Нефть для государства или государство для нефти?
В большинстве стран мира в нефтегазовом секторе государство ̶ главное действующее лицо. Нефть и газ являются не только основой энергетического суверенитета страны-обладателя, но также позволяют решать значительный круг экономических, политических и социальных проблем. Причем решение этих проблем в современной экономике осуществляется не только за счет перераспределения части доходов нефтегазового сектора, но и за счет выстраивания правил участия нефтегазового сектора в их решении.
Плюсы и минусы национальных компаний
Выбор форм участия государства в нефтегазовом секторе, как правило, осуществляется в зависимости от традиций, наличия квалифицированных специалистов, степени подготовленности технологической и управленческой инфраструктур. Среди основных форм участия ̶ доли в собственности нефтегазовых компаний и акцент на формирование нормативно-правовой среды, позволяющей обеспечивать использование нефтегазовых ресурсов в нужных для государства направлениях.
Участие в собственности, в свою очередь, имеет много разновидностей и оттенков ̶ от национальных по капиталу нефтегазовых компаний до компаний с госучастием (причем не обязательно с контрольным пакетом в руках государства).
Отличительная особенность национальных компаний ̶ совмещение как коммерческих, так и ряда государственных функций (например, представление интересов государства в соглашениях о разделе продукции). Несомненный плюс подобных компаний для государства ̶ оперативность в управлении, внешняя простота согласования интересов бизнеса и государства. Основные недостатки связаны с меньшей по сравнению с частными компаниями экономической эффективностью, а также с конфликтом совмещения государственных и коммерческих функций.
Впрочем, простота управления обманчива: современные процессы регулирования в нефтегазовом секторе, направленные на эффективное использование ресурсов недр, требуют координации многих сторон деятельности недропользователей ̶ от поиска и разведки до извлечения всех ценных компонентов.
При подмене процедур предметного регулирования процедурами бюрократического согласования упускается главное ̶ эффективное с позиций общества освоение и использование ресурсов недр.
Национальные компании являются эффективным инструментом государственной политики в ряде ситуаций:
Во-первых, когда реализуются новые крупные проекты в новых районах с повышенными рисками, которые не в состоянии нести частный сектор.
Во-вторых, в случае, когда энергетический сектор играет важную внешнеполитическую роль, как, например, в условиях современной России.
В-третьих, когда значительная часть месторождений углеводородов находится на начальных стадиях освоения и разработки. Такие месторождения, как правило, обеспечивают значительный приток доходов рентного характера, который существенно превышает потребности сектора в реинвестировании средств в поддержание добычи.
В-четвертых, если страна находится на этапе сложных политических и экономических преобразований. В этой ситуации уход государства чреват значительными издержками ̶ сбои в функционировании нефтегазового сектора грозят социальными катаклизмами.
Здесь нельзя не вспомнить роль «Газпрома» в обеспечении социальной стабильности в стране в 90-е годы: в 1993 ̶ 1995 годах уровень оплаты газа, поставленного на внутрироссийский рынок, не превышал 5 процентов!
В то же время национальные компании ̶ далеко не идеальный инструмент проведения государственной политики в нефтегазовом секторе. Минусы национальных компаний усиливаются и могут нанести значительный ущерб и нефтегазовому сектору, и национальной экономике в тех случаях, когда экономика страны и социальная сфера вышли из полосы кризисного развития: значительная часть провинций и месторождений находится на стадиях высокой степени зрелости освоения и использования нефтегазовых ресурсов; освоение новых запасов в новых районах и на новых горизонтах требует нетрадиционного подхода ̶ как с организационной, так и с научно-технической точек зрения.
Наконец, эти минусы проявляются, когда отечественный нефтегазовый бизнес начинает менять структуру активов в целях компенсации тех рисков, которые возникают и усиливаются внутри страны (расширение зарубежных операций).
Яркий пример последних лет ̶ частичная приватизация компании «Статойл» в Норвегии, часть акций которой была выброшена на биржу в связи с расширением масштаба зарубежных операций компании и усилением рисков, которые с этим связаны.
Хождение по кругу
Еще в самом начале процесса преобразований в экономике страны, в 1991 ̶̶ 1992 годах, обсуждался подобный подход к реорганизации нефтегазового сектора. Он должен был реализовываться следующим образом.
Во-первых, активы частных компаний преимущественно формировались в процессе лицензирования участков недр из так называемого нераспределенного фонда.
Во-вторых, приватизировались только те компании, которые работали преимущественно на месторождениях с высокой степенью выработанности запасов.
В-третьих, на базе лучших активов сектора формировалась национальная нефтяная компания.
В-четвертых, основу системы регулирования составляла совокупность норм и правил, формирующихся вокруг Закона «О недрах».
В-пятых, процесс мониторинга, уточнения и развития специализированных норм и правил координировался Национальным нефтяным институтом.
В-шестых, неотъемлемыми участниками процесса недропользования являлись субъекты Российской Федерации.
При таком подходе предполагалось, что государственное регулирование нефтегазового сектора будет строиться на сочетании форм прямого участия и косвенного регулирования, основанного на разветвленном и адекватном условиям функционирования и развития нефтегазового сектора законодательстве.
В текущем году исполнилось 15 лет со времени выхода в свет постановления правительства №1413, определившего контуры реформирования нефтяного сектора. К сожалению, во второй половине 90-х годов прошлого века основной акцент был сделан на дележку госсобственности, а не на создание новых компаний.
Изменение статуса собственности на активы значительной части компаний нефтегазового сектора ̶ особенно в русле проведенных в 1996 ̶ 1997 годах залоговых аукционов ̶ не сопровождалось формированием балансирующих процедур и механизмов, направленных на повышение регулирующей роли государства в процессах недропользования.
В результате мы имеем то, что имеем, ̶ негативные тенденции в воспроизводстве ресурсной базы, недоинвестирование в обновление выбывающих основных активов, ускорение научно-технического отставания.
Речь идет прежде всего о сфере поиска и разведки новых месторождений нефти и газа, а также о сервисных и научно-технических компаниях. Отставание в воспроизводстве ресурсной базы также во многом связано с разрушением ранее созданной единой технологической цепочки изучения, поиска и разведки новых месторождений (прирост запасов происходит главным образом за счет переоценки ранее открытых и уже введенных в разработку месторождений). А развитие современных сервисных наукоемких технологий в нефтегазовом секторе осуществляется путем копирования зарубежных аналогов.
Собственно научных исследований по новым направлениям ни одна российская компания в настоящее время не ведет (проектные и инженерные работы такую задачу и не призваны решать).
Начиная с 2000-х годов тенденция к ускоренной приватизации сменилась на возвращение государства лишь в качестве основного действующего лица в ряд компаний, таких, как «Газпром» и «Роснефть».
Тем не менее, в настоящее время доля компаний, контролируемых государством, не столь велика и беспредельна, как иногда представляется, ̶ 40% по нефти и 85% по газу.
В течение продолжительного времени мы ходим по кругу «приватизация ̶ этатизация». Но современный опыт функционирования нефтегазового сектора свидетельствует о том, что смена форм собственности без создания эффективного регулирующего механизма мало что дает. Частная монополия заменяется монополией государственной, и наоборот. К сожалению, говорить о высокой эффективности компаний с госучастием не приходится ̶ сумма одних только заимствований превышает 80 миллиардов долларов, удельные налоги на тонну нефтяного эквивалента также значительно ниже, как ниже и отдача от реализуемых данными компаниями инвестиционных проектов.
Основные новые проекты в нефтегазовом секторе России реализованы частными компаниями ̶ начиная от освоения Тимано-Печоры (ОАО «ЛУКОЙЛ») и кончая месторождениями Якутии (ОАО «Сургутнефтегаз»). Проект освоения Заполярного месторождения трудно признать новым ̶ оно расположено в непосредственной близости от ранее введенных месторождений и еще со времен Мингазпрома СССР рассматривалось как резервное и не требовало столь больших усилий, как другие подобные проекты в новых районах.
Диктат олигополии
Истекшее со стремительного скачка цен на нефть в 2001 году время предоставило уникальную возможность в условиях благоприятной ценовой конъюнктуры сформировать эффективный регулирующий механизм и обеспечить тем самым (наряду с созданием ряда компаний с государственным участием) условия для устойчивого развития нефтегазового сектора в будущем ̶ предварительные оценки ресурсного потенциала позволяют на это надеяться.
Настораживающим обстоятельством, тем не менее, является не рост доли государства в собственности ряда компаний. Вызывает тревогу, что данный процесс является доминирующим во всем многообразии форм и методов осуществления государственного влияния на нефтегазовый сектор.
В России де-факто компании с государственным участием становятся и проводниками государственного влияния в тех областях и сферах, где имеются значительные бреши в формировании ясных и непротиворечивых норм и правил. За примерами далеко ходить не надо ̶ недискриминационный доступ к системе магистральных газопроводов, регламенты и правила разработки газовых месторождений, операции на континентальном шельфе (эти и многие другие функции в области регулирования нефтегазовых операций осуществляют явным и неявным образом по своему усмотрению «Газпром» и «Роснефть»).
Возникает вполне резонный вопрос: что же в принципе нужно государству от нефтегазового сектора? Ответ не так прост и однозначен. В ряде стран основную цель определили, как получение социальной отдачи от принадлежащих государству полезных ископаемых в течение жизни ныне живущих и будущих поколений. Это означает не только энергоресурсы и финансовые поступления, но и рабочие места, уровень жизни населения, конкурентоспособность национальной экономики, решение ее инфраструктурных и прочих проблем.
К сожалению, у нас реализуется лишь небольшая часть из этих целей и задач ̶ энергоресурсы, финансовые поступления (значительная часть которых лежит мертвым грузом и никак не работает на решение социальных и экономических задач страны), внешнеполитические приоритеты.
Вместо поощрения и стимулирования активности в нефтегазовом секторе мы постепенно переходим к внедрению и реализации амбициозных и затратных даже для государства планов и программ. При этом инициатива и предприимчивость малого, наукоемкого и венчурно ориентированного бизнеса недооценивается и не принимается во внимание.
В результате роль и значение малых компаний неуклонно снижается, и они во все большей степени превращаются в аффилированные с крупными корпорациями цеховые структуры.
Такое изменение статуса компаний ведет к тому, от чего мы так упорно стремимся уйти, ̶ к ориентации на освоение выделенных головной структурой средств, в то время как о поиске новых путей и направлений речь уже, как правило, не идет. Инновации возникают преимущественно именно в малых компаниях и только затем находят применение в практике крупных вертикально интегрированных компаний.
Формирование олигопольной структуры нефтегазового сектора (сосредоточение основной добычи нефти в 10, а газа ̶ в 5 компаниях) ведет к тому, от чего мы, собственно, начали движение почти двадцать лет назад, ̶ к негибкой и невосприимчивой к инновационным процессам организационной структуре. Каждая крупная компания становится территориально-производственным конгломератом, всецело определяет состояние экономики и социальной сферы определенной территории и, что еще хуже, диктует ситуацию на региональном рынке сервисных и специализированных услуг (тем самым существенно влияя на научно-технический уровень в отрасли).
Фактически возникает система непересекающихся региональных рынков. В этих условиях формирование системы технопарков по плану сверху, не подкрепленное принципами и регламентами технического регулирования нефтегазовых операций и осуществляемое за счет централизованного перераспределения части полученных от нефтегазового сектора доходов, обречено на провал. Инновации без реализации итогов работы подобных центров и новообразований ̶ вот что получается в результате.
Требуется политика!
И все же общая картина не так безнадежна и безрадостна, как ситуация с приростом запасов нефти и газа в результате реально выполненных геологоразведочных работ: основные приросты запасов углеводородов в последние годы получаются «на кончике пера» ̶ за счет уточнения схем разработки и применения новых методов нефтеотдачи пласта и тем самым роста коэффициента нефтеотдачи.
России как ведущей нефтегазодобывающей стране мира остро необходима нефтегазовая политика, в которой детально и в полном объеме должны быть определены цели и приоритеты, а также представлено в сбалансированном виде сочетание различных форм и методов государственного регулирования.
Сама по себе эта политика может служить лишь ориентиром при принятии стратегических решений. Однако наличие такой политики даст сигналы бизнес-сообществу (как отечественному, так и зарубежному) при определении форм участия в проектах различного характера ̶ от поисков и разведки до переработки углеводородов.
Несмотря на благоприятную конъюнктуру на внешних рынках и продолжающийся приток средств в государственный бюджет, реализация новых проектов на всех стадиях ̶ от поисков и до переработки углеводородов ̶ невозможна без привлечения средств частных инвесторов и без реализации потенциала частной инициативы.
Инициатива в нефтегазовом секторе ̶ в нужном государству направлении ̶ может проявить себя только при наличии защищенности прав собственности на созданные за счет своих усилий активы, при наличии ясной и непротиворечивой нефтегазовой политики, а также системы государственного управления и регулирования с четко определенными принципами формирования и функционирования как структур государственного управления, так и компаний с госучастием.
Наша страна и ее нефтегазовый сектор находятся в уникальной ситуации, которая характеризуется благоприятной ценовой конъюнктурой, наличием значительного числа перспективных нефтегазоносных районов, а также компаний, имеющих опыт и навыки реализации самых сложных проектов. Отечественному нефтегазовому сектору остро нужны адекватные изменившимся условиям его функционирования формы гибкого государственного участия и регулирования. При появлении таких форм и при наличии ясных государственных приоритетов новые нефтегазовые проекты и приток финансовых ресурсов со стороны частных инвесторов на их осуществление не заставят себя ждать.
общий рынок нефти ЕАЭС как универсальный интегратор
В августе этого года на заседании межправительственного совета стран ЕАЭС подведен итог многолетней работы по формированию общих рынков нефти и нефтепродуктов ЕАЭС, проделанной Евразийской экономической комиссией и уполномоченными органами государств — членов ЕАЭС, на основе утвержденных Концепции и Программы формирования общих рынков нефти и нефтепродуктов ЕАЭС.
Следующим важным этапом станет принятие международного договора по формированию общих рынков нефти и нефтепродуктов ЕАЭС. Об этом журналу «Нефть и Капитал» рассказал директор Департамента энергетики Евразийской экономической комиссии Вадим Закревский.
В далеком 2014 году…
Начало работы по формированию общих рынков нефти и нефтепродуктов было положено еще в 2014 году поскольку в соответствии с Договором о Евразийском экономическом союзе от 29 мая 2014 года одним из основных стратегических и приоритетных направлений развития интеграции ЕАЭС является углубление сотрудничества в энергетической сфере, проведение скоординированной энергетической политики, создание общих рынков энергетических ресурсов. Целями такой энергетической интеграции являются более эффективное использование совокупного энергетического потенциала, обеспечение энергетической безопасности, повышение уровня экономической эффективности, устойчивого развития экономик и уровня жизни граждан государств-членов.
С 2025 года — новая жизнь
Общие рынки должны заработать с 1 января 2025 года. Для этого Программой и Планом мероприятий по формированию общих рынков нефти и нефтепродуктов ЕАЭС, утвержденными Решением Высшего Евразийского экономического совета от 6 декабря 2018 года № 23, определена конкретная система разработки актов и выполнения целого ряда организационных и технологических мероприятий, направленных на установление единых условий функционирования общих рынков. Создание общих рынков будет осуществляться в три этапа: 2018– 2021 годы, затем с 2021 по 2024 год, а на заключительном третьем этапе — до 1 января 2025 года — предусмотрено вступление в силу международного договора о формировании общих рынков нефти и нефтепродуктов ЕАЭС, в котором должны найти отражение ключевые вопросы создания и функционирования общих рынков.
У общих рынков есть свои принципы
Работа по формированию общих рынков и гармонизации национальных законодательств ведется с учетом базовых принципов, предусмотренных Договором о ЕАЭС, Концепцией и Программой формирования общих рынков нефти и нефтепродуктов ЕАЭС (далее по тексту — Концепция, Программа). Один из основных — это обеспечение рыночного ценообразования на нефть и нефтепродукты, повышение его прозрачности (раздел III и IV Концепции), создание механизмов биржевой торговли, формирование биржевого товарного рынка (единого биржевого пространства). Равноправие участников должен обеспечить принцип недискриминационного доступа хозяйствующих субъектов к общим рынкам нефти и нефтепродуктов. У участников должна быть гарантированная возможность долгосрочной транспортировки добытой нефти и произведенных из нее нефтепродуктов, которая обеспечивается равными условиями доступа хозяйствующих субъектов к системам транспортировки нефти и нефтепродуктов.
Безопасность превыше всего
В пространстве ЕАЭС государства-члены разделились на нефтедобывающие (Россия и Казахстан) и нефтепотребляющие (Армения, Беларусь, Кыргызстан).
Вопросы, требующие решения
При формировании общих рынков важное значение имеет создание условий для обеспечения свободного конкурентного выбора поставщиков и потребителей нефти и нефтепродуктов на общих рынках, сопряженного с гарантированным доступом к системам транспортировки нефти и нефтепродуктов. Транспортировка нефти трубопроводным транспортом во всех государствах-членах является естественно-монопольным видом деятельности. Поэтому для обеспечения беспрепятственного доступа к услугам субъектов естественных монополий по транспортировке нефти и нефтепродуктов необходимо разработать унифицированный порядок недискриминационного и прозрачного распределения технических возможностей транспортировки между участниками рынков, раскрытия информации о технических возможностях и условиях доступа..jpg)
Отдельного внимания, на мой взгляд, требует определение порядка взаимных расчетов при поставке нефти и нефтепродуктов. Причем здесь может рассматриваться как вариант использования национальных валют государств-членов, так и вариант использования национальной валюты одного из государств-членов в качестве расчетного средства. При таких подходах существуют определенные риски, обусловленные волатильностью национальных валют и разницей между кросс-курсами для их конвертации. Возможно также рассмотреть механизм использования на общих рынках некоего единого расчетного эквивалента, стоимость которого для внутреннего рынка будет устанавливаться каждым государством-членом самостоятельно. Техническая реализация расчетного эквивалента может осуществляться в виде электронных записей с использованием технологии распределенных реестров — например, формирование соответствующего «стейблкоина». Одним из механизмов установления единообразных условий для осуществления предпринимательской деятельности в рамках интеграционного объединения является гармонизация законодательства и устранение различий в нормативном правовом регулировании государств-членов.
Существующие различия в налоговых системах государств — членов ЕАЭС, разные подходы при установлении ставок налогов требуют принятия согласованных решений по направлениям проведения гармонизации законодательства в отношении налогов, которые оказывают влияние на взаимную торговлю, чтобы не нарушить условия конкуренции и не препятствовать свободному перемещению товаров, работ и услуг на национальном уровне или на уровне ЕАЭС, включая гармонизацию (сближение) ставок акцизов, совершенствование системы взимания налога на добавленную стоимость.
Проблемы, с которыми сталкивается интеграция в нефтяной сфере
В рамках проводимой работы по интеграции нефтяных рынков государств-членов невозможно не учитывать существующие в них особенности. В Казахстане и России они обусловлены наличием вертикально интегрированных компаний (ВИНК), фактическим отсутствием механизмов определения рыночных цен на нефть (трансфертное ценообразование на нефть). Ввиду высокой монополизации нефтяной отрасли и отсутствия ценовой конкуренции в этих странах не так много независимых нефтеперерабатывающих предприятий.
Этим объясняется отсутствие как спроса, так и предложения на сырую нефть на внутренних рынках этих стран. Соответственно, формирование ценовых индикаторов на нефть в существующих условиях не представляется возможным. Это является сдерживающим фактором при формировании общих рынков. Немаловажным вопросом является различный уровень развитости биржевых рынков и биржевого законодательства государств-членов, не во всех государствах-членах нерезиденты имеют равные права доступа к участию в биржевых торгах. Поэтому необходима унификация подходов к организации биржевой торговли энергоресурсами в рамках ЕАЭС, что позволит повысить прозрачность ценообразования, обеспечить участников рынков нефти и нефтепродуктов эффективным механизмом совершения и исполнения сделок. Требуют решения вопросы взаимодействия национальных биржевых площадок между собой, сопряжения программно-аппаратных комплексов операторов биржевых торгов при осуществлении торговых операций участниками общих рынков нефти и нефтепродуктов ЕАЭС.
В этой связи Программой и Планом формирования общих рынков нефти и нефтепродуктов ЕАЭС предусмотрено принятие в 2023 году правил проведения биржевых торгов нефтью и нефтепродуктами, в которых будут определены требования для включения в состав единого биржевого пространства, порядок совместимости операторов биржевых торгов, механизмы взаиморасчетов и клиринга, порядок регистрации договоров, принципы участия хозяйствующих субъектов одних государств-членов на биржевых площадках других государств-членов, а также принципы формирования ценовых индикаторов (биржевых и внебиржевых). Развитие биржевой торговли в рамках ЕАЭС будет способствовать увеличению числа участников на общих рынках. В глобальном плане создаваемые биржевые институты могут стать одними из центров мировой торговли нефтяными ресурсами, что имеет важное значение в вопросе укрепления позиций государств-членов на внешних рынках.
В чем ожидаемый эффект?
Ожидаемые эффекты от запуска общих рынков нефти и нефтепродуктов могут быть выражены в увеличении объемов поставок, оптимизации логистики при транспортировке, увеличении объемов переработки нефти и производства нефтепродуктов.
Для России, например, они носят мультипликативный характер, поскольку касаются развития предпринимательской деятельности, сопутствующих отраслей российской экономики, эффективного использования научно-технического, интеллектуального, кадрового и ресурсного потенциала для перевода сферы энергетики на инновационный путь развития. Развитие конкуренции на общих рынках нефти и нефтепродуктов будет способствовать повышению качества товаров, модернизации производств и внедрению инновационных технологий, а также стабилизации цен на энергоносители. В рамках общих рынков нефти и нефтепродуктов на территориях ЕАЭС предусмотрено создание благоприятных условий для привлечения инвестиций в сферу энергетики, что будет способствовать инвестиционной активности бизнес-структур для модернизации топливно-энергетических комплексов государств-членов и внедрения новых технологий. Также предусмотрена реализация совместных инфраструктурных проектов, которые содержат огромный инвестиционный потенциал, способствующий устойчивому экономическому развитию государств — членов ЕАЭС.
В настоящее время в качестве одной из важнейших задач формирования общих рынков нефти и нефтепродуктов ЕАЭС рассматривается вопрос стимулирования инвестиционной активности хозяйствующих субъектов государствчленов посредством реализации совместных инфраструктурных проектов. Данная задача имеет стратегическое значение для государств — членов ЕАЭС и содержит огромный потенциал для стабилизации и обеспечения устойчивого развития национальных экономик. При этом для ее реализации необходима также поддержка и непосредственное участие бизнес-структур. Создание биржевого рынка энергетических ресурсов в ЕАЭС позволит сформировать экономически обоснованный уровень цен на внутренних рынках, обеспечить возможности страхования рисков от неблагоприятного колебания цен на реальный товар для производителей и потребителей нефти и нефтепродуктов, а также снизить затраты бюджета при закупке нефти и продуктов ее переработки для государственных нужд. Конечная цель запуска общих рынков — повышение благосостояния населения наших стран.
Безусловно, от полномасштабного запуска общих рынков нефти и нефтепродуктов выиграют все: он внесет весомый вклад в развитие глобальной экономики, упрочит интеграционный фундамент ЕАЭС, станет мощным фактором развития Евразийского региона в целом.
Справочно
В России на рынках нефти и нефтепродуктов доминируют вертикально интегрированные нефтяные компании (ВИНК). По оценкам экспертов, более 80% нефти добывается крупными игроками («Роснефть», ЛУКОЙЛ, ТНК-ВР, «Сургутнефтегаз», «Газпром»). Более 75% нефти перерабатывается на заводах, контролируемых теми же игроками рынка.
В Казахстане крупным участником на рынке нефти является государственная компания АО «КазМунайГаз». В сфере сбыта нефтепродуктов функционируют как дочерние предприятия АО «КазМунайГаз», так и независимые компании, в том числе сети АЗС российских ВИНК. В Республике Армения нефтеперерабатывающие мощности отсутствуют. Нефтепродукты для внутреннего потребления импортируются из России (ПАО «НК «Роснефть») и Ирана.
В Республике Беларусь концерн «Белнефтехим» объединяет предприятия и организации по добыче, переработке и транспортировке нефти и нефтепродуктов. Продукты нефтепереработки реализуются на внутреннем рынке по регулируемым государством ценам. Мелкооптовую и розничную торговлю нефтепродуктами в республике осуществляют как дочерние предприятия «Белнефтехима», так и независимые от него предприятия. В частности, на территории Беларуси представлены сети АЗС российских ЛУКОЙЛа, «Роснефти», «Газпром нефти» и «Татнефти». Сети независимых АЗС (кроме сетей российских ВИНК) закупают нефтепродукты у «Белнефтехима» по регулируемым ценам. Торговля нефтью внутри страны монополизирована «Белнефтехимом» в лице «Белоруснефти».
Кыргызская Республика является импортером нефтепродуктов. На рынке нефтепродуктов участвуют ОАО «Кыргызнефтегаз» (группа компаний ООО «Газпром нефть Азия») и ЗАО «Бишкекская нефтяная компания» (группа компаний ПАО «НК «Роснефть»). Остальные компании принадлежат различным акционерам, в том числе китайским.
Местные НПЗ в настоящее время обеспечивают не более 20% потребности в нефтепродуктах. Причиной недозагрузки НПЗ являются малые объемы добычи в Кыргызской Республике и экономическая неэффективность закупки нефти по импорту.
Скачать статью в PDF
Как Советский Союз оказался на «нефтяной игле»
Несбывшиеся надежды
В середине 1960-х годов Советский Союз приступил к реализации беспрецедентного углеводородного мегапроекта — освоению уникальных нефтяных и газовых месторождений Западной Сибири. Немногие тогда верили, что подобное начинание окажется успешным. Природные богатства Сибири были запечатаны в непроходимых болотах глухой тайги и суровой тундры. На сотни километров — никакой инфраструктуры. Беспощадный климат — экстремальные температуры, ветра. Естественно, возникал вопрос: удастся ли покорить сибирские кладовые? Поначалу преобладал скепсис.
Реальность, однако, превзошла самые смелые ожидания. В кратчайшие сроки с нуля в тяжелейших условиях героическими усилиями (а по-другому и не скажешь) геологов, строителей, транспортников, нефтяников и газовиков была создана новая энергетическая база страны.
К середине 1980-х здесь добывалось более 60% общесоюзной нефти и более 56% газа. Благодаря Западно-Сибирскому проекту страна вышла в мировые энергетические лидеры. В 1975 году СССР добыл почти 500 млн тонн «черного золота» и обогнал многолетнего чемпиона по нефтедобыче — США.
Для тех, кто стоял у истоков освоения Западной Сибири, — прорыв к богатейшим месторождениям нефти и газа означал надежды на светлое будущее. Люди верили: их труд принесет стране процветание и достаток. Не скупились на радужные прогнозы и американские аналитики. В 1972 году, например, исследователи Л. Рокс и Р. Рангон под влиянием «западно-сибирской эпопеи» так рисовали перспективы СССР: через два десятилетия Советский Союз, оставаясь сверхмощной военной державой, будет иметь самый высокий уровень жизни. Они предсказывали отсутствие каких-либо отрицательных тенденций в развитии СССР по меньшей мере до 2000 года1. Как известно, история пошла совсем по другому пути.
Через два десятилетия Советский Союз удивил мир не высочайшим уровнем жизни, а системной катастрофой, хотя исторический опыт свидетельствовал, что открытие мощных энергетических ресурсов способствовало качественному обновлению индустриально развитых стран.
Так, например, английская промышленная революция стала возможной благодаря доступу к йоркширскому и уэльскому углю. Стремительное развитие экономики США, поголовная автомобилизация опирались на бурные успехи американской нефтяной промышленности в первой трети XX столетия. Мощным толчком для развития обедневшей после Второй мировой Франции стало открытие уникального серогазоконденсатного месторождения Лакк. Да и в самом Советском Союзе помнили, как «черное золото» Урало-Поволжья помогло стране залечить страшные раны Великой Отечественной…
Что же произошло в СССР? Почему государство, которое ежегодно добывало нефти больше, чем какая-либо другая страна (20% мировой добычи), оказалось на пороге исторического краха? Как случилось, что из «живительного лекарства» нефть превратилась в сильно действующий наркотик? Почему нефть не уберегла страну от страшных потрясений? Да и могла ли она это сделать?
Энергетический кризис 1973 года
Об энергетическом кризисе на Западе говорили с начала 1970-х.
На фоне быстро растущего энергопотребления периодически возникали проблемы с увеличением поставок нефти. Предложение не поспевало за спросом, а масла в огонь подливали страны-экспортеры, объединившиеся в 1960 году в ОПЕК и «играющие» на повышение нефтяных цен.
В 1967 году они впервые применили такой инструмент давления, как эмбарго. В ходе Шестидневной арабо-израильской войны Саудовская Аравия, Кувейт, Ирак, Ливия, Алжир запретили отправку нефти в страны, дружественные Израилю — США, Великобританию и частично в ФРГ. Однако выборочное эмбарго не могло иметь успеха: запрет легко преодолевался через третьи государства.
В октябре 1973 года началась четвертая арабо-израильская война, известная как война Судного дня. Чтобы поддержать Египет и Сирию, члены ОПЕК вновь применили нефтяное эмбарго, только на этот раз более продуманное. Помимо полного запрета экспорта в США, Нидерланды, Португалию, Южную Африку и Родезию было предусмотрено главное — растущее ограничение добычи нефти — первоначальное сокращение и дополнительное на 5% каждый месяц.
Реакция мирового рынка стала незамедлительной — более чем трехкратное увеличение цен на нефть и нефтепродукты. В странах — импортерах «черного золота» началась паника.
Энергетический кризис имел далеко идущие последствия. По прошествии многих лет о нем говорят, как о начале структурной перестройки послевоенной экономики западных стран, мощном толчке к новому этапу научно-технической революции, важной, основополагающей предпосылке перехода от индустриального общества к постиндустриальному обществу в развитых странах. С высоты XXI века с этим нельзя не согласиться. Но тогда все казалось иным — падение промышленного производства, сокращение внешнеторгового оборота, депрессивное состояние экономики и рост цен.
Страны — импортеры нефти пытались найти новых надежных партнеров, но вариантов было не так уж много. В 1973 году в состав ОПЕК входили Иран, Ирак, Кувейт, Саудовская Аравия, ОАЭ, Венесуэла, Катар, Индонезия, Ливия, Алжир, Нигерия, Эквадор. Кто же мог вмешаться в опековские планы? Взоры покупателей (прежде всего европейских) устремились в сторону Советского Союза, который в 1970е годы стремительно наращивал добычу нефти в Сибири.
Однако ситуация была далеко не однозначной. В противостоянии Израиля и арабских государств СССР традиционно поддерживал последних. Возникал вопрос: не захочет ли Советский Союз разыграть нефтяную карту в идеологическом ключе — присоединиться к ОПЕК и шантажировать западный мир высокими ценами на углеводороды? Начались сложные переговоры.
Руководство страны оценило те уникальные возможности, которые открывал энергетический кризис. Советский Союз, несмотря на идеологическую риторику, направленную против «израильской военщины», занял принципиальную позицию: мы не собираемся участвовать в нефтяном запугивании западных стран (ведь пострадают-то трудящиеся), а наоборот — готовы всячески помочь в преодолении энергетического кризиса и стать надежным поставщиком энергоресурсов, в частности нефти2. Европа вздохнула с облегчением. Началась масштабная экспансия советской нефти на западный рынок.
Немного истории
В истории нефтяного экспорта СССР были разные времена.
Сразу после завершения Гражданской войны страна изо всех сил наращивала вывоз нефти. К концу 1920-х экспорт сырой нефти составлял 525,9 тыс. т, а нефтепродуктов — 5 млн 592 тыс. т, что в разы превосходило уровень экспорта 1913 года. Советская держава, отчаянно нуждавшаяся в валюте, активно использовала нефть как значимый источник поступления средств для обновления и развития экономики.
В 1930е СССР почти отказался от нефтяного экспорта. В стране шла форсированная индустриализация, неотъемлемой частью которой стала всесторонняя моторизация народного хозяйства, немыслимая без значительных объемов нефтепродуктов. Коренные изменения коснулись армии — развивалась авиация, танковые соединения, для чего также требовались горюче-смазочные материалы. За несколько лет страна переориентировала нефтяной потенциал на внутренние нужды. В 1939 году поставки на экспорт составили всего лишь 244 тыс. т нефти и 474 тыс. т нефтепродуктов.
После завершения Второй мировой войны Советский Союз, несмотря на собственные ограниченные возможности (в 1945 году добыча нефти составляла 19,4 млн т нефти, или 60% довоенного уровня), взял на себя обязательства по снабжению нефтью стран Восточной Европы, вошедших в соцлагерь и лишенных собственных источников «черного золота».
Поначалу это были довольно малые объемы, но по мере освоения в 1950е годы Волго-Уральской нефтегазоносной провинции — «Второго Баку» и бурного роста советской нефтяной промышленности (в 1955 году нефтедобыча составляла 70,8 млн т, а через 10 лет уже 241,7 млн т), цифры нефтяного экспорта начали расти. К середине 1960-х страна экспортировала 43,4 млн т нефти и 21 млн т нефтепродуктов. При этом главным потребителем оставался соцлагерь. Так, в рамках «взаимовыгодного сотрудничества и братской помощи» в 1959-1964 годах был построен нефтепровод с символическим названием «Дружба», по которому нефть Урало-Поволжья транспортировалась в Венгрию, Чехословакию, Польшу и ГДР. Тогда это был самый протяженный нефтепровод мира — 4665 км, а проектная мощность — 8,3 млн т.
Кстати, именно в конце 1950-х произошла принципиальная перестройка структуры советского нефтяного экспорта. Если до 1960 года преобладали поставки нефтепродуктов, то после — уже сырой нефти. Подобная трансформация связана, с одной стороны, с нехваткой собственных перерабатывающих мощностей (хотя в первое послевоенное двадцатилетие было построено 16 крупных НПЗ, но добыча нефти росла опережающими темпами), с другой стороны — изменениями в мировой торговле «черным золотом».
На заре становления нефтяной промышленности нефть не являлась предметом международной торговли. Сделки по сырой нефти считались скорее экзотикой. Торговали продуктами ее переработки, сначала осветительным керосином и смазочными маслами, затем — моторным топливом. После Второй мировой положение изменилось. Страны-импортеры оценили прибыли и переориентировались на импорт сырой нефти.
Нефтедоллары
После энергетического кризиса 1973 года СССР быстро наращивал объемы нефтяного экспорта в западные страны, которые, в отличие от союзников по соцлагерю, расплачивались свободно конвертируемой валютой. С 1970 по 1980 год этот показатель вырос в 1,5 раза — с 44 до 63,6 млн т. Еще через пять лет он достиг 80,7 млн т.3 И все это на фоне стремительно растущих цен на нефть.
Объемы валютных поступлений СССР от нефтяного экспорта поразительны. Если в 1970 году выручка СССР составляла 1,05 млрд долларов, то в 1975 году — уже 3,72 млрд долларов, а к 1980 году возросла до 15,74 млрд долларов.
Почти в 15 раз! Это был новый фактор развития страны4.
Казалось бы, освоение Западной Сибири и мировая конъюнктура цен обеспечили благоприятные условия для внутреннего развития экономики (за счет высокой энергообеспеченности), так и для ее модернизации за счет доходов от экспорта. Но все пошло не так. Почему?
Роковое совпадение
В 1965 году в стране было объявлено о начале так называемой косыгинской реформы. Официальная формулировка — «совершенствование планирования и усиление экономического стимулирования». По сути, попытка ввести отдельные рыночные регуляторы в начавшую буксовать планово-распорядительную среду, или, как тогда говорили, выдвинуть вперед экономические методы управления в противовес административному подходу. Во главу угла было поставлено предприятие. Разумеется, все должно было происходить в рамках социализма. Тем не менее у реформы имелись и влиятельные противники, считавшие новые веяния идеологически сомнительными и опасными. На Л.И.
Брежнева оказывалось давление, но Генеральный секретарь понимал, ничего не менять нельзя. Реформа шла и приносила первые результаты. Однако в начале 1970-х в связи с внутренними противоречиями назрел вопрос, продолжать ли реформы (прежде всего отпуск оптовых цен и замену Госснаба рыночным механизмом оптовой торговли). И вот тут «некстати» в страну хлынули нефтедоллары.
Под влиянием новых финансовых источников у советского политического руководства сложилось стойкое представление о том, что теперь острейшие экономические и социальные проблемы можно решать не за счет повышения эффективности хозяйственной системы, а за счет растущих доходов от экспорта нефти и газа. Наметившийся путь обновления системы был отброшен. Выбор казался очевидным. Зачем мучительные и сомнительные с идеологической точки зрения преобразования, когда в наличии такие финансовые поступления? Плохо работает промышленность, не хватает товаров для населения? Не беда! Купим их за валюту! Все хуже дела в сельском хозяйстве, колхозы и совхозы не справляются? Тоже не страшно! Привезем продовольствие из-за границы! Внешнеторговый баланс тех лет ужасает.
Уродливая программа — «нефть в обмен на продовольствие и товары ширпотреба»!
«С хлебушком плохо — дай 3 млн тонн сверх плана»
Во второй половине 1970-х — начале 1980-х годов в представлении высшего руководства страны существовала четкая взаимосвязь нефтедолларов и обеспечения населения продовольствием и товарами народного потребления. Председатель Совета министров СССР А.Н. Косыгин, имевший непосредственные контакты с начальником Главтюменнефтегаза В.И. Муравленко, лично обращался к нему примерно с такими просьбами: «С хлебушком плохо — дай 3 млн тонн сверх плана»5. И нехватку хлеба решали, добывая 3 млн т нефти сверх и так крайне напряженного плана.
Недавно рассекреченные рабочие записи заседаний Политбюро ЦК КПСС содержат интересные свидетельства того, как высшее руководство при обсуждении экспорта углеводородов напрямую увязывало его с продовольственным импортом и закупками товаров народного потребления. Так, например, в мае 1984 года на заседании Политбюро председатель Совета министров СССР Н.
А. Тихонов констатировал: «Главным образом нефть, которую мы продаем в капиталистические страны, идет на оплату продовольственных и некоторых других товаров. В связи с этим, видимо, целесообразно при разработке нового пятилетнего плана предусмотреть резерв для возможной дополнительной поставки нефти в количестве 5-6 млн. тонн за пятилетие»6.
Советское руководство не желало слушать предупреждения о том, что подменять работу экономики импортом крайне опасно. Народное хозяйство работало все хуже. С каждым годом становилось все труднее обеспечивать и без того очень скромный уровень жизни населения.
Самым больным, конечно, был продовольственный вопрос. Кризис сельского хозяйства стал неотъемлемым сюжетом партийных совещаний брежневской эпохи, начиная с мартовского Пленума ЦК КПСС в 1965 году. Правительство заявляло об увеличении капиталовложений в сельское хозяйство, о механизации и электрификации производства, о мелиорации и химизации. Но, несмотря на это, сельское хозяйство и пищевая промышленность не могли удовлетворить запросы населения.
Чтобы накормить людей, все больше и больше продовольствия покупалось за рубежом. Если в 1970 году импортировалось 2,2 млн т зерна, то в 1975м — уже 15,9 млн т. К 1980 году закупка зерна выросла до 27,8 млн т, а еще через пять лет составила 44,2 млн т. За 15 лет — двадцатикратный рост! Медленно, но верно продовольственный дефицит приобретал угрожающие масштабы.
Особенно плохо было с мясом и мясными продуктами. В Москве, Ленинграде, столицах союзных республик и некоторых крупнейших городах еще как-то удавалось обеспечивать приемлемый уровень снабжения. А вот в других населенных пунктах… Это из тех лет загадка о продуктовой электричке: длинное, зеленое, пахнет колбасой. Несмотря на резкое наращивание мясного импорта (к началу 1980-х страна закупала почти миллион тонн!) душевое потребление мяса росло лишь до середины 1970-х, а затем практически остановилось на уровне 40 кг на человека. Колоссальные закупки фуражного зерна и прямой импорт мяса лишь компенсировали общий развал сельского хозяйства.
Не лучшая картина складывалась и с товарами народного потребления. Легкая промышленность откровенно не справлялась с установкой: больше товаров хороших и разных! Поначалу беспокоились о качестве: «Огромные резервы заложены в улучшение качества и ассортимента продукции, — отмечали на состоявшемся в 1976 году XXV съезде КПСС. — В прошлом году, например, выпуск кожаной обуви составил около 700 миллионов пар — почти три пары на человека. И если спрос на обувь еще не удовлетворяется, то дело не в количестве, а в том, что не хватает высококачественной модной обуви. Примерно так же дело обстоит со многими видами тканей, швейной и галантерейной продукции»7. В начале 1980-х речь шла уже о невыполнении планов по количеству: «Ведь это факт, — печально констатировали на XXVI съезде КПСС (1981 год), — что из года в год не выполняются планы выпуска многих товаров народного потребления, особенно тканей, трикотажа, кожаной обуви…»8 Чтобы одеть и обуть народ, нажимали на импорт.
Но как и в случае с продовольствием, закупки лишь поддерживали и без того не слишком высокий уровень. Так, потребление на душу населения трикотажа остановилось на уровне 2,1 изделия, а обуви — 3,2 пары на человека.
Обиднее всего было то, что, закупая за валюту продовольствие и товары народного потребления, советское руководство практически не использовало нефтегазовые доходы для широкомасштабной технологической модернизации. Казалось бы, в условиях научно-технической революции следовало коренным образом переориентировать импорт и вложиться в современное оборудование и технологии. Но ничего такого не происходило. Роковые последствия для Советского Союза имело игнорирование мировых достижений в сфере развития вычислительной техники — именно в этой области произошли те глобальные изменения, которые впоследствии привели к формированию информационного общества.
1970-е годы для Советского Союза стали временем упущенных возможностей. В передовых странах шла структурная перестройка экономики и закладывались основы постиндустриального общества, в котором снижалась роль сырья и ресурсов, а СССР не только консервировал индустриальную модель развития, но и формировал ресурсную экономику, где последовательно росла зависимость страны от углеводородов и мировой конъюнктуры цен.
Как показало последнее десятилетие существования СССР, односторонняя ориентация на углеводородный сектор, на который возлагалась задача компенсации неэффективности работы народного хозяйства, оказалась крайне уязвимой позицией, не способной вывести страну из экономической стагнации.
НЕФТЯНОЙ ЭКСПОРТ СССР (млн т)
| Год | Нефть | Нефтепродукты, пересчитанные на нефть | Общий нефтяной экспорт |
|---|---|---|---|
| 1965 | 43,4 | 32,3 | 75,7 |
| 1970 | 66,8 | 44,6 | 111,4 |
| 1975 | 93,1 | 57,4 | 150,5 |
| 1980 | 119 | 63,5 | 182,5 |
| 1985 | 117 | 76,5 | 193,5 |
| 1989 | 127,3 | 88,3 | 215,6 |
Примечания
1.
Дьяконова И.А. Нефть и уголь в энергетике царской России в международных сопоставлениях. М., 1999. С. 155.
2. Громыко А.А. Во имя торжества ленинской внешней политики: Избранные речи и статьи. М., 1978. С. 330-340.
3. Здесь и далее имеется в виду экспорт нефти и нефтепродуктов, пересчитанных на нефть.
4. Подробнее см.: Славкина М.В. Триумф и трагедия. Развитие нефтегазового комплекса СССР в 1960-1980е годы. М., 2002. С. 113-131.
5. Там же. С. 193.
6. РГАНИ. Ф. 89. Оп. 42. Д. 66. Л. 6.
7. XXV съезд КПСС: Стенографический отчет. Т. 1. М., 1976. С. 78-79.
8. XXVI съезд КПСС: Стенографический отчет. Т. 1. М., 1981. С. 66.
европейских и американских энергетических компаний несут ответственность за почти 100 миллиардов долларов в военный фонд Путина после вторжения в Крым путинского режима на сумму почти 100 миллиардов долларов США с 2014 года. Российское правительство извлекло выгоду из того, что контрольный пакет акций принадлежит государству или контролируется государством.
нефтяные компании, такие как «Газпром» и «Роснефть», европейские и американские корпорации
также возглавляли крупные нефтегазовые проекты, которые наполняли путинскую казну.
Эти крупнейшие нефтяные компании давно ищут доступ к огромным запасам углеводородов в России.
и во многих случаях привносил технологический и операционный опыт, необходимый для
реализовать проекты.Инвестиции нефтегазовых компаний заняли форме как долевого участия, например доли BP в «Роснефти», так и совместных предприятий такие как ExxonMobil реализации проекта «Сахалин-1». С тех пор, как Россия вторглась в Украину в В феврале 2022 года нефтегазовые компании столкнулись с давлением, чтобы они отказались от сотрудничества с российских производителей, но недавние продажи не меняют их долгую историю поддержка путинского режима.
В таблице 1 представлены расчетные доходы от нефти
проекты, поддержанные крупными европейскими и американскими нефтегазовыми компаниями,
Правительство России с 2014 года, когда Путин ввел войска в Крым, через
2021 г.
Это вторжение 2014 г. было широко осуждено как нарушение международных
закона и должно было побудить эти компании пересмотреть свою роль в
финансирование военных, обвиняемых в таких нарушениях. Все платежи, найденные в этом
брифинга взяты из экономической модели UCube компании Rystad Energy. Более подробный
бухгалтерский учет может сбросить
больше света на экономику этих российских нефтяных проектов, но такое исследование
будет мешать отсутствие прозрачности.
В первой колонке Таблицы 1 приведены расчетные
прямые выплаты российскому правительству в связи с проектами по разведке и добыче нефти и газа
расположенных в России, что объясняется пропорциональной долей компании в этих
проекты. Во второй колонке показаны расчетные платежи правительству России. российских компаний имеющих
Европейские миноритарные владельцы, определяемые по доле капитала миноритарной компании.
Например, «Роснефть» (в которой BP владеет 22% акций) и «Новатэк» (в которой
TotalEnergies владеет 190,4% акций).
Эти оценки могут отличаться от фактических
платежи, осуществляемые отдельной компанией российскому правительству за различные
причин, но они дают оценку американской и европейской нефтяной компании
поддержка российского правительства в этот период.
BP выделяется своей долей в 353 миллиардах долларов, полученных правительством от «Роснефти» за этот период времени. В начале
2000-х у BP было меньшинство
доля в BP-TNK, которая была продана российской государственной нефтяной компании
«Роснефть» в 2013 г., оставив BP с 190,75% акций «Роснефти». Эта доля выросла
до более чем 22% в 2020 г. из-за выкупа акций «Роснефти», хотя BP сохраняет
его голосующая доля составляет 19,75%. BP также выдвинула двух членов
в совете директоров «Роснефти».
Доля ВР в нефтегазовом секторе Роснефти
производство, как сообщается в его 2020
годовой отчет, составляет 30% от общего объема добычи нефти и газа BP в 2020 году.
Метод учета BP в отношении ее доли в «Роснефти» позволяет BP указывать долю
Добыча нефти и газа Роснефти, а также выручка и прибыль (или убыток) в составе
Отчет о прибылях и убытках BP.
[2]
На этом брифинге мы сообщили о BP и Доля TotalEnergies в роялти и налогах, уплачиваемых российскими компаниями, пропорциональны их долям в капитале. В ответ на выводы этого брифинге, ВР заявила, что не считает себя ответственной за любую долю платежей «Роснефти» российскому правительству.[3] Однако мы включили эти значения, чтобы обеспечить большей прозрачности и полного учета деятельности этих компаний в России по принципу, согласно которому ответственность компании пропорциональна свою долю в компаниях, в которых он владеет акциями, точно так же, как прибыль он пользуется есть.
Несмотря на то, что BP объявила о выходе из долю в «Роснефти», влияние этой доли в прошлом нельзя отрицать — обе с точки зрения выгоды для «Роснефти» от предоставленного капитала и денежных течет в результате к Российскому государству.
В
всего эти восемь компаний — BP, Shell, Wintershall Dea, ExxonMobil,
TotalEnergies, Equinor, OMV и Trafigura — несут ответственность за более чем 95 долларов США.
миллиардов долларов российскому правительству через их доли в российской нефти и газе
проекты и компании с 2014 года , с ответственностью BP
на 80% от этой суммы.
В конечном итоге тот факт, что решение России вторжение в Украину смогло вызвать бурю на мировых рынках нефти и газа. еще одна причина ускорить переход на чистые источники энергии, такие как ветер и солнечные, которые гораздо более стабильны и доступны по цене. Мы не можем доверять нефти и газовая отрасль — ответственна не только за климатический кризис, но и конфликтов, перемещений и человеческих страданий по всему миру — быть частью решение проблемы изменения климата.
Вместо помощи в переходе на более чистую и
более стабильной энергии, крупные нефтяные компании США и Европы потратили последнее десятилетие
финансирование путинского режима. Крупные нефтяные компании не должны прославляться за то, что они уступили
политическое и финансовое давление с целью продать и отказаться от активов, финансирующих
автократический, экспансионистский режим, когда они владели этими активами и нажили десятки
миллиарды долларов от первой путинской аннексии Крыма и
Донбасс вплоть до того момента, когда Россия, наконец, вторглась в Украину в полномасштабном масштабе.
вторжение.
При запросе комментария в связи с этими выводами BP оспорила выводы в отношении отнесения доли платежей «Роснефти» российскому правительству в пользу BP. В нем говорилось, что «мы просто не узнаю цифры, которые вы цитируете, или вообще любое предположение, что bp каким-то образом «ответственен за выплату» России «примерно 78,4» миллиарда долларов с тех пор, как 2014. Это просто неверно». Это прошло на заявить, что в качестве акционера он не производил прямых платежей в пользу Российское правительство связано с деятельностью «Роснефти». BP заявила, что сделала отчет «общая восстановительная стоимость прибыли до вычета процентов и налогов для [своих процентов в «Роснефти»] в размере 11,6 млрд долларов США за этот период, но это не составляет свободный денежный поток. Далее он заявил, что с 2015 года он публично сообщал 350 миллионов долларов налогов за шесть лет в виде прямых выплат российскому правительство.
Trafigura заявила, что
ему принадлежит 10% акций нефтяного проекта «Восток», но он «не владеет и имеет
никогда не эксплуатировал активы по добыче ископаемого топлива в России» и, как следствие, не
производил прямые платежи российскому правительству и до настоящего времени не получил
дивиденды или другие выплаты от этого проекта.
Эквинор, ЭксонМобил,
OMV и Total не оспаривали предоставленные цифры, а BP, Equinor, OMV и
Shell сослалась на данные о своих платежах правительству как часть своего ежегодного
Финансовые отчеты. Shell заявила, что не может
прокомментировать цифры в этом брифинге в предложенные сроки. Wintershall Dea заявила
что это было не в
позиции для проверки наших выводов, и что она всегда вела свои дела в
соблюдение всех применимых законов, в том числе налоговых режимов стран
в которых мы работаем и любые режимы санкций.
Всего
заявила, что не разрабатывает нефтяных и газовых месторождений в России, но является
миноритарный акционер ряда негосударственных российских компаний. Это
продолжал, что «нельзя серьезно считать, что военная агрессия
Украины Россией могли возникнуть в результате деятельности этих компаний или
компании, с которыми TotalEnergies SE поддерживает коммерческие отношения
учреждениях» и что он будет обеспечивать строгое соблюдение действующих и
Будущие европейские санкции.
Эквинор заявил, что с момента введения санкций в 2014 г., Equinor полностью соблюдает все санкции Норвегии, ЕС и США. относящиеся к нашей деятельности. ЭксонМобил заявил, что они «соблюдают все санкции» и что он «прекратил операции, согласно лицензии правительства США в соответствии с санкциями после оккупации Крыма. OMV заявила, что «обеспечит соблюдение все применимые положения о санкциях и правовые положения в любой момент».
Методология Мы используем базу данных Rystad Energy Ucube для запроса производства и
экономика добывающей нефтегазовой отрасли. Восходящий поток относится к
разведка и добыча нефти и газа. Платежи правительству, помеченные
Правительство Взять в базу данных, включить роялти, государственную прибыль от нефти,
экспортные пошлины, бонусы, подоходный налог и другие налоги и сборы. Цифры
включают платежи, полученные от доли меньшинства в российских компаниях, как
а также от активов, непосредственно принадлежащих этим компаниям.
Эта статья была написана Лорном Стокманом и Дэвид Тонг (Oil Change International), Тим Донахи (Гринпис США) и Мюррей Уорти и Зорка Милин (Global Witness).
За дополнительной информацией обращайтесь: Лорн Стокман ([email protected]) Тим Донахи ([email protected]) или Зорка Милин ([email protected])
[1] В ответ на просьбу прокомментировать это Данные Rystad Energy от Global Witness, Trafigura заявили, что они не управляют активами добычи ископаемого топлива в России и не платят деньги напрямую в результате добычи ископаемого топлива. Trafigura утверждает, что миноритарный пакет в размере 10% в проекте «Восток Ойл».
[2] БП использует метод долевого участия для отражения финансовых потоков от Роснефть. Это метод, используемый для определения пропорциональной доли финансовые показатели компании-инвестора (Роснефти) компании-инвестору (BP).
[3] На просьбу прокомментировать эти выводы
Global Witness и BP оспорили выводы в отношении отнесения доли
Платежи «Роснефти» российскому правительству компании.
В нем говорилось, что «мы
просто не узнаю цифры, которые вы цитируете, или вообще любое предположение, что bp
каким-то образом «ответственен за выплату» России «примерно 78,4» миллиарда долларов с тех пор, как
2014».
Factbox: Who is buying Russian crude oil and who has stopped
- Companies
- Law firms
NK Lukoil PAO
NK Rosneft’ PAO
TotalEnergies SE
Hellenic Petroleum Holdings SA
MOL Magyar Olajes Gazipari Nyrt
31 мая (Рейтер) — Вот ответ стран и компаний относительно закупок российской нефти с начала войны в Украине 24 февраля.
Австралия, Великобритания, Канада и США ввели полный запрет на закупку российской нефти, а страны Большой семерки (G7), включая Японию, 8 мая обязались запретить или постепенно отказаться от импорта российской нефти. читать далее
Европейский Союз 30 мая договорился о запрете морского импорта российской нефти с поэтапным периодом в шесть месяцев для сырой нефти и восемь месяцев для нефтепродуктов. читать дальше
Зарегистрируйтесь сейчас и получите БЕСПЛАТНЫЙ неограниченный доступ к Reuters.com
Запрет не распространяется на нефть, поставляемую по трубопроводу «Дружба», что позволяет НПЗ в Восточной Европе и Германии продолжать импорт. Польша и Германия, однако, заявили, что к концу 2022 года они прекратят все закупки по трубопроводу.
Еще до принятия запрета по меньшей мере 26 крупных европейских нефтеперерабатывающих и торговых компаний добровольно приостановили спотовые закупки или объявили о планах поэтапного отказа от российского импорта в объеме 2,1 млн баррелей в сутки (баррелей в сутки), по данным JP Morgan.
читать дальше
Тем временем Китай и Индия, отказавшиеся осудить действия России, пользуются скидками на российскую нефть.
Индия получила 34 миллиона баррелей российской нефти со скидкой с тех пор, как Москва вторглась в Украину, согласно данным Refinitiv Eikon, и, согласно данным Refinitiv Eikon, в июне она получит около 28 миллионов баррелей нефти. подробнее
Ниже представлены нынешние и бывшие покупатели российской нефти (в алфавитном порядке):
ТЕКУЩИЕ ПОКУПАТЕЛИ
BHARAT PETROLEUM (BPCL.NS)
Индийская государственная нефтеперерабатывающая компания Bharat Petroleum Corp Ltd приобрела у трейдера Trafigura 2 млн баррелей российской нефти Urals на отгрузку в мае, сообщили два человека, знакомые с покупкой.
Компания регулярно покупает российскую нефть марки Urals для своего нефтеперерабатывающего завода Кочи мощностью 310 000 баррелей в сутки на юге Индии.
подробнее
HINDUSTAN PETROLEUM (HPCL.NS),
Индийский государственный нефтеперерабатывающий завод закупил 2 млн баррелей российской нефти Urals для отгрузки в мае, по данным торговых источников. читать дальше
INDIAN OIL CORP (IOC.NS)
Крупнейший индийский нефтеперерабатывающий завод с 24 февраля купил более 6 млн баррелей нефти марки Urals и имеет контракт на поставку с «Роснефтью» до 15 млн баррелей российской нефти в 2022 году. подробнее
ISAB
Крупнейший нефтеперерабатывающий завод Италии, принадлежащий подконтрольной Лукойлу (LKOH.MM) швейцарской компании Litasco SA, продолжает покупать российскую нефть, в то время как итальянское правительство изучает возможность временной национализации ISAB. читать дальше
LEUNA
Не имеющий выхода к морю нефтеперерабатывающий завод Leuna в восточной Германии, контрольный пакет акций которого принадлежит французской TotalEnergies (TTEF.
PA), продолжает закупать российскую нефть, поступающую по трубопроводу «Дружба».
MANGALORE REFINERY AND PETROCHEMICALS (MRPL.NS)
Индийский государственный нефтеперерабатывающий завод закупил 1 миллион баррелей российской нефти марки Urals для отгрузки в мае на тендере у европейского трейдера. Это редкая покупка, обусловленная предложенной скидкой. подробнее
MIRO
Крупнейший НПЗ Германии, на 24% принадлежащий российской «Роснефти» (РОСН.ММ), продолжает закупать российскую нефть, на долю которой приходится около 14% общего потребления. читать далее .
MOL (MOLB.BU)
Венгерская нефтяная компания заявила, что ей потребуется не менее 2-4 лет, чтобы полностью перевести два своих нефтеперерабатывающих завода в Словакии и Венгрии на альтернативную переработку нефти, на долю которой в настоящее время приходится около 35% общего потребления .
подробнее
NAYARA ENERGY
Индийский частный нефтеперерабатывающий завод, частично принадлежащий «Роснефти», после годичного перерыва приобрел российскую нефть, купив у Trafigura около 1,8 млн баррелей нефти марки Urals. читать далее
НЕФТОХИМ БУРГАС
Болгарский нефтеперерабатывающий завод, принадлежащий российской компании «Лукойл», продолжает перерабатывать российскую нефть, на долю которой, по данным правительства, приходится около 50% потребляемой нефти.
PCK SCHWEDT
Немецкий нефтеперерабатывающий завод PCK Schwedt, на 54% принадлежащий Роснефти, продолжает закупать российскую нефть, поступающую по трубопроводу Дружба.
Немецкие правительственные чиновники заявили, что ищут замену российской нефти альтернативным импортом через немецкий порт Росток или через порты соседней Польши, чтобы сохранить работу нефтеперерабатывающего завода.
читать дальше
PERTAMINA
Индонезийская государственная энергетическая компания PT Pertamina (PERTM.UL) рассматривает возможность покупки сырой нефти в России, поскольку она ищет нефть для недавно модернизированного нефтеперерабатывающего завода. подробнее
SINOPEC
Китайская государственная компания Sinopec (600028.SS), крупнейший нефтеперерабатывающий завод в Азии, продолжает закупать российскую нефть по ранее заключенным долгосрочным контрактам. подробнее
БЫВШИЕ ПОКУПАТЕЛИ
BP (BP.L)
Крупнейшая британская нефтяная компания покинула Россию и заявила, что больше не будет заключать новые сделки с российскими компаниями на погрузку в российских портах, за исключением случаев, когда это «необходимо для обеспечения безопасности поставок». читать дальше
ENEOS
Крупнейший нефтеперерабатывающий завод Японии (5020.
T) прекратил покупать сырую нефть в России и планирует искать альтернативные источники с Ближнего Востока. подробнее
ENI (ENI.MI)
Энергетическая группа, на 30,3% принадлежащая правительству Италии, приостановила закупки российской нефти, в том числе для немецкого нефтеперерабатывающего завода Bayernoil, в котором она имеет миноритарный пакет. подробнее
подробнее
EQUINOR (EQNR.OL)
Норвежская государственная энергетическая компания прекратила торговлю российской нефтью и вышла из России, зафиксировав в отчете о прибылях и убытках за первый квартал $1,08 млрд от обесценения подробнее
GALP (GALP.LS)
Португальская нефтегазовая компания приостановила все новые закупки нефтепродуктов из России или у российских компаний.
GLENCORE (GLEN.
L)
Глобальная горнодобывающая и торговая компания заявила, что не будет вступать в какие-либо новые торговые операции, связанные с сырьевыми товарами российского происхождения, если только это не будет предписано соответствующими государственными органами. подробнее
HELLENIC PETROLEUM (HEPr.AT)
Крупнейший нефтеперерабатывающий завод Греции прекратил закупать российскую нефть, заменив ее дополнительными поставками из Саудовской Аравии и других стран. читать дальше
NESTE (NESTE.HE)
С начала апреля финский нефтеперерабатывающий завод заменил около 85% российской сырой нефти другими видами нефти и заявил, что не будет заключать новые сделки по покупке российской нефти. подробнее
OMV PETROM (ROSNP.BX)
Крупнейшая румынская нефтегазовая компания, контролируемая австрийской OMV (OMVV.
VI), заявила, что готовится отказаться от импорта российской нефти, на который приходится около 30% ее Годовые потребности нефтеперерабатывающего завода Petrobrazi.
ПКН Орлен (ПКН.ВА)
Крупнейший в Польше нефтеперерабатывающий завод прекратил покупать российскую нефть на спотовом рынке, переключившись на нефть Северного моря, при этом ранее заключенные долгосрочные контракты на поставку истекают к концу этого года. Около 30% его потребления приходится на российскую нефть. подробнее
PREEM
Крупнейший нефтеперерабатывающий завод Швеции, принадлежащий саудовскому миллиардеру Мохаммеду Хусейну аль-Амуди, заменил российские баррели, которые составляли 7% его поставок, на баррели из Северного моря.
REPSOL (REP.MC)
902:22 Испанская компания прекратила закупки российской нефти на спотовом рынке. SHELL (SHEL.
L)
Крупнейший в мире нефтетрейдер прекратил закупки российской нефти и нефтепродуктов, в том числе смесевых топлив. подробнее
TRAFIGURA
Базирующийся в Женеве глобальный трейдер сырьевых товаров планирует прекратить все закупки сырой нефти у «Роснефти» к 15 мая, когда вступят в силу ужесточенные правила ЕС в отношении продажи российской нефти, и «существенно» сократить объем закупаемых нефтепродуктов. от Роснефти. читать дальше
TOTALENERGIES
Французская энергетическая компания, управляющая нефтеперерабатывающим заводом Leuna в восточной Германии, прекратила заключать новые сделки по закупке российской нефти и планирует прекратить закупки к началу 2023 года. читать далее
VARO ENERGY
Швейцарский нефтеперерабатывающий завод , которой принадлежит 51,4% немецкого нефтеперерабатывающего завода Bayernoil, заявила, что больше не будет заключать новые сделки по покупке российской нефти.
Зарегистрируйтесь сейчас и получите БЕСПЛАТНЫЙ неограниченный доступ к Reuters.com
Отчетность Reuters; Монтаж Бернадетт Баум, Кирстен Донован
Наши стандарты: Принципы доверия Thomson Reuters.
Россия — не единственная страна, где нефтяные компании поддерживают коррумпированные репрессивные режимы
На этой неделе BP, Equinor, ExxonMobil и Shell объявили о выходе из партнерских отношений с государственными российскими нефтегазовыми компаниями, ссылаясь на свое несогласие с российскими вторжение в Украину. Генеральный директор Shell объяснил: «Мы не можем и не будем оставаться в стороне».
Однако именно годы ожидания помогли создать нынешнюю ситуацию, когда наглые клептократы собирали нефтяные прибыли, узаконивая партнерские отношения с международными компаниями. На протяжении десятилетий крупные нефтяные компании настаивали на том, что партнерство с коррумпированными диктаторами, в том числе с президентом России Владимиром Путиным, является досадной, но неизбежной необходимостью.
Война на Украине, на фоне которой тлеет климатический кризис, требует от отрасли и ее финансовых покровителей отказаться от этого нарратива.
Продажи этих западных нефтяных компаний усугубляют кризис, с которым сейчас столкнулся российский нефтегазовый сектор, один из крупнейших в мире. Даже при отсутствии санкций в отношении экспорта энергоносителей нефтяные компании, а также трейдеры сырьевых товаров, страховые компании, банки и другие игроки отрасли отступают от страны. Это оставило Россию без покупателей сырой нефти и привело к резкому падению стоимости акций российских нефтяных компаний. В более долгосрочной перспективе изъятие инвестиций может привести к задержке реализации ключевых проектов, таких как сахалинские нефтегазовые месторождения, находящиеся под управлением ExxonMobil, и лишить отрасль финансирования и технологий, необходимых для поддержания ее роста.
На этой неделе BP, Equinor, ExxonMobil и Shell объявили о выходе из партнерских отношений с государственными российскими нефтегазовыми компаниями, сославшись на свое несогласие с вторжением России в Украину.
Генеральный директор Shell объяснил: «Мы не можем и не будем оставаться в стороне».
Однако именно годы ожидания помогли создать нынешнюю ситуацию, когда наглые клептократы собирали нефтяные прибыли, узаконивая партнерские отношения с международными компаниями. На протяжении десятилетий крупные нефтяные компании настаивали на том, что партнерство с коррумпированными диктаторами, в том числе с президентом России Владимиром Путиным, является досадной, но неизбежной необходимостью. Война на Украине, на фоне которой тлеет климатический кризис, требует от отрасли и ее финансовых покровителей отказаться от этого нарратива.
Продажи этих западных нефтяных компаний усугубляют кризис, с которым сейчас столкнулся российский нефтегазовый сектор, один из крупнейших в мире. Даже при отсутствии санкций в отношении экспорта энергоносителей нефтяные компании, а также трейдеры сырьевых товаров, страховые компании, банки и другие игроки отрасли отступают от страны. Это оставило Россию без покупателей сырой нефти и привело к резкому падению стоимости акций российских нефтяных компаний.
В более долгосрочной перспективе изъятие инвестиций может привести к задержке реализации ключевых проектов, таких как сахалинские нефтегазовые месторождения, находящиеся под управлением ExxonMobil, и лишить отрасль финансирования и технологий, необходимых для поддержания ее роста.
После сообщений о том, что российская национальная нефтяная компания «Роснефть» снабжает топливом военные конвои, въезжающие в Украину, BP начала отъезд, объявив о выходе из своих 19,75% акций компании. Британские официальные лица начали задавать острые вопросы о ВР, и по крайней мере один из них назвал связи компании с Кремлем «шокирующими». Но в этом не было ничего шокирующего. BP владеет пятой частью «Роснефти» с 2013 года, и ее финансовые отчеты открыто показывают, как «Роснефть» увеличивает чистую прибыль и другие ключевые показатели BP.
Как и национальные нефтяные компании многих стран, «Роснефть» является частью механизма, с помощью которого Путин собирал и распределял власть. В своих последних санкциях Европейский союз прямо указывает на роль «Роснефти» в российской клептократии, описывая генерального директора компании Игоря Сечина как «среди тех людей из путинского окружения, которые получают финансовые выгоды и важные задания в обмен на подчинение и лояльность».
Президент поставил перед ним важные и трудные задачи и наградил его лидерством в «Роснефти» и огромным богатством. «Роснефть» Игоря Сечина участвовала в финансировании виноградников дворцового комплекса под Геленджиком, который, как считается, находится в личном пользовании президента Путина».
То, что ВР владела пятой частью «Роснефти», компании, столь неотъемлемой части правления Путина, должно было оказаться столь же несостоятельным в 2014 году, как и сейчас.
Но эта находка вряд ли нова. В течение многих лет Путин использовал «Роснефть», чтобы поставить частные нефтяные активы под контроль государства и преследовать внешнеполитические цели, такие как продление финансовой жизни Венесуэлы. Еще в 2014 году правительство США и ЕС признали эту реальность и включили «Роснефть» и Сечина в свои списки организаций, подпадающих под санкции после вторжения России в Крым.
То, что BP владела пятой частью предприятия, столь неотъемлемой части правления Путина, должно было оказаться столь же несостоятельным тогда, как и сейчас.
Однако вторжение в Крым в 2014 г. не убедило ВР или ее акционеров, равно как и последующие действия Кремля, такие как вмешательство в президентские выборы в США в 2016 г., отравление деятелей оппозиции (некоторые на британской земле) или жестокие репрессии и аресты демократических и антикоррупционных демонстрантов. И BP был не единственным актером, готовым переварить этот рекорд. ExxonMobil и Shell создали крупные совместные предприятия с «Роснефтью» и государственным «Газпромом» соответственно. В 2020 году европейские гиганты торговли сырьевыми товарами Trafigura и Vitol купили акции огромного арктического нефтяного проекта, возглавляемого «Роснефтью». и французская TotalEnergies также имеет крупные инвестиции в России.
Наряду с прибылью от огромной нефтегазовой промышленности России динамика энергетической безопасности помогает объяснить, почему западным компаниям потребовалось так много времени, чтобы разорвать отношения с Путиным. Как показал украинский кризис, Европа сильно зависит от импорта нефти и газа, особенно из России.
Поэтому было трудно утверждать, что западные нефтяные компании должны отказаться от тех самых рынков поставщиков, от которых зависят их родные страны.
Добавляя дополнительные геополитические препятствия, западные компании занимают позиции, которые энергетические конкуренты с Востока, особенно китайские компании, в противном случае быстро заняли бы. Если это произойдет, западные страны могут потерять доступ к поставкам нефти и газа, а также влияние в странах-производителях и увидеть, как прибыль отрасли обогащает иностранные фирмы, а не их собственные. Нефтяные компании также используют лоббистов, пожертвования на кампании и другие инструменты, чтобы влиять на политиков и поддерживать эти нарративы. В результате правительства США и Европы часто поощряют, а не препятствуют сотрудничеству с богатыми нефтью автократиями, способствуя тому ощущению нормальности, которым обладают эти партнерства.
Из-за такой динамики Россия — не единственная страна, где западные нефтяные компании сотрудничают с коррумпированными и репрессивными правительствами.
BP также возглавляет огромный газовый проект Шах-Дениз в Азербайджане; недавнее расследование Проекта по исследованию организованной преступности и коррупции показало, как эта операция обогатила местные политические элиты. Американские нефтяные компании ExxonMobil, Kosmos Energy и Marathon Oil сотрудничали с правительством Экваториальной Гвинеи, хотя Соединенные Штаты и другие власти конфисковали особняки в Калифорнии и Париже, парки суперкаров, памятные вещи с гастролей Майкла Джексона и другие предметы роскоши из Экваториальной Гвинеи. вице-президент страны.
TotalEnergies и итальянская Eni тесно сотрудничают с SNPC, национальной нефтяной компанией Республики Конго, которая неотделима от клептократического режима этой страны. Похоже, что эти партнерские отношения не поколеблены недавними обвинениями властей США в том, что высшие должностные лица перенаправили деньги со счетов SNPC на оплату квартиры в Майами и других предметов роскоши — последнее из череды тревожных разоблачений.
Глубокие связи между западными нефтяными компаниями и автократиями в Персидском заливе создают еще один набор проблем: после убийства журналиста Джамаля Хашогги нефтяные компании выступили за своих саудовских партнеров, а генеральный директор TotalEnergies заявил на одном инвестиционном мероприятии 2018 года: « Мы видим, что означает партнерство, когда у вас трудные времена».
Однако, что касается России, несколько компаний в конце концов отказались, так как сопротивление вторжению в Украину достигло апогея. После этих запоздалых изъятий капиталовложений прогресс в трех областях может свести на нет пагубные партнерские отношения нефтяной отрасли с клептократами: обеспечивает его деятельность. Когда эти действия становятся неоправданными, как в случае клептократии, партнерство должно прекратиться. Новое руководство Института управления природными ресурсами рекомендует нефтяным компаниям оценить, будет ли работа с национальной нефтяной компанией страны способствовать распространению коррупции или клептократии, и избегать партнерства, если ответ положительный.
Такие оценки являются более глубокими, чем узкие проверки должной осмотрительности, которые компании проводят в настоящее время, и компании примут их только в том случае, если акционеры, инвесторы и активисты гражданского общества будут настаивать на этом. Правительства США и Европы могли бы принять аналогичный подход и избежать диссонирующей реальности, когда они захватывают активы клептократов одной рукой, а другой радуются.
Во-вторых, поскольку инвесторы и финансовые рынки все чаще принимают экологические, социальные и управленческие критерии (ESG), им следует относиться к нефтяным активам, контролируемым коррумпированными диктаторами, как к токсичным. Нефтяные месторождения могут быть буквально грязными инвестициями из-за выбросов парниковых газов и рисков для окружающей среды или, образно говоря, когда коррумпированные элиты незаконно захватывают доходы.
Инвесторам следует избегать проектов, которые обогатят клептократов или укрепят их власть, таких как недавние газовые проекты в Азербайджане и покупка в 2020 году российских арктических проектов.
Стандарты ESG должны развиваться, чтобы гарантировать, что этим инвестициям будут присвоены соответствующие красные флажки. Соучастие нефтяной промышленности в делах Путина показывает, что происходит, когда аргументы в области энергетической безопасности слишком долго перевешивают здравый смысл, антикоррупционные и управленческие соображения.
В-третьих, клептократы должны быть одними из первых, кто проиграет в возможном упадке нефтяной промышленности. Уже сейчас раздаются широко распространенные призывы к богатым странам первыми сократить добычу нефти и газа, что является одним из ключевых элементов справедливого и равноправного энергетического перехода. Глобальные переговоры о последовательности снижения производства должны в большей степени учитывать демократию, борьбу с коррупцией и права человека.
Цена на нефть стремительно растет, и это обычно заставляет нефтяные компании терпеть еще больше коррупции и политических рисков.
Нет ничего справедливого или справедливого в том, чтобы позволять коррумпированным диктаторам неискренне ссылаться на бедность своего народа, чтобы оправдать наращивание добычи нефти.
Как утверждал ученый-философ Лейф Венар в своей пророческой книге «Масло крови : Тираны, насилие и правила, управляющие миром », эти неизбранные режимы торгуют вразнос товарами, украденными у их народа. Поскольку спрос на нефть падает, эти автократы должны первыми ощутить на себе удар.
По этим каналам нефтяная промышленность сможет лишить клептократов власти. Но это усилие сталкивается с некоторыми непосредственными препятствиями. Цена на нефть стремительно растет, и это обычно заставляет нефтяные компании терпеть еще больше коррупции и политических рисков. Стодолларовая нефть может даже побудить некоторые западные компании удержаться в России. Всплеск цен также может привести к тому, что участники отрасли и инвесторы будут чувствовать себя изолированными от перехода к энергетике, что снизит вероятность того, что они свернут свои активы. Поскольку Россия становится все более изгоем, западные правительства и компании, стремящиеся к энергетической безопасности, могут еще больше примкнуть к другим клептократическим производителям нефти.