Разное

Центральные банки: Центральный банк Российской Федерации | Банк России

27.05.1977

Содержание

такие разные и такие одинаковые :: Экономика :: РБК

Некоторые центральные банки были сразу образованы в качестве государственных (в Германии и России), другие создавались как акционерные, а затем национализировались (в Великобритании, Франции).

Еще одним фактором, определяющим независимость ЦБ от государства, является процедура назначения руководства банка. В некоторых странах руководящие органы избираются из предложенных правительством кандидатур или назначаются правительством. К ним относятся Великобритания, Германия, Франция, Россия, Швейцария, Япония, Австрия и Дания.

Читайте на РБК Pro

В Италии же президент Центробанка назначается советом управляющих банка, куда не входят политики страны, получает одобрение Совета министров, а затем утверждается президентом. А вот в Нидерландах решение о назначении принимает Совет министров из кандидатур, предложенных самим Центробанком.

Следующим важным моментом, отражающим независимость ЦБ, является то, насколько полно и четко в законодательстве определены цели и задачи банка. От этого зависят свобода деятельности банка и его полномочия. В Австрии, Дании, Франции, Германии, Швейцарии и Японии основные цели и сфера деятельности отражены в Конституции или подробно изложены в законах о Центральном банке и банковской деятельности.

К примеру, в Германии цели и сферы деятельности Центрального банка определены Конституцией. В ней формулируется основная задача Немецкого федерального банка: обеспечение стабильности национальной валюты (конечно, до введения евро). Кроме того, законом о Немецком федеральном банке 1957г. перед ним поставлены следующие основные задачи: регулирование денежного обращения и кредитного обеспечения экономики, осуществление платежного оборота. Причем в законе подчеркивается, что банк поддерживает экономическую политику правительства лишь в той мере, в какой она не противоречит сохранению покупательной силы денег.

В США, Швеции и Италии законодательно задачи Центрального банка сформулированы лишь в общих чертах. Банк Англии представляет собой исключение, так как его задачи не зафиксированы ни в законодательном порядке, ни предписаниями казначейства. Эти задачи основаны на национальных традициях в этой области.

Важнейшим фактором независимости ЦБ является законодательно установленное право госорганов на их вмешательство в денежно-кредитную политику (ДКП). Наиболее зависимы в этом плане Центробанки Франции и Италии. Правительство этих стран на законодательном уровне определяет направления ДКП, а Центральный банк является лишь консультантом и обязан выполнять решения правительства.

В таких странах, как Великобритания, Нидерланды, Швеция и Япония, законом предусмотрена возможность государства вмешиваться в политику Центрального банка. В Австрии и Дании не предусмотрено вмешательство государства в ДКП, но Центральный банк должен координировать свою политику с экономической политикой правительства.

И, наконец, ЦБ Германии и Швейцарии являются наиболее независимыми от государства. В законодательстве этих стран отсутствует право государства на вмешательство в ДКП Центрального банка. Кроме того, в отличие от Федеральной резервной системы США, Немецкий федеральный банк не отчитывается перед парламентом.

Миссия регулятора

Независимо от того, принадлежит капитал ЦБ правительству или нет, между ними должно быть налажено четкое взаимодействие в проведении экономической политики. Правительство должно быть заинтересовано в надежности банка, так как он играет огромную роль в реализации экономической политики.

В целом любой ЦБ выполняет схожий набор функций с зарубежными коллегами: осуществление эмиссии банкнот, проведение денежно-кредитной политики, валютной политики, рефинансирование кредитных организаций, регулирование их деятельности (осуществление банковского надзора), выполнение функций агента правительства и многое другое. Центральные банки осуществляют руководство всей кредитной системой страны.

Продолжение следует, следите за нашими публикациями.

Андрей Корзин, РБК

Центральные банки стран мира – Investing.com

© 2007-2021 Fusion Media Limited. Все права зарегистрированы. 18+

Предупреждение о риске: Торговля финансовыми инструментами и (или) криптовалютами сопряжена с высокими рисками, включая риск потери части или всей суммы инвестиций, поэтому подходит не всем инвесторам. Цены на криптовалюты чрезвычайно волатильны и могут изменяться под действием внешних факторов, таких как финансовые новости, законодательные решения или политические события. Маржинальная торговля приводит к повышению финансовых рисков.
Прежде чем принимать решение о совершении сделки с финансовым инструментом или криптовалютами, вы должны получить полную информацию о рисках и затратах, связанных с торговлей на финансовых рынках, правильно оценить цели инвестирования, свой опыт и допустимый уровень риска, а при необходимости обратиться за профессиональной консультацией.

Fusion Media напоминает, что информация, представленная на этом веб-сайте, не всегда актуальна или точна. Данные и цены на веб-сайте могут быть указаны не официальными представителями рынка или биржи, а рядовыми участниками. Это означает, что цены бывают неточны и могут отличаться от фактических цен на соответствующем рынке, а следовательно, носят ориентировочный характер и не подходят для использования в целях торговли. Fusion Media и любой поставщик данных, содержащихся на этом веб-сайте, отказываются от ответственности за любые потери или убытки, понесенные в результате осуществления торговых сделок, совершенных с оглядкой на указанную информацию.
При отсутствии явно выраженного предварительного письменного согласия компании Fusion Media и (или) поставщика данных запрещено использовать, хранить, воспроизводить, отображать, изменять, передавать или распространять данные, содержащиеся на этом веб-сайте. Все права на интеллектуальную собственность сохраняются за поставщиками и (или) биржей, которые предоставили указанные данные.
Fusion Media может получать вознаграждение от рекламодателей, упоминаемых на веб-сайте, в случае, если вы перейдете на сайт рекламодателя, свяжитесь с ним или иным образом отреагируете на рекламное объявление.

Центральные банки — Investing.com

© 2007-2021 Fusion Media Limited. Все права зарегистрированы. 18+

Предупреждение о риске: Торговля финансовыми инструментами и (или) криптовалютами сопряжена с высокими рисками, включая риск потери части или всей суммы инвестиций, поэтому подходит не всем инвесторам. Цены на криптовалюты чрезвычайно волатильны и могут изменяться под действием внешних факторов, таких как финансовые новости, законодательные решения или политические события. Маржинальная торговля приводит к повышению финансовых рисков.
Прежде чем принимать решение о совершении сделки с финансовым инструментом или криптовалютами, вы должны получить полную информацию о рисках и затратах, связанных с торговлей на финансовых рынках, правильно оценить цели инвестирования, свой опыт и допустимый уровень риска, а при необходимости обратиться за профессиональной консультацией.

Fusion Media напоминает, что информация, представленная на этом веб-сайте, не всегда актуальна или точна. Данные и цены на веб-сайте могут быть указаны не официальными представителями рынка или биржи, а рядовыми участниками. Это означает, что цены бывают неточны и могут отличаться от фактических цен на соответствующем рынке, а следовательно, носят ориентировочный характер и не подходят для использования в целях торговли. Fusion Media и любой поставщик данных, содержащихся на этом веб-сайте, отказываются от ответственности за любые потери или убытки, понесенные в результате осуществления торговых сделок, совершенных с оглядкой на указанную информацию.
При отсутствии явно выраженного предварительного письменного согласия компании Fusion Media и (или) поставщика данных запрещено использовать, хранить, воспроизводить, отображать, изменять, передавать или распространять данные, содержащиеся на этом веб-сайте. Все права на интеллектуальную собственность сохраняются за поставщиками и (или) биржей, которые предоставили указанные данные.
Fusion Media может получать вознаграждение от рекламодателей, упоминаемых на веб-сайте, в случае, если вы перейдете на сайт рекламодателя, свяжитесь с ним или иным образом отреагируете на рекламное объявление.

Центральные банки меняют свои роли

По итогам 2020 г. падение мирового ВВП было самым масштабным со времен Великой депрессии. Сокращение составило минус 4,3% (оценка ООН) – даже в кризисный 2009 г. мировой ВВП снизился значительно меньше, лишь на 1,7%.

Активные меры поддержки центральных банков позволили поддержать стабильность на финансовых рынках и не допустить более масштабных и затяжных обвалов. Более того, на фондовых рынках достигнуты новые рекордные показатели роста, хотя они во многом обеспечены узким кругом американских высокотехнологичных компаний (Amazon, Alphabet и др.). Как известно, чем больше пузыри, тем выше риски их схлопывания и масштабных обвалов – в глобальный финансовый кризис капитализация крупнейших американских банков сократилась многократно (например, Citigroup – в 30 раз, Bank of America – в 7 раз).

Так или иначе, увеличиваются риски, с которыми в ближайшее время нужно будет справляться регуляторам. Чрезвычайная ситуация требует чрезвычайных мер противодействия.

Проблемы, возникшие в связи с пандемией, потребовали действительно масштабных мер помощи экономикам со стороны государств. При этом все активнее применялись и нестандартные механизмы поддержки: безлимитное количественное смягчение, активные покупки гособлигаций центральными банками многих стран, частое применение околонулевых или даже отрицательных процентных ставок, программы покупки центральными банками корпоративных облигаций, в том числе бумаг невысокого качества (например, программа покупки частных активов ЕЦБ на сумму 1,8 трлн евро) и др. По оценкам ООН, объем поддержки во всех странах составил рекордные 15,8% мирового ВВП, а госдолги выросли больше, чем в прошлые кризисы, причем как в абсолютном, так и в относительном выражении.

Но ожидается, что в текущем году в большинстве стран фискальная поддержка будет сворачиваться. Причем сокращение расходов будет происходить быстрее, чем в прошлый глобальный кризис, даже несмотря на более масштабный провал экономик сейчас. Целесообразность этого у многих вызывает сомнения, поскольку нет уверенности, что экономики своими силами смогут справиться с кризисными явлениями. Ускоренное сворачивание поддержки будет, очевидно, сдерживать возможности экономического роста.

Между тем изменения в подходах финансирования госдолга, когда значимым его покупателем является национальный центральный банк, как представляется, сопряжены с меньшими рисками для экономики, чем в случае, когда долговые бумаги покупают представители частного сектора. Поэтому активность центральных банков на рынке национального госдолга возрастает. Если такая практика ранее применялась только в развитых странах, то в 2020 г. ее взяли на вооружение и другие государства – например, Хорватия, ЮАР, Южная Корея, Турция, Польша. Причем национальные центральные банки покупали значительную часть объема выпуска таких облигаций. По справедливым оценкам ООН, центральные банки как кредиторы последней инстанции во многих странах фактически становятся покупателями последней инстанции.

Банк России ведет себя иначе – он не планирует покупать госбумаги, которые выпускает Минфин. В текущих условиях низкой экономической активности очевидно, что отказ от применения такого механизма будет ограничивать финансирование бюджетных расходов, внутреннего спроса и экономического роста в целом. Хотя, казалось бы, чем больше новых «точек опор» будут создавать российские регуляторы и чем активнее они будут применять новые механизмы развития, тем больше возможностей будет для эффективного развития российской экономики.

Нестандартность ситуации привела к тому, что во многих странах в целом отмечаются системные изменения в механизмах регулирования. Происходящие масштабные сдвиги позволяют сделать важные выводы. Становится все более очевидным, что наблюдаемые процессы являются отражением более фундаментальных изменений в подходах регуляторов в ответ на качественно новую ситуацию. Причем сама философия регулирования меняется не только функционально, но и концептуально. Экономики во многих странах становятся все менее рыночными. Механизмы регуляторов приобретают все более решающее значение для поддержания экономического роста, так как сам рынок этого сделать уже не может. При этом центральные банки начинают все большее внимание уделять реальному сектору. Они фактически вышли за свои компетенции, понимая, что от благополучия реального сектора зависит успех всей экономики и финансовой сферы. Центральные банки, по сути, решают задачи поддержки финансового сектора через поддержку отраслей, которые могут обеспечить развитие финансовой отрасли. Другими словами, на текущем этапе уже не столько финансовый сектор выступает главным драйвером экономики, а реальная экономика часто все больше определяет развитие финансовой сферы, причем и опосредованно – когда, получая средства на свою поддержку, реальный сектор затем направляет их на финансовый рынок.

Повышенный уровень неопределенности, низкая экономическая активность, высокий уровень долга не позволяют финансовым рискам снижаться. В таких условиях логично ожидать продолжения использования нестандартных рычагов и государственной поддержки в будущем.

Подотчетность, независимость и прозрачность центральных банков

Подотчетность, независимость и прозрачность центральных банков

Тобиас Адриан и Ашраф Хан

26 ноября 2019 г.

(фото: Porcorex/iStock by Getty Images)

Банк Англии начал свою деятельность в августе 1694 года и имел тогда 19 сотрудников. Первоначальная Королевская хартия, предоставленная банку королем Вильямом и королевой Марией, поставила перед ним задачу «способствовать общественному благу и благосостоянию нашего народа». Поскольку банк был частной компанией, вопрос его независимости от правительства в то время не рассматривался. Однако впоследствии, примерно через 300 лет, этот вопрос возник, когда в мае 1997 года британское правительство наделило банк операционной независимостью в сфере денежно-кредитной политики с вступлением этого решения в силу годом позже.

По большому счету независимость центрального банка является относительно новой идеей, получившей распространение в 1970-е годы, но она играет ценную стабилизирующую роль для стран, стремящихся освободить принятие решений по денежно-кредитной политике от влияния политических сил. Тем не менее, сейчас, спустя десятилетие после того, как руководители центральных банков внесли важнейший вклад в преодоление мирового финансового кризиса, центральные банки во всем мире в трудных условиях работают над достижением поставленных перед ними целей. В Европе и на Американском континенте, в Африке и Азии недовольные избиратели и их правительства требуют большей подотчетности, а некоторые ставят под вопрос прежде неприкосновенную независимость центральных банков.

Правовая основа

Важность независимости центральных банков подтверждена многочисленными исследованиями. Так, исследование, проведенное с использованием базы данных МВФ по законодательству о центральном банке, показывает, что в большинстве стран законы о центральном банке предусматривают в том или ином виде «якори» для его независимости.

Как правило, в этих законах признается, что если политические деятели манипулируют денежно-кредитной политикой, чтобы поднять свою популярность накануне выборов, их заинтересованность в первую очередь вкраткосрочных политических выгодах может в долгосрочной перспективе обернуться для экономики болезненными явлениями в виде инфляции или даже гиперинфляции. Это политическое вмешательство может препятствовать достижению целей центральных банков (таких как стабильная инфляция с течением времени, а в некоторых странах — максимальная занятость) и, возможно, создать долгосрочные риски для экономической и финансовой стабильности.

Бывший председатель Федеральной резервной системы США Джанет Йеллен предостерегала, что «иногда центральным банкам приходится идти на меры, которые первоначально не пользуются популярностью, ради сохранения здоровой экономики. Мы были свидетелями поистине ужасных экономических результатов в странах, где центральные банки подвергаются политическому давлению».

Трудная работа центральных банков

Со времени мирового финансового кризиса многие центральные банки придерживались стратегий, которые привели к значительному увеличению их балансов. В некоторых случаях правительство, помимо их мандата обеспечения стабильности цен, поручало им новые или дополнительные функции по поддержанию финансовой стабильности. В некоторых кругах обеспокоенность в связи с таким расширением сферы деятельности порождала сомнения в необходимости обеспечивать достаточную степень независимости центральных банков.

При этом сложность стоящих перед ними задач подтверждается общей направленностью и структурой работы МВФ с органами денежно-кредитного регулирования стран. В ходе четверти визитов сотрудников МВФ для оказания технической помощи персоналу центрального банка обсуждения так или иначе затрагивают тему независимости центрального банка. 

При этом больше всего внимания в этом вопросе уделяется укреплению их независимости в рамках обеспечения эффективности денежно-кредитной политики и модернизации их работы. Это подчеркивает то, несомненно, приоритетное значение, которое центральные банки во всем мире теперь придают защите от угроз их независимости.

Независимость и подотчетность: две стороны одной медали

Продолжающиеся дискуссии относительно независимости центральных банков в свете реалий посткризисного периода наглядно показывают, что центральные банки не действуют и не должны действовать изолированно. Будучи государственными учреждениями, центральные банки должны быть в должной мере подотчетны законодательным органам и обществу.

Одним из важнейших аспектов этой подотчетности перед обществом является прозрачность. Примеры надлежащей прозрачности включают публикацию протоколов заседаний, ответы на запросы членов законодательных органов, обнародование подробных технических отчетов, встречи с министрами финансов и проведение пресс-конференций.

На приведенном ниже графике отмечены важные связи между ключевыми составными элементами управления в центральном банке. Сочетание независимости и подотчетности обеспечивается концепцией прозрачности, жизненно важным компонентом, позволяющим независимым центральным банкам демонстрировать свою эффективность и готовность отчитываться перед обществом. Как сказал Лесетджа Кганьяго, управляющий Резервного банка Южноафриканской Республики и председатель Международного валютно-финансового комитета (органа, направляющего политику МВФ): «Чтобы общество понимало нашу роль, мы… должны вести общество за собой, чтобы в случаях, когда центральные банки подвергаются нападкам, не только мы одни отстаивали нашу независимость».

Ранее в этом году МВФ предложил принять новый Кодекс прозрачности центральных банков. Предполагается, что Кодекс будет способствовать большей прозрачности центральных банков в отношении их механизмов управления, политики, операций и взаимодействия с основными заинтересованными сторонами. Это должно помочь центральным банкам в адаптации к меняющимся условиям, а также в дальнейшем обосновании необходимости их независимости. В этом предложении четко указано, что современные центральные банки должны объяснять и обосновывать свои действия и отчитываться по принимаемым решениям при исполнении своих обязанностей.

Независимость и подотчетность необходимы также для того, чтобы обеспечить надлежащее управление и не допустить снижения качества институтов в долгосрочной перспективе. Плохое управление и коррупция не только наносят ущерб экономике, вызывая сбои в краткосрочном периоде, но и незаметно ослабляют государственные институты, снижая их действенность. Центральные банки не защищены от этой опасности.

Сохранение независимости

Независимость, несомненно, остается одним из ключевых принципов для надежной работы центральных банков, в частности, с точки зрения их цели обеспечения стабильности цен. Вместе с тем, центральным банкам необходимо будет активизировать свою работу. Им нужно повысить прозрачность в отношении их многоплановых решений и действий, при этом первостепенное значение имеет четкое информирование общественности.

Только за счет одновременного повышения качества управления, прозрачности и подотчетности центральных банков можно обеспечить их долгосрочную независимость. Это самый верный шаг к восстановлению доверия общественности к центральным банкам как надежным поборникам неинфляционной экономической политики, создающей рабочие места.

*****

Тобиас Адриан — финансовый советник и директор Департамента денежно-кредитных систем и рынков капитала Международного Валютного Фонда (МВФ). В этом качестве он возглавляет работу МВФ в сфере надзора за финансовым сектором, денежно-кредитной и макропруденциальной политики, финансового регулирования, управления долгом и рынков капитала. Он также курирует деятельность в области развития потенциала в странах-членах МВФ. До начала работы в МВФ г-н Адриан занимал должность старшего вице-президента Федерального резервного банка Нью-Йорка и заместителя директора Группы исследований и статистики.

Г-н Адриан преподавал в Принстонском университете и Университете Нью‑Йорка и имеет множество публикаций в экономических и финансовых журналах, в том числе в American Economic Review, Journal of Finance, Journal of Financial Economics и Review of Financial Studies. Он имеет докторскую степень Массачусетского технологического института, магистерскую степень Лондонской школы экономики, диплом Университета Гёте во Франкфурте и степень бакалавра Университета Дофин в Париже. Он получил аттестат о среднем образовании по литературе и математике в школе Гумбольдта в Бад-Хомбурге.

Ашраф Хан — старший эксперт по финансовому сектору в Департаменте денежно-кредитных систем и рынков капитала МВФ. Он руководит работой ДДК по вопросам качества управления, прозрачности, управления рисками и управления денежными средствами в центральном банке. Он также участвует в работе Фонда в области финансовых технологий и исламских финансов и осуществляет управление базой данных МВФ по законодательству о центральных банках.

До прихода в МВФ Ашраф работал руководителем департамента управления и бухгалтерского учета в Центральном банке Нидерландов, советником по торговой политике ВТО в Министерстве экономики Нидерландов и корпоративным юристом в CMS Derks Star Busmann.

Он имеет степень магистра частного права Нидерландов и степень магистра международного права от Свободного университета в Амстердаме, а также степень магистра философии от Университета Джавахарлала Неру, Нью-Дели.

Ашраф был членом-учредителем совета Финансовой школы Дуйзенберга в Амстердаме и опубликовал большое число статей по вопросам качества управления и управления рисками.

Насколько понятно говорят центральные банки

Ясность коммуникации центрального банка — ключевой фактор эффективности таргетирования инфляции: понимание рождает доверие, которое помогает управлять инфляционными ожиданиями. Оценки доступности коммуникации центральных банков, выполненные зарубежными исследователями, показывают, что их тексты относительно сложны.

В отношении коммуникации Банка России такая оценка проведена впервые: Алина Евстигнеева и Марк Сидоровский (Банк России) исследуют, насколько понятными являются тексты (пресс-релизы, заявления, доклады), в которых Банк России объясняет свою денежно-кредитную политику. Авторы используют для этого нейронную сеть, обученную на массиве различных текстов (от художественной литературы до федеральных законов), классифицированных по уровням сложности. Анализ показывает, что за период с 2013 по 2021 год тексты Банка России стали понятнее широкой аудитории, однако во время кризиса 2014–2015 годов и в периоды волатильности на рынках сложность коммуникации вырастала до уровня, доступного только людям с экономическим образованием.

Экспорт и импорт оказывают существенное влияние на величину валового внутреннего продукта России, и качественные прогнозы объемов внешней торговли необходимы и при определении государственной политики, и при прогнозировании ВВП. Ксения Майорова и Никита Фокин (РАНХиГС) сравнивают качество краткосрочного прогнозирования (наукастинга) российского импорта и экспорта по товарным группам с помощью ряда моделей. По оценке авторов, наилучшие результаты дает взвешенное усреднение прогнозов нескольких моделей машинного обучения.

Для понимания, какие риски принимает банк при кредитовании корпоративных заемщиков, и формирования резервов на возможные потери необходима как можно более точная оценка вероятности дефолта по таким кредитам. Анна Бурова и ее соавторы (Банк России) создают модель вероятности дефолта, используя данные о просроченной на 90 и более дней задолженности, полученные из российских кредитных бюро. Авторы выявляют статистически значимые связи между показателями, рассчитанными на основе финансовой отчетности компаний, и последующей просрочкой платежей на горизонте в один год.

Центральные банки нередко прибегают к мерам макропруденциального регулирования, чтобы ограничивать рост высокорискованных кредитов, который может создавать риски для финансовой стабильности. Но не всегда эти меры дают однозначный эффект. Дмитрий Мирошниченко (Банк России) анализирует эффективность решения Банка России ввести с октября 2019 года надбавки к коэффициентам риска, величина которых зависит от долговой нагрузки заемщика. Автор заключает, что после введения надбавок некоторые банки с большим объемом высокорискованных кредитов даже нарастили их долю в портфеле, поэтому более действенным был бы прямой запрет кредитования заемщиков с высоким показателем долговой нагрузки.

Оценке эффектов макропруденциальной политики был посвящен международный научный семинар Банка России и Российской экономической школы, прошедший в июне 2021 года. В публикуемом обзоре семинара отмечается, что меры по ограничению высокорискованного кредитования могут привести не к снижению общего объема риска у банков, а лишь к изменению структуры кредитного портфеля. Например, в Ирландии банки, которых регулятор вынудил сократить выдачу высокорискованных ипотечных кредитов, стали наращивать высокорискованное корпоративное кредитование.

С полным выпуском журнала «Деньги и кредит» № 3 за 2021 год можно ознакомиться здесь.

Как центральные банки реагировали на повышение НДС / КонсультантПлюс

Важно отметить, что во многих странах, несмотря на наличие значимой реакции цен на рост НДС, центральные банки не проводили дополнительного ужесточения денежно-кредитной политики (например, в Венгрии в 2009 г., в Чехии в 2013 г., в ЮАР в 2018 г. и так далее). Это связано с тем, что эффект налоговой меры на годовую инфляцию, по сути, является краткосрочным и исчерпывается на горизонте года.

Кроме того, реакция денежных властей в значительной степени зависела от того, в какой степени повышение НДС привело к ослаблению спроса. При этом изменение спроса также во многом зависит от экономических условий в стране. Это отражает пример Японии, где к моменту повышения НДС в 2014 г. центральный банк проводил стимулирующую денежно-кредитную политику для повышения инфляции до целевого уровня, и повышение правительством НДС на 3 п.п. было дополнительной мерой, направленной на достижение этой цели. Однако в ответ на повышение НДС, которое практически полностью перенеслось в цены, произошло сильное сжатие потребительского спроса и инвестиций и после кратковременного скачка инфляция вернулась на уровень ниже цели Банка Японии. Это стало одним из факторов сохранения мягкой денежно-кредитной политики до настоящего времени.

Большинство центральных банков в ситуации повышения НДС осуществляют пристальный мониторинг реакции экономики и финансовых рынков для выявления возможных вторичных инфляционных эффектов. Их возникновение в большей степени вероятно в экономиках, где инфляционные ожидания остаются чувствительными к колебаниям цен. В случае реализации рисков повышения инфляционных ожиданий и устойчивого ускорения инфляции изменение направленности денежно-кредитной политики становится оправданным и необходимым (такая ситуация наблюдалась, например, в Польше).

 

 

 

 

Открыть полный текст документа

ЭКСКЛЮЗИВНО Центральный банк Афганистана истощил запасы долларов до падения Кабула — документ

На фото изображены мужчины, когда центральный банк Афганистана, контролируемый Талибаном, конфискует крупную сумму денег наличными и золотом у бывших высокопоставленных правительственных чиновников, включая бывшего вице-президента Амруллу Салеха, в Афганистане , в этом проспекте, полученном Рейтер 15 сентября 2021 года. Да Афганистан Банк / Раздаточный материал через REUTERS

  • Афганскому центральному банку не хватает денежных средств для финансирования экономики
  • Нехватка наличных денег вредит рядовым афганцам
  • Оценка, написанная для кредиторов, критикует центральный банк
  • Чиновник защищает свои действия, но заявляет, что часть денег «украдена»

ФРАНКФУРТ / МУМБАЙ, 29 сентября (Рейтер) — Центральный банк Афганистана обанкротил большую часть своего банка U.Согласно оценке, подготовленной для международных доноров Афганистана, денежные резервы в долларах за несколько недель до того, как Талибан установил контроль над страной, усугубили нынешний экономический кризис.

В конфиденциальном двухстраничном бюллетене, написанном в начале этого месяца высокопоставленными международными экономическими чиновниками для таких организаций, как Всемирный банк и Международный валютный фонд, говорится, что острая нехватка наличности в стране началась еще до того, как талибы взяли под свой контроль Кабул.

В нем критиковалось то, как прежнее руководство центрального банка справлялось с кризисом за несколько месяцев до завоевания талибами, включая решения выставить на аукционе необычно большие суммы U.Долларов и переводите деньги из Кабула в провинциальные отделения.

«Валютные (валютные) резервы в хранилищах ЦБ (центрального банка) в Кабуле истощились, ЦБ не может удовлетворить … запросы наличных», — говорится в отчете, просмотренном Reuters.

«Самым большим источником проблемы является бесхозяйственность в центральном банке до захвата власти талибами», — добавили в нем.

Шах Мехраби, председатель комитета по аудиту центрального банка, который помогал контролировать банк до прихода к власти талибов и до сих пор находится на своем посту, защищал действия центрального банка, заявив, что он пытался предотвратить хищение местной афганской валюты.

Масштабы нехватки наличных можно увидеть на улицах афганских городов, где люди часами стояли в очередях, чтобы снять долларовые сбережения, в условиях строгих ограничений на то, сколько они могут вынести.

Даже до потрясения, вызванного крахом поддерживаемого Западом правительства, экономика находилась в тяжелом состоянии, но возвращение Талибана и резкое прекращение миллиардов долларов иностранной помощи оставили страну в глубоком кризисе.

Цены на основные продукты питания, такие как мука, резко выросли, в то время как работа иссякла, в результате чего миллионы людей столкнулись с голодом с приближением зимы.

ПОМОЩЬ ВЫСАСЫВАЕТСЯ

При предыдущем правительстве центральный банк полагался на денежные поставки в размере 249 миллионов долларов, которые доставлялись примерно каждые три месяца в ящиках с переплетенными банкнотами по 100 долларов и хранились в хранилищах центрального банка и президентского дворца, по данным трех люди с прямым знанием дела.

Эти деньги иссякли, поскольку иностранные державы уклоняются от прямых контактов с талибами, которые боролись против иностранных войск и свергнутого правительства. Тысячи людей — многие из них — мирные жители — погибли.

Центральный банк, который играет ключевую роль в Афганистане, поскольку он распределяет помощь из таких стран, как Соединенные Штаты, заявил в среду, что завершил разработку плана по удовлетворению потребностей страны в иностранной валюте. Он не сообщил подробностей.

Кризис твердой валюты мешает талибам удовлетворять основные потребности, включая оплату электроэнергии или распределение зарплат государственным служащим, многие из которых не получают зарплату в течение нескольких месяцев.

Оффшорные резервы Афганистана на сумму около 9 миллиардов долларов были заморожены, как только талибы захватили Кабул, оставив центральному банку только наличные деньги в своих хранилищах.

Согласно отчету, центральный банк продал с аукциона 1,5 миллиарда долларов в период с 1 июня по 15 августа местным валютным дилерам, что, по его словам, было «поразительно высоким».

«К 15 августа у Центрального банка была непогашенная задолженность перед коммерческими банками в размере 700 миллионов долларов и 50 миллиардов афганцев (569 миллионов долларов)», — говорится в сообщении, добавив, что это стало основным фактором опустошения его казны.

Представитель афганского центрального банка Мехраби сказал, однако, что хотя почти 1 доллар.Было объявлено 5 миллиардов аукционов, фактическая сумма продажи составила 714 миллионов долларов.

Он сказал, что центральный банк «продолжил торги иностранной валютой, чтобы снизить обесценивание и инфляцию».

ДЕНЬГИ ТЕРЯЮТСЯ?

В отчете также ставится под сомнение решение центрального банка о переводе части своих резервов в провинциальные отделения, что подвергает его риску, поскольку с конца 2020 года боевики Талибана продвигались по всей стране в преддверии своей победы.

По его словам, на конец 2020 года в этих отделениях хранилось около 202 млн долларов по сравнению с 12 долларами.9 миллионов в 2019 году, и что наличные деньги не были переведены, поскольку провинции начали падать в руки повстанцев.

«Сообщается, что часть денег утеряна (украдена) у« некоторых »провинциальных отделений», — говорится в отчете, не уточняя, сколько.

Мехраби сказал, что центральный банк расследует деньги, «украденные» из трех его отделений, но не талибами. Он не сообщил никаких подробностей.

Бывший глава центрального банка Аджмал Ахмади, который покинул страну на следующий день после падения Кабула, не ответил на электронные письма и другие сообщения с просьбой прокомментировать его действия и действия банка за несколько месяцев до возвращения Талибана к власти.

Ахмади заявил в Твиттере в последние недели, что он сделал все возможное, чтобы справиться с ситуацией, и обвинил любую нехватку наличности в замораживании активов центрального банка за рубежом.

В своих заявлениях он также сказал, что центральный банк управлял экономикой задолго до падения Кабула, и что он чувствовал себя плохо, оставив персонал, но опасался за свою безопасность. Он сказал, что деньги не были украдены ни с одного резервного счета.

(1 доллар = 87,8700 афгани)

Дополнительная отчетность Джеймса Маккензи; письмо Джона О’Доннелла; Редакция Майка Коллетта-Уайта

Наши стандарты: принципы доверия Thomson Reuters.

Центральные банки анализируют риск инфляции, когда начинается поворот от политики пандемии

Говард Шнайдер, Балаш Кораньи, Лейка Кихара и Дэвид Милликен

(Рейтер) — Центральные банки, которые в прошлом году начали масштабную экстренную поддержку для борьбы с пандемией, теперь планируют глобальный поворот в другом направлении, когда уже появляются пробелы в их предполагаемом риске инфляции, необходимости реагировать на него и темпах вероятного возврата к нормальной денежно-кредитной политике.

Они сталкиваются с обычными потрясениями в сфере предложения и общими рисками, связанными с пандемией, которая продолжает формировать торговлю.

«В глобальном масштабе мы все еще находимся в долгом процессе» возобновления работы и адаптации к постпандемической экономике, заявил на этой неделе президент Федеральной резервной системы Сент-Луиса Джеймс Буллард в интервью Reuters.

Но повторное открытие, и особенно связанная с ним инфляция, ощущается по-разному в развитых странах, проверяя понимание чиновниками постпандемической экономики и их способность достичь общей цели инфляции в 2% без подрыва глобального роста.

Главы четырех основных центральных банков мира собираются в среду на в основном виртуальный форум Европейского центрального банка, и если прошлый год был отмечен равномерным стремлением предотвратить худшее, их стратегии выхода уже расходятся.

Это привело к серьезным политическим спорам как в Европе, так и в Соединенных Штатах по поводу того, какой инфляционный риск следует терпеть центральным банкам, пытаясь компенсировать низкие цены в годы, прошедшие после Великой рецессии десять лет назад — по сути, крупная авантюра. , над тем, будет ли мир после пандемии работать так же, как раньше.

Расхождение в политике основных мировых центральных банков может влиять на мировые рынки, изменяя потоки капитала, обменные курсы и структуру торговли. Могут быть даже ограничения на то, насколько далеко центральный банк, такой как ФРС, может зайти в нормализации политики или повышении процентных ставок, если основные партнеры, такие как ЕЦБ, не движутся в том же направлении.

Пока еще рано переходить от пандемии, но различия уже появляются.

Продолжение истории

«Основная задача состоит в том, чтобы не допустить чрезмерной реакции на временные шоки предложения», — заявила президент ЕЦБ Кристин Лагард на главной исследовательской конференции своего банка во вторник, и политика «должна оставаться сосредоточенной на безопасном управлении экономикой. чрезвычайной ситуации пандемии », а не подавлять краткосрочное повышение цен.

Как и ЕЦБ, ФРС также делает ставку на снижение инфляции в основном самостоятельно.Но обсуждение рисков стало более заметным, и в прогнозах на прошлой неделе практически все официальные лица ФРС заявили, что, скорее всего, инфляция будет выше, чем ожидалось, чем в противном случае.

Во время выступления Лагард председатель ФРС Джером Пауэлл свидетельствовал перед Конгрессом США о «узких местах, трудностях с наймом и других ограничениях», которые заставили ФРС прогнозировать инфляцию в этом году на уровне 4,2%, что вдвое выше официального целевого показателя, и может достичь его. более настойчивый.

КРИЗИС СТОИМОСТИ ЖИЗНИ?

Возможные проблемы разнообразны.Пандемия все еще свирепствует, и, хотя предприятия и потребители в значительной степени адаптировались, она по-прежнему определяет, кто приходит на работу, какие товары и услуги производятся, и насколько быстро эти товары перемещаются по планете и насколько плавно оказываются эти услуги. доставлен.

Рабочие возвращаются на работу, но во многих местах медленнее, чем предполагалось. Шоки поставок, которые начались с первых отключений из-за коронавируса в 2020 году, продолжают отражаться, будь то в виде нехватки топлива в Великобритании, немецких автозаводов, ожидающих компьютерных чипов, U.S. Заводы, испытывающие недостаток в промышленных товарах, задержанные маршруты доставки или рост цен.

ФРС на прошлой неделе заявила, что приближается к своим первым шагам по свертыванию экстренной покупки облигаций, начатой ​​в марте 2020 года, и половина политиков США на своем последнем заседании теперь говорят, что в следующем году может потребоваться повышение процентных ставок.

Для Банка Англии переломный момент, возможно, уже намечен, поскольку рынки ожидают повышения ставок не позднее февраля, а ежегодное повышение цен на 4% начинает проявляться в общественном мнении.

«Разговоры о кризисе« стоимости жизни »набирают обороты … и общественность может смотреть на Банк Англии, чтобы противостоять инфляционным рискам, возникающим в связи с пандемией», — написал экономист Deutsche Bank Санджай Раджа в записке для клиентов. в пятницу.

Базовый индекс потребительской инфляции в Японии, напротив, остался на прежнем уровне в августе, что указывает на то, что в этой стране продолжается многолетняя борьба со слабыми ценами. Оптовые цены растут под воздействием глобальной инфляции на сырьевые товары, но рост остается слабым, и ожидается, что политика Банка Японии останется мягкой.

ЕЦБ преуменьшает значение любых изменений в политике после пандемии.

Покупка облигаций в рамках программы экстренной закупки на случай пандемии будет отклонена в соответствии с законодательством, которое ее разрешило. Но ожидается, что банк расширит другие программы, чтобы частично компенсировать это, при этом Лагард утверждает, что инфляция, оставшаяся ниже целевого показателя в 2%, является большим риском, чем цены, постоянно растущие выше него.

Оглядываясь назад на последнее десятилетие, это естественное беспокойство.

К 2012 году все основные центральные банки установили 2% в качестве предпочтительного целевого показателя инфляции, а затем продолжили его постоянно не достигать в течение десятилетия вялого роста.

Политическая предвзятость теперь состоит в том, чтобы ошибаться с другой стороны — и надеяться, что мир будет сотрудничать.

(Отчет Ховарда Шнайдера; редактирование Дэна Бернса и Андреа Риччи)

Центральный банк Афганистана истощил долларовые резервы перед захватом Талибана

  • Центральный банк Афганистана истощил большую часть своих денежных резервов до того, как страна перешла к талибам.
  • Центральный банк переводил деньги из Кабула в провинциальные отделения и продавал доллары США с аукциона.
  • Талибан не смог заполучить почти 10 миллиардов долларов резервов центрального банка
Идет загрузка.

Центральный банк Афганистана истощил большую часть своих долларовых резервов до того, как страна попала в руки Талибана в прошлом месяце, сообщило в среду агентство Reuters.

В конфиденциальном обзоре для международных доноров Афганистана, рассмотренном информационным агентством, экономические представители таких организаций, как Международный валютный фонд и Всемирный банк, заявили, что финансовые проблемы страны начались за несколько недель до захвата власти талибами.

К тому времени, когда Кабул пал от рук боевиков, центральный банк был должен коммерческим банкам сотни миллионов долларов, и продал с аукциона доллары США.

Банк также переводил деньги из Кабула в провинциальные отделения, и часть этих денег в конечном итоге была украдена, говорится в сообщении.

Между тем, банковская система Афганистана близка к краху, заявил глава одного из крупнейших кредиторов страны.

Сайед Муса Калим аль-Фалахи, исполнительный директор Исламского банка Афганистана, сказал Би-би-си, что финансовая индустрия Афганистана переживает «экзистенциальный кризис».

Он сказал, что клиенты запаниковали после захвата власти талибами, а западные страны и агентства в ответ заморозили средства страны.

Талибан не смог получить в свои руки резервы афганского центрального банка почти на 10 миллиардов долларов, как ранее сообщал Insider.

Большая часть активов центрального банка на сумму 9,5 млрд долларов, часть из которых находится в Нью-Йорке, была заморожена США в августе после краха афганского правительства. Без денег у Талибана нет достаточного финансирования.

Нигерия станет первой страной в Африке, запустившей CBDC

Веб-сайт eNaira Центрального банка Нигерии заработал раньше запланированного срока.

И за 24 часа после запуска он получил более миллиона просмотров.

CBN заявил, что eNaira — выпущенная центральным банком цифровая валюта, которая предоставляет уникальную форму денег, деноминированную в найре, — будет служить как средством обмена, так и средством сбережения, предлагая лучшие перспективы платежей в розничных транзакциях по сравнению с наличные платежи.

eNaira представляет собой цифровую форму наличных денег и является прямым обязательством Центрального банка Нигерии, в то время как депозиты клиентов являются прямыми обязательствами финансовых учреждений.

Тем не менее, похоже, что многие его будущие пользователи в Нигерии все еще спорят, действительно ли это криптовалюта.

Олумиде Адесина, генеральный директор нигерийской аналитической компании TM Analytics, считает, что eNaira не сможет заменить рынок криптовалют или бороться и побеждать Биткойн. Однако он подчеркнул, что это может дополнить рынок криптографии и предоставить рычаги влияния на растущее число людей из Нигерии.

Некоторые хвалят преимущества eNaira в плане доступа к финансовым услугам, в то время как другие опасаются, что это даст центральным банкам больший контроль над финансовыми правами граждан за счет устранения посредников.

eNaira упрощает денежные переводы

Тем не менее, на официальном веб-сайте говорится, что eNaira «будет способствовать экономическому росту, обеспечивать более дешевые денежные переводы, ограничивать мошенническое поведение и является безопасной, среди прочих преимуществ для ее использования».

Ракия Мохаммед, директор банка по информационным технологиям, недавно объяснил, что eNaira может упростить денежные переводы для нигерийцев, работающих за границей.

Южная Африка также недавно объявила об испытании цифровых валют центральных банков (CBDC) для трансграничных платежей.Центральный банк заявил, что может побудить другие финансовые учреждения по всему миру работать над использованием этой технологии.

Основатель и генеральный директор платформы обмена криптовалютой и цифровыми активами Botmecash, Олувасегун Косемани, сказал, что растет интерес к вариантам использования и ценным предложениям биткойнов в Лагосе, Ибадане, Абудже, Кадуне, Абеокуте, а также среди трейдеров племени игбо, которые импортируют и экспорт из Китая и Турции.

«Это скоро взорвется, когда eNaira запустится в Нигерии», — сказал он, добавив, что eNaira «это начало и путь к концу наличных денег в стране».

Центральный банк Китая обещает жесткие меры против индустрии криптовалюты

На этой фотографии логотип Биткойн виден на мобильном устройстве с флагом Китайской Народной Республики на заднем плане. (Фотоиллюстрация t / SOPA Images / LightRocket через Getty Images)

Будрул Чукрут | SOPA Images | LightRocket | Getty Images

Центральный банк Китая возобновил жесткие разговоры о биткойнах в пятницу, назвав всю деятельность с цифровой валютой незаконной и пообещав принять жесткие меры на рынке.

В размещенном на его веб-сайте вопросе и ответе Народный банк Китая сказал, что услуги, предлагающие торговлю, сопоставление заказов, выпуск токенов и деривативы для виртуальных валют, строго запрещены. По заявлению НБК, зарубежные криптобиржи, предоставляющие услуги в материковом Китае, также являются незаконными.

«Зарубежные обмены виртуальных валют, которые используют Интернет для предложения услуг местным жителям, также считаются незаконной финансовой деятельностью», — заявил центральный банк, согласно переводу комментариев CNBC.Сотрудники зарубежных криптобирж будут исследованы, добавили в нем.

Национальный банк Китая заявил, что он также улучшил свои системы, чтобы усилить мониторинг транзакций, связанных с криптовалютой, и искоренить спекулятивное инвестирование.

«Финансовые учреждения и небанковские платежные организации не могут предлагать услуги для деятельности и операций, связанных с виртуальными валютами», — сказал центральный банк, повторив предыдущие комментарии.

Цена биткойна упала более чем на 6,5% за 24 часа, последняя торговля составила около 41882 доллара, согласно данным Coin Metrics в середине утра пятницы по восточному времени.Ethereum, второй по величине цифровой актив, упал на 9% до примерно 2867 долларов.

Акции с высокой подверженностью криптовалюте также упали в середине утренних торгов на Nasdaq: Coinbase упала на 2%, MicroStrategy упала на 5%, а Riot Blockchain упала более чем на 6%.

Это не первый раз, когда Китай принимает жесткие меры по отношению к криптовалютам. Ранее в этом году Пекин объявил о подавлении крипто-майнинга — энергоемкого процесса, который проверяет транзакции и чеканит новые денежные единицы. Это привело к резкому падению вычислительной мощности биткойнов, поскольку несколько майнеров отключили свое оборудование.

Подробнее о криптовалютах от CNBC Pro

PBOC также приказал банкам и небанковским платежным учреждениям, таким как Ant Group, дочерняя компания Alibaba, не предоставлять услуги, связанные с криптовалютами.

В июле центральный банк приказал компании из Пекина прекратить работу, якобы за упрощение операций с цифровой валютой с помощью ее программного обеспечения.

Китайские меры по подавлению криптовалюты происходят, когда Пекин стремится выполнить свои климатические цели. Страна является крупнейшим в мире источником выбросов углерода и к 2060 году намеревается стать углеродно-нейтральным.

НБК также работает над собственной цифровой валютой. Китай считается ведущим соперником в гонке за цифровую валюту, выпускаемую центральным банком, поскольку он опробовал виртуальную версию юаня в нескольких регионах.

— Эвелин Ченг из CNBC внесла свой вклад в этот отчет.

Пандемия положила конец мифу о независимости Центрального банка

В Европе решение Конституционного суда Германии о том, что Европейский центральный банк (ЕЦБ) не смог адекватно оправдать программу покупки активов, начатую им в 2015 году, потрясает политическую и финансовую сцену.Некоторые предполагают, что это может привести к краху евро. На первый взгляд может быть трудно понять, почему. Да, закупки были огромными — более 2 триллионов евро государственного долга. Но они были сделаны много лет назад. А пункты, поставленные судом, загадочны. Так как же подобное могло иметь такое значение?

Правовое столкновение в Европе имеет значение не только потому, что ЕЦБ является вторым по значимости центральным банком в мире, и не только потому, что глобальная финансовая стабильность зависит от стабильности еврозоны.Это также выводит на поверхность то, что должно быть основным вопросом современного правительства: какова надлежащая роль центральных банков? Какова политическая основа их действий? Кто, если кто-либо, должен контролировать центральные банки?

Как подтвердил финансовый шок COVID-19, центральные банки являются первыми ответчиками экономической политики. Они держат бразды правления мировой экономикой. Но в отличие от национальных казначейских облигаций, которые действуют сверху посредством налогообложения и государственных расходов, центральные банки находятся на рынке.В то время как казначейства имеют бюджеты, ограниченные парламентским голосованием или голосованием в Конгрессе, огневая мощь центрального банка по существу безгранична. Деньги, созданные центральными банками, отображаются только на их балансах, а не в долге государства. Центральным банкам не нужно повышать налоги или искать покупателей своих долгов. Это дает им огромную силу.

Как используется эта власть и при каком режиме оправдания определяются пределы экономической политики. Парадигма современного центрального банка, которая обсуждается в спартанском зале суда в немецком городе Карлсруэ, была создана полвека назад в период инфляции и политической нестабильности 1970-х годов.В последние годы он подвергается все большему стрессу. Роль центральных банков значительно расширилась.

В большей части мира, особенно в Соединенных Штатах, это вызвало удивительно мало публичных дискуссий. Несмотря на то, что судебный процесс в Германии во многих отношениях неясен, он заслуживает того, чтобы обратить внимание на этот фундаментальный вопрос современного управления. Столкнувшись с высокомерием немецкого суда, может возникнуть соблазн отступить в защиту статус-кво. Это было бы ошибкой.Хотя в нем есть много недостатков, решение суда действительно обнаруживает реальный разрыв между реальностью центрального банка 21-го века и традиционным пониманием его миссии, унаследованным от 20-го века. Нам нужна новая денежная конституция.


руководителей центральных банков собираются на встречу Большой семерки в Вашингтоне в апреле 2004 года, в том числе (слева направо) Дэвид Додж из Банка Канады; Кристиан Нуайер из Банка Франции; Юрген Старк из Бундесбанка; Жан-Клод Трише из Европейского центрального банка; Алан Гринспен из U.С. Федеральная резервная система; Тошихико Фукуи из Банка Японии; Мервин Кинг из Банка Англии; и Антонио Фацио из Банка Италии. Стивен Дж. Бойтано / LightRocket через Getty Images

Гордый значок, который носят современные руководители центральных банков, — это знак независимости. Но что это значит? Когда эта идея возникла в ХХ веке, независимость центрального банка означала, прежде всего, свободу от краткосрочных забот политиков. Вместо этого центральным банкам будет разрешено устанавливать денежно-кредитную политику по своему усмотрению, обычно с целью не только снизить инфляцию, но и навсегда установить режим уверенности в денежно-кредитной стабильности — то, что экономисты называют привязкой ценовых ожиданий.

По иронии судьбы, аналогия проводилась с судьями, которым при выполнении сложной обязанности по отправлению правосудия была предоставлена ​​независимость от исполнительной и законодательной ветвей власти в классическом трехстороннем делении. После того как ценность денег отделилась от золота после краха Бреттон-Вудской системы в начале 1970-х годов, независимые центральные банки стали хранителями коллективного блага ценовой стабильности.

Основная идея заключалась в том, что существует компромисс между инфляцией и безработицей.Предоставленные самим себе избиратели и политики предпочли бы низкий уровень безработицы за счет более высокой инфляции. Но, как показал опыт 1970-х годов, выбор был недальновидным. Инфляция не останется стабильной. Он будет постепенно ускоряться, так что то, что сначала выглядело разумным компромиссом, вскоре переросло в опасную нестабильность и нарастающую экономическую нестабильность. Финансовые рынки отреагируют демпингом активов. Курс иностранной валюты резко упадет, что приведет к спирали кризиса.

Под надвигающейся тенью этого сценария бедствия возникла идея независимости центрального банка. Банк должен был действовать как контрмаджоритарный институт. Ему было поручено делать все возможное для достижения единственной цели: удерживать инфляцию на низком уровне. Предоставление центральному банку квазиконституционного положения удержит безрассудных политиков от попыток проведения экспансивной политики. Политики заранее знали, что центральный банк будет обязан ответить драконовскими процентными ставками.В то же время, как отпугивание политиков, это могло бы стать обнадеживающим сигналом для финансовых рынков. Установление доверия со стороны этой группы может быть болезненным, но в должное время вознаграждение будет заключаться в том, что процентные ставки могут быть ниже. Таким образом, стабильность цен может быть достигнута при менее болезненном уровне безработицы. Вы не можете избежать компромисса, но вы можете улучшить условия, заверив самых влиятельных инвесторов в том, что их интерес к низкой инфляции будет приоритетным.

Это была модель, основанная на ряде предположений об экономике (существует компромисс между инфляцией и безработицей), мировых финансовых рынках (у них была власть наказывать), политике (предпочтительной стратегией для получения голосов был перерасход средств. ) и общества в целом (значительные социальные силы требовали высокой занятости независимо от инфляции).Модель также была основана на предвзятом видении современной истории и более или менее явно расходилась с демократической политикой: сначала в том смысле, что она делала циничные предположения о мотивации избирателей и политиков, но также в более общем смысле, что на месте В дискуссиях, коллективном соглашении и выборе он отдавал предпочтение технократическому расчету, институциональной независимости и недискреционным правилам.

Президент Бундесбанка Карл Блессинг закладывает краеугольный камень нового здания Бундесбанка во Франкфурте, Германия, в ноябре 1967 года.Роланд Витчель / фото альянс через Getty Images

Это консервативное видение узаконено ссылкой на моменты исторической травмы. Немецкий Бундесбанк, основанный после Второй мировой войны в результате двух приступов гиперинфляции — во время Веймарской республики и после катастрофического поражения Германии в 1945 году, — был прародителем. Федеральная резервная система США перешла на антиинфляционную ортодоксию в 1979 году под руководством Пола Волкера. Музыка настроения была обеспечена знаменитой речью президента Джимми Картера об американском недомогании, усугубляемой глобальной тревогой по поводу слабости доллара после неоднократных попыток администраций Никсона, Форда и Картера стабилизировать цены с помощью правительственного регулирования цен и сделок с торговлей. союзы и предприятия.Демократическая политика потерпела неудачу. Пришло время центральным банкам действовать, используя заоблачные процентные ставки. Такое прекращение инфляции означало бы отказ от любых обязательств по обеспечению полной занятости, ввергание промышленного центра Америки в кризис и необратимое ослабление организованной рабочей силы не было потеряно для Волкера. В этой знаменитой фразе той эпохи не было альтернативы.

К 1990-м годам независимый центральный банк, борющийся с инфляцией, превратился в глобальную модель, развернутую в посткоммунистической Восточной Европе и в странах, которые теперь назывались «развивающимися рынками».«Наряду с независимыми конституционными судами и соблюдением международного права прав человека, независимые центральные банки были частью арматуры, которая ограничивала народный суверенитет в« третьей волне демократии »Сэмюэля Хантингтона. Если свобода движения капитала была поясом, то независимость центрального банка была застежкой на Вашингтонском консенсусе 1990-х годов о свободном рынке.

Для сообщества независимых центральных банков это были золотые дни. Но, как и во многих других отношениях, этот золотой век давно прошел.В последние десятилетия центральные банки стали сильнее, чем когда-либо. Но с расширением их роли (и их балансов) исчезла ясность цели. Гигантское усиление власти и ответственности, которое пришло к ФРС и ее коллегам по всему миру в ответ на COVID-19, просто подтверждает это развитие. Формальные полномочия редко меняются, но, несомненно, охват значительно расширился. В случае с Америкой, где расширение было наиболее драматичным, оно равносильно скрытой трансформации государства, даже США.S. Конституция, произошедшая нерегулярным образом под давлением кризиса с очень малой возможностью для серьезных дебатов или споров.

Консервативные экономисты с ужасом наблюдают, как рушится парадигма 1990-х годов. Разве центральный банк, который вмешивается так же активно, как современные центральные банки, не искажает цены и не искажает экономические стимулы? Разве он не преследует черного хода социального перераспределения? Не подорвет ли это конкурентную дисциплину кредитных рынков? Не попадет ли центральный банк, баланс которого загружен экстренными покупками облигаций, в порочный круг зависимости от заемщиков, чьи долги он покупает?

Эти опасения лежат в основе драмы в конституционном суде Германии.Но чтобы знать, как на них реагировать, нам нужно начать с того, что до сих пор не сделали ни немецкий суд, ни защитники ЕЦБ, а именно с объяснения того, как распалась знакомая модель независимости центрального банка с 1990-х годов.


Яма евродолларовых опционов на Чикагской товарной бирже разразилась 19 декабря 2000 года после заявления ФРС о том, что экономический риск склоняется к спаду, а не к инфляции.СКОТТ ОЛСОН / AFP через Getty Images

Допущения о политике и экономике, которые лежали в основе модели независимого центрального банка в 1980-х и 1990-х годах, были лишь частичной интерпретацией реальности политической экономии конца 20-го века. По правде говоря, вызванное ими алармистское видение было не столько описанием реальности, сколько средством продвижения рыночной дисциплины вдали от избранных политиков и профсоюзов. Однако в третьем десятилетии 21 века лежащие в основе политические и экономические предположения полностью устарели — как из-за успеха рыночного видения, так и из-за его неудач.

Прежде всего, победа в борьбе с инфляцией. В самом деле, он был выигран настолько решительно, что теперь экономисты задаются вопросом, верна ли уже основная организующая идея компромисса между инфляцией и безработицей. Вот уже 30 лет страны с развитой экономикой живут в режиме низкой инфляции. Центральные банки, которые когда-то закалились в борьбе с инфляцией, теперь пытаются избежать дефляции. По условию безопасный минимальный уровень инфляции составляет 2 процента.Банку Японии, ФРС и ЕЦБ систематически не удавалось удерживать инфляцию на этом уровне. Отчаянные усилия ЕЦБ по предотвращению дефляции еврозоны в 2015 году привели к драме в зале суда Германии на прошлой неделе. Гигантские закупки облигаций ЕЦБ были призваны наполнить кредитную систему ликвидностью в надежде стимулировать спрос.

Задолго до того, как юристы начали спорить, экономисты ломали голову над этой ситуацией.Наиболее очевидными движущими силами так называемой низкой инфляции являются впечатляющий рост эффективности, достигнутый за счет глобализации, обширный резерв новых рабочих, которые были привязаны к мировой экономике благодаря интеграции Китая и других азиатских экспортных экономик, а также резкое ослабление профсоюзов. Этому во многом способствовали антиинфляционные кампании, деиндустриализация и высокий уровень безработицы 1970-х и 1980-х годов. Нарушение организованного труда подорвало способность рабочих требовать повышения заработной платы.Из-за отсутствия инфляционного давления современные центральные банки не заботятся даже о самой гигантской денежно-кредитной экспансии. Как бы сильно вы ни увеличивали запас денег, кажется, что они никогда не проявляются в повышении цен.

И дело не только в экономике. В то время как классическая модель предполагала, что политики безответственны с финансовой точки зрения и поэтому нуждались в независимых центральных банках, чтобы привести их в соответствие, оказывается, что критическая масса выборных должностных лиц выпила «кул-эйд» 1990-х годов.В последние десятилетия мы наблюдаем не безжалостный рост долга, а неоднократные попытки сбалансировать бухгалтерские книги, особенно в еврозоне под руководством Германии. Вопреки своей репутации Италия всегда была приверженцем жесткой экономии и лидером в области финансовой дисциплины. Но то же самое сделали и Соединенные Штаты, по крайней мере, при демократическом управлении. Политики выступали за фискальную консолидацию и сокращение долга вместо обещаний инвестиций и занятости. В условиях мучительно медленного восстановления после кризиса 2008 года проблема центральных банков заключалась не в перерасходе средств, а в неспособности правительств обеспечить адекватные бюджетные стимулы.

Центральные банки были озабочены финансовой нестабильностью, а не непокорными профсоюзами и беспомощными политиками. Снова и снова финансовые рынки, которые считались приверженцами дисциплины, демонстрировали свою безответственность («иррациональное изобилие»), свою склонность к панике и свою склонность к глубокой нестабильности. Они склонны к пузырям, взрывам и спадам. Но вместо того, чтобы пытаться обуздать эти колебания, центральные банки во главе с ФРС взяли на себя роль всеобъемлющей поддержки финансовой системы — сначала в 1987 году после обвала мирового фондового рынка, а затем после кризиса. com в 1990-х годах, еще более драматичный в 2008 году, а теперь уже в беспрецедентном масштабе в ответ на COVID-19.Обеспечение ликвидности — это лозунг, под которым центральные банки теперь поддерживают всю финансовую систему на почти постоянной основе.

К ужасу консерваторов во всем мире, ареной, на которой центральные банки выполняют этот баланс, является рынок государственного долга. Государственные долговые расписки — это не просто обязательства налогоплательщика. Для кредиторов правительства они являются надежными активами, на которых строятся пирамиды частного кредита. Это качество долга с лицом Януса создает основное напряжение.В то время как консервативные экономисты предают анафеме центральным банкам, обменивающим государственный долг в обмен на наличные деньги как скользкий путь к гиперинфляции, реальность современного рыночного финансирования такова, что оно основано именно на этой операции — обмене облигаций на наличные, при посредничестве центрального правительства. банк.

Одним из побочных эффектов массового вмешательства центрального банка на рынки облигаций является то, что процентные ставки очень низкие, во многих случаях близкие к нулю, а иногда даже отрицательные. Когда центральные банки снимают активы с частных балансов, они повышают цены и снижают доходность.В результате рынок облигаций превратился не в грозного монстра, которым он когда-то был, но и в болонку. В Японии, когда-то являвшейся одним из двигателей финансовых спекуляций, контроль со стороны Банка Японии теперь настолько абсолютен, что торговля облигациями происходит лишь эпизодически по ценам, фактически устанавливаемым центральным банком. Торговцы облигациями не опасаются линчевателей облигаций, а говорят: «Не сражайтесь с ФРС».

Интервенция центрального банка помогает снизить риски финансовой системы, но не препятствует ее росту и не создает равных условий для игры.В то время как влиятельные управляющие фондами и их любимые клиенты охотятся за большей доходностью на фондовых рынках и в экзотических и эксклюзивных инвестиционных каналах, таких как фонды прямых инвестиций и хедж-фонды, принимая на себя больший риск, более осторожные инвесторы оказываются в проигрыше. Низкие процентные ставки наносят ущерб вкладчикам, они наносят ущерб пенсионным фондам и фондам страхования жизни, которым необходимо обеспечить надежную долгосрочную доходность своих портфелей. Именно этот округ был опорой судебного разбирательства в Конституционном суде Германии.

Женщина прыгает на стол, бросает бумаги и конфетти и призывает «положить конец диктатуре ЕЦБ» во время срыва пресс-конференции во Франкфурте 15 апреля 2015 года. ДЭНИЕЛ РОЛАНД / AFP via Getty Images

Истцы и их юристы обвиняют центральный банк в снижении процентных ставок, принося пользу безответным заемщикам за счет бережливых вкладчиков. Они игнорируют более глубокое экономическое давление, на которое реагирует сам центральный банк.Если наблюдается избыток сбережений, если уровень инвестиций низок, если правительства, особенно правительство Германии, не берут новые ссуды, а выплачивают долги, это обязательно приведет к снижению процентных ставок.

Результатом такого сочетания экономических, политических и финансовых сил является экономический ландшафт, который по стандартам конца 20-го века может показаться только перевернутым с ног на голову. Балансы центральных банков гротескно раздуты, но цены (за исключением финансовых активов) скользят в сторону дефляции.До закрытия COVID-19 рекордно низкий уровень безработицы больше не выражался в повышении заработной платы. Поскольку долгосрочные процентные ставки близки к нулю, политики, тем не менее, отказывались брать деньги в долг для государственных инвестиций. Реакция руководителей центральных банков, отчаянно пытающихся предотвратить сползание к самоподдерживающейся дефляции, состоит в том, чтобы снова и снова добиваться стимулов.

В Соединенных Штатах, по крайней мере в этом отношении, избрание Дональда Трампа президентом помогло восстановить некоторую степень нормальности, хотя и с извращенной стороной.При поддержке республиканцев в Конгрессе его администрация не проявляет сдержанности в отношении огромного дефицита для финансирования регрессивного снижения налогов. Помимо антииммигрантской риторики, выигрышной картой Трампа в 2020 году будет экономика, которая накаляется. В 2019 году ФРС, казалось, вступила в привычную для себя территорию взвешивания, когда повышать процентные ставки, чтобы избежать перегрева. Председатель Джером Пауэлл, конечно, не оценил издевательства президента над повышением ставок, но, по крайней мере, ФРС не потерялась в сумасшедшем доме низкого роста, низкой инфляции, низких процентных ставок и низких государственных расходов, которые были у Банка Японии и ЕЦБ. бороться с.

С 1990-х годов Банк Японии проводил один эксперимент в области денежно-кредитной политики за другим. И, движимый глубоким кризисом в еврозоне под руководством Марио Драги, ЕЦБ приступил к собственным экспериментам. Эти усилия оказались эффективными в обеспечении определенной финансовой стабильности. Они сделали из центральных банкиров героев. Но они также коренным образом изменили значение независимости. В парадигме, возникшей после кризисов 1970-х годов, независимость означала сдержанность и уважение границ делегированных полномочий.В новую эпоху это было больше связано с независимостью действий и инициативы. Чаще всего это означало, что центральный банк единолично спасал положение.

В то время как в большей части мира это было воспринято прагматично — было обнадеживающе думать, что, по крайней мере, кто-то был ответственным — в еврозоне это никогда не будет так просто. То, как правительство канцлера Гельмута Коля продало немецким избирателям отказ от немецкой марки, было обещанием того, что ЕЦБ будет максимально напоминать Бундесбанк.Ему было запрещено напрямую финансировать дефицит, и, в надежде ограничить чрезмерное национальное влияние, он имел ограниченную политическую подотчетность. Его узкая задача заключалась просто в обеспечении стабильности цен.

Это всегда была азартная игра, которая зависела от готовности итальянцев и французов, которые также имели право голоса в системе евро, пойти на это. Их финансовая элита настаивала на единой валюте отчасти потому, что они искали ограничения для своего собственного недисциплинированного политического класса, но также потому, что они играли в азартные игры, как члены еврозоны, у них будет больше шансов изменить европейскую денежно-кредитную политику в своем направлении. чем если бы их национальные центральные банки были вынуждены следовать за Бундесбанком под давлением рынков облигаций.В первые годы введения евро компромисс приносил обоюдное удовлетворение. Но он всегда был хрупким. После того, как финансовый кризис 2008 года вызвал резкое расширение деятельности ЕЦБ, покупая как государственные, так и корпоративные облигации, вмешиваясь, чтобы ограничить процентные ставки, выплачиваемые наиболее слабыми странами-членами еврозоны, подталкивая банковское кредитование путем сложного манипулирования процентными ставками, конфликт стал предсказуемым. Эта напряженность резко возросла на прошлой неделе в Конституционном суде Германии.


Люди в масках идут перед большой табличкой с евро перед штаб-квартирой Европейского центрального банка во Франкфурте 24 апреля.Янн Шрайбер / AFP через Getty Images

По мнению большинства финансовых экспертов, растущая активность ЕЦБ в целом приветствуется. Это та часть сложной европейской конституции, которая на самом деле функционирует с реальной властью и влиянием как федеральное учреждение. Канцлер Ангела Меркель, не зная своей общественной поддержки, основывала свою европейскую политику на молчаливом согласии позволить ЕЦБ делать то, что было необходимо. Позволить ЕЦБ управлять спредами — процентной маржей, выплачиваемой более слабыми заемщиками — было проще, чем решать вопрос о том, как сделать уровень долга Италии управляемым.Но упорное мнение в Германии никогда не мирилось с этой реальностью. Для них ЕЦБ служит громоотводом для их недовольства меняющейся политической экономией последнего десятилетия. Они обвиняют его в преследовании вкладчиков своей политикой низких процентов. Они обвиняют его в поощрении долгов своих южноевропейских соседей. Сторонники старой религии немецкой экономики свободного рынка считают дешевый кредит подрывом рыночной дисциплины. В общем, они подозревают, что ЕЦБ проводит политику перераспределительного кейнсианства под прикрытием денег — все, что должна была исключить национальная модель социальной рыночной экономики Германии.Для этих немцев ЕЦБ — непрозрачное технократическое агентство, присваивающее себе полномочия, принадлежащие национальным парламентам, и несущееся по скользкой дорожке к европейской сверхдержаве. И для них совсем не случайно, конечно, что все это творение макиавеллистского итальянца с трансатлантическими деловыми связями, Марио Драги.

Для общества, которое всегда с подозрением относилось к евро, решимость Драги сделать «все, что потребуется» в 2012 году стала последней каплей.«Альтернатива для Германии» (АдГ) возникла в 2013 году изначально не как антииммигрантская партия, а как правая экономическая альтернатива попустительству Берлина выходкам ЕЦБ. По мере того как АдГ укрепляла свои позиции в качестве партии правого протеста против истеблишмента, прежде всего в Восточной Германии, ее повестка дня изменилась. Но Бернд Лакке, один из основателей АдГ, который с тех пор покинул партию, был среди истцов, дело которых Конституционный суд Германии вынес решение на прошлой неделе.

Тем временем влиятельный немецкий таблоид Bild провел кампанию, равносильную вендетте против Драги, изображая его в сентябре прошлого года вампиром, сосущим кровь немецких вкладчиков.И даже руководство Бундесбанка, как действующие, так и заслуженные деятели, не стеснялось ассоциировать себя с общественным сопротивлением экспансивному курсу ЕЦБ. Защищая силу евро от расточительства, инфляционные методы Южной Европы хорошо сочетаются с патриотической галереей. Но пока Меркель предпочитала сотрудничать с руководством ЕЦБ, эта оппозиция оставалась маргинальной. Что бросило в дело, так это хорошо разработанные системы сдержек и противовесов Конституции Германии, охраняемые Конституционным судом.

Конституционный суд Германии, расположенный в скромных раскопках в сонном городке Карлсруэ, активно понимает свою роль в немецком государстве, представляя себя «судом граждан», не боясь перевернуть политическую повестку дня по вопросам из положения пособия по уходу за детьми или программы социального обеспечения с проверкой нуждаемости для будущего развития европейского проекта. С 1990-х годов суд внимательно следит за неограниченным расширением европейского могущества. Он приводит аргументы на основе защиты демократического национального суверенитета, настаивая на своем праве постоянно проверять европейские институты на предмет их соответствия основным нормам Конституции Германии.

Каждое прогрессивное расширение активности ЕЦБ, таким образом, вызывает новый виток правовой активности. Объявленный в 2012 году инструмент Драги — прямые денежные транзакции, неограниченный механизм поддержки покупки облигаций для проблемных суверенных должников еврозоны, был оспорен коалицией немецких истцов как левых, так и правых. Только летом 2015 года суд окончательно и неохотно признал его приемлемым.

Когда в 2015 году Драги наконец запустил ЕЦБ в крупномасштабную покупку облигаций, подобную той, которую ФРС и Банк Японии предприняли несколько лет назад, это также немедленно вызвало новый раунд судебных разбирательств.В 2017 году суд вынес предварительное решение, но передал дело в Европейский суд. В декабре 2018 года Европейский суд объявил, что программа соответствует европейским договорам. Но конституционные судьи Германии не были удовлетворены доводами Европейского суда и провели слушания в 2019 году. После нескольких месяцев раздумий Карлсруэ должен был вынести свое решение 24 марта, но это было отложено на неделю из-за пандемии коронавируса.

Это оказалось кстати, потому что финансовые рынки в марте были в кризисе.В период с 12 по 18 марта, поскольку ЕЦБ не смог успокоить ситуацию, проценты, выплачиваемые Италией за государственные займы, резко выросли. Благодаря массовому вмешательству ЕЦБ они с тех пор остыли. ЕЦБ Кристин Лагард пообещал совершить дополнительный раунд покупок на сумму, превышающую 700 миллиардов евро, и, в случае необходимости, еще больше. Чтобы успокоить рынки, требовались осмотрительность и щедрость — именно этого больше всего боялись немецкие критики ЕЦБ и так постоянно критиковали в программе покупки облигаций 2015 года.


Судьи Конституционного суда Германии в Карлсруэ прибудут 5 мая, чтобы вынести решение по программе покупки облигаций Европейского центрального банка. СЕБАСТЬЯН ГОЛЛНОУ / dpa / AFP via Getty Images

Это сделало суждение Карлсруэ о программе на 2015 год еще более важным. Что может означать решение о количественном смягчении (QE) Драги для возможных действий против антикризисной программы Лагард? Как суд может повлиять на ход дебатов в Германии? Первоначальные слушания в 2019 году не казались ЕЦБ благоприятными.Отбор показаний экспертов судом был консервативным и необъективным. Суд дал полную волю протестам небольших немецких банков по поводу низких процентных ставок, которые политика ЕЦБ позволяла им предлагать вкладчикам. Как будто суд вызвал нефтяные компании, и только нефтяные компании, для дачи показаний по вопросу о налогах на выбросы углерода.

Несмотря на все ожидания, приговор стал шоком. Вопрос, который в конечном итоге оказался решающим, — это, по-видимому, концептуальный вопрос о различии между денежно-кредитной политикой и экономической политикой.Конституционный суд Германии заявил, что ЕЦБ, продолжая свои усилия по повышению инфляции до 2 процентов, вышел за рамки своей собственной области — денежно-кредитной политики — и вошел в сферу экономической политики, которую европейские договоры оставляют за национальными правительствами. .

Это отнюдь не очевидное различие. Первоначально он был включен в договоры как для защиты национальных прерогатив, так и для обеспечения того, чтобы внимание ЕЦБ к стабильности цен было защищено от любого ненадлежащего вмешательства сторон, которые могут уделять приоритетное внимание таким проблемам, как безработица или экономический рост.Проведение такого различия — одна из центральных догм немецкой школы экономики, известной как ордолиберализм. Но как только денежно-кредитная политика достигает значительных масштабов, она фактически теряет смысл.

Европейский Суд в Люксембурге обоснованно придерживался мнения, что ЕЦБ выполнил свое обязательство по соблюдению границ, обосновав свою политику в отношении целевой цены и следуя сочетанию политик, типичному для современных центральных банков. Карлсруэ возражает против такого случайного подхода со стороны Европейского суда.Европейский суд отклонил иск, не оценив соразмерность лежащего в основе компромисса, заявил Конституционный суд Германии. При этом он не выполнил свой долг и действовал ultra vires — сверх своих полномочий. Таким образом, немецкий суд должен был рассмотреть этот вопрос, и он должным образом установил, что ЕЦБ не удовлетворил экономические соображения, поднятые свидетелями суда. Таким образом, было установлено, что ЕЦБ также превысил свои полномочия.

Поскольку немецкий суд фактически не имеет юрисдикции над ЕЦБ, решение было вынесено против правительства Германии, которое, как было установлено, не выполнило свои обязанности по защите истцов от чрезмерной политики ЕЦБ.Как подчеркнул Карлсруэ, его решение не вступит в силу немедленно. У ЕЦБ будет трехмесячный льготный период, в течение которого он сможет предоставить убедительные доказательства того, что он действительно сбалансировал более широкое экономическое воздействие своей политики с ее предполагаемым воздействием. В противном случае Бундесбанк должен будет прекратить любое сотрудничество с покупкой активов по схеме 2015 года.

Приговор был вынесен в зал суда с соблюдением строгого социального дистанцирования, хотя судьи не носили лицевых масок.Главный судья Андреас Фоскуле, 12-летний срок полномочий которого в суде истекает в этом месяце, отметил, что решение может быть истолковано как вызов солидарности, необходимой для преодоления кризиса COVID-19. Поэтому он добавил в качестве заверения, что решение применяется только к схеме 2015 года. Следовательно, нет необходимости в немедленном изменении политики. До сих пор рынки спокойно относились к интервенции. Но решение Карлсруэ, тем не менее, шокирует.

Это впечатляющий вызов иерархии европейского суда.Вместо того, чтобы просто оценивать соответствие политики ЕЦБ Конституции Германии, немецкий суд присвоил себе право оценивать соответствие действий ЕЦБ европейскому договорному праву, и эта область явно оставлена ​​на усмотрение Европейского суда. Это, несомненно, сыграет на руку тем в Польше и Венгрии, которые полны решимости бросить вызов общим нормам Европейского Союза. Заместитель министра юстиции Польши не заставил себя долго ждать, чтобы выразить свою восторженную поддержку решения Карлсруэ.Это может оказаться самым продолжительным эффектом случая.

Но впечатляет и по другой причине. Требуя от ЕЦБ оправдания своей политики количественного смягчения, немецкий суд поставил под сомнение не только конкретную политику, но и все основания для независимости центрального банка. Причем не только формально, но и содержательно. Он выявил политическую и материальную основу, лежащую в основе нормы независимости.

Утверждение о том, что ЕЦБ перешагнул границы между денежно-кредитной и экономической политикой, как абстрактное утверждение, является не столько скандалом, сколько тавтологией.Только в ордолиберальном мире фантазий можно было представить, что денежно-кредитная политика работает исключительно в виде сигналов, не оказывая влияния на реальную экономику. Действительно, повлиять на реальную экономическую активность за счет снижения стоимости заимствований — это как раз и есть цель денежно-кредитной политики. ЕЦБ не только не забывает об экономических последствиях своей денежно-кредитной политики, но и тратит на это все свое время.

Тем не менее, настаивая на этом, казалось бы, абсурдном различии, суд фактически зарегистрировал значительный исторический сдвиг.Переход происходит не от денежно-кредитной политики к экономической, а от центрального банка, чья работа заключается в сдерживании инфляции, к тому, чья работа заключается в предотвращении дефляции, — и от центрального банка с делегированной узкой политической целью к тому, кто действует в качестве последнего дилера. обеспечивать поддержку всей финансовой системы. Немецкий суд прав, обнаружив ловкость рук, когда ЕЦБ оправдывает совершенно новую политику в отношении того же старого мандата по достижению ценовой стабильности. Но немецкий суд не учитывает то, что это не вопрос выбора со стороны ЕЦБ, а навязанный ему историческими обстоятельствами.

Проходя через легальные и заумные аргументы, истцы подали в суд жалобу о том, что мир изменился. Центральный банк Европы должен был быть их другом в поддержании порядка, при котором чрезмерные государственные расходы ограничивались, требования по заработной плате и инфляция были дисциплинированы, а бережливые вкладчики получали солидную прибыль. Реальность, с которой они столкнулись в течение последних 10 лет, очень отличается. Они подозревают нечестную игру и винят новомодную политику ЕЦБ и его итальянское руководство.Вместо того, чтобы занять возвышенную позицию, признать историческое значение этого кризиса и призвать к общей переоценке роли центральных банков в связи с радикально иной экономической ситуацией, Конституционный суд Германии превратился в рупор конкретных заявлений истцов. обиды, связывающие их с выражением основных демократических прав и бросающие вызов основам европейского правопорядка.

Его готовность взять на себя эту роль, несомненно, отражает его негодование по поводу узурпации своего господства Европейским Судом.В этом смысле решение отражает заботу о защите национального суверенитета Германии. Но это также отражает когнитивный шок от непонимания роли центральных банков в радикально изменившемся мире. Это ясно показывает пределы существующих форм легитимности центрального банка — включая нарратив независимости центрального банка — именно в тот момент, когда мы стали более зависимыми, чем когда-либо, от решительных действий центральных банков.

Чтобы увидеть головокружительный эффект этого решения, представьте альтернативную историю.Представьте себе такой гражданский суд в Карлсруэ, который собрался где-то в середине 1980-х годов в Соединенных Штатах, чтобы оценить, адекватно ли взвесила ФРС Волкера экономические последствия своего резкого повышения процентных ставок для сталелитейщиков из «Пояса ржавчины». Или, что немного более правдоподобно, представьте себе слушание в испанском или итальянском конституционном суде по вопросу о том, были ли их правительства упущены в том, что они не потребовали ознакомления с доводами, оправдывающими решение ЕЦБ в 2008 или 2011 годах просто поднять процентные ставки. поскольку европейская экономика скатывалась в первую, а затем во вторую рецессию.Сопоставлялись ли опасения Германии по поводу инфляции в те критические моменты с ущербом, который будет нанесен возможностям трудоустройства миллионов их сограждан в еврозоне? Слышал бы Карлсруэ дело, возбужденное на этих основаниях несчастным гражданином Германии, потерявшим работу в результате этих катастрофически ошибочных мер денежно-кредитной политики?

Конечно, тогда эти решения подверглись критике. Но такая критика не считалась достойной рассмотрения в конституции.Это была просто политика, и долг центрального банка и мера его независимости — преодолевать и игнорировать такие возражения.


Флаги Европейского Союза и Германии вывешены перед судом во Франкфурте 5 мая, в день, когда Конституционный суд Германии огласил свое решение по покупке государственных облигаций на миллиард евро Европейским центральным банком. Себастьян Голлноу / фото альянса через Getty Images

Политическое влияние судебного решения оказалось очевидным.С немецкой стороны, деловой совет Христианско-демократического союза Меркель сразу же выразил поддержку суду. То же самое сделал и представитель АдГ. Фридрих Мерц, возможный правый преемник Меркель, дал понять, что теперь он считает, что правительство Германии обязано принять меры предосторожности в отношении любого дальнейшего расширения диапазона действий ЕЦБ.

Реакция Еврокомиссии и ЕЦБ была не менее незамедлительной. Они сомкнули ряды вокруг Европейского суда.Они послали четкий сигнал о том, что они связаны общеевропейскими законами и институтами. После нескольких дней обсуждения ЕЦБ с величайшим преуменьшением заявил, что принимает к сведению решение Карлсруэ, но намерен проигнорировать его, поскольку ЕЦБ подчиняется Европейскому парламенту и Европейскому суду, а не Конституционному суду Германии. В декабре 2018 года Европейский суд вынес решение по программе покупки активов по запросу немецкого суда. Доработок нет. Дело закрыто.

Это ставит немецкое правительство и Бундесбанк в затруднительное положение.Со своей стороны, правительство Германии часто годами не выполняет в полной мере самые амбициозные решения Конституционного суда. Министерство финансов под руководством социал-демократов в Берлине, которое культивирует свой имидж сторонника проевропейской политики, преуменьшило значение этого решения. Невралгической точкой станет Бундесбанк. Это и немецкое агентство, подотчетное Конституционному суду, и член системы евро, и поэтому оно связано уставом ЕЦБ.

Открытый и неразрешимый конфликт между Бундесбанком и Конституционным судом, с одной стороны, и ЕЦБ, с другой, усугубит напряженность, уже существующую в еврозоне по вопросу финансирования экстренного реагирования на кризис COVID-19.Негодование в Италии и Испании по отношению к Германии уже достигло высокого уровня. Призыв немецкого суда ограничить и сбалансировать расширение ЕЦБ можно было бы воспринять как призыв вместо этого расширить сферу действия европейской фискальной политики. ЕЦБ сам выдвинул именно этот аргумент. Но, к сожалению, те же политические силы в Германии, которые передали дело в Конституционный суд, также препятствуют серьезному движению к фискальному федерализму.

Учитывая экономический консерватизм и высокомерие немецкого двора, а также перспективу череды вызовов со всего ЕС со стороны еще более недружественных сил, сильная позиция европейской стороны должна приветствоваться.Но было бы прискорбно, если бы ЕЦБ отреагировал на донкихотский натиск Германии на реалии центральных банков 21-го века, отступив в защитный бункер.

Плакат с надписью «капитализм опаснее коронавируса» виден на демонстрации в Кельне, Германия, 1 мая. Ying Tang / NurPhoto via Getty Images

Если это еще не было очевидным, шок COVID-19 ясно показал без тени сомнения, что политические и экономические обстоятельства, из которых возникла первоначальная модель независимости центрального банка, изменились не только в Германии или Европе, но и в других странах. вокруг света.Это делает классическую парадигму независимости в борьбе с инфляцией устаревшей и ставит под сомнение модели узкого делегирования. Чтобы справиться с новыми обстоятельствами, в которых реальными проблемами являются угроза дефляции, стабильность финансовой системы и пассивность налогово-бюджетной политики, ЕЦБ, как и все его коллеги, действительно проводил политику, выходящую далеко за рамки стабильности цен. условно понимается. Фактически, в Европе ЕЦБ — единственное агентство, занимающееся экономической политикой, достойное этого названия.Учитывая ограниченность его полномочий, это действительно связано с некоторой степенью запутывания. Несмотря на то, что решение Карлсруэ находится в неведении, оно помогло пролить свет на фарс ЕЦБ.

Ответить удвоением защиты независимости может быть неизбежно в краткосрочной перспективе. Но и это пройдет. Более конструктивным ответом было бы выступление за более широкий мандат для обеспечения того, чтобы центральный банк действительно уравновешивал стабильность цен с другими проблемами; Второй целью банка, безусловно, должна быть занятость, а не интересы немецких вкладчиков.Но открытое обсуждение круга полномочий ЕЦБ стало бы шагом вперед для европейской политики. Конечно, политика корректировки договора — непростая задача. Потребуется политическое мужество. Но само требование не должно быть представлено и отвергнуто как диковинное. В конце концов, у ФРС двойной мандат. Наряду со стабильностью цен Закон Хамфри-Хокинса предписывает стремиться к максимально возможной занятости. Как свидетельствует история ФРС, это далеко не обязательное обязательство.Но с 2008 года он предоставил ФРС свободу действий, необходимую для расширения спектра ее деятельности.

Это расширение деятельности в значительной степени было делом технократов. Смысл обсуждения расширения мандата ЕЦБ должен быть противоположным. Целью должно быть поощрение широкого обсуждения более широкой цели центральных банков. Опять же, пример США может быть источником вдохновения. Двойной мандат ФРС, что несколько удивительно, является наследием прогрессивной борьбы, которая велась в 1960-х и 1970-х годах — в частности, движением за гражданские права под руководством Коретты Скотт Кинг — за то, чтобы поставить социальное равенство на первое место в повестке дня макроэкономической политики.Это может показаться надуманным, но прогрессисты не могут уклониться от вызова. Им не следует позволять держать себя в плену мистики независимости центрального банка 1990-х годов.

Два новых выпуска делают это решающим в настоящий момент. Один из них — финансовое наследие кризиса COVID-19, которое обременяет нас гигантскими долгами. Баланс центрального банка является ключевым механизмом для управления этими долгами. Другой вопрос — это переход к зеленой энергии и необходимость сделать наши общества устойчивыми к грядущим экологическим потрясениям.Это потребует государственных расходов, а также переориентации частного кредита на устойчивые инвестиции. В этом процессе центральный банк также играет ключевую роль. Текущие мандаты требуют, чтобы эти опасения были подкреплены аргументами о финансовой стабильности. Пришло время для более прямого и открыто политического подхода.

Модель независимости возникла в результате краха Бреттон-Вудской системы и необходимости сдерживать инфляцию во время Великой инфляции 1970-х годов.Огромный спектр интервенций, проводимых в настоящее время глобальными центральными банками, возник в результате кризиса глобально интегрированной финансовой системы. Они стали возможными благодаря отсутствию инфляционного риска. Пока им удалось предотвратить катастрофу. Но у них нет позитивной цели и обновленной демократической основы.

Мы ценим стабильность цен, но к лучшему или к худшему, силы, которые когда-то сделали это насущной проблемой, больше не оказывают давления. Одной этой цели уже недостаточно для определения мандата самого важного органа, определяющего экономическую политику.Финансовая стабильность имеет важное значение, но текущие кровосмесительные отношения между центральными банками и финансовой системой имеют тенденцию, во всяком случае, поддерживать и поощрять опасные спекуляции со стороны самообогащающейся элиты. Между тем, медленный рост, неравенство и безработица лежат в основе обоих наших социальных недугов, а также проблемы долгового бремени — то, как мы управляем государственным долгом, в решающей степени зависит от того, насколько быстро растет экономика. Наконец, мы больше не можем отрицать, что сталкиваемся с фундаментальными экологическими проблемами, которые создают серьезную проблему для инвестиций со стороны поколений.

Это политические вызовы третьего десятилетия 21 века. Деньги и финансы должны сыграть ключевую роль в решении всех этих проблем. И поэтому центральные банки должны быть в центре разработки политики. Притворяться обратным — значит отрицать как логику экономики, так и реальные изменения в центральном банке за последние десятилетия. Однако мы должны также признать, что это расширение находится в противоречии с нынешним политическим построением центральных банков и, в частности, ЕЦБ.Определение их позиции с точки зрения независимости, строго определенных полномочий и правил ограничивает их демократическую подотчетность. Это было явным намерением консервативной реакции на беспорядки 1970-х годов.

Если Европа хочет выйти из тупика, созданного постановлением немецкого суда, в котором одно контрмаджоритарное учреждение проверяет другое по указанию обиженного и корыстолюбивого меньшинства, мы должны выйти из этой исторической тени. Это, несомненно, связано с рисками.Но то же самое происходит и с попытками исправить наш анахроничный статус-кво. Спустя полвека после краха Бреттон-Вудса и появления мира бумажных денег, 20 лет после появления евро, пора дать нашей финансовой и денежной системе новую конституционную цель. Поступая так, Европа не только успокаивает своих внутренних демонов. Это было бы моделью для остального мира.

Центральные банки анализируют инфляционный риск по мере того, как начинается поворот от политики пандемии

(Рейтер) — Центральные банки, которые в прошлом году начали масштабную экстренную поддержку для борьбы с пандемией, теперь планируют глобальный поворот в другом направлении, при этом уже появляются пробелы в их предполагаемом риске инфляции, необходимость реагировать на нее и темпы вероятного возврата к нормальной денежно-кредитной политике.

ФОТО ФАЙЛА: евро, гонконгский доллар, доллар США, японская иена, фунт стерлингов и китайские банкноты номиналом 100 юаней видны на этой иллюстрации, 21 января 2016 г. REUTERS / Jason Lee / Иллюстрация

Они столкнулись с обычными потрясениями со стороны предложения и общие риски, связанные с пандемией, которая продолжает определять торговлю.

«В глобальном масштабе мы все еще находимся в долгом процессе» возобновления работы и адаптации к постпандемической экономике, заявил на этой неделе президент Федеральной резервной системы Сент-Луиса Джеймс Буллард в интервью Reuters.

Но повторное открытие, и особенно связанная с этим инфляция, ощущается по-разному в развитых странах, проверяя понимание чиновниками постпандемической экономики и их способность достичь общего целевого показателя инфляции в 2% без подрыва глобального роста.

Главы четырех крупнейших центральных банков мира собираются в среду на в основном виртуальный форум Европейского центрального банка, и если прошлый год был отмечен равномерным стремлением предотвратить худшее, их стратегии выхода уже расходятся.

Это привело к серьезным политическим спорам как в Европе, так и в Соединенных Штатах по поводу того, какой риск инфляции следует терпеть центральным банкам, пытаясь компенсировать низкие цены в годы, прошедшие после Великой рецессии десять лет назад — по сути, крупная авантюра. , над тем, будет ли мир после пандемии работать так же, как раньше.

Расхождение в политике основных мировых центральных банков может влиять на мировые рынки, изменяя потоки капитала, обменные курсы и структуру торговли. Могут быть даже ограничения на то, насколько далеко центральный банк, такой как ФРС, может зайти в нормализации политики или повышении процентных ставок, если основные партнеры, такие как ЕЦБ, не движутся в том же направлении.

Пока еще рано переходить от пандемии, но различия уже появляются.

«Основная задача состоит в том, чтобы не допустить чрезмерной реакции на временные шоки предложения», — заявила президент ЕЦБ Кристин Лагард на главной исследовательской конференции своего банка во вторник, и политика «должна оставаться сосредоточенной на безопасном выводе экономики из чрезвычайной ситуации пандемии. »Вместо того, чтобы подавлять краткосрочное повышение цен.

Как и ЕЦБ, ФРС также делает ставку на снижение инфляции в основном самостоятельно.Но обсуждение рисков стало более заметным, и в прогнозах на прошлой неделе практически все официальные лица ФРС заявили, что, скорее всего, инфляция будет выше, чем ожидалось, чем в противном случае.

Даже во время выступления Лагард председатель ФРС Джером Пауэлл засвидетельствовал Конгрессу США о «узких местах, трудностях с наймом и других ограничениях», которые заставили ФРС прогнозировать инфляцию в этом году на уровне 4,2%, что вдвое выше официального целевого показателя, и может достичь этого уровня. более настойчивый.

КРИЗИС СТОИМОСТИ ЖИЗНИ?

Возможные проблемы разнообразны.Пандемия все еще свирепствует, и, хотя предприятия и потребители в значительной степени адаптировались, она по-прежнему определяет, кто приходит на работу, какие товары и услуги производятся, и насколько быстро эти товары перемещаются по планете и насколько плавно оказываются эти услуги. доставлен.

Рабочие возвращаются на работу, но во многих местах медленнее, чем предполагалось. Шоки поставок, которые начались с первых отключений из-за коронавируса в 2020 году, продолжают отражаться, будь то в виде нехватки топлива в Великобритании, немецких автозаводов, ожидающих компьютерных чипов, U.S. Заводы, испытывающие недостаток в промышленных товарах, задержанные маршруты доставки или рост цен.

ФРС на прошлой неделе заявила, что приближается к своим первым шагам по свертыванию экстренной покупки облигаций, начатой ​​в марте 2020 года, и половина политиков США на своем последнем заседании теперь говорят, что в следующем году может потребоваться повышение процентных ставок.

Для Банка Англии переломный момент, возможно, уже намечен, поскольку рынки ожидают повышения ставок не позднее февраля, а ежегодное повышение цен на 4% начинает проявляться в общественном мнении.

«Разговоры о кризисе« стоимости жизни »набирают обороты … и общественность может смотреть на Банк Англии, чтобы противостоять инфляционным рискам, возникающим в результате пандемии», — написал экономист Deutsche Bank Санджай Раджа в записке для клиентов. в пятницу.

Базовый индекс потребительской инфляции в Японии, напротив, в августе оставался неизменным, что указывает на то, что в этой стране продолжается многолетняя борьба со слабыми ценами. Оптовые цены растут под воздействием глобальной инфляции на сырьевые товары, но рост остается слабым, и ожидается, что политика Банка Японии останется мягкой.

ЕЦБ преуменьшает значение любых изменений в политике после пандемии.

Покупка облигаций в рамках программы экстренной закупки на случай пандемии будет отклонена в соответствии с законодательством, которое ее разрешило. Но ожидается, что банк расширит другие программы, чтобы частично компенсировать это, при этом Лагард утверждает, что инфляция, оставшаяся ниже целевого показателя в 2%, является большим риском, чем цены, постоянно растущие выше него.

Оглядываясь назад на последнее десятилетие, это естественная проблема.

К 2012 году все основные центральные банки установили 2% в качестве предпочтительного целевого показателя инфляции, а затем продолжили его постоянно не достигать в течение десятилетия вялого роста.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *