостольской христианской церкви в Моррисе, штат Миннесота, переехали в Аризону. Апостольская христианская церковь в Тусоне объявила о приеме новых членов, и операции Riverview в Аризоне расширялись. По его словам, ситуация совсем другая, но «если вы делаете то, что, как вы знаете, Бог хочет, чтобы вы делали, все будет прекрасно и может быть потрясающим местом».

Всего за несколько лет Ривервью полностью изменило внешний вид и экономику бассейна Уиллкокс.Компания выкупила около 30 местных фермеров и легко стала крупнейшим производителем в бассейне. В компании работает 200 человек в Аризоне, и она даже построила жилье для иностранных рабочих среди них.

В январе 2015 года Riverview заплатила 38 миллионов долларов наличными, чтобы купить Coronado Dairy, местное предприятие в районе поселения Канзас, примерно в 10 милях к северу от Сунисона. Он также купил 6 474 акра прилегающих земель.

На момент публикации компания приобрела почти 51 000 акров в бассейнах Уиллкокса и Дугласа, согласно земельным документам округа Кочиз, потратив более 180 миллионов долларов, почти все наличными.Большая часть собственности представляла собой существующие сельскохозяйственные угодья, которые молочная компания купила для выращивания кормов для своих коров.

Молочная ферма Коронадо теперь является домом для 70 000 телок помесью Джерси, молодых коров, которые еще не лактировали. Проезжать по Канзас-Сетлмент-роуд — значит смотреть, как целая миля проезжает мимо, как флипбук: медово-коричневые уши, большие оленьи глаза, взмахи хвостами. В хлеву, в стороне от дороги, два раза в день доят еще 7000 дойных коров.

Когда наступает ночь, мощные прожекторы освещают откормочную площадку.Это единственное такое освещение в месте, известном своим темным небом и сверкающими звездами, и члены местного астрономического клуба говорят, что это повлияло на наблюдение за звездами. Однако, когда его спросили о световом загрязнении, Вульф сказал, что Ривервью использует здесь значительно меньше света, чем на Среднем Западе.

В 2019 году компания построила Turkish Creek Dairy в нескольких милях к северу от Сунизоны. Он еще больше: 17 000 маленьких белых домиков, в которых содержатся телята в возрасте от 2 до 90 дней. На полную мощность он будет содержать 9 000 дойных коров и 120 000 телок.

Riverview говорят, что корпорация Миннесота была привлечена сюда тем же вольным политическим климатом, который привел в долину так много фермеров, выращивающих фисташки и пекан, из Калифорнии и других штатов. В Аризоне нет правил, касающихся количества воды, которую фермеры могут перекачивать в сельской местности. Откачка грунтовых вод в пяти городских районах в средней части штата, включая Феникс и Тусон, контролируется и измеряется в соответствии с Законом об управлении подземными водами Аризоны, новаторским законом штата, принятым 40 лет назад.Но этот закон полностью обошел стороной сельские районы; он даже не требует учета расхода воды.

«Единственная причина, по которой уровень грунтовых вод падает, — это то, что все больше объектов перекачивают воду — потому что нет никаких правил», — сказала Кристин Улман, гидролог из Университета Аризоны на пенсии. «Слишком много организаций перебрались, чтобы перекачивать бесплатную воду. Бери то, что хочешь; все, что вам нужно, это деньги, чтобы пробурить скважину, чем глубже, тем лучше ».

Однако, по словам Вульфа, Ривервью не приехала в Аризону из-за отсутствия правил водоснабжения; его привлекли засушливый климат и большое количество сельскохозяйственных угодий.«Поскольку для нас важно использование и сохранение воды, независимо от того, где мы находимся, регулирование водопользования в Уиллкоксе не было определяющим фактором», — сказал он. «Мы думаем о воде и говорим о воде везде, где бываем».

«Бери, что хочешь; все, что вам нужно, это деньги, чтобы пробурить скважину, чем глубже, тем лучше ».

Вид с воздуха на главный молочный завод Ривервью за пределами Морриса, штат Миннесота. Riverview имеет три подразделения — молочное, мясное и зерновое — и владеет как минимум 25 предприятиями в пяти штатах.

МОРРИС, МИННЕСОТА — Восход солнца окрасился оранжевым светом над ледяной рекой Пом-де-Терре и полями фермы, сверкающими новым февральским снегом. На флагманском молочном заводе Riverview LLP 10 000 коров ждали кормовоз. Некоторые обвивали своими длинными черными языками перила своих ручек, но в основном они бездельничали, что Наташа Мортенсон, работающая в сфере просвещения и просвещения в Ривервью, привела в качестве доказательства их удовлетворенности.

В одном конце коровника стельные коровы стояли в изолированных загонах для родов; плацента лежала в подстилке рядом с одной послеродовой коровой, блестя красно-пурпурным цветом, как у млекопитающих.В «детской» один еще влажный теленок с болтающейся пуповиной качнулся против рабочего, который запрокинул свою маленькую коричневую голову, чтобы вставить тюбик с молозивом, который доходил бы до его желудка.

В возрасте всего одного дня телята будут привязаны к крошечным жилетам, переведены в грузовик-полуавтомат и доставлены на расстояние 10 миль к животноводческому комплексу компании. Через несколько дней их перевозят на грузовиках на расстояние более 1000 миль до Нью-Мексико (если они идут на рынок говядины) или Аризоны (если они предназначены для молочных продуктов).

Компания Riverview была основана семьей Фер, которая в 1939 году открыла животноводческую и мясную ферму. В 1995 году, увидев возможности в молочной промышленности, они открыли свою первую молочную ферму на 800 коров и стали ТОО, что позволило собственник / инвесторы. Одним из таких инвесторов была семья Вульфов, некоторые из членов которой посещали одну и ту же церковь — Апостольскую христианскую церковь — и владели заводом по разведению крупного рогатого скота. В 2012 году Riverview официально объединилась с Wulf Cattle. Сегодня Riverview имеет три связанных, но отдельных подразделения — молочное, мясное и растениеводческое — и не менее 25 предприятий в пяти штатах: Миннесоте, Южной Дакоте, Небраске, Нью-Мексико и Аризоне.

На молочном заводе Morris ламинированные плакаты напоминают сотрудникам БЫТЬ ДОБРОМИ и БЕЗОПАСНЫМИ — относящиеся к обращению с животными и безопасности на рабочем месте — и перечисляют основные ценности компании: искренность, порядочность, простоту, дух смирения и твердую трудовую этику. Кевин Вульф из Riverview сказал, что каждая основная ценность основана на Библии. «Например, Candor означает быть открытыми друг с другом, не говорить друг о друге, а разговаривать – друг с другом для лучшего понимания», — сказал он.« Integrity — это правильные поступки. Зная, что Бог всегда наблюдает ».

Но Ривервью был в центре расследования Milwaukee Journal Sentinel 2019 года, когда молочные фермы США злоупотребляли визовой программой TN, нанимая мексиканских ветеринаров с высшим образованием на высококвалифицированные должности зоотехников — только для того, чтобы дать им различные низкие оценки. -квалифицированная работа, например, доение коров или уборка. И, согласно документам OSHA, трое иностранных рабочих Ривервью погибли в результате несчастных случаев на производстве; в каждом случае компания была оштрафована за нарушение техники безопасности.(Согласно Вульфу, Riverview снизила уровень регистрируемых OSHA инцидентов до 0,98%.)

Мортенсон сказал, что Феров особенно заинтересовали молочные фермы на Юге, которые были намного больше, чем традиционные молочные фермы Среднего Запада. Одна только молочная фабрика Morris производит около 390 000 фунтов молока в день, чего достаточно для заполнения шести автоцистерн. Компания заявила, что все ее молоко идет на сыр. «Мы действительно настроены оптимистично по отношению к рынку, — сказал Мортенсон.

В U.S., несколько компаний производят подавляющее большинство говядины, свинины и птицы. Для тех, кто изучает тенденции консолидации, кажется очевидным, что на очереди молочные продукты.

За последние четыре десятилетия отрасль животноводства претерпела огромные изменения. Фермы стали больше, механизированы и консолидированы. В США несколько компаний производят подавляющее большинство говядины, свинины и птицы. Для тех, кто изучает тенденции консолидации, кажется очевидным, что на очереди молочные продукты.

Modern U.Южное сельское хозяйство находилось под огромным влиянием Эрла Бутца, министра сельского хозяйства при президентах Никсоне и Форде, который выступал за корпоративное сельское хозяйство и ориентированное на экспорт товарное производство. Он, как известно, призывал фермеров «сажать забор за забором» и «становиться большим или убираться».

Министр сельского хозяйства Дональда Трампа Сонни Пердью поддержал эти настроения на Всемирной выставке молочных продуктов 2019 года в Мэдисоне, штат Висконсин, штат, который потерял 10% — более 800 — своих молочных ферм в том же году. «В Америке большое становится больше, а маленькое исчезает», — сказал Пердью.«Сегодня очень сложно выжить, дожив 40, 50, 60 или даже 100 коров, из-за экономии на масштабе, капитальных затрат, всех экологических норм и всего остального».

Несмотря на сокращение количества молочных ферм на 55% по стране в период с 2002 по 2019 год, количество коров осталось стабильным, в то время как объем жидкого молока увеличился в результате того, что меньшее количество ферм работает в более крупных масштабах. В период с 2012 по 2017 год Миннесота потеряла 1100 молочных ферм. Между тем, за эти пять лет Riverview построила три мегамолочных завода в Миннесоте, откормочную площадку в Южной Дакоте и начала производство телят и молочных продуктов в Нью-Мексико и Аризоне.

На первый взгляд кажется безрассудным для молочной компании расширяться во время молочного кризиса. Но эксперты указывают на то, что происходило в свиноводстве и птицеводстве в 1990-х годах, и заявляют, что это проверенная стратегия захвата рынка, когда он находится в депрессивном состоянии.

Джеймс Канн на своей семейной ферме во Франклине, Миннесота.

«Будь то свинина, куры или индейки в прошлом, именно так они все взяли верх», — сказал Джеймс Канн, небольшой фермер в шестом поколении из Франклина, штат Миннесота.«Они расширились, когда рынок упал. А потом, когда рынок вернулся, ни один из маленьких ребят не смог вернуться снова ».

И Ривервью еще не разросся. Фермер из Дюмона, штат Миннесота, пожелавший остаться неназванным из-за небольшого сообщества, сказал, что чиновник Riverview посетил его дом и поделился планами построить молочный завод на 24 000 коров в одной миле от него. Чиновник предложил купить фермерам кукурузу на корм и продать ему навоз в качестве удобрения, но фермер отказался.«Я сказал:« Меня это не очень интересует, потому что вы недостаточно платите за продукт и слишком много берете за навоз ».

Фермер был также в ужасе от того, что так много коров находится так близко к его дому: запах и качество воздуха, износ дорог, вымывание навоза в ручьи и реки, а также потребность в запасах грунтовых вод. «Страшно, что они собираются прийти сюда и высосать столько воды из земли», — сказал он.

Согласно исследованию Дары Мередит Федроу, аспиранта Университета Монтаны, в 2017 году Ривервью использовало более 570 миллионов галлонов воды — примерно четверть от общего потребления свиней и молочных заводов Миннесоты.

Фермер из района Дюмон также поставил под сомнение «нескончаемый приток денег» в Riverview в то время, когда так много молочных фермеров выходят из бизнеса.

Молочная ферма на 24 000 коров еще не построена, но, согласно государственным данным, компания подала заявку на разрешение на строительство молочной фермы на 10 500 коров примерно в 130 милях к северу от Дюмона. Кроме того, на рассмотрение штата подана заявка на строительство еще одной молочной фермы на 10 500 коров примерно в 100 милях к востоку.

«Кажется, они никогда не останавливаются», — сказал фермер.

Летом 2014 года, однако, одна община Миннесоты сопротивлялась, организовав против Baker Dairy операцию на 9000 коров, предложенную Riverview. «Я никогда не была из тех, кто взял дело и стал громким, но у меня не было выбора», — сказала жительница Чокио Кэти ДеБур, которая была потрясена, узнав, что огромный молочный завод будет построен всего в миле от ее дома. .

У ДеБура было много опасений — молоковозы пережевывают дороги, повышенное загрязнение воздуха и воды, пыль, а также нагрузка на водоносный горизонт — но самой большой проблемой было то, что так много коров находилось с подветренной стороны.«Я не думаю, что смог бы продать свой дом».

Предложение Baker Dairy было намечено на августовские публичные слушания в Гражданском совете, органе принятия решений Агентства по контролю за загрязнением штата Миннесота (MPCA). С 1967 года восьми представителям общественности и уполномоченному MPCA было поручено проанализировать предложения отрасли и определить, требуются ли дополнительные исследования воздействия на окружающую среду.

«Никто не думал, что у нас вообще есть шанс повлиять на Гражданский совет», — сказал ДеБур.

Но Джим Риддл, проработавший два года в совете директоров, написал в своей статье, что в предложении Riverview было несколько нерешенных проблем. Среди прочего, у него не было данных о том, как «массовый дефицит воды повлияет на существующие в этом районе животноводческие фермы». Правление единогласно проголосовало за требование полного отчета о воздействии на окружающую среду.

После того, как EIS был заказан, Riverview отозвала свое предложение, и Baker Dairy так и не был построен. Для ДеБура результат был горько-сладким.Хотя это была редкая победа для простых людей, борющихся с большим бизнесом, для Совета граждан были последствия.

Как сообщалось в Minnesota Star Tribune , Брэд Фер из Ривервью «сказал, что решение побудило его потратить две недели, чтобы озвучить свои опасения» с отраслевыми торговыми группами. В свою очередь, сказал Риддл, корпоративные сельскохозяйственные интересы вынудили законодателей штата упразднить Гражданский совет.

«Вскоре после голосования за требование EIS на Ривервью, в темноте ночи, в конце заседания по законопроекту, не имеющему отношения к делу, без каких-либо слушаний или публичных дебатов, Совет граждан был упразднен», — сказал Риддл.«Это говорит мне о том, что Ривервью имеет огромное политическое влияние на обе стороны».

Кевин Вульф сказал, что, хотя отказ в разрешении Baker стал катализатором ликвидации правления, Riverview «не участвовал в этом давлении или в этом процессе».

«Вскоре после голосования за требование проведения EIS на Ривервью, в темноте ночи, в конце заседания по законопроекту, не имеющему отношения к делу, без каких-либо слушаний или публичных дебатов, Совет граждан был упразднен».

САЙТЫ, АРИЗОНА — В общественном центре Sunsites, в 12 милях к востоку от Сунизоны, около 50 человек сидели на складных стульях, их глаза были прикованы к Кристине Улман, гидрологу, когда она просматривала презентацию PowerPoint.Семинар, состоявшийся в феврале 2020 года, был посвящен теме, которая глубоко волновала участников: здоровье и будущее водоносного горизонта под их ногами.

Как и большинство водоносных горизонтов южной Аризоны, водоносный горизонт бассейна Уиллкокс в основном представляет собой большую ванну, состоящую из заполнителя, выветренного из окружающих горных хребтов, сказал Улхман. При каждом муссонном шторме насыпной материал перерабатывается, унося более мелкие зерна ила и глин к центру бассейна, оставляя более крупные пески и гравий по краям.

Чтобы объяснить стремительное сокращение водоносного горизонта, Ульман использовал повседневную метафору — сберегательный счет.

«Если у вас старая вода и она не пополняется регулярно, это сберегательный счет», — сказал Ульман, осматривая комнату. «Вы берете воду со сберегательного счета, который не пополняется обычным способом».

В идеале, ваша ежемесячная зарплата пополняет ваш текущий счет, позволяя планировать с предсказуемостью надежного дохода, сказала она. Это позволяет осуществлять определенный вид расходов, включая внесение средств на сберегательный счет. Но «когда вы живете за счет сберегательного счета, вы по-другому распоряжаетесь своими деньгами», — сказала она.«Как и на пенсии, вы всегда знаете, что ваш сберегательный счет не подлежит возобновлению, и вы тратите с осторожностью».

Окруженный пятью горными хребтами водоносный горизонт бассейна Уиллкокс представляет собой щедрый сберегательный счет. Согласно отчету ADWR за 2018 год, до того, как около 1940 года началась крупномасштабная перекачка сельскохозяйственных культур, там хранилось до 97 миллионов акро-футов грунтовых вод — этого достаточно для снабжения Тусона, ближайшего крупного города, в течение 970 лет, а затем и некоторых.

Обильные грунтовые воды издавна привлекали фермеров и владельцев ранчо, как и уникальный состав самого водоносного горизонта.По словам Ульмана, в отличие от большинства бассейнов подземных вод в Аризоне и на юго-западе, водоносный горизонт бассейна Уиллкокс в основном пресный ниже первых, соленых 100 футов. Под землей может быть несколько тысяч футов пресных грунтовых вод.

Но между 1940 и 2015 годами обширная откачка фермерами серьезно истощила сберегательный счет бассейна Уиллкокс, удалив 6,2 миллиона акро-футов грунтовых вод и опустив водоносный горизонт на 200–300 футов, говорится в отчете ADWR.

Молочная ферма Коронадо на Канзас-Сетлмент-роуд в юго-восточном углу Аризоны.Riverview LLP, молочная ферма из Миннесоты, скупает землю и бурит новые скважины для выращивания кормов для своего скота.

Наиболее резкое снижение было в районе поселения Канзас, где сейчас находится молочная ферма Коронадо в Ривервью, хотя они были зарегистрированы до появления Ривервью. С 2015 года не проводился всесторонний анализ снижения уровня воды. Но бывший сотрудник ADWR сказал, что с тех пор скорость снижения, похоже, увеличилась до 3–5 футов в год во всем бассейне Уиллкокс, по сравнению с 2–4 футов в год с 2010 по 2015 год.В районе Сунисона также наблюдается значительный спад.

В 2015 году водопользователи бассейна выкачали около 240 000 акров-футов, что примерно в четыре раза больше, чем водоносный горизонт получает при подпитке, сказал Кейт Нельсон, гидролог ADWR, руководивший исследованием департамента в 2018 году. По его словам, с тех пор были пробурены дополнительные скважины, поэтому теперь овердрафт может быть больше.

«Чрезмерное количество или перерасход средств со сберегательного счета означает, что вам наплевать», — сказал Ульман. «Или, возможно, вам осталось жить шесть месяцев, и вы не хотите, чтобы кто-то унаследовал то, ради чего вы усердно трудились.”

Избыточная откачка выгнала нескольких фермеров. По мере того, как Ривервью бурила все глубже, они опасались, что им придется бурить еще глубже — то, что они не могли себе позволить. Итак, они продали молочные продукты.

В течение 25 лет Гленн Шмидт выращивал хлопок и люцерну на 166 акрах, в миле к югу от Coronado Dairy. Четыре года назад он и его жена Линда продали землю молочному колоссу за 1,3 миллиона долларов.

«Они бурили глубокие скважины рядом со мной, — сказал 65-летний Шмидт. «В моем возрасте я не понимал, как я могу потратить 2 миллиона долларов на новые скважины и попытаться конкурировать.У меня был (колодец) 600 футов. Остальные из них были скважинами от 400 до 500 футов. Их 1200 ».

«В моем возрасте я не представлял, как я могу потратить 2 миллиона долларов на новые скважины и попытаться конкурировать. У меня был (колодец) 600 футов. Остальные из них были скважинами от 400 до 500 футов. Их 1200 ».

До прихода в Ривервью прибыль и урожайность Шмидта росли в течение 10 лет после того, как он начал сажать новые сорта хлопка. «Мы не были готовы бросить курить», — сказал он. «У нас только что появилось новое оборудование.Когда они начали бурение этих глубоких скважин, это разрушило мою мечту ». Он представлял, как сдаст свою ферму в аренду двум сыновьям и будет жить за счет арендной платы. Но он сказал: «Мальчикам пришлось уйти, чтобы найти работу. Один из них приземлился в Канзасе, другой — в Орегоне ».

Джо Сальвейл также чувствовал, что в 2015 году у него не было другого выбора, кроме как продать свою землю после 19 лет выращивания люцерны. Его колодец опускался более чем на 7 футов в год, а уровень воды колебался на глубине 480 футов. Новый колодец стоил бы ему 125 долларов за фут.«Я знал, что в конечном итоге мне придется заложить новый колодец», — сказал он. «У меня не было на это денег».

Незадолго до того, как Сальвейл продал Riverview почти все свои 320 акров за чуть более 1 миллиона долларов, компания пробурила новую скважину всего в полумиле к северу от его земли. «Они спустились на 1300 футов и теперь откачивают 1800 галлонов в минуту из этого колодца», — сказал он. «Они орошают с помощью (нескольких) центральных круговоротов, забирающих воду из этого колодца, и у меня были проблемы с получением достаточного количества воды для полива одного из них.”

Но Сальвейл и Шмидт не питают горечи. «Я рад, что зашел (Ривервью)», — сказал Сальвейл. «Это помогло мне. У меня с ними проблем нет. Они сделали мне достойное предложение ».

Шмидт сказал, что сделка позволила ему уйти до того, как дела неизбежно ухудшились. «Если бы они не купили мою ферму и продолжали бурение скважин, я бы не ушел из бизнеса», — сказал Шмидт.

В Аризоне даже фермеры, которые хвалят Ривервью как хорошего соседа и создателя рабочих мест, говорят, что они обеспокоены тем, что местная экономика теперь сильно зависит от этого.Джон Харт, который занимается сельским хозяйством в 10 милях к северу от молочной фермы Коронадо, считает, что 70% экономики бассейна связано с сельским хозяйством, и что Ривервью принадлежит треть из 60 000–70 000 акров, обрабатываемых в бассейне. Riverview — безусловно, крупнейший работодатель в этом районе.

«Это похоже на переезд Walmart в город», — сказал Ричард Сирл, бывший управляющий округом, который выращивает фисташки в 15 милях от Coronado Dairy. «Если у вас 20 фермеров, и один разорится, это не имеет большого значения. У вас есть такое предприятие, как молочная ферма, и если у них возникнут проблемы, это окажет огромное экономическое влияние на долину.”

Джим ВанДерПол на семейной ферме в Керкховене, Миннесота.

КЕРХОВЕН, МИННЕСОТА — Послеобеденный солнечный свет залил гостиную через окно, все еще украшенное рождественскими гирляндами, через пианино, несколько книг и плечи Джима Вандерпола в подтяжках. Снаружи по заснеженному пастбищу прогуливались несколько мясных коров. 73-летний ВанДерПол вырос в этом фермерском доме и вернулся в него в 1970-х вместе со своей женой ЛиЭнн. Они вырастили здесь своих детей, а затем открыли собственный небольшой фермерский бизнес Pastures A Plenty, который сегодня продает говядину и свинину травяного откорма ресторанам и клиентам по всей Миннесоте.

Раньше VanDerPols окружали работающие семейные фермы, но фермерский кризис 1980-х годов вытеснил многие из них из бизнеса. Затем наступила разрушительная засуха 1988 года. А 1990-е годы принесли корпоративную консолидацию свиноводческой отрасли, что привело к снижению цен до 8 центов за фунт. Те годы были «подтверждением моей политики», — сказал Джим. «И я получил это от своего отца, который всегда считал, что любой, кто носит костюм, находится на другой стороне (и) они все стараются достать тебя».

«Иногда мне кажется, что правильнее сказать, что в этой стране есть призраки.Это намного более одиноко, чем было ».

Сегодня VanDerPols могут проезжать мили в любом направлении и помнить людей, которые жили и занимались сельским хозяйством там. «Иногда мне кажется, что правильнее сказать, что на земле живут призраки», — сказал Джим. «Это намного более одиноко, чем было».

Новый фермерский кризис взволновал фермеров по всей стране, и, возможно, больше всего пострадали фермеры, занимающиеся производством молочных продуктов. Тем не менее, есть пять гигантских предприятий Riverview в пределах 10 миль от дома VanDerPols и еще одно в пределах 15 миль.

Riverview’s Louriston Dairy, где живут 10 000 коров, находится всего в двух милях от отеля. Star Tribune сообщает, что его коровы «пьют достаточно воды, чтобы слить воду из бассейна олимпийского размера всего за два дня, и производят достаточно навоза, чтобы наполнять его каждые три дня».

«То, что влияет на людей, не имеет большого значения» в нашем обществе, — сказал Джим. Это затрудняет борьбу с такими операциями, как Ривервью. Вы можете указать на то, что людей вытесняют из бизнеса, школы испытывают стресс, сообщества борются, сказал он, «но это все аргументы людей, и их не принимают во внимание.”

У него больше веры в сопротивляющуюся землю. «Мне кажется, что то, что может разорвать Ривервью на части… (это) необходимость уделять более пристальное и индивидуальное внимание каждому квадратному футу земли, когда мы ее используем». Однажды, сказал он, мы поймем, что: «Нет, мы не можем доить дойных коров таким образом, потому что это слишком дорого обходится Земле».

Сидя за кухонным столом, члены VanDerPols говорили о материальных и нематериальных издержках прибытия Ривервью: потеря соседей, до сих пор неизвестное воздействие на окружающую среду и уже заметное изменение ночного неба из-за круглосуточного режима работы без выходных. огни от объектов.

«Зимой здесь, особенно когда тихо или тихо, (звезды) так ярки по ночам… Я имею в виду, это продолжается вечно», — сказал Джим. Но теперь он сказал: «Это место освещено, как рождественская елка».

Джим поднял ложку и остановился. «Если бы люди больше смотрели на звезды, они, вероятно, смогли бы найти путь к некоторым реальным решениям».

Крупный рогатый скот пасется на пастбище на семейной ферме ВанДерПол в Керховене, Миннесота. Семья выращивает экологически чистые культуры, свиней, травяной скот и кур-несушек.

Несколькими днями ранее густой туман кружевом окутал деревья, когда молочные фермеры собрались в пабе в Гринвальде, штат Миннесота, население 238. Поводом стала встреча по кризису молочной промышленности, организованная совместно с Land Stewardship Project (LSP) , некоммерческая организация с почти 40-летней историей, которая продвигает устойчивое сельское хозяйство и «этику управления». Организаторы мероприятия ожидали, что 50 фермеров, но почти 130 пришли.

Все места были заняты, поэтому фермеры прислонились к стене, увешанной картинами уток, и вывалились в переполненную комнату.Они подписали открытки с просьбой к законодателям штата наложить мораторий на новые молочные фермы с более чем 1000 голов скота — «до тех пор, пока не будут устранены угроза загрязнения воды, создаваемая этими крупными предприятиями, и снижающие цены последствия перепроизводства», — сказал Мэтью Шитс, фермерский кризис LSP — сказал координатор.

Законопроект штата был внесен в Палату представителей Миннесоты в марте 2020 года, но застопорился в комитете. Если бы он был принят, это предотвратило бы создание или расширение молочных заводов с более чем 1000 голов до июня 2024 года.

Встреча послужила мрачным восхвалением семейных молочных заводов, утраченных в последние годы, и сплоченным криком от имени тех, кто все еще держится. Мегамолочные предприятия частично виноваты в общеотраслевом экономическом кризисе; их массовое перепроизводство молока привело к насыщению рынка, в результате чего цены упали ниже себестоимости.

Ричард Левинс, почетный профессор прикладной экономики Университета Миннесоты, мягко обратился к аудитории. «К сожалению, аргумент« есть место для всех »не так хорошо работает в молочной промышленности», — сказал он.«Это вопрос простой математики». По его словам, введение молочного хозяйства на 5000 коров не увеличивает спрос на молоко, а просто заменяет 50 молочных заводов на 100 коров. «Мы играем на музыкальных стульях».

Некоторые считают, что потеря мелких молочных предприятий неизбежна. В феврале 2018 года Марин Божич, экономист по молочным продуктам из Университета Миннесоты, выступила перед государственным комитетом по сельскому хозяйству от имени торговой группы Minnesota Milk. «Я предполагаю, что из 3000 молочных ферм, оставшихся в штате, вероятно, более 80% — это молочные фермы последнего поколения», — сказал Божич.«Мы увидим ряд молочных фермеров, которые больше не конкурентоспособны». Он назвал Riverview «ярким примером» конкурентной бизнес-модели.

Но расширение — не вариант для большинства молочных заводов, — сказал Левинс в телефонном разговоре. «Это все равно, что приказать местному хозяйственному магазину стать Walmart. Ты не сможешь этого сделать ». По его словам, речь идет не о том, чтобы маленькие молочные фермы становились все больше. «Речь идет о приходе огромных операций и выводе всех остальных из бизнеса (потому что) есть только так много бизнеса, который можно делать.”

«Это все равно, что сказать местному строительному магазину, чтобы он стал Walmart. Ты не сможешь этого сделать ».

И сообщества меняются, когда объединяется сельское хозяйство, сказал Левинс. Это снижает «экономическую активность на Мэйн-стрит. И, конечно же, это уменьшает количество людей, которые ходят в церковь, в школу, в больницу и тому подобное. Таким образом, консолидация молочного завода приводит к консолидации и всех этих услуг ».

На встрече молочный фермер Джеймс Канне назвал себя «выжившим», последним из молочных заводов, которые все еще работали с его детства.Он сказал, что мегамолочные предприятия напрямую конкурируют с мелкими молочными фермерами за нескольких оставшихся переработчиков. И хотя переработчики взимают плату с небольших молочных заводов за вывоз молока, они платят надбавки мега-молочным предприятиям, которые доставляют продукцию на танкеры.

Канне держится, но это непросто. Его дочь и зять недавно вернулись на ферму, чтобы помочь. «Этим утром я расчесывал волосы внучке, прежде чем она собиралась сесть в автобус, а сегодня вечером мы будем вместе ужинать.» Он сделал паузу. «И это то, что нам нужно. Нам нужна семья. Нам нужно сообщество ».

Головы кивнули через переполненную комнату.

Анастасия Рабин смотрит на новую центральную опору длиной в четверть мили на участке земли, который компания Riverview недавно приобрела в Эльфриде, штат Аризона.

Роберто (Медведь) Герра / High Country News

СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО ВОДОПОЛЬЗОВАНИЯ ВОДОСНАБЖЕНИЕ В БАССЕЙНЕ Уиллкокс с 1960-х до середины 1970-х увеличилось на , достигнув пика более 300 000 акров-футов в год.Затем водопользование резко упало в 1980-х и 1990-х годах до 110 000 акро-футов в год, поскольку сельское хозяйство пришло в упадок в национальной экономике. Между тем, уровень воды в колодце в бассейне упал настолько, что для многих фермеров уже не было экономически выгодно платить за откачку.

Примерно с 2000 года потребление воды снова начало расти. Согласно статистике Геологической службы США, к 2014 году он достиг 172000 акров футов. С 2015 по 2017 год, по имеющимся статистическим данным, водопользование в сельском хозяйстве выросло на 18.2% по сравнению с увеличением на 8,7% с 2012 по 2015 год.

Riverview и покупка земли могли стать фактором увеличения водопользования. С января 2015 года по конец 2020 года в бассейне было пробурено 407 новых скважин; 19,6% из них принадлежали Ривервью. Компания также унаследовала сотни существующих скважин в результате покупки земли и теперь владеет почти 19% из 799 скважин, зарегистрированных в бассейне с 2014 по 2019 год.

По словам Фрэнка Коркхилла, ныне вышедшего на пенсию главного гидролога ADWR, некоторые отдельные скважины в районах Канзас-Сетлмент и Сунисона показали одни из самых худших спадов в Аризоне.По словам Коркхилла, одна скважина в поселении Канзас упала на 30 футов в период с 2015 по 2017 год, а другая — на 45 футов в период с 2014 по 2017 год. Две скважины упали на 17 футов каждая только в 2017 году — одна в поселении Канзас и одна в Сунисоне.

Записи показывают, что водоносный горизонт опускался быстрее с момента прибытия Ривервью. Департамент водных ресурсов Аризоны ежегодно контролирует 49 «индексных» скважин в бассейне Уиллкокс. Из них 37 сокращались быстрее в период с 2015 по 2020 год, чем с 2010 по 2015 год, а 12 сокращались более медленными темпами или росли в более поздний период.

По запросу High Country News Томас Мейкснер, руководитель отдела гидрологии и атмосферных наук Университета Аризоны, проанализировал данные индексных скважин и сказал, что в целом «снижение уровня воды, похоже, ускоряется (с 2015 года). . Это не единообразно. Разные колодцы ведут себя по-разному. Но в среднем они опускаются примерно на 6 футов в год по сравнению с чуть менее 4 футов в 2015 году ».

Нет сомнений в том, что затяжная засуха на Юго-Западе, усугубленная изменением климата, также сыграла свою роль, сказал он.

В общей сложности водоносные горизонты южной Аризоны потеряли более 5,7 млн ​​акро-футов воды с 2002 по 2017 год, при этом засуха и сельскохозяйственные откачки сыграли свою роль, согласно исследованию, опубликованному в ноябре прошлого года в журнале Water Resources Research.

Но поскольку откачка в бассейне Уиллкокс намного превысила уровень подпитки, Мейкснер подозревает, что это более серьезный фактор спада, чем засуха и изменение климата.

Riverview, однако, заявила, что ее водопотребление на 25% меньше, чем у фермеров, которые ранее обрабатывали ту же землю, из-за более эффективных методов орошения.Компания установила два типа форсунок на каждую из 200 оросительных центров. Вульф сказал, что они вручную меняют их на протяжении всего вегетационного периода. «Это требует большой работы», — сказал он. «Это трудоемко».

Riverview работает со сторонним гидрологом, чтобы контролировать его скважины, чтобы лучше понять, что происходит в водоносном горизонте.

«Мы осознаем ценность воды в Аризоне и постоянно ищем новые инновации, чтобы сократить потребление воды на акр.”

Тем не менее, компания отказывается раскрывать фактическое использование воды. Вульф называет это «нашим частным делом».

Он также сказал, что Ривервью выступает за большее регулирование, включая законодательство штата, которое потребует измерения всех сельских колодцев — закон, который до сих пор ни к чему не привел.

И некоторые ставят под сомнение утверждение Riverview о сокращении водопотребления на 25%. Два давних фермера в этом районе, Сальвейл и Харт, говорят, что, хотя многие фермеры, которые продавали Riverview, как правило, выращивали один урожай в год, Riverview переключился на выращивание летних и озимых культур, увеличив потребление воды.

«Они посадят пшеницу, а затем кукурузу», — сказал Харт. Но Riverview — не единственный производитель, добавляющий циклы урожая; другие местные фермеры следуют его примеру из-за снижения цен на урожай и все более популярной практики «покровных культур» — посадки непродовольственных культур для улучшения здоровья почвы и предотвращения эрозии, сказал он.

Многие жители Сунизоны говорят, что превращение Ривервью тысяч акров свободных земель в сельскохозяйственные угодья также привело к увеличению водопотребления. Вульф сказал, что земля, купленная Riverview, предназначалась для выращивания деревьев или сельскохозяйственных культур.«Мы продолжим искать способы экономии воды на обрабатываемых нами землях», — сказал он.

Водопроводные трубы уложены рядом с новой системой кругового орошения на земле, недавно приобретенной компанией Riverview LLP в Эльфриде, штат Аризона.

Роберто (Медведь) Герра / High Country News

НА ПРЕЗЕНТАЦИИ ПОДЗЕМНЫХ ВОД В МАРТЕ 2020 ГОДА в Sunsites, Брюс Бэббит, бывший губернатор Аризоны и министр внутренних дел при Билле Клинтоне, был основным докладчиком. Он выразил сожаление по поводу того, что сельские районы, в том числе бассейн Уиллкокса, были исключены из Закона 1980 года об управлении подземными водами, когда он был принят под его руководством.

Корень этой проблемы кроется в длительном и очень сложном процессе создания закона — процессу, на который ушли годы.

«Этот акт не просто упал с неба. Тогда было столько же споров, сколько существует сейчас », — сказал Бэббит.

Комиссия по изучению подземных вод провела три года, пытаясь найти компромисс между враждующими государственными интересами горнодобывающей промышленности, сельского хозяйства и городов, но ничего не добилась. В отчаянии, вспоминал Бэббит, он собрал за закрытыми дверями семь человек, представляющих все фракции, где «мы встречались два раза в неделю, проходили эту линию за кровавой линией и выходили из тупика.”

«Мы встречались дважды в неделю, проходили линию за чертой и выходили из тупика».

Они разделили пять урбанизированных районов центральной и южной Аризоны на государственные зоны активного управления, каждая из которых имеет полномочия вводить природоохранные правила для жителей, предприятий и фермеров, живущих на пути роста городов.

Когда группа закончила с этим, «мы были настолько истощены», что сельские районы остались вне закона, сказал Бэббит.

Это было нормально для многих сельских лидеров, в том числе из района Уиллкокс, которые не хотели, чтобы их регулировали.Кроме того, в то время, как вспоминал Бэббит, «сельская Аризона, похоже, не находилась в непосредственном кризисе».

«Мы думали, что в конце концов разрешим ADWR делать то же самое в сельской местности Аризоны. Мы не могли ошибиться больше. Принятые нами законы оказались неприменимыми для остальной части штата ».

Сельскохозяйственная экономика бассейна Уиллкокс была настолько нестабильной в течение следующих трех десятилетий, что отсутствие регулирования, казалось, не имело значения. Но к середине 2010-х годов калифорнийские фермеры, выращивающие орехи и люцерну, переезжали в этот район, и колодцы многих домовладельцев пересыхали.В 2014 году государственное агентство водных ресурсов провело общественное собрание в Уиллкоксе, на котором более 50 человек пожаловались на проблемы со скважинами. По меньшей мере 40 домовладельцев заполнили анкеты, описывая, как их колодцы высохли или оказались в опасности.

Затем группа фермеров, владельцев ранчо, сельских жителей и правительственных чиновников сформировала рабочую группу, которая в течение нескольких месяцев разрабатывала тщательно согласованное компромиссное предложение по созданию заповедной зоны подземных вод для бассейна.

Согласно плану, те, кто откачивал грунтовые воды в течение последних пяти лет, будут отчислены в дедушку, в то время как новые землевладельцы столкнутся с жесткими ограничениями на будущую откачку.Большинство новых колодцев будут проверены, чтобы убедиться, что они не пересыхают окружающие колодцы. Все владельцы колодцев должны будут установить счетчики воды и сообщать об их использовании государству. Те, кто использует более 35 галлонов в минуту, должны будут платить ежегодную плату, которая будет использоваться для программ экономии воды.

Но это предложение разорвало общину, разделив соседей и друзей, и было проигнорировано, когда дошло до Законодательного собрания.

«Сегодня нет особого согласия, чтобы что-то делать», — сказал фермер Харт.«Ребята, возглавлявшие эту работу в 2015 году, были настолько избиты среди своих сверстников, что никто больше не хочет об этом говорить. Если что-то и произойдет по водному вопросу, это должно исходить от государства ».

Кевин Вульф соглашается. «Мы поддерживаем государственное регулирование», — сказал он в телефонном разговоре. «Нам кажется, что это более основано на фактах и ​​менее эмоционально. Мы чувствуем, что если бы все сообщали об использовании воды, у нас было бы гораздо более точное представление о том, что происходит вокруг воды ».

Однако, когда Бэббит выступал в Sunsites в марте прошлого года, он призвал Законодательное собрание предоставить окружным правительствам полномочия на разработку собственных планов управления водными ресурсами.

Знак на юго-востоке Аризоны предупреждает о глубоких трещинах, которые могут возникнуть при понижении уровня грунтовых вод.

Роберто (Медведь) Герра / High Country News

В то время как Закон о подземных водах 1980 года носил нисходящий характер, «большинство вещей, которые мы делаем в этом штате, в этой стране, в общинах, начинаются с другой стороны», — сказал Бэббит. «Мы склонны обращаться к проблемам со стороны местных органов власти вверх, чтобы попытаться найти консенсус и путь вперед. Это ваше будущее, ваше сообщество, ваша экономика и ваши соседи.”

Но и в 2020, и в 2021 году законодательное собрание Аризоны не только отклонило законопроекты, подобные тем, которые предлагал Бэббит; он даже отказал им в проведении заседаний комитета. Та же участь ждала счета, которые потребовали бы учета воды в сельской местности или упростили бы для государства закрытие водоопасных территорий для новых фермеров.

Водный форум, на котором выступал Бэббит, был организован Пегги Джадд, руководителем округа Кочиз, представляющим бассейн Уиллкокс. Джадд, давний сторонник Ривервью, который хвалит его экономические преимущества, в течение многих лет выступал против новых правил, называя их посягательством на права собственности.Теперь она их поддерживает, потому что падение скважин становится все более серьезным.

Она сформировала новую рабочую группу, чтобы разработать план водоснабжения за закрытыми дверями. Тем временем трое жителей Сунизоны, которым пришлось возить воду или углублять свои колодцы, пытаются создать водный район, чтобы обложить налогом домовладельцев, чтобы они заплатили за систему колодцев для сообщества.

На данный момент, однако, вид на воду в районе, где работает Riverview, в лучшем случае мрачный. Согласно исследованию подземных вод ADWR 2018 года, основанному на компьютерной модели, к 2115 году из всего бассейна будет выкачано до 24 миллионов акро-футов воды, а уровень воды может упасть на целых 917 футов в поселении Канзас. площадь с 1940 по 2115 гг.Несмотря на то, что может остаться до 78 миллионов акров футов, большая часть из них будет настолько глубокой, что ее удаление может оказаться непрактичным.

Крупные фермеры, такие как Ривервью, смогут получать воду в течение длительного времени, потому что у них есть деньги, чтобы продолжать бурение глубже, сказал гидролог Ульман. Домовладельцам и мелким фермерам повезло меньше.

«У этих компаний большие карманы, чтобы иметь более длинные соломинки, которые уходят глубже в водоносный горизонт», — сказала она. «Отдельные семейные фермеры, которые изначально занимались землей, — они могут копать только на свои карманы.”

Анастасия Рабин живет в Эльфриде, штат Аризона, где ее ферма сейчас почти полностью окружена собственностью, принадлежащей Riverview LLP.

Роберто (Медведь) Герра / High Country News

ЭЛЬФРИДА, АРИЗОНА — В мае 2021 года редкий шторм скрыл Драгунские горы за стеной дождя. После года скудных осадков — всего 8,35 дюйма осадков в Уиллкоксе в 2020 году по сравнению с 12,18 дюйма в среднем за год — придорожная трава осталась золотисто-коричневой.

В тридцати милях к юго-западу от молочной фермы Коронадо в Ривервью Анастасия Рабин стояла во дворе рядом со своим небольшим стадом коз и смотрела на горизонт. Она прожила в Эльфриде почти десять лет и наблюдала, как в долине появилось промышленное сельское хозяйство. Сначала это была кукуруза, затем калифорнийские ореховые предприятия, а теперь и Riverview.

В конце октября 2020 года Riverview приобрела свою первую собственность Elfrida — почти 4700 акров за 20 миллионов долларов. С тех пор Riverview приобрела в общей сложности чуть более 9 100 акров земли Эльфрида на сумму около 36 миллионов долларов.Кевин Вульф сказал, что Riverview планирует выращивать кукурузу и пшеницу для кормления своих коров, но «в настоящее время нет планов по строительству третьей молочной фермы в районе Эльфрида».

Несколько месяцев назад Рабин начал замечать изменения в землепользовании в непосредственной близости. Многие соседние фермы были проданы новым предприятиям, последняя из которых — Riverview. Теперь у молочного завода есть бункеры для зерна, возвышающиеся вдалеке, и гравийный карьер по соседству. Через дорогу недавно смонтированные оросительные трубы тянулись через одно из недавно приобретенных полей Ривервью.Когда Рабин смотрит на запад, через долину, она видит бурную деятельность: мескит очищен, скважины пробурены, шарниры установлены, поля обнажены. Рыхлый песок и грязь были брошены в огромные кучи.

Недавно Рабин проснулся от пыльной бури. Она стояла во дворе и сняла на телефон видео с такой толстой стеной пыли, что она загораживала мескитовые деревья и горы. «Этой весной пыльные бури стали полномасштабным стихийным бедствием», — сказал Рабин, добавив, что такие бури участились с появлением более крупных ферм и массовой расчистки земель.Она ударила ногой по земле, покрытой несколькими дюймами пляжного песка, кружащимся узорами на ветру. В некоторых местах на ее территории скопилось до двух футов песка.

«Это опустынивание в действии», — сказал Рабин, — преобразование некогда биологически разнообразного ландшафта в более жаркую, сухую и гораздо менее гостеприимную среду.

«Это опустынивание в действии».

Анастасия Рабин проходит через участок своей собственности, который, по ее словам, опустевает еще быстрее с момента появления в этом районе промышленного сельского хозяйства.

Роберто (Медведь) Герра / High Country News

КРИСТИН УЛМАН НАПОМИНАЛА , что после того, как она выступила с речью о воде в Sunsites, Гэри Фер, председатель совета директоров Riverview, оставил ей телефонное сообщение. Он сказал, что у Riverview есть 30-летние инвестиции в этом районе, и поинтересовался, закончится ли вода раньше этого срока.

«Я сказал ему нет; «Пока у вас есть деньги на содержание глубоких колодцев, у вас не кончится вода», — сказал Ульман.

Вульф, однако, сказал, что Фер спрашивал о текущих скважинах, которые заменяет Riverview, не намекая, что компания покинет этот район через 30 лет.«Новые скважины, которые мы бурим сегодня, вероятно, будут иметь такой же 30-летний срок службы, что вызвало вопрос», — сказал Вульф.

Вульф настаивает на том, что и в Аризоне, и в Миннесоте Ривервью «хочет быть хорошими соседями».

«Мы сидим за кухонными столами в доме каждого соседа», — сказала Наташа Мортенсон из Riverview. «Мы проводим общественные встречи и позволяем людям приходить и задавать вопросы. Мы кормим людей гамбургерами и садимся за стол. Означает ли это, что нас любят все до единого? Нет, это не значит.Но это жизнь.

Но фермер Джеймс Канн сказал, что Аризона и Миннесота связаны набором скрытых затрат, налагаемых Riverview. «Будь то грунтовые воды в Аризоне, или пресная вода, которая подвергается опасности, или наши дороги подвергаются злоупотреблениям … все дело в цене, которую ложатся на людей, которые даже не осознают, что платят цену», — сказал он. «Это очень коварный способ ведения бизнеса».

В обоих местах жители умоляют государственных и местных чиновников сделать что-нибудь — ввести ограничения на откачку грунтовых вод или наложить мораторий на крупное животноводство.Однако пока никто не слушает.

Анастасия Рабин на своей небольшой ферме в Эльфриде, штат Аризона, где недавние пыльные бури оставили отложения песка, напоминающего пляж, глубиной до двух футов.

Роберто (Медведь) Герра / High Country News

Тони Дэвис — экологический обозреватель Arizona Daily Star и давний участник High Country News . Подписаться @ tonydavis987

Дебби Вайнгартен — писатель-фрилансер. Подписаться на @cactuswrenwrite

Отправьте письмо по электронной почте High Country News на [адрес электронной почты защищен] или отправьте письмо редактору.

Это освещение было поддержано спонсорами Фонда исследования новостей страны и Проектом отчетности по экономическим трудностям.

Больше из сельского хозяйства

малых ферм исчезают каждый день в молочной стране Америки: «У молочного животноводства нет будущего» | Еда

«Посмотрите на эту милую телку, высокое, тугое вымя, в ее первую лактацию, разве она не сладкая?» аукционист Том Бидлингмайер кричит, когда его сын Кори толкает корову по загону.

Все это смотрят около 65 человек, в основном мужчины, в основном другие мелкие фермеры в резиновых сапогах, стоящие в грязи и навозе, бормоча свои предложения. Рон Валленхорст, фермер, выставивший на аукционе свое стадо из 64 дойных коров, ходит и стучит пустой бутылкой с водой по бедру. Он доил коров в своем хлеву дважды в день, каждый день, после того как он получил ферму от своего отца 32 года назад. К полудню все коровы уйдут.

«Это наш 401k», — сказал 55-летний Рон, его высокая фигура все еще здорова, хотя он на 15 фунтов легче от стресса.

Предзнаменования перед аукционом не были удачными для Рона и его жены Лори. За пару недель до этого, в нескольких городах от их собственной фермы в Куба-Сити, штат Висконсин, что примерно в 70 милях к юго-западу от Мэдисона, они наблюдали еще одно полное рассеяние молочного стада лучшего стада. Это означает, что он давал больше молока — 96 фунтов (44 кг) на корову в день против 78 (35 кг) Валленхорстов. Другой фермер не жил в финансовом положении. «Мы стояли со слезами на глазах, — сказал Рон. «Вся наша жизнь была риском.Решиться на продажу было очень и очень сложно ».

За час до того, как аукционист Бидлингмайер начал торги за стадо Валленхорст, Лори плакала в углу молочного дома. Она вытерла глаза и вышла в утро. «Это хороший знак», — сказала она, указывая на подъезжающие грузовики с пустыми прицепами для коров — они пришли покупать.

Четыре часа спустя, после того, как последняя корова была продана, Валленхорсты узнают, что стадо ушло в среднем за 1800 долларов (1290 фунтов стерлингов) за каждое — относительно много для региона и больше, чем ожидал Рон.Он впервые за день улыбается, открывает пиво, наконец, входит в круг родственников и соседей, которые пришли не покупать, а поддержать. Затем, когда группа решительных мужчин загнала корову в трейлер ее нового хозяина, он прослезился и ушел.

После того, как молочная ферма Валленхорст исчезла, на семимильном отрезке от одного конца города до другого осталась только одна; их было 22 года, когда Рон там рос. «Мы волновались, что никто не придет, потому что молочные фермы в наших краях просто исчезают, поэтому у нас становилось все меньше и меньше мелких фермеров», — сказал Рон.

На номерных знаках штата Висконсин написано «Молочная страна Америки» под изображением красного сарая. В штате больше всего молочных ферм в стране. Но в 2019 году он потерял 826 молочных ферм, или 10% своего молочного стада — самая драматическая потеря в истории штата и часть тенденции к снижению, в результате которой штат потерял 44% своих молочных ферм за последнее десятилетие.В прошлом году впервые в истории штата количество молочно-товарных ферм упало ниже 7000.

В то же время, по данным Министерства сельского хозяйства США, производство молока в штате ежегодно увеличивается с 2004 года, а с 2009 года ежегодно устанавливается новый годовой рекорд. Только за последнее десятилетие Висконсин увеличил производство молока на 25%. Количество операций уменьшается, так же как количество коров на операцию увеличивается — 3% ферм Висконсина в настоящее время производят примерно 40% молока в штате.Молоко, произведенное на предприятиях по концентрированному кормлению животных (CAFO) или на фермах с более чем 700 голов коровами, но часто с тысячами коров, все больше и больше составляет общее производство молока в штате.

Дети не вникают в это, зачем им? Облейте себя коровьим дерьмом и не получите зарплаты.

Число таких крупных ферм в Висконсине увеличилось на 55% менее чем за десять лет. Семейная компания CAFO под названием Pinnacle переехала в округ Грин в 2018 году, что вызвало бурю негодования у местных фермеров и других жителей.

Пиннакл доит 5 000 коров. Он принадлежит Тодду Талсу и его сыну Ти Джею, который курирует его 55 сотрудников и повседневные операции. Вместо того, чтобы собирать молоко у 30 мелких фермеров в округе Грин, молоковозы могут делать только одну остановку — в Pinnacle — и делают это девять раз в день.

Тодд сказал, что понимает опасения местных жителей. «Я вижу их беспокойство, это похоже на то, как Walmart входит в небольшой городок, а местный магазин — как это повлияет на меня?» он сказал. «Больше всего меня беспокоит то, что люди смотрят на нас так, как будто мы корпорация, а не семейный бизнес.В глубине души мы являемся семейным бизнесом », — добавил Тодд, который сказал, что вырос на калифорнийской молочной ферме с 4 400 коровами на пике популярности в середине 1980-х годов. Его дедушка владел тремя молочными фермами, на которых в 1969 году, когда родился Тодд, в общей сложности было доено более 3000 коров.

Он сказал, что то, как он относится к своим коровам, несмотря на их размер, является частью их успеха, назвав себя «вроде как заклинатель коров». Он утверждает, что другие фермы упускали возможности для роста. «Многие из этих хозяйств, которые выходят из бизнеса, не могут адаптироваться к методам и технологиям.Это как если бы Ford или Chevy просто продолжали строить грузовик 1972 года, а не улучшали его ».

«У молочного животноводства нет будущего, совсем нет»

Уолленхорсты купили небольшое стадо говядины; как и многие бывшие фермеры-молочные фермы, теперь они перейдут на выращивание бычков на убой. Но их сарай пуст, молочный завод готов. «Здесь тихо, устрашающе тихо, впервые за 50 с небольшим лет. Это довольно странно, — сказал Рон. «Первые пару дней было трудно туда ходить».

Кори Бидлингмайер — аукционист в третьем поколении.«Он был нервным помешанным, нам действительно пришлось провести его через все это», — сказал Кори о состоянии Рона за несколько недель до аукциона. Но у Кори был большой опыт работы с обеспокоенными фермерами. В последние годы были недели, когда Кори проводил четыре-пять полных диспергирований молочных продуктов, таких как Wallenhorsts.

Кори вырос в округе Грин: бескрайнее небо в южном Висконсине, которое можно пересечь с востока на запад за полчаса. Мало машин видно, кроме грузовиков-полуприцепов, которые везут молоко по невысоким холмам. Несмотря на наличие пяти ферм с 500 или более коров, в округе Грин до сих пор находится множество небольших молочных ферм штата Висконсин, около 200, с от 50 до 100 коров, которых доит семья.

Округ превратился из высококонкурентного рынка в течение нескольких поколений в регион, как и многие другие в штате, где производится слишком много молока. Когда цена на молоко падает, фермеры доят больше коров, чтобы компенсировать это; если цена на молоко растет, они доят больше, чтобы заработать. Избыток молока совпадает с резким падением потребления, поскольку молоко и вода предпочтительнее. И это перенасыщение происходит во всем мире, что приводит к снижению цен для фермеров до такой степени, что они едва выходят на уровень безубыточности или теряют деньги на его производство.Вдобавок ко всему, кооператив из 25 местных ферм округа Грин, который принимает 3,5 миллиона фунтов (1,6 мкг) молока для производства 400 000 фунтов (182 000 кг) сыра в месяц, неожиданно закрылся прошлой осенью спустя 110 лет из-за пандемии: нестабильность в конкретной отрасли. Подобное отключение происходит очень редко, и фермеры вынуждены искать новые переработчики, чтобы выгрузить свое молоко.

Цены на молоко были рекордно высокими в 2014 году, а с 2015 года пошли вниз.При хороших ценах мелкие молочные фермы, способные, наконец, получить прибыль, проводят длительный критический ремонт в меньших масштабах и делают некоторые значительные расширения в крупных масштабах. В начале 2015 года фермеры округа Грин были настолько уверены в расширении, что если вы хотели построить здание, вам повезло, если вы смогли найти подходящего подрядчика. Но хорошие времена никогда не продолжаются.

«Цена на молоко повышается всего несколько раз в год, ровно настолько, чтобы их дразнить. Потом снова падает, — сказал Кори.«Когда фермеры зовут нас выставить на аукцион их стадо, они говорят:« К черту, мы поедем работать в город или за пределы фермы ». Это затрагивает очень многих людей. Когда молочная ферма выходит из строя, это затрагивает местный магазин кормов, местный хозяйственный магазин и всю местную экономику ». Более крупные фермеры могут искать по всей стране лучшую цену на все, что им нужно.

Кори не вырос на молочной ферме, но, как и большинство всех жителей округа Грин, участие в этой отрасли было чем-то само собой разумеющимся. Он видит это изменение.«Это отстой для моего 10–12-летнего ребенка. Когда мой дядя продал месяц назад, я поставил задачу заставить своих мальчиков доить корову, чтобы они могли вырасти и, по крайней мере, сказать, что они это сделали », — сказал он.

Его работа требует, чтобы он стал свидетелем последнего дня бесчисленных молочных ферм; его взгляд на будущее отрасли отражает это. «Семейной фермы не будет. Дети не вникают в это, зачем им это? Полейте себя коровьим дерьмом, работайте по 19 часов в день и не получайте зарплату. Если у семьи нет старых денег, у молочного животноводства нет вообще никакого будущего.

Марк Стивенсон, директор по анализу политики в области молочной промышленности Университета Висконсин-Мэдисон, сказал, что отрасль определенно сталкивается с множеством проблем, но еще не приблизилась к исчезновению.

«За последние год или два мы произвели рекордное количество молока. Он потребляется. По большей части внутри страны, но все больше за счет экспорта », — сказал Стивенсон.

В прошлом году танкеры загружали молоко и гнали его прямо к навозной яме на ферме, открывая клапан и отпуская его — такой сброс молока является довольно экстремальным.Тем не менее, даже в год, который начался с беспрецедентных демпингов, выбраковки коров и продажи молока по очень низким ценам, а затем цены на молоко весной и летом продолжились в размере 13 долларов за 100 фунтов (9,32 фунта за 45 кг) молока, что очень дорого. меньше себестоимости продукции для большинства фермеров — 2020 закончился высоким спросом на сыр. Отчасти это произошло благодаря правительственным программам продовольственной помощи в связи с пандемией. К концу года государственные молочные фермы снова увеличили общий объем производства до 30.7 млрд фунтов (13,9 млрд кг) молока. И это продолжается.

Стивенсон сказал, что фермеры могли зарабатывать на жизнь 15 или 20 коров всего одно или два поколения назад.

«Такую ферму сейчас уже не найти. Этого не существует. Теперь мы бы посмотрели на ферму на 100 коров и спросили: «Ах, разве это не странно?» — сказал он. Уровень убыли молочного животноводства в Висконсине составляет около 3-5% в год (в 2019 году он составлял 10%), и, как и в случае с сельским хозяйством по всей стране и специальностями, трудно найти новых фермеров, которым можно было бы передать семейную ферму.Стивенсон сказал: «Теперь у нас есть, по крайней мере, пара поколений, которые дошли до того, что никогда не были на ферме, и если бы они туда попали, они, вероятно, просто сказали бы:« О боже. Это плохо пахнет ».

Отрасль, может быть, и обладает выносливостью, но как отрасль, состоящая из меньшего числа крупных предприятий. Стивенсон считает, что большие фермы с более чем 500 коровами — это путь в будущее.

«Те причудливые красные сараи, которые вы привыкли видеть на зеленых склонах холмов с черно-белыми коровами на полях, которых просто больше нет.Эти сараи со временем начнут гнить и падать », — сказал он. «Представление людей о том, что такое молочное животноводство, должно превратиться в то, что сейчас является гораздо большей реальностью, и это большие коровники, в которых содержатся тысячи коров».

«Надежда поддерживает фермера»

«Я много езжу на Pinnacle. Это отвратительно.Повсюду есть выбоины, потому что каждый час туда и обратно приходят полувагоны », — сказала Эмили Харрис, фермер в четвертом поколении, из CAFO, переехавшего в округ. «Это как бы вызывает тошноту. Это просто огромное здание, ни одной коровы не видно ».

Эмили и ее жена Брэнди, обоим по 39 лет, живут в Монро, небольшом городке в графстве Грин, примерно в 40 милях к югу от Мэдисона. Спустя 10 лет они прекратили молочное животноводство в понедельник. «6 мая 2019 года коровы уехали», — сказала Эмили. Сорок коров, оставшихся в двухэтажном трейлере, отправились на фермы в Нью-Йорке и Индиане.В тот вторник Эмили начала работать оператором оборудования в ближайшей землеройной компании. Эмили плакала неделю назад. Брэнди продержалась до того дня, когда они ушли, но потеряла это. «Они — ваша жизнь, семь дней в неделю», — сказала она.

Они использовали сельскохозяйственную технику, которая выглядела как антиквариат, и хранилась без серьезного ремонта. Они делали все возможное, чтобы продолжать доить, засовывая сено в ямы в сарае, чтобы в особенно холодные годы не дул ветер. Они по очереди работали вне фермы, как и многие фермерские семьи.

«Думаю, мы зарабатывали деньги два года?» — спросила Эмили, глядя на Брэнди, которая пожимает плечами. У них был приличный контракт на органическое производство, по которому, как правило, платили больше, чем за обычное молоко, но новый контракт внезапно стал на 20 долларов (14 фунтов стерлингов) меньше за 100 фунтов молока, по сравнению с 37 долларами (26 фунтов стерлингов). Эмили сказала: «Мы просто наблюдали, как цены на молоко падают, падают, падают.

Эмили советует молочным фермерам прямолинейно: «Если у них меньше 300 коров, просто бросьте. Это того не стоит. Вы больше не можете получать прибыль. Думаю, мелкого фермера больше нет. Это печальная сделка.

Всего через 20 минут по дороге, примерно в то же время, когда Харрисы открывали свою ферму, Дэн Труттманн, фермер в пятом поколении, расширял свою. «Я хотел убрать себя и своего отца из доильного зала. Мы были подвержены риску физического и эмоционального истощения », — сказал он.Он бесцеремонно поднимает одну из примерно 20 сараевных кошек с офисного стула рядом со столами возле доильного зала и загона для телят, чтобы проверить один из пыльных ноутбуков, отслеживая вес, привычки кормления, температуру, выработку молока и другие жизненно важные показатели каждого. из его 425 дойных коров.

До того, как цены на молоко пошли вниз по траектории, которой они оставались последние шесть лет, молочные фермеры обычно удваивали свои стада, как это сделал Трутманн, и просто давали понять переработчику, что они будут отгружать больше молока.Труттманн сказал: «Теперь некоторые из них говорят:« Не смей отправлять нам лишнюю ношу без нашего разрешения »».

Трутманн, которому 53 года, имеет девять сотрудников, помогающих ему, его брату и отцу в работе. ферма, которая принадлежит его семье с 1899 года. «Очень маловероятно, чтобы кто-то с минимальным образованием в этом районе мог просто купить ферму. Раньше вы как бы думали об этом, типа, ну, ну, если вы не можете делать ничего другого, вы всегда можете фармить. Боже, сегодня это совсем не так, — сказал он.

Он работает до 80 часов в неделю, вставая в пять утра, через час после того, как 3500 галлонов (13 200 литров) молока каждый день забирают с его фермы и доставляют местному переработчику. из сыра для розничной торговли (что уберегло его от ударов, связанных с пандемией, по молочным фермерам, которые продают сыр переработчикам для ресторанов и школ).Фермеры округа Грин продают молоко напрямую производителям сыра или кооперативам, никто не продает жидкое молоко.

Трое детей Трутманна не интересуются сельским хозяйством, но он надеется, что племянник может им заинтересоваться. Он знает, что это сложно продать — в хорошие времена рентабельность составляет около 10%. «Когда затраты на корм высоки или затраты на транспортировку меняются, внезапно ничего не остается», — сказал он.

Его любимая работа на ферме — кормить многочасовых телят из бутылочки. Он входит в загон, убаюкивает теленка и терпеливо заставляет ее сосать грудь — трюк заключается в том, чтобы положить ее нос на его запястье, что автоматически заставляет ее рот открываться.Он хочет, чтобы она привыкла к нему, чтобы понять, что это ее опекун с первого дня.

Вернувшись в свой дом, без резиновых сапог со скрещенными лодыжками, он сказал: «Я не думаю, что мы отличаемся от любой другой отрасли, где, когда времена меняются, вы либо меняете их, либо отстаете. И это печальная, суровая реальность. И даже те, которые модернизируются, все еще рискуют быть размытыми. Это всегда авантюра «. Он сделал паузу. «Надежда поддерживает фермера. Так написано на табличке у моей задней двери.”

Молочные фермы Дакин | Сарасота-Брадентон, Устойчивое земледелие с 1973 г.

НАША МИССИЯ

Наша миссия как фермерской семьи, состоящей из нескольких поколений, состоит в том, чтобы производить высококачественные, полезные, свежие фермерские молочные продукты от здоровых коров, используя экологически безопасные методы и современные методы.

Dakin Dairy Farms гордится тем, что является местной устойчивой семейной молочной фермой. И одна из последних 150 молочных ферм во Флориде.Dakin Dairy Farms была жизненно важным бизнесом в сообществе округа Ламанти более двух десятилетий. Семья Дакин доит коров в округе Манати, штат Флорида, с 1973 года. Мы предлагаем разнообразные питательные продукты, и весь наш процесс осуществляется на месте. От доения коров до производства и розлива — все это происходит на нашей ферме в округе Манати.

Наши фермы построены на принципах устойчивого ведения сельского хозяйства и уделяют первоочередное внимание здоровью и питанию наших коров. И мы считаем, что рацион наших коров имеет решающее значение для нашего натурального молока.Из-за этого мы стремимся сделать процесс максимально органичным. На самом деле, наше натуральное молоко сертифицировано кошерно! Семейная молочная ферма Dakin с гордостью предлагает свежие вкусные продукты от нашей семьи к вашим.

Наши коровы травяного откорма и экологически безопасные методы ведения сельского хозяйства оказывают большое влияние на наши натуральные молочные продукты. Коровы, питающиеся травой, производят молоко с большим количеством питательных веществ. Из-за этого мы уделяем первоочередное внимание здоровью и диете наших коров. Практикуя устойчивые методы ведения сельского хозяйства, мы можем оптимизировать окружающую среду для наших коров, питающихся травой.Это гарантирует, что наши коровы счастливы, здоровы и получают все необходимые им питательные вещества. Мы считаем, что от этого все зависит от натурального молока наших коров. Каждый молочный продукт Dakin является полезным, богатым и богатым важными витаминами и питательными веществами.

Мы рады предложить широкий выбор молочных продуктов. Наши питательные молочные продукты от природы слаще и богаче других молочных продуктов. Поскольку наши коровы, питающиеся травой, дают более вкусное молоко, каждый молочный продукт Dakin еще вкуснее.Мы предлагаем различные натуральные молочные продукты, включая цельное молоко, обезжиренное молоко, шоколадное молоко и многое другое. В дополнение к нашему натуральному молоку, некоторые из наших продуктов включают сырный творог, жирные сливки, половинки и другие продукты. Готовы ли вы почувствовать разницу Дакин?

О молочном животноводстве — Drink-Milk.com

Молочное животноводство не для слабонервных. Это раннее утро и поздняя ночь, много тяжелой работы и выполнение большего с меньшими затратами, но фермеры скажут, что это того стоит, когда вы делаете то, что любите, и кормите свое сообщество вкусными молочными продуктами.

Знаете ли вы, что 95% молочных ферм в США являются семейными? Семьи молочных ферм Огайо и Западной Вирджинии работают примерно на 1650 молочных фермах, производя около 663 миллионов галлонов молока в год. Эти семьи с энтузиазмом относятся к уходу за своими коровами, защите их природных ресурсов и обеспечению безопасного и питательного молока.

Уход за животными — это круглосуточная работа — семь дней в неделю, 52 недели в году.Фермеры-молочные фермы заботятся о своих коровах и телят, обеспечивая их питательным рационом, хорошим медицинским обслуживанием и здоровыми условиями жизни.

Фермеры, занимающиеся молочным хозяйством, тесно сотрудничают с ветеринарами, диетологами и другими профессионалами, чтобы поддерживать здоровье и комфорт своих коров. Их коровы проходят периодические осмотры, вакцинацию и при необходимости быстрое лечение.

Поскольку большинство молочных фермеров в Огайо и Западной Вирджинии живут на землях, которые они обрабатывают, или рядом с ними, они понимают важность защиты наших природных ресурсов и продвижения устойчивых методов ведения сельского хозяйства, которые уменьшают наше воздействие на окружающую среду.

Фермеры, занимающиеся производством молочных продуктов, работают с экспертами, чтобы постоянно находить способы сокращения потребляемой ими энергии, экономии воды и развития возобновляемых источников энергии. Например, они перерабатывают навоз в качестве естественного удобрения для сельскохозяйственных культур и повторно используют воду для очистки своих доильных залов и коровников.

Фермеры в Огайо и Западной Вирджинии делают больше, чем просто производят молоко и питательные молочные продукты; они создают рабочие места, вносят свой вклад в жизнь своих местных сообществ и стимулируют экономику.

Большинство американцев живут в пределах 100 миль от молочной фермы, что делает молочные фермы лучшим местным бизнесом! Общий экономический эффект от производства и продажи молочных продуктов в Огайо составляет 30,6 миллиарда долларов, что создает 133 200 рабочих мест для жителей штата Огайо. В Западной Вирджинии молочная промышленность создает 1,67 миллиарда долларов и 10 900 рабочих мест для жителей Западной Вирджинии.

Самое большое сокращение количества молочных ферм США за 15 с лишним лет в 2019 году

Введение

Ежемесячный отчет о производстве молока Национальной службы сельскохозяйственной статистики Министерства сельского хозяйства США, выпущенный 2 февраля.20, продемонстрировал самое большое ежегодное снижение количества лицензированных молочных хозяйств с 2004 года. С конца 2014 года молочные фермеры боролись с низкими ценами, вызванными тем, что крупные поставки превышали спрос в США и во всем мире. Хотя мы исторически наблюдаем снижение количества молочных предприятий по сравнению с прошлым годом, данные за 2019 год показывают, что эта непростая ценовая среда оказалась слишком большой для многих предприятий по всей стране.

Молочное стадо и производство молока

Отчет показал, что годовое производство молока в США в 2019 году составило 218 единиц.4 миллиарда фунтов, что на 0,4% больше, чем в 2018 году, когда было произведено 217,6 миллиарда фунтов. Производство молока в США росло каждый год в течение последнего десятилетия, но в последние несколько лет этот рост несколько стабилизировался. Годовой рост 2019 года представляет собой самый медленный рост с 2013 года, когда производство выросло на 0,3% по сравнению с 2012 годом. За последние несколько лет мы также стали свидетелями сокращения количества дойных коров в США: в 2019 году в среднем 9,34 миллиона голов. , что на 0,7% меньше, чем в 2018 году. Однако даже с недавним сокращением количества коров среднегодовое количество дойных коров увеличилось 2.3% с 2010 года.

Ежегодно в США наблюдается снижение среднего количества дойных коров с 2017 года с 9,406 млн голов в среднем до 9,336 млн голов в 2019 году. Однако рост производства молока только замедлился, а не снизился. Это связано с постоянно растущей продуктивностью дойных коров. В 2019 году в США произведено молока на одну корову в среднем 23 391 фунт, что на 241 фунт больше 23 150 фунтов в 2018 году. В отличие от постоянно меняющегося общего количества коров, удой молока на одну корову постоянно увеличивался примерно на 10.6% с 2010 года.

Калифорния — крупнейший штат по производству молока в США, где выручка составляет 40,6 миллиарда фунтов стерлингов. За штатом следуют Висконсин, Айдахо, Нью-Йорк и Техас с 30,6, 15,6, 15,1 и 13,8 миллиардами фунтов соответственно. Рост производства за последнее десятилетие не был равномерным; Хотя производство выросло в большей части страны, с 2010 года оно снизилось в некоторых регионах, например, на большей части юго-востока. Колорадо испытала наибольший рост в процентном отношении, рост на 71%, хотя и с меньшим базовым производственным показателем.Рост в Техасе был колоссальным: с 2010 года он вырос на 57% и стал пятым по величине производящим молоко штатом в стране.

Уменьшение количества лицензированных молочных стад в США

Этот отчет о производстве молока также показал наибольшее сокращение количества лицензированных молочных хозяйств с 2004 года по сравнению с аналогичным периодом прошлого года и наибольшее процентное снижение в годовом исчислении с 2003 года, первого года, за который имеются данные. В 2019 году количество лицензированных молочных предприятий было на 3281 меньше, чем в 2018 году, когда их число сократилось на 2731.Общее количество лицензированных операций в США неуклонно сокращалось с начала сбора данных, снизившись более чем на 50%, с 70 375 в 2003 году до 34 187 в 2019 году.

Недавнее ускорение спада отражает, насколько трудно управлять молочным заводом, особенно в последние несколько лет. С конца 2014 года молочные фермеры боролись с низкими ценами из-за того, что большие поставки превышали спрос в США и во всем мире. Однако к концу 2019 года цены на молоко выросли до уровней, невиданных с 2014 года.Эти цены были результатом повышения цен на сухое молоко вместе с более высокими ценами на сыр, что помогло поднять цены на молоко как класса III, так и класса IV. К сожалению, этот всплеск произошел слишком поздно, чтобы помочь многим производителям, которые уже достигли предела.

Ни один штат не зарегистрировал увеличения количества лицензированных молочных производств с 2018 по 2019 год. По сокращению количества лицензированных операций Висконсин стал лидером страны с на 780 операций меньше, чем годом ранее.Следом за Висконсином шли Пенсильвания, Нью-Йорк, Огайо и Миннесота, где падение составило 470, 310, 260 и 250 соответственно. Верхний Средний Запад и Восточный кукурузный пояс потеряли большинство лицензированных молочных ферм.

Сводка

показал самое большое сокращение количества лицензированных молочных хозяйств с 2004 года и самое большое процентное снижение в годовом исчислении, зарегистрированное с 2003 года, когда данные были впервые собраны.Во многом это было обусловлено значительными поставками, перевешивающими спрос и снижающими цены. В то время как снижение объемов производства по сравнению с прошлым годом не является чем-то новым, резкое увеличение потерь молочных ферм в 2019 году показывает, что эта непростая ценовая конъюнктура оказалась слишком большой для многих предприятий по всей стране.