как меняются экономические отношения России и Китая в 2021 году
17 Июня 2021 г. 09:37
Российско-китайская торговля находится на подъеме. Согласно отчету Главного таможенного управления КНР от 7 июня, за первые пять месяцев текущего года товарооборот в годовом исчислении вырос на 23,6%. При этом растет не только объем китайских поставок в Россию, но и российский экспорт в Китай, с января по май выросший на 15,4%. Какие факторы обеспечивают развитие торгово-экономических отношений двух стран и как сохранить позитивный тренд, проанализировал эксперт Центра изучения перспектив интеграции Владимир Нежданов.
Восстановление после пандемии
Взаимоотношения Москвы и Пекина в торгово-экономической сфере преодолевают последствия коронакризиса. Несмотря на локдауны, закрытие границ и спад мировой экономики, торговля Москвы и Пекина в 2020 г. сократилась всего на 2,9% и составила $107,8 млрд.
Начало 2021 г. демонстрирует, что стороны намерены наверстать упущенное в прошлом году: в январе-апреле 2021 г. товарооборот достиг $40,2 млрд, что на 19,8% выше, чем за тот же период прошлого года. Удастся ли России и КНР преодолеть последствия коронакризиса и удвоить объем торговли к 2024 г.?
Согласно прогнозу, объем двусторонней торговли Москвы и Пекина к концу 2021 г. при благоприятных обстоятельствах составит $120 млрд. Оптимистический прогноз основывается на том, что в январе – апреле 2021 г. экспорт китайских товаров в Россию вырос на 38,7% и достиг $18,2 млрд, в то время как экспорт российских товаров в КНР вырос на 7,7%, превысив $22 млрд.
Динамика российско-китайской торговли не выделяется из общемировой статистики: товарооборот Китая с зарубежными странами за первый квартал 2021 г. вырос на 38,6%, экспорт КНР увеличился на 49%, а импорт – на 28%. Тем не менее, для Пекина увеличивается значимость незападных рынков.
Китай столкнулся с ростом противоречий с США, Европейским союзом и Австралией, что вынуждает его делать больший акцент на развитие торговли со странами, которые либо участвуют в инициативе «Пояса и Пути», либо не разделяют антикитайских позиций Запада.
Чем Россия торгует с Китаем
Говоря о структуре российского экспорта в Китай в первом квартале 2021 г., лидирующее место остается за минеральным топливом, нефтью и нефтепродуктами, которые составляют 65,6% от объема всех поставок Москвы, тогда как на втором месте с долей 6,5% остаются цветные металлы. Однако Россия пытается сместить акцент торговли на несырьевой экспорт. Согласно данным Министерства экономического развития, по итогам 2020 г. Россия увеличила поставки в КНР сельскохозяйственной продукции и продуктов питания, а также металлов и химической продукции.
Доля несырьевого экспорта России в Китай росла три года подряд: с 21,8% в 2018 г. до 25,3% в 2019 г. и до 33,3% в 2020 г.
Однако в начале 2021 г. сократились поставки сельхозпродукции и продуктов питания из России в Китай, поскольку продажи рыбы и морепродуктов, которые представляют собой крупнейшую статью российского продовольственного экспорта, уменьшились более чем в два раза. Причиной обвала стало введение карантинных мер после выявления китайской стороной возбудителя коронавируса в образцах замороженной рыбной продукции из России. Ранее на Китай приходилось около 61% российского рыбного экспорта.
При этом заметно изменилась динамика экспорта российской машинотехнической продукции. При незначительном удельном весе в 0,88% поставки относящихся к этой категории изделий в I квартале 2021 г. увеличились на 88,9%, причем по группе «летательные аппараты и их части» отмечен рост более чем в пять раз. Значительный рост интереса Пекина к российским запчастям для летательных аппаратов, вероятно, связан с введением украинских санкций в отношении ряда китайских акционеров компании «Мотор Сич», которая занимается разработкой и производством, ремонтом и обслуживанием авиационных газотурбинных двигателей для самолетов и вертолетов.
Равнение на политический диалог
Несмотря на поступательное укрепление связей в политической сфере, Москва и Пекин все еще далеки от достижения баланса в торгово-экономическом сотрудничестве. Если сопоставить динамику укрепления связей России и КНР в политической и экономической сферах, заметно, что торговая и инвестиционная сферы отстают от динамики политического диалога, который все чаще сравнивают с альянсом.
Объем двусторонней торговли превышает отметку в $100 млрд в течение трех лет подряд, причем Китай остается главным торговым партнером России 11-й год подряд. Вместе с тем, по состоянию на 2019 г., Россия заняла 13-е место среди зарубежных направлений для китайских инвестиций и лишь 14-е место в качестве направления китайского экспорта (2% от общего объема экспорта КНР), значительно уступая США, на которые пришлось 17,5% китайского экспорта в 2020 г.
На прошедшей в конце марта встрече министров иностранных дел России и КНР Сергея Лаврова и Ван И, стороны подтвердили готовность делать все, чтобы обезопасить свои торговые отношения от угроз со стороны недружественных стран. В частности, дипломаты отметили, что Москва и Пекин ведут работу по уходу от использования контролируемых Западом международных платежных систем. Кроме того, на протяжении нескольких лет стороны стараются переводить все большую долю товарооборота на расчеты в национальных валютах.
Наконец, заметим, что растет значение взаимодействия на местном уровне: между Россией и КНР подписано более 100 соглашений о межрегиональном сотрудничестве. При этом большинство российских регионов поддерживают торгово-экономические связи с китайскими партнерами.
Как нарастить торговлю
Таким образом, прогресс торгово-экономического сотрудничества Москвы и Пекина в последние годы происходит параллельно с ростом противоречий России и Китая со странами Запада. На этом фоне увеличение несырьевого экспорта должно стать приоритетом Москвы в развитии торговых отношений с Пекином.
Тот факт, что КНР в разы нарастила закупку подсолнечного масла, рапса, мяса и субпродуктов птицы, соевого масла, а также меди, полиэтилена, полуфабрикатов нелегированной стали, алюминия и его сплавов, медной проволоки, чугуна не должно восприниматься как окончательный успех российских производителей. Многое зависит от возможности Москвы возобновить объемы поставок рыбы в Китай, добиться снятия ограничений в торговле горохом, фасолью, просом, пшеном, ржаной мукой, манной крупой и свининой, а также в возможности дальнейшего улучшения имиджа российских производителей в КНР.
Чтобы удвоить объем товарооборота к 2024 г., Москва и Пекин, вероятно, будут подталкивать торгово-экономическое сотрудничество политическими механизмами.
России важно войти в десятку крупнейших зарубежных направлений для китайских инвестиций и экспорта, что позволит сопоставлять уровень политических и экономических отношений сторон.
Москва могла бы использовать потенциал регионального сотрудничества, активизируя роль субъектов федерации во взаимоотношениях с КНР, используя сложившуюся базу межрегионального сотрудничества, а также активизируя работу на уровне городов-побратимов. На сегодняшний день сложились все перспективы для выхода российско-китайских торговых отношений на принципиально новый уровень, однако реализация этой программы полностью зависит от способности сторон согласовать свои экономические интересы с политической повесткой.
Владимир Нежданов, магистр международных отношений, эксперт Центра изучения перспектив интеграции
Крупнейшая торговая сделка в истории объединит 15 стран вокруг Китая. США остались за бортом
Автор фото, AFP
Подпись к фото,Свободная торговля даст заработать бедным странам, вроде Индонезии. Эти женщины работают на рынке за $3,50 в день
Полтора десятка государств подписали крупнейшее в истории торговое соглашение, которое обещает рост доходов каждому третьему жителю планеты и дает сторонникам глобализации надежду на оживление мировой торговли и сотрудничества после нескольких мрачных лет, отмеченных агрессивным протекционизмом Дональда Трампа и глобальной пандемией Covid-19.
Соглашение под звучным названием RCEP объединит Китай и страны Азиатско-Тихоокеанского региона, включая Австралию, Японию и Южную Корею. Никогда раньше Китай — третья экономика мира после США и Евросоюза — не подписывался под многосторонними торговыми сделками, и уж тем более с заклятым врагом Японией.
Теперь он оказался в центре крупнейшего договора — во многом благодаря политике Трампа. Дело в том, что за те 8 лет, пока шли переговоры о пакте RCEP, крупные его участники в лице Японии и Австралии с Новой Зеландией параллельно создавали гораздо более продвинутый торговый блок (TPP) с государствами по другую сторону Тихого океана, включая Канаду и США.
Однако Трамп от этой идеи отказался и вывел Америку из переговоров. Что ускорило создание RCEP. Он был подписан в минувшее воскресенье и вступит в силу после ратификации всеми странами, на что уйдет еще несколько лет.
Соглашение позволит торговым партнерам в Азии получить доступ на рынки друг друга и снизит пошлины на товары, что потенциально обещает ускорение экономического роста и повышение уровня жизни, особенно беднейшим странам региона. Оно открыто для расширения, и первой в нем ждут Индию.
Автор фото, AFP
Соглашение масштабно, но относительно поверхностно. Оно лишь первый шаг к интеграции очень разных экономик бедного Лаоса и богатой Новой Зеландии, коммунистического Китая и пост-империалистической Японии.
RCEP (Regional Comprehensive Economic Partnership, или Всестороннее региональное экономическое партнерство) далеко до глубины других крупных зон свободной торговли на планете — североамериканской между США, Канадой и Мексикой и европейской между 27 странами Старого Света.
Новое соглашение не касается, например, прав работников и разрешает разным странам по-разному подходить к защите окружающей среды и прав интеллектуальной собственности.
К тому же оно оставляет часть торговой политики на усмотрение властей стран-участниц, то есть Китай или Япония могут по-прежнему защищать свой рынок запретительными пошлинами и ограничивать свободу торговли, закрепленную в новом соглашении. Никакого общего механизма разрешения споров также не предусмотрено.
Америка станет вместо России главным поставщиком энергоресурсов в Китай | События в мире — оценки и прогнозы из Германии и Европы | DW
Соединенные Штаты Америки уже в 2021 году могут стать основным поставщиком энергоресурсов в Китай, обогнав и существенно потеснив Россию, Саудовскую Аравию, Анголу и Австралию. К такому выводу пришла научный сотрудник Института немецкой экономики в Кельне (IW) Сонья Бер (Sonja Beer) после изучения соглашения о первой фазе торговой сделки США-КНР. Оно было заключено 15 января после продолжавшегося полтора года торгового конфликта между двумя странами.
Торговое соглашение США-КНР: многомиллиардные обязательства
В этом документе, подписанном в Вашингтоне президентом США Дональдом Трампом и вице-премьером Госсовета КНР Лю Хэ, Китай взял на себя обязательство резко, как минимум на 200 млрд долларов за два года, увеличить импорт американской продукции. За этот период закупки только энергоносителей из США должны вырасти по сравнению с 2017 годом на 52,4 млрд долларов: на 18,5 млрд в нынешнем году и на 33,9 млрд в следующем.
Амурская область, август 2010 года: Владимир Путин открывает нефтепровод в Китай
Если учесть, что во взятом за основу расчетов 2017 году Китай закупил в США энергоносителей на 6,8 млрд долларов, то в 2021 году поставки должны вырасти до 40,7 млрд долларов. В результате, подсчитала Сонья Бер, доля американской продукции в энергетическом импорте Китая увеличится с 3,2% до приблизительно 19%, а США поднимутся в списке крупнейших поставщиков энергоносителей на китайский рынок с 11-го места на 1-е.
В своей статье на сайте института IW эксперт приводит данные по другим странам. Доля России, возглавлявшей этот список в 2017 году, составляла тогда 12,6%, у Саудовской Аравии были 10,1%, у Анголы — 9,6%, у Австралии — 8%. Добавим еще одну цифру для сравнения: в 2018 году (более свежих данных пока нет) весь российский экспорт в КНР составил 56 млрд долларов.
Сырая нефть, сжиженный газ или каменный уголь?
Сонья Бер предупреждает, что 19% — величина достаточно условная и призвана служить лишь ориентиром. Ведь в своих расчетах эксперт исходила, по ее словам, «из сильно упрощенного предположения», что суммарные объемы китайского энергетического импорта в нынешнем и следующем годах останутся неизменными.
К тому же в энергетическом разделе заключенного соглашения записано, что Китай будет закупать в Америке сжиженный природный газ (СПГ), сырую нефть, нефтепродукты и уголь, но там не указывается, какой из этих товарных групп будет отдан приоритет и в какой мере. Так что более точные расчеты пока невозможны.
Тем не менее, имеющиеся данные позволяют сделать вывод, подчеркивает в своей публикации Сонья Бер, что если соглашение о первой фазе торговой сделки США-КНР будет полностью претворено в жизнь (в чем эксперт не совсем уверена), то может произойти «существенное вытеснение других партнеров Китая по энергетическому импорту». Особенно, если наращивание импорта из США не будет сопровождаться значительным увеличением общих объемов китайских закупок энергоносителей за рубежом.
В интервью DW Сонья Бер пояснила, что пока много неясности относительно того, как конкретно будут претворяться в жизнь достигнутые договоренности. Так, в данный момент на американский СПГ действуют высокие китайские импортные пошлины в 25%.
Российский экспорт в Китай может пострадать
«Если их не снизят, то можно предположить, что Китай скорее сосредоточится на покупке в США сырой нефти. Невозможно с точностью предсказать, как в таком случае изменятся торговые потоки, но это может отрицательно сказаться на России и Саудовской Аравии — крупнейших поставщиках сырой нефти в Китай», — отметила эксперт.
Россия начала сооружать газопровод «Сила Сибири» в 2014 году, в декабре 2019 Китай получил первый газ
Согласно другому сценарию, продолжила она, Китай снизит пошлины на газ из США и начнет усиленно закупать именно его. «Это, в свою очередь, могло бы отрицательно сказаться на Австралии и Катаре, а также на перспективах увеличения поставок российского газа на китайский рынок», — указала Сонья Бер.
Россия поставляет в Китай газ как по введенному в строй в декабре прошлого года и постепенно наращивающему мощности трубопроводу «Сила Сибири», так и в виде СПГ. Большие надежды с китайским рынком связывают также российские угольщики.
Нельзя, конечно, исключить, продолжила научный сотрудник кельнского института IW, что китайский импорт энергоносителей в 2020-21 годах резко вырастет, и тогда последствия реализации соглашения с США не сильно скажутся на долях рынка других стран. «Однако в условиях замедления экономического роста в Китае и наращивания собственного производства энергии такой сценарий представляется не очень реалистичным, особенно в ближайшие два года», — подчеркнула в беседе с DW Сонья Бер.
Смотрите также:
Европейский рынок газа: события и проекты 2020 года
Когда достроят «Северный поток — 2»?
Главная газовая интрига 2020 года: когда и как Россия достроит газопровод «Северный поток — 2»? Прокладка на Балтике оставшихся 160 километров может затянуться до 1-го квартала 2021 года. Санкции США заставили швейцарскую компанию Allseas отозвать свои суда-трубоукладчики (фото). Их призван заменить «Академик Черский», но ему потребовалась масштабная модернизация в дальневосточном порту Находка.
Европейский рынок газа: события и проекты 2020 года
Украина сохранила газовый транзит
Главное газовое событие года состоялось уже 1 января: начал действовать новый пятилетний договор о российских поставках в Евросоюз через Украину. Ради прекращения этого транзита строились «Северный поток — 2» и «Турецкий поток», но план Москвы сорвался. «Газпрому» пришлось гарантировать Киеву прокачку и оплату по возросшему тарифу 65 млрд кубометров в 2020 году и по 40 млрд в последующие годы.
Европейский рынок газа: события и проекты 2020 года
Eugal убытки не грозят
Пока «Северный поток — 2» мощностью 55 млрд куб.м. в год простаивает, его продолжение по территории ФРГ до Чехии Eugal на 51 млрд продолжает строиться. Первую нитку сдали в декабре 2019 года, вторую проложат по плану до конца 2020 года. «Газпром» заранее забронировал мощности всего газопровода и платит независимо от объемов прокачки. Так что для его европейских партнеров это беспроигрышный проект.
Европейский рынок газа: события и проекты 2020 года
«Турецкий поток» пока недозагружен
Вместо четырех ниток «Турецкого потока» проложили две по 15,75 млрд куб.м. Их ввели в строй на церемонии в Стамбуле 8 января президенты РФ и Турции. Одна, заменившая маршрут через Украину, Молдову, Румынию, Болгарию, снабжает западную часть Турции. Вторая в 2020 году останется полупустой: газопровод, способный прокачивать столь большие объемы через Сербию дальше в ЕС, в Болгарии еще только строят.
Европейский рынок газа: события и проекты 2020 года
Азербайджанский газ для Болгарии
Одновременно с «Балканским потоком», как в Софии называют продолжение «Турецкого потока», в Болгарии до конца 2020 года заработает магистральный газопровод IGB. Его строит болгаро-греко-итальянская компания ICGB при поддержке ЕС. Этот интерконнектор соединит газотранспортные системы Греции и Болгарии и позволит получать азербайджанский газ из трубопровода TAP, что снизит зависимость от «Газпрома».
Европейский рынок газа: события и проекты 2020 года
TAP продолжает TANAP
В 2020 году заработает Трансадриатический газопровод TAP мощностью 10 млрд куб.м. Начало его строительства турецкий министр и греческий премьер праздновали в 2016 году. Он является продолжением законченного в 2019 году TANAP, по которому газ из Азербайджана через Грузию идет на запад Турции. Задача Южного газового коридора TANAP-TAP — обеспечивать топливом Грецию, Албанию и Италию в обход России.
Европейский рынок газа: события и проекты 2020 года
EastMed: израильский газ для ЕС
2 января 2020 года лидеры Кипра, Греции и Израиля дали старт сооружению самого длинного в мире подводного газопровода EastMed мощностью 10 млрд куб.м. Он призван лет через пять обеспечить поставки из израильских морских месторождений «Левиафан» и «Тамар», а также кипрского «Афродита», через Крит и континентальную Грецию в Италию. А она для «Газпрома» — второй по размерам рынок в ЕС после Германии.
Европейский рынок газа: события и проекты 2020 года
Baltic Pipe: норвежский газ для Польши
Крупным покупателем российского газа пока является Польша. Но она не намерена продлевать истекающий к концу 2022 года договор с «Газпромом». Варшава делает ставку главным образом на поставки с норвежских морских месторождений (на снимке) по газопроводу Baltic Pipe через Данию и Балтику. Его сооружение в 2020-2022 годах станет еще одним крупным газовым проектом, получающим финансовую поддержку ЕС.
Европейский рынок газа: события и проекты 2020 года
Финский рынок газа стал конкурентным
В 2020 году начался качественно новый этап на финском газовом рынке: он стал конкурентным. «Газпром» перестал быть единственным поставщиком после окончания строительства (на снимке) трубопровода Balticconnector. Он соединил Финляндию с газотранспортной системой Эстонии, а через нее с газохранилищами в Латвии и Литве и с литовским СПГ-терминалом в Клайпеде. ЕС оплатил 75% проекта.
Автор: Андрей Гурков
Маньчжурский президент. Владимир Милов о том, как Россия стала сырьевым придатком Пекина
Семь лет — достаточный срок, чтобы сделать выводы о том, насколько успешным оказалось новое российско-китайское партнерство. Если коротко, то по большому счету оно обернулось пшиком: большинство заявленных проектов не реализованы, а те, которые движутся, принесли огромное разочарование по ценам поставок и нулю доходов в бюджет из-за колоссальных налоговых и прочих льгот. Россия крайне задешево экспортирует в Китай исключительно сырье, государству от этого ничего не достается, зато огромный ущерб несет российская природа — целые регионы стали или могут стать настоящей зоной экологического бедствия, что напрямую связано со снабжением Китая нашими природными ресурсами. Парадоксальным образом, за всё это мы еще и остались Китаю должны.
Но обо всем по порядку. Прежде всего, заявленные в мае 2014 года широкомасштабные планы сотрудничества остались замками на песке. Среди громогласно объявленных, но фактически не реализованных проектов:
- «Владивосток-СПГ» — завод по производству сжиженного природного газа,
- западный коридор поставок газа в Китай (его называют то «Алтай», то «Сила Сибири-2», то газопровод через Монголию, но пока он не подает никаких практических признаков жизни),
- Восточный нефтехимический комплекс,
- участие китайских инвесторов в разработке месторождений «Роснефти»,
- строительство НПЗ «Роснефти» в китайском Тяньцзине,
- участие Китая в строительстве скоростной железной дороги Москва-Казань,
- широкофюзеляжный дальнемагистральный самолет CR929 (которого пока так и нет), и много что еще.
Фактически единственное, что удалось реализовать, — строительство газопровода «Сила Сибири», вхождение китайцев в проекты «Новатэка» по сжижению газа («Ямал СПГ» и «Арктик СПГ-2»), а также партнерство китайских компаний с Сибуром и строительство Амурского газохимического комплекса. По сравнению с первоначально заявленными планами «нового глобального партнерства» всё это выглядит весьма скромно, и стало возможным только в результате предоставления этим проектам беспрецедентных налоговых льгот — фактического обнуления для них всех налогов.
Убыточная «Сила Сибири»
Газопровод «Сила Сибири» был пущен в ход полтора года назад, и объемы поставок по нему пока бесконечно далеки от заявлявшегося пика в 38 млрд кубометров — в 2020 году было поставлено 4 млрд кубометров газа. Для сравнения, в Европу — 147 млрд кубометров. Как видим, об «уходе от европейцев на восток» не приходится и говорить — тем более что ресурсной базой для газопровода являются крайне удаленные восточносибирские месторождения, Чаяндинское и Ковыктинское, у которых и так не было шансов выйти на европейский рынок.
Разговоры о строительстве перемычки между Китаем и западносибирскими газовыми месторождениями пока остаются лишь разговорами. Отдельный вопрос — хватит ли у «Газпрома» газа для выполнения обязательств даже по 38 млрд кубометров в год: в прошлом году в прессе появились алармистские заявления бывших сотрудников «Газпрома» о том, что запасы Чаянды и Ковыкты, возможно, были переоценены, а при их разработке допущены ошибки, и газа может не хватить.
Но самое интересное не это, а цена поставляемого газа. Когда в мае 2014 года был подписан «контракт века», общим местом было повторение оценок о том, что цена поставок газа по нему составит $350-380 за тысячу кубометров. «Газпром» называть цену отказывался, но утверждал, что она «отличная», а глава «Газпром экспорта» Александр Медведев издевательски заявлял на просьбы озвучить цену: ишь ты, «каждая домохозяйка будет тут интересоваться ценами».
Сегодня, благодаря данным Генеральной администрации по таможне КНР, мы знаем цену — и это не $350, не $380, а… всего $118,5 за тысячу кубометров. Это втрое ниже цены газа, публично называвшейся три года назад, и, как видно по приведенной выше ссылке на данные «Интерфакса», существенно (и даже в разы) ниже всех текущих расценок на газ — на поставки СПГ, на европейском спотовом рынке, на трубопроводные поставки газа в Китай из Мьянмы и Центральной Азии (Мьянма, например, продает газ Китаю втрое дороже, чем Россия по «Силе Сибири»).
ЕАЭС и Китай готовятся отказаться от доллара
Расчеты между Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС) и Китаем с использованием доллара и евро приводят к потерям как для бизнеса, так и для бюджета этих стран. Чтобы избежать потерь, связанных с волатильностью валютных курсов, и не зависеть от международных санкций, ЕАЭС и Китай должны осуществлять расчеты или в национальных валютах, или в собственной наднациональной валюте. К такому выводу пришли участники форума «Сопряжение Евразийского экономического союза и китайской инициативы «Один пояс, один путь».
«Дело не в том, чтобы политически отделиться от США и ЕС, – заявил член Коллегии (министр) по интеграции и макроэкономике ЕЭК Сергей Глазьев. – Просто нынешнее состояние валютно-финансовых отношений на международном рынке не соответствует интересам многих стран». Сейчас, по его словам, на международном финансовом рынке наблюдаются признаки манипулирования котировками валют, которые негативно сказываются на экономиках стран ЕАЭС. Дополнительные проблемы создает неэквивалентный денежно-экономический обмен, который связан с разной ценой денег на разных рынках и касается потоков капиталов и ценообразования. «То обстоятельство, что мы торгуем по ценам, которые сами не определяем, приносит нашим компаниям немалые потери, – отметил Глазьев. – Также немалые потери возникают из-за офшоризации нашей экономики».
Наглядный пример возникающих дополнительных расходов привел глава Ассоциации электронных денег и денежных переводов Виктор Достов. «Сейчас, если я из России хочу перевести деньги в Казахстан, расчет происходит через доллар: сначала банк или платежная система переводит мои рубли в доллары, а потом из долларов переводит их в тенге. Происходит двойная конвертация с большими процентами. Плюс к этому следует учитывать валютные риски и размытость ответственности – когда перевод осуществляют две страны, неизвестно кто отвечает за сохранность денег», – отметил он.
Руководитель направления анализа денежно-кредитной политики Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования Олег Солнцев указывает, что в сегодняшней ситуации проблема стабильности выходит на первый план, поскольку во всем мире идет процесс деглобализации и дезинтеграции. «Во многих странах растут государственные долги, обостряются геополитические проблемы. На этом фоне основная повестка дня для ЕАЭС и Китая – обеспечение макроэкономической стабильности, – подчеркнул экономист. – А это, в свою очередь, выводит на первый план вопрос создания технологической и юридической основы по обслуживанию товарных и финансовых потоков, минуя юрисдикции других стран».
По словам Глазьева, несмотря на то что в России уже создана инфраструктура для международных рублевых расчетов, использовать ее бизнес пока не стремится. «Сегодня лишь половина расчетов в ЕАЭС происходит в национальных валютах, с Китаем доля расчетов в рублях и юанях еще меньше – 15%», – отметил он, объяснив, что основной причиной того, что бизнес предпочитает торговать в долларах и евро, является высокая волатильность рубля. «До сих пор власти следовали предположению о том, что для этого достаточно обеспечить свободную конвертируемость рубля и дальше рынок сам обеспечит придание ему статуса резервной валюты. Однако кризис показал, что это не так. Резкие и неожиданные девальвации рубля подрывают доверие к нему и делают невозможным его использование в качестве не только резервной валюты, но и как инструмента ценообразования, платежей и расчетов в средне- и долгосрочных проектах», – подчеркнул Глазьев.
Еще одна причина слабого интереса к использованию российской валюты в международных расчетах – отсутствие финансовой поддержки. Чтобы продавцы и покупатели захотели вести торговлю в рублях, им надо помочь: предоставить выгодные кредиты (по ставке 1–2% годовых) на ведение международной торговли и инвестиции. «Тогда покупателям и продавцам будет невыгодно конвертировать деньги и рассчитываться в другой валюте», – заявил Глазьев.
Старший научный сотрудник Института экономики РАН Виолетта Архипова отметила, что универсального рецепта валютной интеграции в мире не существует. «Китай продвигает юань постепенно, неуклонно и при необходимости агрессивно, делая упор на его стабильность, – говорит она. – А США при продвижении доллара действовали более настойчиво: ФРС создала рынки, ориентированные на доллар, и обеспечила на долгое время бесконкурентное валютное пространство для доллара во всем мире».
По мнению директора департамента макроэкономических исследований Китайского народного университета Лю Юй Шу, расчеты в цифровых национальных валютах – наиболее перспективный путь, позволяющий экономить на транзакциях и нивелировать различные риски. Однако пока эта тема обсуждается сама по себе без вовлеченности в конкретные экономические задачи. «Надо собраться вместе и понять, какие политические и экономические задачи мы будем решать с помощью перехода на расчеты в национальных цифровых валютах, собрать совместный комитет для оценки такого перехода и после наладить координацию между центральными банками стран – торговых партнеров по созданию цифровой валюты, в которой будут вестись расчеты», – подчеркнул Лю Юй Шу.
Глазьев отметил, что выступает за создание собственной евразийской валютно-финансовой системы, «которая была бы надежна, эффективна и прозрачна». Но для этого прежде всего следует стабилизировать курсы национальных валют стран ЕАЭС, устранив их волатильность. «Мне кажется, назрел вопрос подписания соглашения между нашими государствами ЕАЭС по обеспечению стабилизации курсов валют и созданию «валютной змеи», аналогичной той, которая работала в странах ЕС до введения евро. И на базе Межгосударственного банка СНГ можно было бы создать некий механизм взаимной стабилизации курсов валют», – предложил он.
С кем торгует Украина. Китай и Польша потеснили Россию — Госстат — новости Украины,
По итогам 2019 года Украина экспортировала товаров на общую сумму $50,06 млрд, а импортировала на $60,7 млрд, сообщает Государственная служба статистики (Госстат).
С кем торговали
Более 41% украинской торговли товарами происходил с Евросоюзом. За год Украина экспортировала в ЕС товаров на $20,75 млрд, а импортировала — почти на $25 млрд.
Однако в разрезе отдельных стран в 2019 году впервые крупнейшим торговым партнером Украины стал Китай, потеснив Россию.
Экспорт в КНР Госстат оценивает в $3,59 млрд, импорт из Китая — в $9,19 млрд. Доля Китая в украинском экспорте составила 7,2%, в импорте — 15,1%. За последний год экспорт в Китай вырос на 63,3%, а импорт оттуда — почти на 21%.
Второе место по объему импорта из Украины заняла Польша. Украинские компании экспортировали в страну товаров на $3,29 млрд (6,6% всего экспорта). Импорт из Польши составил $4,1 млрд (6,7% всего импорта).
Третье место — за Россией. Украина продала туда своих товаров на $3,24 млрд (6,5% экспорта). По объемам импорта РФ заняла второе место после Китая с показателем $6,98 млрд (11,5% всего импорта).
Чем торговали
Самую большую часть украинского экспорта составляли товары агропромышленного комплекса. За последний год Украина повысила экспорт зерновых на треть.
На втором месте — экспорт металлургической продукции, который снизился на 11,8%.
Масла Украина продала на $4,7 млрд, что составило 9,5% всего экспорта.
Больше всего импортировали в Украину машинного оборудования — почти 22% всего импорта. Доля минеральных продуктов (руды, угля, нефти и газа) в импорте составила 21,4%.
Внешнеторговый баланс
Отрицательное сальдо внешнеторгового баланса в 2019 году составило $3,63 млрд, что на 41,5% меньше, чем в 2018 году ($6,21 млрд).
Основное улучшение произошло за счет роста профицита торговли услугами на 63,4% — до $8,71 млрд: их экспорт подскочил сразу на 30,9% — до $15,24 млрд, тогда как импорт — всего на 3,5%, до $6,53 млрд.
В частности, экспорт услуг РФ вырос сразу на 85,3% — до $6,18 млрд, тогда как их импорт из России — всего на 4,4%, до $0,29 млрд. Агентство Интерфакс-Украина предполагает, что это объясняется платежом $2,9 млрд Нафтогазу от Газпрома по решению Стокгольмского арбитража.
Марина Кучук
Если Вы заметили орфографическую ошибку, выделите её мышью и нажмите Ctrl+Enter.
Мир в тени Дракона
Пандемия COVID-19 подпортила имидж Китайской Народной Республики – однако, на самом деле, незначительно. Китай по-прежнему воспринимается, особенно в странах Азии, Ближнего Востока, Африки и Латинской Америки, как щедрый поставщик кредитов и товаров, надежный импортер нефти и как растущий мировой «центр силы». Как бы ни относились к Пекину и китайскому лидеру Си Цзиньпину политики, аналитики, журналисты и правозащитники в Вашингтоне, в Брюсселе или в Москве, как бы они ни критиковали китайское руководство по самым разным поводам, и часто заслуженно – все равно Китай продолжает втягивать в орбиту своего экономического, а затем и политического влияния новые страны.
Оппоненты ширящегося китайского влияния на мировую политику и торговлю указывают на то, что за партнерством с КНР часто скрываются тяжелейшие для других стран обязательства и нарушение их суверенитета. Однако Пекин все так же уверенно заявляет миру о сверхуспешном развитии своей, предлагаемой им почти всем государствам мира, глобальной концепции международного партнерства «Пояс и путь».
«Один пояс – один путь» – это сокращенное название двойной концепции «Экономического пояса шелкового пути и Морского шелкового пути XXI века», о которой председатель Китайской Народной Республики Си Цзиньпин заговорил впервые в 2013 году, сразу после своего прихода к власти. Три маршрута «Экономического пояса шелкового пути»: Северный – из Китая через страны Центральной Азии и Россию до Северной Европы, Центральный – из Китая через Центральную Азию к Ближнему Востоку и Средиземному морю, и Южный – из Китая в Юго-Восточную Азию и в регион Индийского океана. Морской шелковый путь XXI века предполагает маршруты из китайских портов в Индийский океан и далее до Европы, а также и во весь регион Тихого океана. По планам Пекина, для этого создаются новые и совершенствуются старые торговые пути, индустриальные парки и экономическо-транспортные коридоры, которые связывают десятки государств.
При этом Пекин постоянно подчеркивает, что «Пояс и путь» и в целом бурный рост китайской экономики (который почти не затормозила и пандемия нового коронавируса) не угрожают мировой стабильности и всей международной системе торговли и безопасности.
Страны мира, к 2020 году подписавшие с КНР соглашения в рамках концепции «Пояс и путь»Один из главных аргументов всех критиков «Пояса и пути»: страны Запада на нынешнем этапе неизбежно проигрывают КНР в масштабах инвестиций в третьих странах и в подписании крупных выгодных соглашений с их правительствами потому, что для них в большинстве случаев важны факторы наличия демократических институтов, независимой юридической системы и соблюдения прав человека (и прав собственности) в государстве, с которым они собираются вести дела. Однако для дипломатов и бизнесменов из Китая эти факторы играют третьестепенную роль – чаще они даже предпочитают заключать сделки с авторитарными лидерами и коррумпированными чиновниками, так как это проще, быстрее и гарантирует отсутствие «помех» со стороны местной оппозиции, представителей гражданского общества, этнических общин или экологических активистов.
Так как воспринимают экспансию КНР и что думают о реальности «китайской угрозы» в наши дни политические лидеры, бизнесмены и рядовое население государств Ближнего Востока, Латинской Америки или Африки? Об интересах Китая в Ближневосточном регионе рассуждает работающий в Катаре политический аналитик и востоковед Николай Кожанов:
– Действительно, мы видим здесь огромную экономическую экспансию КНР. Политически Китай все равно больше, конечно, ориентирован на Азиатско-Тихоокеанский регион, и каких-либо четко сформулированных политических задач на Ближнем Востоке Пекин не предлагал – до недавнего момента, когда весной этого года китайский МИД вышел с некими «Пятью пунктами инициатив по развитию и урегулированию ситуации на Ближнем Востоке». Но при детальном рассмотрении этих планов можно понять, что большинство из них носят характер рекомендательный. Как я их иногда называю, характер «десяти заповедей». То есть, с одной стороны, не согласиться с ними нельзя, но, с другой стороны, сформулированы они достаточно обще, так, чтобы устроить всех и не обязать к чему-либо ни одну из сторон. Для Пекина самое важное пока в его ближневосточной политике – чтобы эти страны не способствовали дестабилизации мусульманских провинций самой КНР и не создавали каких-либо проблем в первую очередь для китайской внешней политики внутри Азиатско-Тихоокеанского региона.
Каких-либо четко сформулированных политических задач на Ближнем Востоке Пекин не предлагал – до недавнего момента
– Я думаю, что сейчас Пекин больше всего озабочен тем, чтобы не было перебоев с поставками ближневосточной нефти. Если говорить о сухих цифрах, каковы масштабы этого китайского проникновения? Кстати, мне сразу вспоминается хороший фильм «Голограмма для короля», с Томом Хэнксом – о приключениях представителя одной американской компании в Саудовской Аравии, который там продвигает некий колоссальный мультимедийный проект. В конце фильма у него лично все складывается хорошо, но сделку он, как, в общем, представитель бизнеса США, проигрывает китайцам, которые предлагают саудовскому королю сделать якобы то же самое, но вдвое дешевле.
– Да, этот фильм хорошо отражает многие ближневосточные реалии, в том числе в контексте нашей беседы. Китай заходит в страны Ближнего Востока очень активно. Как было сформулировано еще где-то семь лет назад руководством КНР, в первую очередь интерес регион представляет как поставщик нефти и газа для китайской экономики. Саудовская Аравия держит здесь лидирующую позицию как экспортер нефти в Китай номер один. Если смотреть шире, то из государств всего классического Ближнего Востока (без Северной Африки и других смежных регионов) в Китай поступает в 2021 году 47 процентов всей импортируемой им нефти.
C Ближнего Востока в Китай поступает в 2021 году 47 процентов всей импортируемой им нефти
Саудовская Аравия, по состоянию на первый квартал текущего года, в сутки экспортировала в Китай примерно 1 миллион 900 тысяч баррелей сырой нефти. Это, для сравнения, приблизительно равно объемам, которые импортируются Китаем из всех стран Северной и Южной Америки, и значительно превышает все поставки, которые Китай получал из Африки. Не сильно отстают по этим показателям и другие страны Ближнего Востока. Ирак поставляет в КНР около 1 миллиона баррелей в сутки, примерно столько же экспортирует Оман, чуть меньше – Объединенные Арабские Эмираты.
Для большинства стран Ближнего Востока Китай, если даже не учитывать углеводородное сырье, является торговым партнером если не номер один, то как минимум номер два-три. И здесь опять же лидирующие позиции с 2011 года занимает та же Саудовская Аравия. Причем партнерство это развивается не только, конечно, в торговой отрасли, но и с точки зрения инвестиций. Особенно в условиях, когда мы видим отток западных инвесторов, сокращение интереса к региону со стороны США. Китай естественным образом становится привлекательным для местных правителей, начинает приобретать существенное значение с точки зрения его финансового потенциала, как инвестора в страны региона, особенно в страны Персидского залива.
Король Саудовской Аравии Салман ибн Абдул-Азиз Аль Сауд в гостях у Председателя КНР Си Цзиньпина в Пекине. 2017 год– За финансово-экономической экспансией часто следует военно-политическая. 1 августа 2017 года КНР открыла первую в своей новейшей истории военную базу за пределами своей национальной территории, в маленьком африканском государстве Джибути, у входа в Красное море. Это одни из ворот и на Ближний Восток, и, по сути, в Европу, с учетом важности Суэцкого канала. Можно ли говорить сегодня, что в регионе у Пекина есть какие-то стратегические союзники? Или только ситуационные партнеры?
– За последние годы 16 государств Большого Ближнего Востока подписали с КНР договоры о стратегическом партнерстве. Более того, пять из них подписали договоры «о всеобъемлющем стратегическом партнерстве», которые подразумевают координацию, в том числе, и по внешнеполитическим вопросам. С одной стороны, пока что Китай сам не очень хочет принимать на себя роль внешнего игрока, ответственного там за безопасность в регионе. Не хочет заменять собой здесь те же США, не хочет играть роль некого «полицейского».
Рано или поздно политическая составляющая китайского присутствия на Ближнем Востоке все-таки начнет прорисовываться
С другой стороны, рано или поздно политическая составляющая китайского присутствия на Ближнем Востоке все-таки начнет прорисовываться, ибо аппетит приходит во время еды. Если еще лет 10 назад китайцы очень четко оговаривали то, что регион для них представляет исключительно экономический интерес (более того, в политическом плане где-то до начала 2010-х годов они шли здесь в фарватере России), то сейчас мы видим аккуратные попытки Пекина все-таки в местную политику влезть. И определенные инициативы, связанные с иранской ядерной программой, и предложения, связанные с «палестинским вопросом». Но все это пока делается очень аккуратно, осторожно, с оглядкой на то, чтобы эта политическая составляющая не навредила экономическим интересам Китая.
Мы с вами и вообще говорим очень много о нефти, об инвестициях, но, в принципе, стоит подумать просто и о том, что население Ближнего Востока – это 400 миллионов человек. То есть потребителей китайских товаров. Это огромнейший рынок. А выгода у прагматичного китайского руководства стоит на первом месте, и терять хотя бы сегмент этого рынка благодаря каким-то собственным политическим капризам и амбициям Китай точно пока не хочет.
Иранский военный моряк держит флаги КНР и своей страны. Совместные военно-морские учения Китая и Ирана. Декабрь 2019 года– Очень интересно, насколько помощь из КНР сегодня помогает Ирану выживать в условиях международных санкций, пандемии и противостояния с Западом? И неизбежно ли на этой почве их дальнейшее сближение?
– Сближение Китая и Ирана будет зависеть от того, как будет развиваться ситуация вокруг иранской ядерной программы. Если мы увидим сохраняющееся жесткое давление на Тегеран со стороны США и Европы, то иранское руководство будет все больше и больше втягиваться в орбиту влияния КНР – просто потому, что Китай останется одной из очень немногих стран, предоставляющих Тегерану способы обхода санкционного давления.
На практике же Китай для иранцев пока важен только как рынок сбыта своей нефти на внешнем рынке. Если судить по официальной китайской статистике, объемы иранских поставок вроде как невелики. Но на самом деле Китай вполне сознательно, за счет махинаций со своей статистикой, за счет подложного изменения в документах настоящих источников происхождения ввозимой нефти (из «иранской» она чудесным образом становится, например, «оманской») позволяет Тегерану экспортировать к себе до 1 миллиона баррелей в сутки. А это примерно половина досанкционного объема. Эта возможность для Тегерана очень важна. При наличии более значимой альтернативы, если это будут, например, европейские покупатели, Иран, естественно, предпочтет поставлять нефть в Евросоюз. Но все понимают, что в нынешних условиях взаимодействие с Европой для Ирана практически невозможно.
Китай за счет махинаций со статистикой позволяет Тегерану экспортировать к себе до 1 миллиона баррелей в сутки
– А на уровне пресловутой «мусульманской улицы», не хочется говорить только «арабской», потому что мы обсуждаем весь огромный регион, куда входят и Турция, и Иран, каково в наши дни восприятие там Китая? Я, конечно, вовсе не так хорошо знаю Ближний Восток, как вы, но могу вспомнить несколько своих разговоров в некоторых государствах с местными журналистами и предпринимателями, на тему: «Нужно ли бояться попасть в зависимость от Китая?» И мнения высказывались в основном довольно хмурые и настороженные.
– Однозначного образа Китая на «мусульманской улице», как и среди политического истеблишмента стран Ближнего Востока, нет. С одной стороны, да, есть определенная боязнь, что попадание под его экономическое влияние рано или поздно приведет к политическому закабалению. Еще следует учитывать и определенный ближневосточный расизм, уж простите, здесь многие воспринимают людей из всей другой Азии не совсем как равных…
С другой стороны, есть отличное понимание того, что дальнейшее будущее Ближнего Востока будет как раз во многом связано с Азией и в первую очередь с Китаем. В первую очередь того, что и КНР, и другие государства Восточной, Южной, Юго-Восточной Азии останутся, пожалуй, основным рынком сбыта для ближневосточной нефти и газа – на фоне грядущего «энергетического перехода» и идущих ныне процессов в Европе, в США по сокращению их зависимости от традиционного углеводородного сырья и от Ближневосточного региона как их главного экспортера.
А с третьей стороны, Китай, не следует забывать, является для многих тут еще и привлекательной политической и поведенческой моделью. Страны Ближнего Востока, у которых существует явная проблема, мягко говоря, с развитием демократических институтов, видят государство, которое мало того что не требует от других общественного развития, соблюдения базовых прав и свобод, так еще и может экономически развиваться без поддержания всех этих процессов и институтов внутри самого себя. Конечно, для Ближнего Востока это, как ни прискорбно, весьма привлекательно. Отсюда и проистекает их растущее активное сотрудничество, в военно-технической сфере и особенно в сфере безопасности. Партнерство, проще говоря, тайных полиций стран Ближнего Востока и Китая для совместного развития и обмена опытом – в области слежки за собственным населением. Поэтому образ Китая очень неоднозначен. Он страшен, он пугает, но многих чем-то и манит – в первую очередь ближневосточную элиту. А иногда даже и консервативную и антизападную «улицу».
Страны Ближнего Востока, у которых проблема, мягко говоря, с развитием демократических институтов, видят мощное государство, которое не требует от них общественного развития, соблюдения базовых прав и свобод
– Современные лидеры региона, монархи, президенты, премьер-министры, в целом какое-то внутреннее решение для себя приняли уже в отношении Пекина? Могут они уже считать, что мировой «центр силы» однозначно смещается туда? Или нет, и все-таки за государства этого Большого Ближнего Востока еще идет борьба? Хотя Вашингтон, мы уже упомянули, в последнее время, например, почти открыто указывает на то, что этот регион для него больше не приоритетный.
– Трудно говорить, конечно, за все политические элиты Ближнего Востока. Но я бы сказал, что ряд стран такой выбор уже сделали. Например, стоит вспомнить визит в 2019 году наследного принца Саудовской Аравии Мухаммеда бин Салмана Аль Сауда в КНР. Это явно был комплиментарный жест в сторону Пекина, показывающий, что Китай приобретает все большее и большее значение для Саудовской Аравии. Однако все же расставаться с некими привычными картинами мира этому региону не сильно хочется. Политические лидеры в том же Персидском заливе активно твердят, что, несмотря ни на что, они верят, что США останутся для них хотя бы политическим партнером номер один (потому что экономическим они уже быть перестали как минимум с 2014–2015 годов, если не раньше).
Мухаммед ибн Салман Аль СаудОсознание растущей роли Китая приходит. Но – очень постепенно. И смущает здесь регион тот факт, что с точки зрения каких-то политических приоритетов Китай, повторю, не совсем еще четко сформулировал свою доктрину. А также все-таки до конца не понятно, будет ли КНР использовать этот регион для своего противостояния с США? Или все-таки Пекин останется верен декларируемым им самим принципам: что он свою политику в регионе будет выстраивать без оглядки и вне зависимости от напряженных отношений с Вашингтоном?
До конца не понятно, будет ли КНР использовать этот регион для своего противостояния с США?
– А что касается будущего турецко-китайских отношений? Реджеп Эрдоган тоже человек с колоссальными внешнеполитическими амбициями, который, в том числе, себя выставляет всем напоказ как защитника исламских ценностей и мусульман всего мира, особенно турок. И в последнее время между Пекином и Анкарой наблюдались очень большие трения, и даже ругань, из-за репрессий в Синьцзян-Уйгурском автономном районе КНР. То есть Эрдоган вступился за уйгуров. При этом объемы взаимной торговли, и важность их экономических и финансовых связей также огромны.
– Думаю, что Турция останется тоже прагматичной. С учетом роли Китая в ее внешнеэкономической деятельности заявления турецкого президента о необходимости защиты уйгуров стоит воспринимать как направленные не против Китая, а на собственного избирателя. Для создания образа Эрдогана как некого великого защитника всей мусульманской уммы. Он, кстати, не единственный из политических и религиозных деятелей Ближнего Востока, которые обрушивались с критикой на Пекин по этому поводу. Но на практике это толком ни к чему не привело, и фактического изменения отношений Турции с Китаем явно не просматривается. Да с учетом всех тех проблем и вызовов, которые существуют у Анкары на других направлениях, в Сирии, в отношениях с США, с той же Россией, создавать еще одну точку напряжения еще и в связях с Китаем, думаю, сейчас точно не в интересах Эрдогана, – полагает Николай Кожанов.
Китайский стратегический проект «Пояс и путь» распространяется на весь мир, но особенно эти тенденции заметны в государствах Африки, где местные власти почти всегда приветствуют огромные китайские кредиты и финансовые вложения в местную инфраструктуру, ради участия в коррупционных сделках и воровстве части этих денег. Портал China Investment Global Tracker приводит данные, что с 2005 по 2019 годы включительно КНР вложила в государства так называемой «Черной Африки» почти 380 миллиардов долларов. Однако в большинстве случаев все заводы и фабрики, железные и автомобильные дороги, воздушные и морские порты, электростанции и так далее, построенные на китайские деньги, стопроцентно остаются в собственности Китая, притом что на их содержание все равно уходят средства и из местных госбюджетов.
Здесь работают только привезенные из КНР рабочие и служащие, и все оборудование, даже канцелярские товары на этих объектах – китайского производства. Коренных же жителей используют лишь для самого грязного и малооплачиваемого труда, не соблюдая минимальных требований техники безопасности. Также китайские компании в Африке активно участвуют в незаконной добыче полезных ископаемых, золота, алмазов и в вырубке тропических лесов, в том числе на территории заповедников и национальных парков (до 80 процентов всей древесины из Африки в 2019 году, то есть до начала пандемии COVID-19, импортировалось в КНР).
О проникновении КНР на африканский континент в интервью Радио Свобода рассказывает главный научный сотрудник Института Африки РАН Андрей Коротаев:
– Африка занимает действительно большое место в планах Пекина, не пропорциональное тому ВВП, который производят африканские страны. Например, больше половины гуманитарной помощи, которую поставляет КНР за рубеж, приходится на страны именно Африки южнее Сахары. Присоединились к проекту «Один пояс – один путь» на сегодня 38 из 54 африканских стран. Это очень сильный показатель, с учетом того, что в эту группу входит и большая часть государств даже Западной Африки, которые просто географически расположены вроде бы вдалеке от этого «пояса». Это произошло под прямым давлением Китая – и показывает, насколько сильным влиянием Пекин пользуется на континенте.
– В США, Европе и Японии говорят и пишут о том, что африканские страны начали одна за другой отказываться от участия в этой главной китайской инициативе «Пояс и путь», так как их лидеры полагают, что влезают в долговую кабалу, что этот проект опасен для них в очень многих аспектах.
– Частично это так, но все-таки здесь есть и некоторое преувеличение. Все-таки 38 государств согласились иметь дела с КНР, и лишь 16 пока отказались. При этом большая часть государств, которые не присоединились к проекту, не имеют выхода к морю: целесообразность их участия в китайской инициативе выглядит совсем уж неочевидной. Хотя, к примеру, «сухопутный» Чад, который со всех сторон окружен другими странами, все же соглашение с Пекином подписал. Настороженность к действиям Китая в Африке растет, безусловно. Есть и достаточно яркие примеры: в Сенегале не так давно в результате массовых уличных протестов оппозиции удалось добиться того, чтобы гражданам КНР не продавали недвижимость в столице Дакаре. Есть сейчас очень сильное движение против китайской экспансии в Замбии. Но говорить о том, что идет какой-то такой массовый процесс разрыва контрактов африканских стран с КНР, никак нельзя.
38 государств Африки согласились иметь дела с КНР, и лишь 16 пока отказались
– Сейчас очень много говорят о том, что Россия проявляет заметный интерес к «Черной Африке», и тому очень много примеров, от Центральноафриканской Республики до Мадагаскара. С китайскими как-то российские интересы в Африке пересекаются или нет? Воспринимают они друг друга настороженно, с угрозой? Или, может быть, в чем-то они даже партнерствуют?
– Весовые категории Москвы и Пекина, в том числе в Африке, слабо сопоставимы. Внешнеторговые обороты КНР в Африке в 10 раз больше, и Россия просто не может составить ему никакой серьезной конкуренции на этом континенте. Пока что в Африке у Китая все-таки главный интерес – чисто экономический и очень масштабный. Это обеспечение массовых бесперебойных поставок разнообразного сырья и контроль над его источниками. У российских представителей же там лишь какие-то точечные, частные и весьма непрозрачные интересы – ангольские алмазы, например. И какие-то точки соприкосновения с некоторыми режимами, как в той же ЦАР и так далее. Торговля оружием. Но на какой-то серьезный уровень конкуренции Россия и Китай в Африке не вышли и в ближайшей перспективе не выйдут. И никакого отлаженного сотрудничества Москвы и Пекина там тоже нигде не видно.
– Почти у всех африканских политиков до сих пор в речах проскальзывают воспоминания о временах колониализма, о «тяжелом наследии», об опасности иностранного вмешательства в дела государств Африки. Это фундамент их национального сознания и тамошней политической мифологии. Китай и Россия никогда никакого участия в старой колониальной «Гонке за Африку» не принимали, естественно. Китайцев и россиян сегодня в этой связи воспринимают как-то особенно, может быть, как неких «особых» иностранцев? Или так же – как будущих потенциальных колонизаторов?
– Мы в свое время проводили исследования, как раз в странах южнее Сахары, по теме «Образ России в Африке». И заодно составили какое-то представление о среднетипическом образе для африканцев США и КНР. Могу сказать, что образ Китая все-таки самый благоприятный, судя по довольно большому количеству опросов среди африканцев самого разного круга. И ведь Пекин довольно много усилий приложил для формирования этого образа, начиная со времен Мао Цзэдуна. Была долгосрочная и довольно грамотная кампания улучшения имиджа КНР в Африке. Сейчас, в результате экспансии, о которой мы говорим, уже появились противоположные настроения. Но все равно запас прочности у позитивного образа Китая в Африке все еще очень высок. Пока его, по-моему, разрушить не удалось.
Была долгосрочная и довольно грамотная кампания улучшения имиджа КНР в Африке
– У Китая даже появилась своя военная база в Африке – в Джибути. Зачем она ему нужна? Не раздражает ее наличие всех вокруг?
– Именно в Джибути, конечно, она появилась неслучайно. Потому что оттуда можно контролировать Баб-эль-Мандебский пролив – а это исключительно важная точка на мировых морских путях, и для КНР это важнейшая артерия для поставки тех же самых китайских товаров массового потребления в Европу и так далее, в этой системе «Один пояс – один путь». Джибути – это еще и такая страна, которая этим «географическим» своим ресурсом торгует давно и успешно. Предоставление собственной территории под авиа и морские порты, в том числе военные, другим странам – давний и довольно важный источник дохода для правительства этой страны. Рядом расположены никем не признанный проблемный Сомалиленд, разодранный войной Йемен, Эфиопия. Для последней присутствие в Джибути китайских военных скорее позитивный момент, потому что недавняя модернизация китайцами железной дороги из Джибути до эфиопской Аддис-Абебы – это важный экономический проект для этой страны, тоже отрезанной от моря.
Карта английском языке – два самых главных пути, наземный и морской, концепции «Один пояс — один путь», по представлениям Пекина
Но рядом там еще и Саудовская Аравия, которая ведет войну в Йемене. И этот регион – это зона интересов Саудовской Аравии. Саудовцев, наверное, все это может несколько раздражать, потому что Эр-Рияд рассматривает все Красное море в качестве своей «законной зоны влияния». Но следует иметь в виду и то, что Саудовская Аравия все-таки сама активно пытается выстраивать отношения с Китаем, ведет свою игру, пытаясь, кроме торгово-финансовых интересов, разыгрывать «китайскую карту» в отношениях с США. Эр-Рияду Пекин нужен как некий способ давления на Вашингтон. США для Саудовской Аравии – по-прежнему главный союзник, но в Вашингтоне ведь теперь довольно часто Эр-Рияд критикуют, – напоминает Андрей Коротаев.
Как проявляются китайское влияние, китайская экспансия и планы Пекина по расширению своего присутствия во вроде бы далекой от него Латинской Америке? О специфике отношений Пекина с латиноамериканскими партнерами и правительствами говорит работающий в Колумбии политолог, профессор Университета ICESI в городе Кали Владимир Рувинский:
– С тех пор как Китай пришел в Латинскую Америку, его стратегия здесь несколько раз менялась, и весьма существенно. До начала 90-х годов ХХ века основной задачей Пекина в Латинской Америке было добиться дипломатического признания Китайской Народной Республики. Потому что здесь очень много стран материковый Китай не признавали, а признавали Тайвань (Китайскую Республику). И для того, чтобы добиться этой цели, Пекин начал потихоньку давать приятные кредиты, просто делать какие-то подарки правительствам разных латиноамериканских государств. Но уже начиная с конца 90-х годов признанный ими Китай стал представляться значительной альтернативой традиционным, то есть западным, странам, которые предоставляли кредиты и инвестировали в Латинскую Америку.
Для многих правительств в Латинской Америке КНР, на самом деле, даже стала, как и на других континентах, более выгодным партнером, потому что Пекин не ставил им каких-либо политических условий, не увязывал свои кредиты и помощь с требованием прогрессивно-демократических изменений, в отличие от США и Европы. Что касается конкретных условий: скажем, в Венесуэле и Эквадоре Китай готов был принять нефть в качестве оплаты процентов, что для них было также выгодно.
– В целом для Пекина Латинская Америка сегодня представляет интерес исключительно как рынок сбыта и регион, где можно заключать выгодные инвестиционные, строительные и прочие контракты, откуда можно импортировать нефть? Или китайские планы все-таки намного более, скажем так, хитроумны, имеют больший политический размах, чем кажется на первый взгляд, и глядят китайцы на много десятилетий вперед?
Китай стал заметен в Латинской Америке около 20 лет назад, и за это время он сумел установить очень прочные связи практически со всеми странами
– Нет сомнений, что КНР здесь работает на долговременную перспективу. Китай стал заметен в Латинской Америке около 20 лет назад, наверное, и за это время он сумел установить очень прочные связи практически со всеми странами. Сегодня это альтернатива номер один Соединенным Штатам Америки. И репутация Пекина в глазах латиноамериканской элиты сильно улучшилась в последние годы. Кроме всяких своих финансовых потоков, Китай, например, открыл здесь довольно большое количество Институтов Конфуция, много латиноамериканцев захотели изучать китайский язык. Есть прямое авиационное сообщение между странами Латинской Америки и Китаем.
Президент Венесуэлы Николас Мадуро и Председатель КНР Си Цзиньпин в Пекине. 2015 год– Если говорить о цифрах, Китай на много ли обогнал США на латиноамериканском континенте в экспорте своих товаров сюда, в финансовых вложениях, вообще в масштабности проектов?
– На самом деле, пока США по-прежнему здесь лидируют по общему объему экспортно-импортных операций. Но тенденция есть: роль США в Латинской Америке уменьшается, роль КНР растет. На сегодня объем экспортно-импортных операций между США и странами Латинской Америки в целом оценивается на сумму около 760 миллиардов долларов. Тогда как с Китаем, который занимает вторую позицию, общий товарооборот более чем в два раза меньше, чуть больше 300 миллиардов.
Но по отдельным странам есть значимые изменения. Скажем, в Чили, как по экспорту, так и по импорту, Китай занимает первое место, и только потом идут США. Причем Чили экспортирует в Китай в три раза больше, нежели в США. В Аргентине Китай занимает второе место по импорту-экспорту, но дело в том, что Соединенные Штаты там вообще на третьем месте, а на первом – Бразилия. А вот для самой Бразилии Китай – торговый партнер номер один, и только потом идут США. И то же самое – в Перу. Особняком здесь, по понятным причинам, стоит Мексика, у которой почти три четверти экспорта и половина импорта завязаны на США. Но даже там доля Китая растет, и сейчас импорт, если не ошибаюсь, около 20 процентов в Мексике из Китая.
На сегодняшний день вообще вся Латинская Америка представляет интерес для Китая, он заметен везде. Даже в Колумбии, где я живу, а ведь до недавнего времени здесь было очень настороженное отношение к Пекину, так как в стране исторически очень сильны антикоммунистические настроения, на фоне десятилетий войны с жестокими радикальными марксистскими группировками. И тем не менее колумбийский президент Иван Дуке съездил в Китай и возложил венок к какому-то там монументу, в расчете улучшить отношения.
Если еще 20–25 лет назад, может быть, у КНР и были какие-то предпочтения, то теперь Пекин работает как с левыми лидерами, так и с правыми
Если еще 20–25 лет назад, может быть, у КНР и были какие-то предпочтения, связанные с политическими позициями правительств латиноамериканских стран, то теперь Пекин работает как с левыми лидерами, так и с правыми. Единственное исключение: я думаю, Китай сейчас очень настороженно относится к своим перспективам в Венесуэле, даже несмотря на то, что больше всего денег за все время с начала XXI века Пекин дал именно Каракасу. Но на настоящий момент Китай выжидает, что все-таки там произойдет и чем закончатся известные тамошние события.
– То есть современные латиноамериканские лидеры настроены скорее позитивно в отношении дальнейшего сближения с Пекином? Это кажется странным, потому что в подавляющем большинстве в Латинской Америке у власти сегодня находятся правительства вполне западного типа, разделяющие принципы базовых прав и свобод человека, гуманистические идеалы (хотя бы на словах), а часто это откровенно леводемократические правительства. И население латиноамериканских стран уже давно не такое, как в ХХ веке – оно давно грамотное, в целом прогрессивное, очень социально активное, оно интересуется событиями в мире. Насколько уверенно такие отношения латиноамериканских правительств выглядят в глазах собственных избирателей, когда они, так сказать, крепят дружбу с авторитарным Китаем?
– Это очень важный вопрос. На самом деле, Китаю как-то вот удалось в Латинской Америке улучшить свою репутацию, и достаточно небольшое количество людей здесь обращают внимание, в силу ряда причин, на то, что происходит внутри Китая, что собой представляет на самом деле китайская политическая система. Китайские дипломатические представительства в Латинской Америке действуют очень активно, занимаются пропагандированием и рекламой, устраивают массу мероприятий, часто предлагают бесплатно известным журналистам или представителям элит посетить КНР, и их принимают в Пекине на очень высоком уровне. И репутация, на самом деле, у Китая здесь, в Латинской Америке, повторю, довольно хорошая.
Китайские дипломатические представительства в Латинской Америке действуют очень активно, занимаются пропагандированием и рекламой
– Но неужели в латиноамериканских странах среди лидеров не осталось откровенных критиков КНР? За всё – за жесткий авторитаризм, за подавление свобод, за политзаключенных, за цензуру, за концлагеря, за уйгуров, за Гонконг, за засорение планеты мусором, и так далее? Может быть, это бразильский президент Жаир Болсонару? Он же весьма консервативный, откровенно правый антикоммунист, бывший офицер времен диктатуры. Он и сам, кажется, хотел бы стать диктатором-популистом – но очень правым.
– Для Бразилии Китай, я уже говорил, основной экономический партнер. И кредитор. Даже для такого персонажа, как Болсонару, обрушиваться с критикой на Пекин, как говорится, чревато… Да, сложилась такая ситуация, что богатый Китай тут нужен всем. В этом отношении латиноамериканские политики очень осторожны и почти не критикуют правительство Китая.
– Я помню очень показательную историю, нашумевшую год назад, связанную с гигантским рыболовецким флотом КНР, который уничтожал все живое в Тихом океане, в огромной акватории возле Галапагосских островов, принадлежащих Эквадору. Какое-то развитие она получила, экологическое, правовое, политическое? Потому что все больше и больше в мире говорят и пишут о том, как Китай, его промышленность, его массовое бескрайнее потребление, его варварские технологии, браконьеры и так далее уничтожают планету, способствуют загрязнению и глобальным изменениям климата, исчезновению флоры и фауны.
– История, на самом деле, довольно известная, и да, она как раз получила существенное продолжение, именно в политическом, экологическом и правовом отношении. Потому что уже несколько лет целый флот рыболовецких судов из Китая, говорят, их порядка 300, ходит рядом с территориальными водами ряда латиноамериканских государств, очень близко (хотя морские границы ни одной страны они не нарушают, но практически на границах находятся). И они отключают транспондеры, которые позволяют определить их местонахождение, на много недель. Из КНР приходят танкеры, которые их заправляют, еду им привозят, сменные экипажи. То есть они браконьерничают буквально.
Так вот четыре латиноамериканские тихоокеанские страны, Чили, Перу, Эквадор и Колумбия, заключили недавно соглашение, по которому они обязаны что-то с этим совместно сделать. Не ругаясь, видимо, при этом в целом сильно с Пекином. Но вариант, который они нашли, который обсуждается на данный момент – это, на самом деле, оказалось неоригинально, а именно позвать на помощь США. Потому что у латиноамериканских стран практически очень мало собственных средств, которыми они могли бы обеспечить безопасность рыболовства и сохранить свои ресурсы. И ведь никто точно не знает, сколько этими китайскими судами вылавливается и уничтожается биоресурсов. Но речь идет об очень большом объеме, и это действительно большая проблема здесь.
Никто точно не знает, сколько этими китайскими судами вылавливается и уничтожается биоресурсов
– Вот еще интересная история. Никарагуа, где у власти вновь бывшие сандинисты, лет шесть-семь назад на весь мир заявила, что скоро в стране начнется давно обещанное строительство некоего «Великого Трансокеанского канала», который должен якобы соединить Атлантический и Тихий океаны и стать более совершенным, глубоким и широким конкурентом Панамского канала. Осуществлять этот колоссальный по размаху и стоимости проект, и весьма непрозрачный, фактически перестроить всю маленькую Никарагуа, разумеется, должны были китайские компании. А эта история получила продолжение, или сдулась?
– Как и многое другое в заявлениях Даниэля Ортеги, думаю, это из той же оперы, что и: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме». Так вот и Ортега никарагуанцам что-то фантастическое все время обещает, в частности, что нынешнее поколение дождется, когда будет этот канал построен. На самом деле, это все фикция, никакого строительства там не ведется, и никто точно даже не знает, зачем это было все затеяно, какой был смысл объявлять о таком проекте. Потому что, особенно после расширения Панамского канала, строить какой-то новый канал за абсолютно сумасшедшие деньги, с неизвестными экологическими последствиями (потому что собирались вроде бы как прокладывать его через уникальное и священное озеро Никарагуа, одноименное) – все это абсолютно нереально.
Варианты прокладки Великого Трансокеанского канала – по представлениям сандинистского правительства Никарагуа и китайских бизнесменов– Таких показательных историй много, так еще одну вам приведу – со строительством Китаем на юге Аргентины, в Патагонии, какого-то «Центра управления космическими полетами и спутниками», и это уже реальность. Пекин об этом вел тайные переговоры с Кристиной Киршнер, еще когда она была аргентинским президентом (а теперь она, кстати, вице-президент, она опять во власти). И они вместе вообще исключили доступ к этому проекту местных фирм. Эта сделка уже подписана, объект открыт и работает, и предусматривает бесплатную аренду Китаем аргентинской земли сроком на 50 лет. Еще более интересно то, что с началом работ объект целиком как бы находится в ведении офицеров Народно-освободительной армии Китая. И это все – в Аргентине, для которой из-за Фолклендов любые вопросы принадлежности территорий крайне болезненны.
– Да, как раз с тем, что происходит там в Аргентине, все неясно. И да, вопросы, связанные с такой «арендой» земли, очень чувствительны для всей Латинской Америки, и поэтому эта практика очень выборочна. Кроме того, здесь, конечно, большинство национальных вооруженных сил всех государств так или иначе сотрудничают с военными США. Возможность для китайцев делать то, что они делают на юге Аргентины, она уникальная. Я сейчас не смогу назвать где-то другие примеры подобного, так как все-таки отдача земли китайской армии или каким-нибудь спецслужбам КНР – это воспринимается очень негативно латиноамериканцами. Вопросы защиты суверенитета здесь сакральны, можно сказать.
Отдача земли китайской армии или каким-нибудь спецслужбам КНР – это воспринимается очень негативно латиноамериканцами
– Я лично на этом объекте, разумеется, не был, все может оказаться несколько иначе, чем пишут, но я имел в виду скорее не какое-то военное присутствие и не вопросы аренды земли, а непрозрачность сделок с Пекином и коррупционную составляющую во всех таких делах.
– Я согласен с тем, что большинство сделок, которые подписываются латиноамериканскими лидерами с Китаем, абсолютно непрозрачны. И к сожалению, во многих случаях это как раз и устраивает власти некоторых наших стран, потому что их условия простым гражданам непонятны, и никаких общественных обсуждений таких проектов не ведется. Но опять же, как я уже упоминал, на сегодняшний момент Китай во многом представляется интересной понятной альтернативой, которую выбирают сами латиноамериканцы.
Большинство сделок, которые подписываются латиноамериканскими лидерами с Китаем, абсолютно непрозрачны
– Подытоживая все сказанное, налицо парадокс: Китай выглядит могучим, щедрым и дружелюбным, но при этом большинство латиноамериканских и лидеров, и общественных деятелей, и журналистов понимают, что это опасная, авторитарная, жесткая диктатура? Но при этом это все как-то одновременно укладывается в головах и одно не мешает второму?
– Да. Нужно еще иметь в виду и то, что Китай, безусловно, умело воспользовался теми изменениями, которые происходили в Латинской Америке в отношениях с США, бывшими ранее традиционным главным партнером. Да ведь то же самое можно сказать и о Европе, например, в контексте нашего разговора. То есть уменьшение влияния и присутствия США здесь, особенно в период президентства Дональда Трампа, и дало возможность Пекину очень сильно укрепить свои позиции. И я думаю, что Китай как раз сейчас радостно пожинает плоды политики Вашингтона последних лет, – подчеркивает Владимир Рувинский.
Сайт заблокирован?
Обойдите блокировку! читать >
Китай и Россия нуждаются в расширении торговли, чтобы поддерживать тесные двусторонние связи
Иллюстрация: Tang Tengfei / GT
С тех пор, как в 2016 году к власти пришел бывший президент США Дональд Трамп, международные отношения между крупными державами превратились в американские горки, отмеченные эскалацией напряженности в самых разных областях — от торговли до геополитики. Но хотя разногласия между некоторыми крупными державами продолжают увеличиваться, налаживаются и тесные связи. Наиболее примечательным и важным является все более тесное сотрудничество между Китаем и Россией, которое продолжает укрепляться, несмотря на очевидную попытку президента США Джо Байдена подорвать их.Насколько близки Китай и Россия в плане дипломатических отношений? Государственный советник Китая и министр иностранных дел Ван И назвал эти две страны лучше союзников.
Выступая на приеме по случаю 20-й годовщины подписания Договора о добрососедстве и дружественном сотрудничестве в воскресенье, Ван сказал, что обеим сторонам следует и дальше углублять взаимное политическое доверие и продвигать всеобъемлющее стратегическое партнерство в новую эру между Китаем и Россией. , которые являются «не союзниками, а лучше союзников», к новым высотам.
Принимая во внимание развивающиеся связи между Китаем и Россией на фоне все более беспорядочного подхода США в попытке нагнетать напряженность, было много спекуляций и дискуссий о том, образуют ли Китай и Россия союз, — практика, наиболее используемая Западом для продвигать свою идеологически мотивированную повестку дня. Как пояснил Ван, Китай и Россия отмечают такой подход, но на самом деле они являются лучшими альянсами.
Хотя нет никаких сомнений в близости китайско-российских отношений, особенно в дипломатической сфере, все же существуют относительно «более слабые» точки, которые требуют от обеих сторон более активных усилий, направленных на дальнейшее укрепление двусторонних связей: сторонам нужны устойчивые экономические и торговые связи, которые составляют основу прочных двусторонних отношений.
Хотя торгово-экономическое сотрудничество между двумя странами значительно выросло за последние несколько лет, его общий объем все еще значительно ниже, чем между другими крупными экономиками.
В 2020 году товарооборот между Китаем и Россией достиг 107,77 млрд долларов, преодолев отметку в 100 млрд долларов в течение трех лет подряд; однако это намного меньше, чем объем торговли между Китаем и США, составляющий около 586,7 миллиарда долларов, который по-прежнему охвачен торговой напряженностью.Россия не входит в десятку крупнейших торговых партнеров Китая.
Существует множество факторов, которые способствуют такой относительно небольшой торговле между Китаем и Россией, включая различные стадии и направления экономического и промышленного развития; однако есть также много других областей, в которых две страны все еще могут поддержать рост, включая энергетику, сельское хозяйство и трансграничную электронную торговлю. Две страны также имеют большой взаимный интерес в расширении сотрудничества по продвижению использования их собственных валют, чтобы избежать рисков, связанных с усилением оружейной гегемонии доллара США.
На официальном уровне обе стороны предприняли ряд действий и политики для укрепления экономического и торгового сотрудничества. Например, две страны настаивают на сотрудничестве в энергетическом секторе, включая проекты ядерной энергетики и газопроводы. Официальные лица также пообещали развивать сотрудничество в рамках инициативы «Один пояс, один путь» и Евразийского экономического союза.
Несмотря на то, что был достигнут устойчивый прогресс, во многих секторах может быть более быстрый рост, и деловые сообщества двух стран являются ключом к такому росту.Китайские и российские предприятия имеют лучшую политическую и дипломатическую среду для прагматического сотрудничества, по сравнению с трудностями и препятствиями, с которыми сталкиваются предприятия в других странах. Тесные дипломатические связи, несомненно, обеспечивают стабильные условия для ведения деловых сделок.
Столкнувшись с усиливающейся враждебностью правительства США, которое безжалостно пытается сдержать или помешать развитию как Китая, так и России, две страны должны не только укреплять двусторонние экономические и торговые связи, но и привлекать больше стран и регионов-единомышленников в Евразии и за ее пределами. сформировать мощный механизм экономического сотрудничества, достаточно мощный, чтобы противостоять постоянным злоупотреблениям США своей экономической гегемонией.
Обладая глубоким политическим доверием и координацией между Китаем и Россией, США не имеют большого преимущества перед двумя партнерами с точки зрения геополитики и дипломатии; однако у США гораздо большее преимущество в экономической и торговой областях, и крайне важно, чтобы Пекин и Москва укрепляли сотрудничество в противодействии экономической гегемонии Вашингтона. Ключевой частью этого решения является привлечение частного сектора и создание сопоставления, включающего большее количество стран и регионов, участвующих в этих усилиях.
Автор — заместитель директора Центра деловых новостей Global Times. [email protected]
Южная Корея становится ведущим рынком России после краха экспорта Китая
Правительство России изучает способы создания маркетингового органа для продвижения морепродуктов страны в связи с резким падением экспорта страны в Китай.
Китай долгое время был основным местом экспорта морепродуктов. В 2020 году Россия продала Китаю более одного миллиона метрических тонн (т) морепродуктов, в первую очередь минтая.Это составляет 61 процент от общего объема экспорта морепродуктов России.
Однако в конце 2020 года торговые отношения России с Китаем стали напряженными, поскольку Китай ужесточил свои инспекции и контроль в отношении импортируемых морепродуктов после того, как он заявил, что следы COVID-19 были обнаружены на упаковке импортируемых морепродуктов.
Результат был впечатляющим. В первой половине 2021 года поставки российских морепродуктов в Китай снизились на 83 процента по объему по сравнению с 2020 годом и почти вдвое по стоимости.Экспорт морепродуктов из России во втором полугодии 2021 года составил всего 160 000 тонн на сумму 442 миллиона долларов США (380 миллионов евро). За первые восемь месяцев 2021 года объем экспорта морепродуктов из России упал на 72 процента по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, до 214 000 тонн.
Примечательно, что Китай больше не является основным экспортным направлением российских морепродуктов. Южная Корея заняла первое место, поскольку ее российский импорт морепродуктов увеличился на 48 процентов до 459 200 тонн в 2021 году, хотя часть этого общего объема, вероятно, попала в Китай.
Усилия российских официальных лиц и компаний, занимающихся рыбной продукцией, по ослаблению ограничений, введенных Китаем, пока не привели к каким-либо изменениям в режиме инспекций Китая.Выступая на Глобальном рыбопромысловом форуме в Санкт-Петербурге в начале сентября, высокопоставленный представитель Федеральной службы по ветеринарному и фитосанитарному надзору России (Россельхознадзор) Евгения Лазуткина признала, что шансы на изменение двусторонних торговых отношений невелики. ближайшая перспектива. По ее словам, Китай не будет ослаблять режим инспекции пищевых продуктов. Она призвала российские компании либо адаптироваться к новым правилам, либо найти новые рынки.
Чтобы помочь компаниям, реализующим последнюю стратегию, Федеральное агентство по рыболовству России Илья Шестаков недавно заявил, что некоммерческая организация «Русская рыба» переместится с Китая на продвижение морепродуктов этой страны в других частях мира.
«Деньги есть, но нужно договариваться, как это сделать», — сказал Шестаков.
Идея разрабатывалась годами, но так и не была реализована — но ограничения со стороны Китая добавили актуальности поиску новых рынков для морепродуктов страны, сказал Шестаков.
С весны, когда российские компании, производящие морепродукты, начали искать новые рынки сбыта, многие сообщают об определенных успехах. Статистические данные, опубликованные Россельхознадзором 8 августа, показывают, что Нигерия импортировала 21 500 тонн российских морепродуктов в 2021 году — рост в 116 раз по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.Экспорт во Францию также вырос в 3,7 раза до 4500 тонн, а экспорт в Норвегию увеличился в 2,6 раза до 11700 тонн. Португалия закупила российских морепродуктов в 2,5 раза больше, чем в 2020 году, на 1 360 тонн; Польша увеличила импорт морепродуктов из России в 2,4 раза до 5 800 тонн. Согласно обновленной торговой статистике, больше российских морепродуктов поступает в Испанию, Узбекистан, Германию, Великобританию, Таиланд, Казахстан и Беларусь. И дальнейшая диверсификация вероятна, как сообщил Россельхознадзор, он ведет переговоры с властями ЮАР, Намибии, Индии, Кубы, США.A.E. и других стран, чтобы подтвердить признание российских ветеринарных сертификатов и других торговых документов, чтобы также можно было экспортировать больше российских морепродуктов в эти страны.
Но Россия — один из крупнейших в мире производителей морепродуктов — все еще борется с избытком многих продуктов и также стремится создать собственный внутренний рынок морепродуктов, чтобы уменьшить свой избыток и повысить свою продовольственную безопасность.
Фото предоставлено Российской рыболовной компанией
Товарооборот между Россией и Китаем за первые 3 квартала 2021 года увеличился на 29.8% — Юрисконсульт D’Andrea & Partners
По данным Главного таможенного управления КНР, товарооборот между Россией и Китаем за первые три квартала 2021 года увеличился на 29,8% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, составив 102,529 млрд долларов США.
Китайский экспорт в Россию за отчетный период вырос на 32,4% в годовом выражении и составил 47,401 млрд долларов США, при этом отгрузки из России в Китай увеличились на 27.6% на сумму 55,128 млрд долларов США.
В сентябре товарооборот между Россией и Китаем составил 13,468 млрд долларов США, при этом экспорт из Китая в Россию достиг 6,601 млрд долларов США, а импорт из России в Китай достиг 6,867 млрд долларов США.
Напротив, в конце 2020 года товарооборот между Россией и Китаем упал на 2,9% до 107,76 млрд долларов США.
Власти России и Китая поставили задачу довести объем двусторонней торговли до 200 миллиардов долларов в год.4 июня года года президент России Владимир Путин на встрече с руководителями мировых информационных агентств в рамках Петербургского международного экономического форума заявил, что России и Китаю удалось сохранить товарооборот на уровне 100 млрд долларов США в 2020 году, несмотря на то, что пандемии, и к 2024 году может достичь 200 миллиардов долларов США.
В конце января Министерство торговли КНР объявило о намерении активизировать торгово-экономическое сотрудничество с Российской Федерацией в 2021 году для достижения цели увеличения двусторонней торговли до 200 миллиардов долларов США.Они также подчеркнули, что Китай заинтересован в расширении экономических контактов с Российской Федерацией как на центральном, так и на межрегиональном уровнях.
Кроме того, российско-китайский форум по инвестиционному сотрудничеству был проведен Торговым представительством России в Китае совместно с Министерством иностранных дел города Сямынь на полях 21-й Китайской международной торговой и инвестиционной ярмарки CIFIT в Сямыне. В форуме также принимают участие Минторг и представители китайских компаний Greatwall, Haier, ZTE, Vanke, а также представители госкорпорации «Росатом», фонда «Сколково» и российской торговой компании.
Значительное событие, так как делегация из Российской Федерации впервые приняла участие в CIFIT. В этом году ярмарка была посвящена теме «Новые возможности для международных инвестиций в новой модели развития». Особое внимание было уделено странам БРИКС, инициативе «Один пояс, один путь» и участникам Всеобъемлющего регионального экономического партнерства. Выставку посетили, в том числе онлайн, около пяти тысяч предприятий из более чем 120 стран и регионов.
Рост товарооборота между Россией и Китаем является позитивным признаком более глубокого сотрудничества между двумя странами в различных экономических областях. Если у вас есть какие-либо вопросы или вам потребуется дополнительная информация, не стесняйтесь обращаться к нам по адресу [email protected].
Россия Ульяновская область подчеркивает границы китайско-российских отношений
УЛЬЯНОВСК, Россия — Китайско-российские отношения достигли новых высот: от крупных газовых проектов до более тесного военного сотрудничества и улучшения двусторонней торговли, которая достигла рекордного уровня более 110 миллиардов долларов в 2019 году.
Но в Ульяновске, регионе примерно в 850 км к востоку от Москвы, разворачивается иная картина китайско-российских связей.
Город с населением 1,2 миллиона человек — и более обширный регион с тем же названием — являются домом для растущего числа местных инициатив, связанных с Китаем, которые выдвигаются на фоне потепления связей на высоком уровне между Пекином и Москвой.
На местном уровне это включает в себя углубление торговых связей, рост туристического сектора и будущие инфраструктурные сделки, включая планы финансируемого Китаем проекта строительства автомагистрали через Россию, который должен соединить Европу с западным Китаем.
Местные официальные лица громко заявляли о расширении связей с Китаем и стремлении китайских инвесторов изучить возможности по всей России.
Но большая часть сотрудничества в Ульяновске существует только на бумаге — заморожена из-за проблем с бюджетом и пограничных ограничений, вызванных пандемией COVID-19.
Распаковка этой сложной динамики — главная цель недавней серии татарско-башкирской службы Радио Свобода. В нем подробно рассматриваются связи между двумя странами на первом уровне.
Согласно интервью с местными властями, активистами и экспертами, Ульяновская область рассматривается как потенциальное место для роста экономики Китая в России в будущем.
Но это развитие встречает сопротивление со стороны местных жителей. Также существуют трудности с воплощением сделок в реальные проекты на местах, несмотря на одобрение партнерства на высшем уровне.
«Отношения с Европой и Западом находятся в напряженном состоянии, и российская экономика, на мой взгляд, нуждается в кооперации, потому что внутреннее производство налажено плохо», — говорит Виталий Кузин, член Коммунистической партии, член Законодательного собрания Ульяновская область.
«Китай — локомотив мировой экономики, поэтому нашей стране необходимо углублять сотрудничество», — говорит Кузин.
Все дороги ведут в Китай
Связи между Китаем и Россией заметно улучшились с 2014 года, когда Кремль объявил о своем повороте в сторону Азии после экономических санкций Запада в связи с аннексией Крыма Москвой и ролью России в войне на востоке страны. Украина.
Углубление отношений лучше всего видно во взаимодействии лидеров двух стран: Владимира Путина и Си Цзиньпина.
С 2013 года они встречались более 30 раз, причем Си даже называл российского президента своим «лучшим другом» во время саммита 2019 года.
Эти связи с 2014 года привели к множеству сделок, в основном связанных с китайскими инвестициями в добывающие ресурсы России, такие как прибыльный нефтегазовый сектор.
Но в последние годы Пекин начал осторожно присматриваться к другим секторам. компаний инвестировали в высокотехнологичные отрасли и все чаще используют Россию для перевозки грузов в Европу и из Европы.
В Ульяновске, который находится на европейской стороне России, местные власти попытались расширить свои связи с Китаем.
В 2020 году в регион прибыл первый прямой поезд из Китая. Его 53 контейнеровоза доставили автомобильные запчасти и промышленное оборудование в Россию, а затем вернулись в Китай с грузом зерна и подсолнечного масла.
В этом районе также находится Китайско-Российская особая экономическая зона (ОЭЗ). Основанный в 2019 году, он получил скромные инвестиции в размере 1 доллара.5 миллионов, чтобы начать создание местного технологического центра.
Президент России Владимир Путин (справа) и председатель КНР Си Цзиньпин на заседании Петербургского международного экономического форума в июне 2019 года.Но многие местные чиновники заявили татарско-башкирской службе Радио Свобода, что ограничения, вызванные пандемией, заморозили это зарождающееся сотрудничество на местном уровне.
В феврале 2020 года Россия ввела строгие пограничные меры с Китаем для сдерживания вспышки коронавируса.Пекин также ограничил передвижение в Китай после нескольких местных вспышек, связанных с путешественниками, прибывающими из России.
«Путешествие по этой железной дороге прекратилось с начала пандемии и закрытия границ и с тех пор не началось», — сообщила татаро-башкирской службе РСЕ / РС пресс-секретарь Корпорации развития Ульяновской области Татьяна Фадеева. . «У нас нет информации о том, когда возобновится движение».
Ульяновск, Россия
Владимир Казанцев, независимый социолог из Ульяновска, говорит, что замороженное транспортное сообщение, а также препятствия и ограничения на привлечение крупных сумм китайских инвестиций подчеркивают несоответствие между углублением политического и военного сотрудничества между Россией и Китаем и реалиями большего. отдаленные регионы.
«Строить производство [в России] для доставки готовой продукции в Китай невыгодно», — сказал Казанцев RFE / RL. «Экономика не складывается».
«Красный туризм»
Одной из сфер, где в последние годы наблюдается значительный рост, является туризм между Китаем и Ульяновской областью. Все больше китайских посетителей приезжают в этот район из-за его важности в истории как места рождения советского лидера Владимира Ленина.
Так называемый «красный туризм» в Китае, когда туристы посещают места, имеющие историческое значение для китайского коммунизма, был приоритетом, продвигаемым Пекином на протяжении последних нескольких десятилетий.
В 2014 г. было налажено официальное сотрудничество между правительствами Китая и России для привлечения большего числа туристов в Россию.
Проезд для китайских туристов на улице в УльяновскеБлагодаря близости к Ленину, Ульяновск стал центром этого вида туризма.
Во время визита в Ульяновск в 2013 году тогдашний председатель Китайской национальной администрации по туризму Шао Цивэй назвал город «началом красной истории Китая».
По данным местного совета по туризму, с 2015 года количество китайских туристов, посещающих Ульяновск, ежегодно увеличивается на 20–30 процентов.
Однако общие цифры остаются скромными: около 7000 китайских посетителей проходят через Ульяновск в рамках туров по так называемому «красному маршруту» России, который включает исторические места в Казани, Санкт-Петербурге и Москве и, как ожидается, будет расширяться. в Екатеринбург, Пермь, Самару, Уфу и Красноярск.
Китайские туристические группы выстраиваются в очередь, чтобы осмотреть достопримечательности Санкт-Петербурга. (файл фото)Расширение этих связей остается трудным, потому что пандемия в значительной степени заморозила рост туризма из Китая в регион.Фактически, официальная статистика показывает, что с 2020 года общий объем туризма снизился на 86 процентов.
Несмотря на эти препятствия, многие местные чиновники видят большой потенциал в коммунистическом туризме из Китая и настаивают на увеличении инвестиций в этот сектор.
Алексей Куринный, депутат Государственной Думы РФ от Коммунистической партии от Ульяновской области, сказал RFE / RL, что, хотя инвестиции с Китаем трудно привлечь, туризм в этом районе имеет неиспользованный потенциал.
«Инвестиции в туристическую индустрию и привлечение большего количества туристов из Китая еще не полностью развиты», — сказал Куринный.«Мы рассматриваем движение в этом направлении как основное направление сотрудничества с Китаем».
Навигация в новую эру
Это ставит углубление сотрудничества с Китаем в Ульяновской области на сложный перекресток, поскольку связи между Кремлем и Пекином продолжают процветать.
Куринный опасается, сколько прямых инвестиций может привлечь его регион из Китая.
Он говорит, что нацелен на привлечение проектов, ориентированных на отрасли, расположенные выше в цепочке поставок, указывая на то, что его партия выступила против планов строительства китайского цементного завода в Ульяновске из-за экологических проблем.
«Сегодня регион заинтересован в высокотехнологичном производстве, в чем-то, что может способствовать его высокотехнологичному развитию, а не просто стремиться что-то откопать», — сказал Куринный.
В феврале этого года между представителями Особой экономической зоны «Ульяновск» и китайской медицинской компанией подписано соглашение о сотрудничестве.Именно по этим причинам Игорь Топорков, ульяновский правозащитник, скептически относится к тому, чтобы этот район стал региональным центром экономического роста Китая.
«Есть отдельные проекты, но я не думаю, что будет какая-то большая китайская экспансия в Ульяновскую область», — сказал Топорков RFE / RL.
Тем не менее, есть попытки продвинуть большие проекты вперед.
В ноябре 2020 года было объявлено о планах построить через Ульяновск автомагистраль, которая станет важным транзитным маршрутом для перевозки грузов между Китаем и Европой через Россию.
Проект получил поддержку на высоком уровне. Но RFE / RL обнаружило, что публичное обсуждение этих планов было мало, и несколько юридических процедур были обойдены.
Это вызвало озабоченность по поводу экологических рисков во время строительства и того, как это может повлиять на жителей вблизи запланированного маршрута шоссе .
«Из-за отсутствия публичных обсуждений права жителей населенных пунктов, расположенных рядом с местом, где будет проходить дорога, нарушаются», — говорит Александр Николаев, юрист из соседней Чувашии, занимающийся вопросами транспорта.
По мере того, как Россия и Китай сближаются, Европа смотрит с предчувствием — Московский центр Карнеги
Появление Pax Sinica, включающего Россию, может провести новые разделительные линии над Евразией.
Сближение Китая и России становится все более важным вопросом в европейской политике. Возникновение оси Москва-Пекин будет оказывать все большее влияние на европейские и трансатлантические интересы как в экономическом плане, так и в плане безопасности. Соответственно, все больше и больше европейских лидеров проявляют интерес к тому, чтобы остановить дрейф России в объятия Китая. Для Кремля, который стремится сохранить свою стратегическую автономию, опасения Европы по поводу сближения между Россией и Китаем теоретически могут создать условия для узкого и прагматичного улучшения отношений с ЕС, тем самым предоставляя ресурс для уравновешивания отношений Москвы с Пекином.
Однако появление этого окна возможностей маловероятно из-за внутренней политики как в России, так и в ЕС, а также из-за продолжающейся конфронтации между Россией и Западом. В этом контексте и Москва, и европейские столицы сосредоточат свои усилия на отдельных нескоординированных усилиях, которые будут препятствовать дальнейшему сдвигу асимметричных китайско-российских отношений в пользу Китая.
10 февраля министр иностранных дел Германии Хайко Маас выступил в бундестаге с речью, в которой предостерег от сжигания всех мостов с Россией в ответ на репрессии против российской оппозиции, последовавшие за арестом ее лидера Алексея Навального.«Вы толкаете Россию и Китай в объятия друг друга и тем самым создаете крупнейший экономический и военный альянс в мире. Я не думаю, что это должна быть стратегия Запада при критическом взаимодействии с Россией », — предупредил Маас. Впервые одна из важнейших стратегических проблем Берлина была озвучена так прямо: жесткая позиция Запада в отношении Москвы способствует более тесным связям России с Китаем, что не в интересах Европы.
Всего несколько лет назад, после войны на Украине и первых секторальных санкций против России, Европа и США весьма скептически отнеслись к повороту России на Восток.В частных беседах европейские официальные лица говорили, что реальная близость между Москвой и Пекином невозможна: Россия слишком зависит от западных рынков и банков, слишком боится и недоверчиво относится к своему восточному соседу, в то время как Китай ценит свои отношения с ЕС и другими странами. США гораздо больше, чем связи с непредсказуемой и агрессивной страной, подпадающей под международные санкции. Вашингтон разделял аналогичную точку зрения. В 2015 году высокопоставленный чиновник США сказал этому автору: «Само по себе сближение — фальшивка, но если Россия действительно хочет попасть под влияние Китая, я не понимаю, почему это должно волновать Запад.”
Но европейские столицы теперь меняют свое отношение к растущему партнерству между Москвой и Пекином. Президент Франции Эммануэль Макрон первым заговорил о последствиях российско-китайского сближения для Европы в интервью журналу Economist в ноябре 2019 года. Это интервью — в частности, призыв Макрона к взаимодействию с Кремлем, чтобы не дать России стать «вассалом Китая» — вызвало оживленные дискуссии (и, естественно, критику) в Европе. Судя по выступлению Мааса в бундестаге, Берлин во многом разделяет опасения французского лидера.Что касается Великобритании, то в «Комплексном обзоре безопасности, обороны, развития и внешней политики», опубликованном британским правительством 16 марта, не выделяется сотрудничество между Россией и Китаем, но среди основных угроз в нем упоминается как поведение Москвы, так и Пекина. . Так что же вызвало такую перемену во взглядах европейцев на российско-китайское сближение?
Рост ставок
Здесь играют роль несколько факторов. Прежде всего, с 2014 года произошли изменения в характере и масштабах китайско-российских отношений, которые трудно игнорировать.Эти изменения наиболее заметны в экономической сфере. Федеральная таможенная служба России сообщает, что доля Китая во внешней торговле России выросла с 10,5 процента в 2013 году (до украинского кризиса и санкций) до 16,7 процента в 2019 году и 18,3 процента в 2020 году, когда началась пандемия. происходит, поскольку доля ЕС во внешней торговле России неуклонно сокращается. Если в 2013 году на долю бизнеса с ЕС приходилось 49,4% внешней торговли России, то этот показатель снизился до 41.6 процентов в 2019 году и 38,5 процента в 2020 году.
Торговля между Россией и ЕС все еще может быть вдвое больше, чем торговля между Россией и Китаем, но всего семь лет назад она была пятикратной разницей, и многие элементы предполагают, что эта тенденция сохранится. Например, когда Запад пытается заблокировать завершение строительства газопровода «Северный поток-2», российско-китайский газопровод «Сила Сибири», над которым не так давно высмеивали европейские аналитики, приближается к своей целевой мощности на 2024 год в 38 миллиардов кубометров. в то время как переговоры о втором трубопроводе через Монголию продолжаются («Сила Сибири-2» будет перекачивать газ в Китай с полуострова Ямал и Западной Сибири, которые в настоящее время являются ресурсной базой «Газпрома» для поставок газа в ЕС).И дело не только в торговле. В то время как Китай по-прежнему очень сильно отстает по совокупным инвестициям в российскую экономику, европейские инвестиции постепенно сокращаются с начала украинского кризиса. Напротив, китайские инвестиции растут. Хотя 2020 год вряд ли можно считать нормальным годом, он говорит о том, что покупка Sinopec 40-процентной доли только в Амурском газоперерабатывающем заводе в прошлом году принесла 250 миллионов долларов из 1,4 миллиарда долларов иностранных инвестиций в российскую экономику.
Еще более заметны существенные изменения в военном сотрудничестве. Впервые с середины 2000-х годов Россия продает Китаю новейшие системы вооружения (истребители Су-35 и ракетные комплексы С-400) и помогает Пекину в создании системы предупреждения о ракетном нападении. Президент Владимир Путин также дал понять, что есть еще один совместный крупномасштабный военный проект, о котором Москва и Пекин пока не готовы объявить (стандартная китайско-российская практика заключается в том, чтобы обнародовать такие сделки через полтора-два года после их заключения. подписано).
Сотрудничество в сфере безопасности между Москвой и Пекином не ограничивается военными технологиями, поскольку страны проводят все более регулярные и крупномасштабные совместные военные учения. В 2018 году китайский военный контингент даже принял участие в учениях Восток (Восток), в которых Китай считался одним из основных предполагаемых противников. Стратегические военно-воздушные силы двух стран провели совместное патрулирование в Северо-Восточной Азии в 2019 году и продолжили эту практику в 2020 году. Наконец, выступление Путина в Валдайском клубе в конце прошлого года стало первым случаем, когда президент России упомянул возможность военный союз между Россией и Китаем в будущем, несмотря на то, что российские и китайские официальные лица всегда четко заявляли об отсутствии планов официально оформить такие отношения.Скорее всего, Путин просто сигнализировал Западу о худших побочных эффектах давления на Россию. Тем не менее ясно, что Москва и Пекин активизируют военное сотрудничество с начала 2014 года, и даже самым упрямым скептикам сейчас трудно отбросить его как фальшивый и поверхностный.
Во-вторых, отношение европейцев к Китаю изменилось за последние несколько лет. Если всего несколько лет назад Китай в первую очередь рассматривался как торговый партнер и источник роста для европейских экономик, то теперь европейцы все чаще видят в нем конкурента или даже соперника.Новый консенсус был отражен в документе Европейской комиссии от 2019 года под названием ЕС-Китай — стратегическая перспектива , в котором Китай впервые был назван «системным соперником» объединенной Европы. Естественно, что слияние уже знакомой российской угрозы с новой китайской становится предметом повышенного внимания.
Наконец, европейские державы все больше осознают, что сближение Москвы и Пекина обостряет как российские, так и китайские проблемы для Европы.Хотя сотрудничество с Китаем не полностью компенсировало потери России от западных санкций, партнерство с Пекином помогло Москве в некоторых аспектах ее конфронтации с Западом. Китайские компании, например, помогли российским властям построить «энергетический мост» в Крым, проложив силовые кабели по дну Черного моря, тем самым помогая полуострову пережить энергетическую блокаду, начатую Киевом. Китайские технологии пришли на смену некоторым чувствительным европейским технологиям, в том числе военным.Денежный поток Китая, умело направленный на руководителей стратегических госпредприятий и ближайших соратников Путина (в первую очередь, на магната Геннадия Тимченко, возглавившего российско-китайский деловой совет в апреле 2014 года вскоре после внесения в санкционный список США), частично снизился. бремя санкций и сделало получателей более восприимчивыми к более тесному сотрудничеству с Китаем.
Таким образом, Пекин помог Москве — по крайней мере до некоторой степени — противостоять давлению США и ЕС.Эта помощь также позволила Москве стать более напористой в других частях мира, от присутствия на Ближнем Востоке и в Африке до поддержки венесуэльского режима и вмешательства в выборы в США. Конечно, устойчивость России в первую очередь можно объяснить ограниченным масштабом западных санкций, относительно умелыми шагами российского правительства по сдерживанию их последствий и резервами, накопленными за годы прагматичной денежно-кредитной и налогово-бюджетной политики. Тем не менее, Китай также внес скромный вклад, который позволил Москве сохранить свой внешнеполитический курс, несмотря на сопротивление Запада.
Со своей стороны Россия усложняет «китайскую проблему» для европейцев и их союзников. Особенно это заметно в военной сфере, поскольку партнерство с Россией укрепляет Народно-освободительную армию Китая. Кроме того, научно-техническое сотрудничество с Россией в определенных областях позволяет Китаю улучшать свою продукцию и, следовательно, лучше конкурировать с европейскими и американскими производителями оборудования. По словам основателя Huawei Рена Чжэнфэя, например, российский инженер сыграл ключевую роль в разработке решений 3G компании, и в настоящее время Huawei увеличивает свой исследовательский персонал в России, чтобы компенсировать U.С. давление.
Проблемы Европы
Проблемы, порожденные расширением китайско-российского сотрудничества, начинаются далеко от берегов Европы. Европейские члены НАТО все чаще рассматривают Индо-Тихоокеанский регион, включая Южно-Китайское море, как зону своих интересов в сфере безопасности.
Лондон был особенно активен в этом отношении. Великобритания включила вопрос об Индо-Тихоокеанском регионе в свой Комплексный обзор от 16 марта, и британский кабинет министров не остановился на стратегических декларациях.В феврале генерал Ник Картер, начальник британского штаба обороны, объявил, что новейший британский авианосец HMS Queen Elizabeth совершит свой первый рейс в Азию и патрулирует Южно-Китайское море в составе ударной группы совместно с ВМС США. . Военно-морские силы других членов НАТО, особенно Франции, также проявляют большую активность в регионе.
Хотя эти действия направлены на поддержку свободы судоходства США и ограничение возможностей Китая насильственно навязывать свои собственные правила игры в Южно-Китайском море, военно-техническое сотрудничество между Россией и Китаем только укрепляет возможности китайского военно-морского флота.Размещение систем С-400 и самолетов Су-35, которые Китай закупил у России в провинции Гуандун, на острове Хайнань или на искусственных территориях Китая, значительно укрепило бы способность Китая контролировать воздушное пространство над спорным районом Южно-Китайского моря.
Кроме того, благодаря сотрудничеству с Москвой, Пекин имеет возможность познакомить свой формирующийся морской флот со Средиземным и Балтийским морями, приняв участие в совместных с Россией учениях в Средиземном море в 2015 году и Балтийском море в 2017 году.Учитывая регулярность этих учений, страны НАТО обязательно увидят больше китайских военных кораблей рядом со своими российскими коллегами у своих берегов. В 2021 году может даже появиться значительный контингент китайских сухопутных войск на европейской территории впервые в рамках российских стратегических военных учений Запад (Россия приглашает китайских военнослужащих на свои стратегические учения с 2018 года, без исключений. даже во время ограничений COVID в прошлом году).
Помимо растущего военного потенциала китайской армии, усиленного приобретением Россией оружия, китайско-российское сотрудничество в киберпространстве также может вызвать озабоченность Европы.Многие европейские правительства постоянно фиксируют повышенный интерес к правительственным и коммерческим данным со стороны хакеров, предположительно работающих на российские или китайские спецслужбы. Пока нет свидетельств координации или обмена данными между Москвой и Пекином, но, учитывая прогресс и динамику китайско-российского партнерства, сотрудничество в этой области представляется вполне возможным. Сообщается, что две страны начали сотрудничать по щекотливой теме контрразведки после 2014 года.
Еще одна причина для беспокойства в Европе — возможное взаимодействие Пекина и Москвы с целью влияния на общественное мнение на Западе, особенно через социальные сети. На данный момент нет примеров их координации, но официальные аккаунты в социальных сетях российских и китайских государственных органов (особенно англоязычные аккаунты дипломатов этих стран в Твиттере) все чаще выражают схожие позиции, повторяют аргументы друг друга и репосты ссылки на «дружественный» контент.Китайская «цифровая дипломатия» в Facebook и Twitter все больше напоминает агрессивный подход России к цифровым медиа. То же самое можно сказать и о государственных СМИ Китая, таких как CGTN и People’s Daily , освещение которых на европейском языке имеет тенденцию имитировать российский RT. Маловероятно, что эта эволюция стала результатом сотрудничества Москвы и Пекина; скорее, китайцы творчески копируют российский контент и перенимают более передовые методы пропаганды. Тем не менее, проблема дезинформации все чаще ассоциируется с сотрудничеством между Россией и Китаем.
Китайско-российские экономические связи также нервируют европейцев. С одной стороны, «поворот России на Восток» в некоторой степени подрывает эффективность западных санкций против России, как отмечалось ранее. Но последствия санкций выходят далеко за рамки этого. Россия расширяла свои торговые и инвестиционные связи с Азиатско-Тихоокеанским регионом — и в первую очередь с Китаем как крупнейшей экономикой — до украинского кризиса, но западные санкции ускорили и расширили этот процесс. Китайцы медленно, но неуклонно становятся важными игроками на российском рынке, время от времени вытесняя известные европейские компании с некоторых сегментов рынка.Десять лет назад Германия доминировала в импорте промышленного оборудования в Россию. Теперь его место занял Китай, обогнав Германию в 2016 году.
По словам российских импортеров промышленного оборудования, опрошенных для данной статьи, существует прямая связь между западными санкциями и растущим спросом на китайское оборудование и комплектующие. Деловое сообщество опасается, что расширение секторальных санкций может затронуть гражданские секторы экономики, и поэтому пытается заменить европейских и американских поставщиков альтернативными — в большинстве случаев китайскими.Конечно, повышение качества китайской продукции также важно, а также ее сравнительно низкие цены и, в некоторых случаях, готовность китайских производителей локализовать производство. Эти совокупные факторы объясняют доминирование китайских смартфонов на российском рынке, а также объясняют успех китайских автопроизводителей (внедорожники Haval, собранные на заводе под Тулой, даже закупаются Минобороны России).
Китайские государственные компании оказались единственными иностранными подрядчиками, выигравшими тендеры на строительство инфраструктуры, наряду с компаниями, управляемыми друзьями Путина Тимченко и Аркадием Ротенбергом: Китайская железнодорожная строительная корпорация, например, выиграла контракт на строительство части автомагистрали Москва-Казань .Проблема в том, что после того, как большое количество российских компаний перейдет на китайские технологии и соответствующие стандарты, им будет трудно вернуться к европейским производителям: перелом этой тенденции потребует потрясений, сопоставимых с кризисом на Украине, который вызвал раскол между Россией и Россией. Запад.
Аналогичная динамика наблюдается и в финансовой сфере. До 2014 года российский частный и государственный бизнес в значительной степени зависел от европейских кредиторов. Москва считала Лондон своим главным финансовым центром, а Лондонская фондовая биржа и платформы Нью-Йорка использовались для размещения акций и облигаций за рубежом.Но после украинского кризиса российское деловое сообщество и особенно банковский сектор становятся менее зависимыми от Запада (согласно статистике Центрального банка России), в немалой степени благодаря санкциям, введенным в отношении российского финансового сектора.
Инвестиции Китая в российские публично торгуемые активы, а также его кредитные возможности по-прежнему незначительны, но с 2014 года они растут. Единственная заметная область китайского влияния на финансы России — это аномально высокая доля юаня в иностранной валюте центрального банка. резервы (на середину 2020 г. — 12.2 процента его валютных резервов в юанях: примерно в 10 раз больше, чем у других центральных банков по всему миру). Тем не менее, все большее число российских компаний экспериментируют с выпуском ценных бумаг в Гонконге и Шанхае, а Московская фондовая биржа активно ищет азиатских — и особенно китайских — клиентов. Несмотря на нормативные препятствия, российские инвесторы проявляют больший интерес к китайскому фондовому рынку. Например, «Альфа-Капитал» (инвестиционная дочка Альфа-банка) за два месяца удалось привлечь более 2 млрд рублей в свой фонд «Китайские акции», запущенный в конце 2020 года.
Китаю потребуются годы, чтобы сравняться с Европой в качестве иностранного финансового рынка для российских компаний и состоятельных розничных инвесторов. Насколько быстро будет развиваться этот процесс, будет зависеть от темпов реформ финансового сектора Китая (в первую очередь, открытия его счета операций с капиталом), а также от динамики санкций против России.
Главный экономический риск для Европы, вызванный более тесными связями между Москвой и Пекином и ухудшением отношений между Россией и Западом, — это постепенный дрейф России в сторону Pax Sinica.Этот геоэкономический механизм, ориентированный на Китай, будет означать доминирующую роль Пекина как торгового партнера, инвестора, кредитора и эмитента региональной валюты, которая будет использоваться для платежей и сбережений, а также его лидерство в передовых технологиях и технологических стандартах. Этот процесс не будет быстрым, но к началу 2030-х годов присутствие Китая в российской экономике может быть аналогично европейскому влиянию в 1990-х, 2000-х и 2010-х годах, если нынешние тенденции сохранятся.
Появление Pax Sinica, включающего Россию, может привести к новым разделительным линиям над Евразией.Эти линии будут гораздо более гибкими и прозрачными, чем железный занавес между НАТО и странами Варшавского договора, но, тем не менее, будут ограничивать экспорт европейских стандартов, товаров и услуг. Это изменение также нанесет удар по планам некоторых европейских стран, особенно Великобритании, по созданию технологических альянсов западных демократий для конкуренции с китайскими технологиями в глобальном масштабе. Интеграция космической и ядерной энергетики, такой как Россия, в Pax Sinica (например, благодаря ключевой роли Huawei в построении сетей 5G) послужит примером для развивающихся стран.
Риски для России
Постепенное втягивание в Pax Sinica может принести России пользу только в краткосрочной перспективе: в следующие десять-пятнадцать лет. После этого, если на Китай будет приходиться более 40 процентов российской внешней торговли, значительная часть российского экспорта будет поступать в Китай по трубопроводам (например, нефтепровод Сковородино – Мохэ или газопровод «Сила Сибири»). Пекин будет играть важную роль в качестве источника технологий и финансов. Учитывая текущие тенденции на мировых энергетических рынках, Китай станет еще более покупателем.Хотя ожидается, что в ближайшие десять лет газовые электростанции удвоят свои мощности, китайские эксперты (например, из Центра энергетических исследований Цинхуа) полагают, что производство газа перестанет расти в 2030-х годах, поскольку Китай вкладывает значительные средства в возобновляемые источники энергии. и водород. Учитывая ориентацию страны на рост внутреннего производства (одна из целей последнего пятилетнего плана) и увеличение морского импорта углеводородов, Китай сможет выбирать своих поставщиков и диктовать свои условия.
В то время как текущий российский газовый контракт «Сила Сибири» защищен положением «бери или плати», контракт «Сила Сибири 2» еще не подписан. Но китайские государственные компании уже добились успеха в оказании давления на Россию в связи с заключением нефтяных контрактов. В 2011 году CNPC удалось вынудить «Роснефть» и «Транснефть» внести поправки в уже подписанный контракт на поставку нефти Сковородино – Мохэ, получив скидку примерно в 1,50 доллара за баррель. В 2020 году давление Пекина вынудило Роснефть прекратить бурение в прибрежной зоне Вьетнама, частью которой Китай считает свою территорию.В будущем, по мере роста торговли — а вместе с ней и зависимости России от Китая — Пекин может иметь больше рычагов, чем Москва, для ведения переговоров о выгодных условиях.
Самый неприятный сценарий для Москвы — потенциальные попытки Пекина использовать свои экономические возможности для изменения позиции России по неэкономическим вопросам, которые интересуют Китай. Например, он может потребовать, чтобы Москва отказалась продавать оружие Вьетнаму и Индии, или попросить Россию уговорить страны Центральной Азии разрешить китайским частным военным компаниям защищать китайские объекты на их территории.До сих пор Пекин относился к Москве осторожно и уважительно и давил на нее только по конкретным сделкам. Однако нет никакой гарантии, что Китай сохранит такую же позицию в будущем, поэтому России необходимо предпринять шаги сейчас, чтобы попытаться минимизировать такие риски.
Что можно сделать?
Вопрос о том, как Европа и Запад в целом должны отреагировать на российско-китайское сближение, обсуждается в столицах по обе стороны Атлантики. Запад пока не сформулировал конкретных подходов к проблеме, но политики высказали свои позиции.Интервью Макрона журналу « Economist », в котором президент Франции призывает активно вовлекать Москву в предотвращение ее более тесного сотрудничества с Пекином, оказалось благодатной почвой. Согласно Financial Times , еще в 2019 году делегация Европейского союза в России предложила членам ЕС (в которые тогда входила Великобритания) начать диалог с Россией по вопросу о сетях 5G, чтобы помешать китайским компаниям доминировать на евразийских рынках в России. в этой и других высокотехнологичных сферах.Идея так и не материализовалась.
В других европейских кругах позиция Макрона критикуется как расплывчатая и наивная. В любом случае способность Европы взаимодействовать с Россией, чтобы дистанцировать ее от Китая, будет ограничена несколькими внутренними факторами. Во-первых, существующие санкции ЕС и США против России, вероятно, останутся в силе, поскольку ситуация в Крыму и Украине в обозримом будущем не изменится.
Во-вторых, Россия готовится к парламентским выборам в 2021 году и президентским выборам в 2024 году.Судя по недавнему поведению властей (заключение Алексея Навального, жесткое подавление митингов в его поддержку, давление в Твиттере, аресты на конференции муниципальных депутатов и т. Д.), Кремль решил усилить давление на оппозицию, поскольку а также заблокировать любые внешние средства воздействия на политическую жизнь России. Это явно не та среда, в которой отношения между Россией и Европой могли бы улучшиться, о чем свидетельствует катастрофический визит главного дипломата ЕС Хосепа Боррелла в Москву в феврале 2021 года.
В-третьих, более жесткая позиция в отношении России является одним из приоритетов новой администрации США, и, учитывая собственные озабоченности и проблемы Европы в отношении России, трансатлантическая политика в отношении Москвы, вероятно, станет более скоординированной и мускулистой.
В таких условиях Европе сначала необходимо достичь аналитического, а затем политического консенсуса по ряду ключевых вопросов в рамках ЕС, а затем и в рамках трансатлантического партнерства. Какие конкретные аспекты российско-китайского сближения отрицательно сказываются на европейских и, в более широком смысле, западных интересах? Какие элементы в отношениях между Москвой и Пекином неизменны, а на какие можно повлиять с помощью инструментов, доступных Западу?
Между тем российское правительство и общественность, которые пытаются найти правильный баланс в отношениях с Китаем, должны более трезво оценивать будущие отношения с Европой.На данный момент торговые, технологические и финансовые связи между Россией и Европой все еще значительно сильнее, чем между Россией и Китаем. Таким образом, может показаться, что у России есть достаточно места, чтобы перебросить свои яйца из европейской корзины в китайскую. Однако это убеждение будет проверено на практике в ближайшие десять-пятнадцать лет, поэтому сейчас важно оценить потенциальную роль Европы в балансировании отношений России с Китаем. Пока что многие российские официальные лица считают, что, хотя Европу беспокоит дрейф России в сторону Китая, она не может предложить Москве ничего конкретного в обмен на корректировку своего курса.Возможно, российское руководство рассчитывает начать получать более серьезные предложения через несколько лет.
Однако важно понимать, что Соединенные Штаты и Европа недостаточно озабочены китайско-российскими отношениями прямо сейчас, чтобы изменить свою политику в отношении России. Кроме того, многие действия России как на внутреннем фронте, так и во взаимодействии с Западом делают невозможными любые попытки вступить в бой с Москвой. Есть некоторые внутренние причины для ухудшения отношений России с Западом, и до тех пор, пока одна или обе стороны конфликта не претерпят серьезных внутренних преобразований или не столкнутся с общим вызовом (учитывая, что даже глобальная пандемия коронавируса не повлияла на изменения), Китайский фактор не изменит отношений между ними.Поскольку Россия не собирается менять основы своей внешней или внутренней политики, что позволило бы ей диверсифицировать свои международные контакты и полагаться на более быстрый и устойчивый экономический рост в результате структурных реформ, пространство для маневра Москвы в отношениях с Пекином сузится до предела. время. Но пока он все еще существует.
Прежде всего, Россия могла бы вести диалог с ЕС и США по различным каналам. В частности, стороны могли бы обсудить побочные эффекты возможных санкций, которые лишат Москву важных гражданских технологий, у которых есть китайские альтернативы.Во-вторых, Россия может отдать приоритет проектам, которые доставляют ресурсы в Китай морскими путями и где есть альтернативные покупатели для этих ресурсов.
Наконец, Москва смогла более эффективно наладить сотрудничество с Пекином. В настоящее время действуют четыре российско-китайские межправительственные комиссии по экономическим вопросам, которые часто имеют дублирующие обязанности и не всегда общаются друг с другом. Если стороны не хотят сокращать количество комиссий, Россия могла бы создать и предоставить экспертную поддержку для одного бэк-офиса для четырех переговорных команд.Крайне разрозненное российское бизнес-сообщество в Китае также выиграет от большей самоорганизации. В этом отношении он мог бы следовать успешной модели Торговой палаты ЕС в Китае.
Эти тактические шаги не заменят структурных реформ внутри России и не сделают внешнюю политику страны более прагматичной. Но они позволят России получить больше выгоды от сотрудничества с Китаем и замедлят асимметричное развитие двусторонних отношений.
Данная публикация является частью китайско-российского проекта Антанты, осуществляемого при поддержке Министерства иностранных дел и по делам Содружества Великобритании.
Автор:
(PDF) Влияние торговых отношений России и Китая на экономику США
Влияние торговых отношений России и Китая на экономику США Николай Мегиц
www.ieeca.org/journal 7
Окружающая среда
Окружающая среда — это важная тема, которая обсуждается во всем мире.Для России
имеет преимущества, заключающиеся в том, что в условиях тенденции к глобальному потеплению объем эксплуатируемого природного газа
будет увеличиваться в будущем на
. И Китай, и Россия
По данным ООН, одна из целей
— обеспечить доступ к недорогой, надежной и устойчивой
энергии. Почти для каждой страны и места
энергия жизненно важна для рабочих мест, безопасности, изменения климата
и производства продуктов питания.Получение устойчивой энергии
— это возможность не только для
Китая и России, но и для всего мира.
Другая цель — принять немедленные меры по борьбе с изменением климата
и соответствующими воздействиями
. В мире происходят
основных изменений погодных условий, повышение уровня моря и
, а также множество других экстремальных погодных явлений
. В этой ситуации наиболее бедные люди
часто страдают в наибольшей степени.Изменение климата
не уважает национальных границ. Для решения этой проблемы требуется
международного сотрудничества, чтобы вывести
развивающихся стран на уровень развития с низким уровнем выбросов углерода,
и экономик. Страны подписали Парижское соглашение
для решения этой проблемы (ООН, 2016).
Изменение климата стало главной заботой
мировых лидеров в последние годы из-за того, что
не меняются, растет озабоченность и затрагивает
каждого.Меры, принятые против изменения климата
, могут иметь прямое влияние на режим и скорость
развития. Может быть трудно найти баланс
в отношении того, как поддерживать усилия по устранению
этих климатических изменений. Экономическое развитие — это
вызов для всего мира. ЕС — это
крупнейшая группа промышленно развитых стран. Китай является
крупнейшей развивающейся страной и в настоящее время является
крупнейшим источником выбросов парниковых газов в мире.
Эти два важны в отношении
Рамочной конвенции Организации Объединенных Наций об изменении климата
(РКИК ООН) и Киотского протокола
(КП). В некоторой степени, будут ли успешными усилия по сдерживанию изменения климата
или нет
в ближайшие годы будут зависеть от позиций и политики ЕС и Китая
(Men,
2014).
ЕС и Китай считают друг друга партнерами
в некоторых аспектах.С 1990-х годов сотрудничество между Брюсселем и Пекином расширяется на
,
— с усилением институционализации их двусторонних отношений
. Ху Цзиньтао, предыдущий
имеет глубокое влияние на выживание и
развитие человечества. Это серьезная проблема
Пекин осознал, что работа должна выполняться
на международном уровне. В отсутствие лидерства США
и отказа США утвердить
Киотского протокола, ЕС считает, что
играет ведущую роль в глобальных усилиях по борьбе с изменением климата
с целью эффективного сокращения выбросов парниковых газов
.
Глобализация
Китай и Россия развивались быстрыми темпами
в экономических и торговых отношениях в разгар глобального экономического спада
. Их партнерство очевидно
по всему миру, где миллиарды
долларов США инвестируются в строительство
нефтегазовых предприятий. Минеральное топливо составляет
примерно половину всего китайского импорта, но объем
увеличится в ближайшем будущем из-за последствий
нового нефтепровода и газового соглашения
.Если два государства продолжат путь партнерства
, это может бросить вызов будущему балансу мировых сил
и в конечном итоге привести к изменению мирового порядка
(Soong, 2014).
Когда Россия аннексировала Крым, этот шаг был
, который Организация Объединенных Наций рассматривала как вторжение
в суверенную страну, и были введены санкции
, которые оказали разрушительное воздействие на
российскую экономику.Запад резко сократил закупки
российских нефти и газа, и в ответ
Россия сосредоточила свое внимание на востоке, чтобы продать свои
природных ресурсов. Между тем, выгода от сделки составляет
, из которых
поставок топлива поступают через стратегическое подразделение
Economist Intelligence Unit N.A., Inc. (2014).
нуждается в фильтрации через пролив, и если
отношения между Востоком и Западом
ухудшатся, стратегическим узким местом может оказаться
, отрезанным Западом.Безопасность для нации
не будет в руках Китая, а будет
уязвима для внешних влияний, что неприемлемо для китайского правительства.
Во-вторых,
вдали от сжигания такого количества угля, которое загрязняет
Intelligence Unit N.A., Inc. 2014). Такие города, как
Пекин, Чунцин, Урумчи и Ланьчжоу, настолько загрязнены, а смог настолько густой, что вы не можете увидеть солнце даже в самой высокой точке дня.В
этих областях дети и пожилые люди
подвергаются наибольшему риску осложнений от
Торговая сделка Китая и России на сумму 200 миллиардов долларов США по картам?
Op / Ed Крис Девоншир-Эллис
Когда на этой неделе министр иностранных дел России Сергей Лавров встретился со своим китайским коллегой Ван И, было много разговоров о «расширении сотрудничества» и совместных усилиях по противодействию предполагаемому притеснению США в мировой торговле.
В то время как мировые средства массовой информации освещали аспекты сотрудничества Китая и России и обоюдное желание ограничить использование доллара США в двусторонней торговле, пока ничего не известно о будущем Соглашения о свободной торговле между Китаем и Евразийским экономическим союзом. Фактически это было подписано в 2018 году, но остается преференциальным, что означает, что еще не было согласовано никаких снижений тарифов, чтобы сделать ЗСТ значимым.
Евразийский экономический союз (ЕАЭС) состоит из Армении, Беларуси, Казахстана, Кыргызстана и России и расположен в географическом регионе от северных и северо-западных границ Китая до восточных границ Европейского союза.В настоящее время у ЕАЭС есть соглашения о свободной торговле с Сербией, Ираном, Сингапуром и Вьетнамом, а также есть множество других соглашений о свободной торговле, в том числе с несколькими странами АСЕАН и такими странами, как Египет и Турция.
Торговля между Китаем и Россией в 2020 году достигла 110 миллиардов долларов США, и обе стороны намерены удвоить этот показатель к 2024 году. Хотя большая часть этой торговли приходилась на энергоносители и другие товары, неэнергетическая часть двусторонней торговли переросла в другие секторы и в настоящее время составляет 30% двусторонних потоков.Сохранение этого импульса и привлечение новых секторов бизнеса будет стимулировать экономику как Китая, так и России, на которые сильно повлияли действия США (торговая война, санкции) и Covid-19.
Соглашение о свободной торговле между Китаем и ЕАЭС станет началом преодоления этих негативных факторов и приведет к значительному росту торговли между Китаем и Россией и Китаем с Центральной Азией, что также будет иметь последствия для Европейского Союза — китайские товары могут появиться на пороге ЕС. беспошлинно, и если это будет разрешено на рынках ЕС, оно окажется финансово конкурентоспособным для потребителей ЕС.ЕС не обязательно будет так думать, если ключевым фактором является протекционизм, например, на автомобильных рынках. Но при постоянном ухудшении отношений и Китай, и Россия могут решить, что достаточно, и нажать на спусковой крючок зоны свободной торговли между Китаем и ЕАЭС. Несомненно, что Лавров и Ван обсуждали это. Если можно будет заключить ЗСТ и согласовать тарифы, влияние торговли как на Китай, так и на Россию, наряду с давлением на ЕС, будет значительным.