Стагнация. Что такое стагнация экономики
Стагнация – от латинского stagnum — стоячая вода. В общем виде стагнацию определяют как застой, состояние, в котором экономика перестает развиваться, не растут показатели ее эффективности, не происходит заметных новшеств. Инновации не находят себе применения в системе хозяйства, инициатива остается невостребованной.
В числовом выражении под стагнацией понимают либо отсутствие роста экономических показателей, либо незначительный рост, в пределах 2-3%.
Существующая в большинстве стран экономическая система нуждается в росте только для поддержания стабильного уровня жизни населения. Так рост ВВП необходим для поддержания приемлемого уровня инфляции, безработицы и др. Часто стагнация сопровождается инфляцией, такая ситуация называется также стагфляцией.
Хотя стагнация и не является кризисом в классическом понимании, объемы производства не падают, однако уровень потребления домашних хозяйств может снижаться.
По отношению к развитым капиталистическим странам впервые была применена теория стагнации, предложенная Элвином Хансеном в 30 годах 20 века.
Суть применяемых для объяснения стагнации в сформировавшемся капиталистическом обществе состоит в утверждении цикличности экономических процессов. В период экономического роста растет производство, потребление, доходы и сбережения работников. Для обеспечения дальнейшего развития экономики в нее привлекается все больше ресурсов.
Далее приводится два не совпадающих внешне описания развития экономических процессов:
- С одной стороны, по мере исчерпания легкодоступных ресурсов, сужаются возможности развития. Что приводит к стагнации, а затем, к рецессии, кризису.
- С другой стороны, наиболее эффективные предприятия становятся монополистами, устраняют угрожающую их положению конкуренцию.
Затем, снижают производство, до уровня, приносящего приемлемую прибыль. Снижение производства, в свою очередь, увеличивает безработицу, ухудшает положение домашних хозяйств и, естественно, покупательскую способность. К такому описанию применяется термин монополистическая стагнация.
Затем, снижают производство, до уровня, приносящего приемлемую прибыль. Снижение производства, в свою очередь, увеличивает безработицу, ухудшает положение домашних хозяйств и, естественно, покупательскую способность. К такому описанию применяется термин монополистическая стагнация.В основе монополистической стагнации лежит противоречие между желанием получить максимальную прибыль и отсутствием возможности ее выгодно инвестировать.
Обычно такой сценарий развития применяется к области производства, но, как показывает практика, нечто подобное можно наблюдать, например, при вытеснении мелких торговцев крупными сетями.
В качестве мер по преодолению описываемой ситуации предлагаются:
- стимулирование спроса внутри государства;
- инвестирование в другие страны, как способ заинтересовать владельцев производств внутри страны производить больше, чтобы потом вложить полученную прибыль в другую экономику;
- инвестиции в научно-технический прогресс.
Стагнация возможна и в административно-командной системе.
Яркий пример этого — период «застоя» в СССР. Упрощая ситуацию, можно сказать, что его причиной являлась подмена законов экономики, руководящими указаниями и жестким планированием. Вследствие этого производились вложения, не приносящие экономического эффекта, игнорировался нарастающий дефицит товаров народного потребления. Иначе говоря: производилось то, что невозможно продать, выплачивались деньги, за которые нечего было купить. Снижалась мотивация к развитию. Нарушалась связь звеньев цепочки: «товар – деньги – товар». Предприятия имели такие сравнительные преимущества как гарантированные рынки сбыта, отсутствие необходимости прилагать усилия на продвижение продукции и конкурентную борьбу. Но, в отсутствие свободы распоряжаться собственными средствами, весь экономический эффект распределялся по указаниям «сверху», тем самым главное в рыночной экономике понятие — «прибыль» теряло смысл.
Следующим видом стагнации, который также можно рассматривать на примере бывшего СССР является переходная стагнация.
Она имеет собственную природу. Этим термином описываются явления, происходящие в экономике переходящей от командно-административной системы управления.
Причиной переходной стагнации нужно назвать, в первую очередь неспособность субъектов хозяйствования к работе по рыночным принципам. В отсутствие у предприятий опыта и навыков самостоятельной деятельности, неготовности к конкурентной борьбе, отсутствия возможности привлекать ресурсы для развития, экономический рост оказывается недостижим. Как правило, система производства и потребления продолжает существовать по инерции еще некоторое время. Однако, переход к капитализму обычно сопровождается открытием границ для иностранных товаров, местные производители оказываются не готовы к конкуренции на внутреннем рынке, тем более не имеют сил осваивать новые. Так стагнация переходит в рецессию.
Важно отметить ключевое различие стагнации и рецессии для экономического прогноза:
Рецессия происходит вследствие сжатия отдельных отраслей, видов деятельности.
Это может быть признаком того, что в экономике растет новая структура, более сбалансированная, способная к развитию.
Продолжающаяся стагнация, напротив, показывает, что структурных изменений не происходит. В случае продолжения негативно действующих на экономику тенденций, затягивание стагнации приводит к еще большему кризису, более тяжелой ломке экономической системы.
Исходя их вышеизложенного, можно сделать вывод, что ни современные рыночные механизмы, ни плановое управление экономикой, не гарантируют постоянного экономического роста. Имеющиеся на данный момент экономические модели не имеют рецептов постоянного сбалансированного развития. В какой-то момент, по разным причинам те или иные элементы в структуре экономики более не способны к дальнейшим позитивным изменениям, чем тормозят рост экономики в целом.
Если вы заметили ошибку в тексте новости, пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
Долговременная стагнация в современном мире | Дробышевский
1.
Идрисов Г., Мау В., Божечкова А. (2017). В поисках новой модели роста // Вопросы экономики. № 12. C. 5—23. [Idrisov G., Mau V., Bozhechkova A. (2017). Searchi ng for a new growth model. Voprosy Ekonomiki, No. 12, pp. 5—23. (In Russian).]
3. Мау В. и др. (2017). Российская экономика в 2016 году. Тенденции и перспективы. Вып. 38. М.: Изд-во Ин-та Гайдара. [Mau V. et al. (2017). Russian economy in 2017: Trends and perspectives, Iss. 38. Moscow: Gaidar Institute Publ. (In Russian).]
4. Мау В. (2018). На исходе глобального кризиса: экономические задачи 2017—2019 гг.
// Российская экономика в 2017 году. Тенденции и перспективы. Вып. 39. М.: Изд-во Ин-та Гайдара. С. 15—35. [Mau V. (2018). At the end of the global crisis: Economic tasks for 2017—2019. In: Russian economy in 2017: Trends and perspectives , Iss. 39. Moscow: Gaidar Institute Publ., pp. 15—35. (In Russian).]
5. Солоу Р. (ред.) (2017). Экономика для любознательных: о чем размышляют нобелевские лауреаты. М.: Изд-во Ин-та Гайдара. [Solow R. (ed.) (2017). Economics for the curious: Inside the minds of 12 Nobel laureates. Moscow: Gaidar Institute Publ. (In Russian).]
6. Aksoy Y., Basso H., Smith R. (2017). Medium-run implications of changing demographic structures for the macro-economy. National Institute Economic Review, Vol. 241, No. 1, pp. 58—64.
7. Acemoglu D.
(2002). Directed technical change. Review of Economic Studies, Vol. 69, No. 4, pp. 781—809.
8. Acemoglu D., Restrepo P. (2017). Secular stagnation? The Effect of aging on Economic Growth in the age of automation. American Economic Rewiew, Vol. 107, No. 5, pp. 174—179.
9. Adler G., Duval R., Furceri D., Celik S., Koloskova K., Poplawski-Ribeiro (2017). Gone with the headwinds: Global productivity. IMF Staff Discussion Notes, No. 17/04.
10. Aghion P., Bergeaud A., Boppart T., Klenow P. J., Li H. (2017). Missing growth from creative destruction. NBER Working Paper, No. 24023.
11. Aghion P., Bechtold S., Cassar L., Herz H. (2014a). The Causal effects of competition on innovation: experimental evidence.
12. Aghion P., Akcigit U., Howitt P. (2014b). What do we learn from schumpeterian growth theory? In: P. Aghion, S. Durlauf (eds.). Handbook of economic growth, Vol. 2B. Elsevier, pp. 515—563.
13. Ahearne A., Shinada N. (2005). Zombie firms and economic stagnation in Japan. International Economics and Economic Policy,Vol. 4, No. 2, pp. 363—381.
14. Atkeson A., Kehoe P. (1995). Industry evolution and transition: Measuring Investment in organizational capital. Research Department Staff Report, No. 201. Federal Reserve Bank of Minneapolis.
15. Bacchiocchi E., Borghi E. (2011). A Missale public investment under fiscal constraints. Fiscal studies, Vol.
16. Barro R., Lee J.W. (2013). A New data set of educational attainment in the world, 1950—2010. Journal of Development Economics, Vol. 104, pp. 184—198.
17. Bayoumi T. (2001). The morning after: explaining the slowdown in Japanese growth in the 1990s. Journal of International Economics, Vol. 53, No. 2, pp. 241—259.
18. Bernanke B. (2017). Some reflections on Japanese monetary policy. Paper presented at the Bank of Japan, May 24. https://www.brookings.edu/wp-content/uploads/2017/05/es_20170523_bernanke_boj_remarks.pdf
19. Bloom N., Jones C. I., Reenen J. van, Webb M. (2017). Are ideas getting harder to find? NBER Working Paper,No. 23782.
20.
Brynjolfsson E., McAfee A. (2013). The second machine age: Work, progress, and prosperity in a time of brilliant technologies.New York: W. W. Norton.
21. Burnside C. (ed.). (2005). Fiscal sustainability in theory and practice: A handbook. Washington, DC: World Bank.
22. Bussolo M., Koettl J., Sinnott E. (2015). Golden aging: Prospects for healthy, active, and prosperous aging in Europe and Central Asia. Washi ngton, DC: World Bank.
23. Caballero R.J., Hoshi T., Kashyap A. (2008). Zombie lending and depressed restructuring in Japan. American Economic Review, Vol. 98, No. 5, pp. 1943—1977.
24. Chen P., Karabarbounis L., Neiman B. (2017). The Global rise of corporate saving.
Journal of Monetary Economics, Vol. 89, pp. 1—19.
25. Cova P., Pagano P., Notarpietro A., Pisani M. (2017). Secular stagnation, R&D, public investment and monetary policy: a global-model perspective. Temi di discussione, No. 1156. Bank of Italy.
26. Eggertsson G. B., Lancastre M., Summers L. H. (2018). Aging, output per capita and secular stagnation. NBER Working Paper,No. 24902.
27. Eggertsson G. B., Mehrotra N. R. (2014). A model of secular stagnation. NBER Working Paper, No. 20574.
28. Eggertsson G.B., Mehrotra N.R. (2017). A Model of secular stagnation: theory and quantitative evaluation. NBER Working Paper, No. 23093.
29.
Fed (2017). Monetary policy report. Washi ngton, DC: Board of Governors of the Federal Reserve System, July 7.
30. Ferrero G., Gross M., Neri S. (2017). On secular stagnation and low interest rates: Demography matters. Temi di discussione, No. 1137. Bank of Italy.
31. Feyrer J. (2007). Demographics and productivity. Review of Economics and Statistics, Vol. 89, No. 1, pp. 100—109.
32. Frietsch R., Schubert T., Neuhäusler P. (2017). Secular trends in innovation and technological change. Studien zum deutschen Innovationssystem,No. 7-2017.
33. Fukao K., Ikeuchi K., Kwon H. U., Makino T., YoungGak K., Takizawa M. (2015). Lessons from Japan’s secular stagnation. RIETI, Discussion Paper Series, No.
15-E-124.
34. Gordon R. (2014). The turtle’s progress: Secular stagnation meets the headwinds. In: C. Teulings, R. Baldwin (eds.). Secular stagnation: Facts, causes and cures (A VoxEU.org eBook). London: Centre for Economic Policy Research (CEPR).
35. Gordon R. (2015). Secular stagnation: A supply-side view. American Economic Review, Vol. 105, No. 5, pp. 54—59.
36. Gordon R. (2018). Why has economic growth slowed when innovation appears to be accelerating? NBER Working Paper, No. 24554
37. Hansen A. (1938). Economic progress and the declining population growth. American Economic Review, Vol. 29, No. 1, pp. 1—15.
38.
Hemming R., Schimmelpfennig A., Kell M. (2003). Fiscal vulnerability and financial crises in emerging market economies.Washington, DC: International Monetary Fund.
39. Horie Y. (2002). Economic Analysis of the ‘credit crunch’ in the late 1990’s. Discussion Paper Series, No. 2002-1. Kyushu University, Faculty of Economics.
40. Hoshi T., Kashyap A.K. (2010). Will the U.S. bank recapitalization succeed? Eight lessons from Japan. Journal of Financial Economics, Vol. 97, No. 3, pp. 398—417.
41. Hulten C. (2001). Total factor productivity: a short biography. In: C. Hulten, E. Dean, M. Harper (eds.).New developments in productivity analysi s. Chicago: University of Chicago Press, pp. 1—54.
42.
Illing G., Ono Y., Schlegl M. (2018). Credit booms, debt overhang and secular stagnation. European Economic Review, Vol. 108, pp. 78—104.
43. Jackson T. (2018) The post-growth challenge. Secular stagnation, inequality and the limits to growth. CUSP Working Paper, No. 12.
44. Jones C. (2002). Sources of U.S. Economic growth in a world of ideas. American Economic Review, Vol. 92, No. 1, pp. 220—239.
45. Jones C., Romer P. (2010). The new Kaldor facts: Ideas, institutions, population, and human capital. American Economic Journal, Vol. 2, No. 1, pp. 224—245.
46. Kobayashi K., Ueda K. (2018). Secular stagnation under the fear of a government debt crisis.Unpublished manuscript. https://www8.gsb.columbia.edu/cjeb/sites/cjeb/files/Ueda%20paper%20updated.pdf
47. Koo R. C. (2003). Balance sheet recession: Japan’s struggle with uncharted economics and its global implications. Singapore: John Wiley & Sons (Asia).
48. Koo R. C. (2011). The world in balance sheet recession: Causes, cure, and politics. Real-World Economics Review, No. 58, pp. 19—37.
49. Lucas R. (1988). On the mechanics of economic development. Journal of Monetary Economics, Vol. 22, No. 1, pp. 3—42.
50. Mauro P., Zilinsky J. (2016). Reducing government debt ratios in an era of low growth. Policy Briefs, No. PB16-10. Peterson Institute for International Economics.
51.
Moran P., Queralto A. (2017). Innovation, productivity, and monetar y policy. International Finance Discussion Papers, No. 1217.
52. Ostry J. D., Berg A., Tsangarides C. G. (2014). Redistribution, inequality, and growth. Washington, DC: International Monetary Fund.
53. Piketty T. (2014). Capital i n the twenty-fi rst century. Cambridge, MA; London: Belknap Press of Harvard University Press.
54. Popovic M. (2018). Technological progress, globalization, and secular stagnation, Journal of Central Banking Theory and Practice, No. 1, pp. 59—100.
55. Reinhart C., Rogoff K. (2010). Growth in a time of debt. American Economic Review, Vol. 100, No. 2, pp. 573—578.
56. Romer P. (1990). Endogenous technological change. Journal of Political Economy, Vol. 98, No. 5, pp. 71—102.
57. Solow R. (1956). A contribution to the theory of economic growth. Quarterly Journal of Economics, Vol. 70, No. 1, pp. 65—94.
58. Spence M., Hlatshwayo S. (2012). The evolving structure of the American economy and the employment challenge. Comparative Economic Studies, Vol. 54, No. 4, pp. 703—738.
59. Storm S. (2018). The new normal: Demand, secular stagnation, and the vanishi ng middle class. International Journal of Political Economy,Vol. 46, No. 4, pp. 169—210.
60. Summers L. (2014). Us economic prospects: secular stagnation, hysteresis, and the zero lower bound.
Business Economics, Vol. 49, No. 2, pp. 65—73.
61. Teulings C., Baldwin R. (eds.). (2014). Secular stagnation: Facts, causes and cures (A VoxEU.org eBook). London: Centre for Economic Policy Research (CEPR).
62. Temin P. (2017). The vanishing middle class: the growth of a dual economy. Cambridge, MA: MIT Press.
63. Thwaites G. (2015). Why are real interest rates so low? Secular stagnation and the relative price of investment goods. Bank of England Working Paper,No. 564.
64. Weil D. N. (1997) The economics of population aging. In: M. R. Rosenzweig, O. Stark (eds.). Handbook of population and family economics. New York: Elsevier, pp. 967—1014.
65.
Woo J., Kumar M. S. (2015). Public debt and growth. Economica, Vol. 82, No. 328, pp. 705—739.
Экономическая стагнация — читайте от Финэксперт
Экономика является одной из самой быстроразвивающейся сферы жизни людей на планете Земля. При этом она может развиваться по определенной прогрессии, или же замедляться, а то и деградировать. Однако имеется и третий путь развития экономики – ее временный застой. Экономическая ситуация в отдельно взятом государстве, во время которой наблюдается немыслимо низкий темп роста внешнего валового продукта и постоянное увеличение числа безработных граждан, называется экономической стагнацией.
Помимо описанных выше негативных проявлений стагнация может характеризоваться снижением общего благосостояния населения. Прежде чем рассмотреть понятие стагнация ближе, необходимо ознакомиться с историей этого термина.
История появления термина стагнация
Этот экономический термин возник в начале двадцатого века и обозначал застой или загнивание. В переводе с английского стагнация также может обозначать болото или стоячую воду. Термин возник благодаря американскому аналитику и экономисту двину Хансену, который назвал тридцатый год двадцатого столетия вековым застоем экономики Соединенных Штатов Америки.
В те года было принято решение заметно увеличить государственные расходы с целью возникновения дефицита в бюджете Штатов. Данная экономическая процедура прошла на удивление успешно, и экономическое состояние Соединенных Штатов Америки стабилизировалось.
Процесс экономической стагнации затронул и Советский Союз, когда бразды правления находились у Леонида Брежнева. В тот период времени инфляция колебалась в размере двух – трех процентов.
Благодаря описанным выше примерам из истории становится очевидным, что стагнацией можно назвать исключительно долговременную ситуацию, которая возникает из-за нехватки дешевых ресурсов или тех их разновидностей, которые можно было бы получить облегченными способами.
Именно эти ресурсы в первую очередь связывают со стабильным ростом экономики любого государства.
Некоторые экономические аналитики утверждают, что стагнация может наступить во всех странах одновременно. В таком случае весь земной шар будет повергнут в пучину Великой стагнации, подробное описание которой было предложено Тайлером Коуэном. Если подобное произойдет, то произойдет крах всех государств без исключения.
И поэтому необходимо предпринимать определенные меры уже сегодня, чтобы подобная ситуация никогда не произошла. Для этого все экономические показатели поддерживаются на достаточном уровне, позволяющем удерживать экономику отдельно взятого государства в пределах допустимой нормы. При подобном раскладе в плюсе остаются как люди, являющиеся гражданами государства, так и само руководство страны, которому не приходится искать решения невероятно сложных и каверзных экономических проблем.
Факторы, которые связаны с экономической стагнацией
Структура экономики любой страны имеет неразрывную связь со стагнацией.
Будучи разбитой на отдельные сегменты, экономика крайне редко поддается каким-либо изменениям. В особенности это касается научно-технического прогресса. В первую очередь это объясняется крайней уязвимостью экономической ситуации, которая не способна воспринимать и удерживать в себе нововведения.
Экономическая стагнация, во время которой можно наблюдать высокую инфляцию валюты, называют стагфляцией. Чтобы определить, для каких ситуаций можно применить термин стагнация, необходимо владеть данными, позволяющими отследить изменения внешнего валового продукта, взятые за период, насчитываемый порядка нескольких последних лет. И при наличии незначительных колебаний в диапазоне до трех процентов можно смело заявлять о том, что экономику государства ожидает застой.
Однако в каждом правиле есть исключения, так что подгонять экономику различных стран под одни и те же рамки точно не стоит. Ведь по своей сути процесс экономики является целиком и полностью неоднородным и многогранным процессом и имеет свои особенности с учетом определенного стечения обстоятельств.
И называть стагнацией любой экономический кризис непростительно.
Это объяснимо тем, что во время кризиса внешний валовой продукт резко сокращается, а при стагнации этот экономический показатель стоит на месте или же увеличивается на некоторую долю процента.
Разновидности экономической стагнации
В экономической теории существует два типа стагнации: монополистическая и переходная. Каждый из этих видов отличается от другого по форме проявления, способу определения и методике происхождения.
Монополистическая стагнация
Монополистическая стагнация появляется после того, как в экономике проявляются в значительной мере монополистические объединения, которые своей деятельностью устраняют любое проявление конкуренции, которая является двигателем активно развивающейся экономики. В первую очередь такой тип стагнации затрагивает производства, которые представляют собой монополии.
Такой экономический застой чреват депрессивным характером производства, уменьшением количества инвестиций, постоянной нехваткой загруженности предприятий, а также резким сокращением работников различных производственных организаций.
От монополистической стагнации можно избавиться при внедрении последних разработок научно-технического прогресса, значительным уменьшением средств, которые расходуются на производство.
В процессе устранения негативных последствий стагнации необходимо найти равновесие между невероятным желанием получить максимальную выгоду и нехваткой возможностей для реализации полученных средств. Самый лучший способ решения этого вопроса – это внедрения прогресса в технологию производства, инвестирование других зарубежных производств, а также увеличение покупательной способности у местного населения.
Переходная стагнация
Этот тип экономического застоя в основном появляется вследствие неразумного перехода от командно – административной экономики к смешанной разновидности. Такая стагнация вытекает из ошибок, которые были допущены правительством государства, которое игнорировало первостепенные законы экономики.
К примеру, такой тип стагнации наблюдался в начале девяностых годов прошлого века в Советском Союзе и характеризовался резким ухудшением роста производственных мощностей и уменьшением производимой предприятиями продукции.
Вследствие этого было замечено существенное сокращение зарубежных инвестиций и замедление научно – технического прогресса. Все эти факторы в итоге способствовали сокращению уровня мотивации со стороны работоспособных слоев населения.
Эта стагнация привела к нарушениям в функционировании наиболее важных сфер деятельности, к нехватке финансовых средств, необходимых для проведения социальных мероприятий. Недостача товаров, которые могли быть конкурентоспособными, страны постсоветского пространства еще долгое время не могли пройти интеграцию в международную систему уже сформировавшегося рынка.
Вместе с тем наблюдалось разрушением народнохозяйственного комплекса, который был связан практически со всеми отраслями, имеющими непосредственное отношение к народному хозяйству.
Заключение
Термин «экономическая стагнация» на сегодняшний день особенно актуален. Правительствам всех стран мира необходимо позаботиться о том, чтобы экономики их стран по возможности избежали печальной участи государств, которые пережили не лучшие времена в двадцатом веке.
Экономическая стагнация – крайне негативное проявление экономики, характеризирующееся замедлением роста всех стратегически важных показателей экономики. Во время стагнации наблюдается невозможность дальнейшего развития производства, что способствует замедлению развития по сравнению с экономиками других государств. Во время стагнации происходит частичная деградация сферы, охватывающей занятость и трудоустройство населения.
Опасность стагнации заключается в том, что данный процесс экономики может иметь различную степень длительности. И никакой экономист не в силах предсказать, как долго он будет длиться: несколько месяцев или несколько лет. Так что в данном случае экономическая профилактика – лучшее средство, которое позволит предотвратить возникновение стагнации, которая в случае ухудшения ее контроля способна привести к длительному кризису и общему упадку состояния экономики отдельно взятой страны.
Стабильный рост, стагнация или кризис — ECONS.
ONLINEНовое десятилетие для мировой экономики начинается с неопределенности: неопределенности будущего торговой политики, развития финансового сектора, производственных цепочек, процесса глобализации. Торговые войны, геополитические и внутриполитические конфликты привели к тому, что темпы роста мировой экономики опустились до минимума с момента глобального финансового кризиса: хотя с тех пор страны лучше научились отслеживать и устранять системные финансовые риски – похоже, что договариваться друг с другом им стало сложнее.
В качестве аллегории к пленарной дискуссии
Финансового форума России газеты «Ведомости» организаторы выбрали картину Питера Брейгеля Старшего «Вавилонская башня»: она несколько напоминает ситуацию, которая сегодня сложилась в мировой экономике. Кроме библейского сюжета с внезапным смешением языков, помешавшим достроить башню, на картине сама конструкция башни выглядит шаткой. Участники пленарной дискуссии форума, организованной совместно с порталом Econs.
online, обсудили, как пошатнувшиеся основы глобального роста могут сказаться на российской экономике и какие у нее есть возможности для роста.
При голосовании зала по вопросу о том, на каком этапе находится российская экономика – стагнации, кризиса, роста или неопределенности, – большинство (более 60%) выбрало первый и второй варианты примерно поровну, а что экономика растет, сочли лишь около 10%. Однако почти никто из спикеров с такой оценкой зала не согласился.
Ксения Юдаева, первый заместитель председателя Банка России:
«Я не вижу серьезных тенденций к торможению роста [российской экономики] в настоящий момент. Скорее, темпы роста у нас низкие. В первых двух кварталах мы наблюдали некоторое замедление, но сейчас оно уже, видимо, закончилось. В следующем году экономика выходит, по нашим прогнозам, на потенциальные темпы роста. Проблема в том, что потенциальный рост низкий.
И это вопрос структуры экономики, создания условий для большей инициативы бизнеса, для перестройки на экспортно и инвестиционно ориентированный рост.
Если говорить об уровне уязвимости нашей системы к внешним рискам, то, с одной стороны, снижение уровня валютизации балансов финансовых институтов, валютной задолженности компаний и населения делает экономику менее уязвимой к внешним шокам. С другой стороны, мы зависимы, конечно, от внешнего финансирования, это особенно хорошо видно на рынке ОФЗ. Но, на мой взгляд, это вопрос скорее развития соответствующих внутренних институтов, которые могли бы выступать стабилизаторами ситуации».
Евсей Гурвич, руководитель Экономической экспертной группы:
«Если ничего драматичного не произойдет с внешними условиями, какой тогда наш потенциал роста? Я бы оценил в плюс-минус 2%. Это, с одной стороны, неплохой результат. Не самый плохой среди стран нашей категории, то есть больших формирующихся рынков.
Я бы оценил потенциал роста российской экономики в таком сценарии на тройку.
В другом случае, если [в мировой экономике] произойдет мягкий или жесткий кризис и резко ухудшатся внешние условия, важнее говорить не о потенциале роста, а о том, как мы готовы к такому кризису. Я бы оценил, что в течение ближайших двух лет с вероятностью 25% сохранится постепенное медленное ухудшение ситуации, с вероятностью 50% произойдет существенная коррекция, очень заметно замедлится рост и скорректируются цены на сырьевые товары, и с вероятностью 25% будет жесткая посадка с уходом в ноль или в минус роста мировой экономики, мировой торговли и падение цен на нефть в разы. Отличие, на мой взгляд, еще в том, что текущий бизнес-цикл – это не V-цикл, а L-цикл, L-кризис: в отличие от тех кризисов, которые мы помним, – 1998 г., 2008 г. – мировая экономика вошла в низкую фазу цикла не на год-два, а надолго. Центральные банки и правительства научились бороться с рецессией, но, с другой стороны, они расстреляли свои патроны, и в тот период, когда ставки нулевые или близки к нулю, а кое-где даже отрицательные, уже осталось очень мало возможностей [помочь экономике выйти из низшей точки цикла]».
Андрей Клепач, главный экономист ВЭБ.РФ:
«Мы всегда отличаемся пессимизмом, это свойство нашего национального характера, но цифры [голосования] даже меня удивили. Я указал [на вариант ответа], что у нас стабильный рост, несмотря на то что оценки нашего центра обычно консервативнее, чем у правительства. На 2020 г. наша оценка роста – около 1,8%, у правительства, напротив, чуть ниже, но определенное ускорение инвестиционного роста в следующем году неизбежно. Даже при консервативной политике бизнеса – а она действительно остается крайне консервативной, – все равно государственные инвестиции по линии нацпроектов начнут реализовываться.
Проблема в том, что этот рост, даже если он будет 2% с лишним, – это не то, что надо и с точки зрения внутренних задач, и с точки зрения конкурентных позиций России на мировых рынках. И это, может быть, более серьезный вызов, чем даже то, есть ли у нас сейчас стабильный рост или нет».
Кирилл Лукашук, генеральный директор рейтингового агентства «Национальные кредитные рейтинги»:
«Я бы смотрел на слово «стагнация» в контексте нашей страны все-таки не со знаком минус, а со знаком плюс, потому что это все-таки небольшой, но рост.
В этих условиях, как ни прискорбно говорить, это достижение. Два долгосрочных фактора, которые с каждым годом будут все сильнее влиять на эту ситуацию: первый – это близость потенциального выпуска к реальному. По нашим оценкам, даже если мы дозагрузим мощности, максимум 0,3–0,4 [п.п. роста] ВВП получим без изменения объема производственных мощностей. И второй момент – это демография. Этот вопрос гораздо более сложный и долгосрочный. И в этом контексте дискуссия о том, какой экономический рост будет в следующем году, далеко не самая важная».
Павел Теплухин, генеральный партнер Matrix Capital:
«У России очень низкая безработица и довольно высокая загрузка производственных мощностей, в силу чего – просто с точки зрения математики – более радостный рост может случиться, если мы каким-то образом начнем наращивать производительность труда и увеличивать производственные мощности. А с этим как раз беда. Потому что для этого нужны инвестиции, а здесь экономика России, на мой взгляд, плохо подготовилась.
У нас практически нет длинных денег для того, чтобы финансировать инвестиции. Те небольшие пенсионные фонды (небольшие и по внутренним, и по международным меркам) и так были, к сожалению, использованы не по назначению, и сейчас Центральный банк займется спасением того, что осталось. Но как таковой институт длинных денег в России отсутствует».
Кирилл Лукашук:
«За последние три года, по данным Банка международных расчетов, долговая нагрузка российского нефинансового сектора снизилась с 91% до 78% ВВП. Это движение в противофазе относительно мировой экономики. С точки зрения финансовой стабильности это очень здорово, и здесь уязвимость российской экономики и финансовой системы все ниже и ниже, но с точки зрения емкости инвестиционных денег, к сожалению, это вызывает большую тревогу».
Ксения Юдаева:
«Что нужно для того, чтобы длинные деньги развивались? Первое – это все-таки доверие. Давая деньги на длинный срок, нужно быть уверенным, что с большой вероятностью они вернутся, и еще и с дополнительным доходом.
А это вопрос и макроэкономической стабильности, и стабильности финансовых институтов, и в определенной степени это вопросы, связанные с бизнес-климатом, с надежностью контрактов. На мой взгляд, мы еще не получили отдачу, в частности, от макроэкономической стабильности. Россия не так давно находится в ситуации макроэкономической стабильности, и [у экономических агентов] еще нет уверенности в том, что эта ситуация устойчива.
Спрос [на кредиты] должны проявлять платежеспособные заемщики. То есть инвестировать и привлекать под это заемные средства должны хорошие компании. В финансовом секторе длинных денег, может быть, и не очень много, но в части потребительского кредитования сроки удлинились серьезно, ипотека развивается, тогда как в секторе компаний не такое сильное развитие может быть связано и с качеством заемщиков».
Новая модель ростаЕвсей Гурвич:
«У нас практически не действуют механизмы созидательного разрушения, то есть перераспределения ресурсов от менее эффективных компаний к более эффективным.
В развитых странах эти механизмы обеспечивают не менее 50% экономического роста. А у нас, по-видимому, для того, чтобы не возникало социального напряжения, боятся задействовать такие механизмы, поскольку это означает, что неэффективные предприятия должны закрываться, а ресурсы должны перераспределяться к другим. Но сейчас нет проблемы избыточной безработицы, она ниже своего естественного уровня, поэтому можно было бы более смело пользоваться этим.
Второй возможный механизм – конкуренция между регионами. Раньше, когда у них было больше свободы, каждый мог искать свой путь и регионы, добившиеся успеха, могли быть образцом для остальных, которые их рецепты могли использовать для себя. Но когда регионы введены в жесткие рамки, это, наверное, снижает опасность серьезных провалов, но и отрицает возможности для поиска успешных путей развития».
Андрей Клепач:
«Если говорить о промышленной политике, она [в России] сейчас находится на определенном распутье.
Мы начали перестраивать многие правила субсидирования, и в результате и в этом году, и в прошлом значительная часть денег не дошла до предприятий. Масштабы господдержки реально даже меньше, чем можно видеть по бюджету.
Но промышленная политика – это не только деньги, это в первую очередь помощь со стороны государства в том, чтобы сконцентрировать усилия и договориться. На мой взгляд, у нас одна из ключевых проблем в том, что бизнес мало договороспособен. И если брать опыт Китая, Кореи, Японии, то там государство всегда принуждало к договоренности».
Павел Теплухин:
«В нашей ситуации у государства и бизнеса в основном не диалог, а приказ, поэтому и не получается ничего. Мы сейчас наблюдаем, что вот уже лет десять доля государства в экономике растет, причем устойчивыми темпами во всех сегментах экономики. Всегда есть исторические примеры, что это хорошо. Почему-то все время приводят в пример «азиатских тигров». Но мне кажется, что [у России с ними] мало общего.
Если мы хотим, чтобы экономика росла, мы должны решить для себя: вот эта экономическая вертикаль нам важнее, чем благосостояние населения? Пока что выбор делается в пользу вертикали управления экономикой и в ущерб благосостоянию людей».
Евсей Гурвич:
«Если будут сохраняться нынешние относительно благоприятные внешние условия, то нам фактически нужно построить новую модель экономического роста, поскольку предыдущая модель была основана на том, что если росли цены на нефть, то рос внутренний и отчасти внешний спрос и мы механически увеличивали производство без существенного повышения эффективности. И за счет этого экономика росла достаточно быстро. Интенсивная часть обеспечивала порядка 2,5% экономического роста в год. Сейчас [без роста цен на нефть] темпы роста экономики чуть ниже этого, но для того, чтобы расти на уровне хотя бы мировой экономики, нужно не просто принять какие-то меры, а кардинально перестроить модель экономического роста.
Конкретные меры, которые для этого нужны, не один раз разрабатывались в разных экономических программах, и их хватит на много лет вперед».
Новые санкции США: стагнация экономики РФ продолжается
Жесткая реакция администрации Байдена на бряцание российским гнилым железом возле границ Украины вылилась не только в массирование стратегических сил разведки в регионе и предупреждение Кремля, что придется заплатить высокую цену. Она вылилась в следующий этап санкций против государственного долга Российской Федерации.
Что бы там не говорили о смеющихся «Искандерах» и о том, что импортозамещение сделало экономику РФ сильнее, режим в Москве опасается именно усиления санкционного давления.
Потому что о том, как богатеет Иран, где 60 млн человек получают пособие на топливо, и как богатеет Куба, где зарплаты в $40, все в курсе. В курсе, несомненно, и в Кремле.
Присоединяйтесь к нам в Telegram!Стоит только послушать ежегодное выступление Путина — куда-то исчезли выполненные задачи в Сирии, величайшая геополитическая катастрофа XX века и внешняя политика.
Остались материнский капитал, газ, дороги, компенсации за Covid-19 и прочая сугубо внутренняя повестка.
Внезапно, когда доходит дело до карточек на еду и того, что население сокращает потребление мяса и фруктов, сказками о родине православия Сирии уже не обойдешься. При том, что выступление Путина переносили с января и ничего особо прорывного не озвучили. Банально тянули время. Параллельно гоняя туда-сюда 58-ю армию с Кавказа и показывая шоу высадки с больших десантных кораблей на мысе Опук. Одновременно внутри страны Минсельхоз распределяет квоты между заводами на производство сахара и идут дебаты о том, что нужно ограничивать поставки автомобильного топлива за рубеж. Кризис серьезен, и он нарастает.
Запад же, помимо крупнейших учений «Защитник Европы», опять ударил россиян по кошельку. 15 апреля США в рамках пакета санкций за вмешательство в выборы, кибератаку Solarwind и упражнения с оружием массового поражения (а «Новичок» — именно ОМП) выслали десяток дипломатов, выкатили пакет против 16 организаций и 16 физических лиц.
Кроме того, США ввели прямой запрет своим компаниям напрямую приобретать любые российские долговые обязательства (вне зависимости от того, выпущены ли они Минфином, Фондом национального благосостояния или Центральным банком).
Ожидания рынкаНа фоне напряжения на Востоке Украины и в ожидании санкций 7 апреля рубль штурмовал годовые максимумы с прошлой осени. И это все тогда, когда нефть уже перевалила $65 за баррель. Не было бы геополитического напряжения и угроз нового пакета раз в квартал, «деревянный» вполне мог бы торговаться по 71. Но рубль скачет до 78 на пике и прыгает в коридоре 75-76 — амбиции кремлевского режима нужно оплачивать.
Кроме того, любые заявления чиновников США по теме, например недавний комментарий госсекретаря Энтони Блинкена о готовности «принять ответные меры в случае, если российские власти продолжат осуществлять бездумные и агрессивные действия», тоже подливают масла в огонь для нерезидентов и иностранных фондов.
Но главное — это, конечно, запрет на покупку облигаций федерального займа. Отток средств из РФ продолжается — $11,8 млрд за первый квартал. Исторический рекорд в $4 млрд за март 2020 года еще не побит, но уже близок. Россияне дуют щеки в ручных СМИ, что все это не важно и инвесторы могут покупать бумаги через «прокладки», отдавая долю банку-контрагенту. Но в целом это хорошая мина при плохой игре.
Доля нерезидентов РФ в ОФЗ сейчас — почти 23%, а еще недавно была 33% — достаточно серьезный процент, на который не могут не повлиять ограничительные меры. Кроме того, Вашингтон продолжает держать в рукаве действительно жесткие вещи.
Нефть в обмен на продовольствие, эмбарго на углеводороды, отключение от системы SWIFT, запрет страхования судов под национальным флагом, санкции против банков-нерезидентов, которые помогают обходить запреты. Это не фантазии — это все то, чем США уже пользовались в новейшей истории.
Исламская республика затягивает поясаПример того, как «не работают» секторальные санкции, — это Иран.
Девальвация реала, который с 1979 года потерял к доллару почти 600% со всеми эффектами для населения, — ипотека 18% годовых, курс доллара на «черном» и официальном рынке отличается втрое, кредиты на свадьбу.
Преодоление импорта бензина и дизельного топлива — только к 2019 году, да и то при помощи введения квотирования внутреннего рынка — крупнейшая страна ОПЕК ограничивает автомобиль 60 л топлива в месяц, вводит пошлину на иностранные авто в размере 120% их стоимости.
Так что заявления официального Вашингтона в Москве слушают, причем слушают внимательно. Американская политика по отношению к агрессии РФ в Восточной Европе по-прежнему выглядит как кнут и пряник. Серьезные вещи берегут на случай обострения, а экономика держится в стагнации регулярными уколами и ожиданиями рынка. Но если плеть — это действительно плеть, то пряник — это рассказы о том, насколько пряник сладкий, вкусный и полезный — ни один пакет, по сути, не был ослаблен или отменен. Это означает, что политика РФ в регионе по-прежнему далека от деэскалации.
Ошибка в тексте? Выделите её мышкой и нажмите: Ctrl + Enter
Европейская экономика между стагнацией и дешёвыми кредитами
Как вывести экономику из стагнации, не спровоцировав кризис? Где в Европе выгоднее брать кредиты? Почему процентные ставки такие низкие и чем это грозит? Эти вопросы оказались в центре внимания нового выпуска программы «Реальная экономика».
Европейский центробанк борется со стагнацией долгие годы, но некоторые эксперты полагают, что набор мер, которые он может принять, уже практически полностью исчерпан. В некоторых странах, например, в Нидерландах, ищут решение в инвестициях.
Кредитная проблема особенно остра для малого и среднего бизнеса, который составляет более 99% нефинансовых корпораций в Европе. Почти на три четверти их внешнее финансирование идёт от банков.
Где выгоднее брать кредиты в Европе
В Еврозоне оценки дефицита финансирования среднего и малого бизнеса за последние четыре года заметно сократились — с 6 до 3% ВВП. Теперь этот показатель составляет 400 млрд евро. Изменения связывают с рекордно-низкими ставками по банковским кредитам, а также с расширением кредитования, которому способствует увеличение поддержки Европейского центробанка, в частности, рост кредитного обеспечения в таких странах, как Германия, Франция, Бельгия и Нидерланды.
Самый большой разрыв между спросом на банковские кредиты и предложением в Голландии — 22% ВВП. Далее следуют Бельгия (14%), Франция (9%) и Италия (4%). При этом активнее всего уровень кредитного обеспечения растёт в той же Франции, Нидерландах и Германии.
Чаще всего на проблемы с получением кредитов жалуются малые и средние предприятия в Греции — это каждая четвёртая компания. В антирейтинге видные места заняли также Италия, Ирландия и Франция.
Одним из последсткий рекордного снижения процентных ставок стал рост цен на недвижимость, которые в некоторых европейских городах достигли критического уровня.
Кому — выгодные проценты, кому — стагнация
Как эти тенденции влияют на жизнь людей и бизнеса? Наша корреспондент Фани Горэ изучила этот вопрос в Нидерландах. В компании Special Plants, которая занимается разведением культурных растений, на юге страны всерьёз озабочены ростом. Этой ферме повезло: она смогла воспользоваться дешёвыми кредитами по ставкам для малых и средних предприятий, которые стали возможны, в частности, благодаря программе покупки облигаций Европейского центробанка, запущенной в 2015-м.
В Special Plants работают 25 человек. Недавно компания начала проект по выращиванию чая в Нидерландах. Одна из поставленных задач — сделать производство этого напитка более экологичным.
Процентные ставки по кредитам в Еврозоне исторически держатся на низком уровне и это очень хорошо для заёмщиков вроде главы чайной компании Йохана Янсена, но не для вкладчиков.
От объёмов средств, которые поступают в банки, зависит, сколько они могут тратить на кредиты молодым семьям. Жительница Амстердама Фенна недавно купила квартиру, несмотря на рост цен на недвижимость в Нидерландах. Банк согласился профинансировать 45% от суммы сделки и она была рада взять кредит:
«Мне очень повезло, что процентные ставки такие низкие. Я не так много зарабатываю и каждый месяц плачу ипотеку. Сейчас это не такая большая сумма, так что это действительно удачное время для покупки квартиры».
Уровень закредитованности населения в этом году особенно велик. В Нидерландах совокупный долг по ипотеке составляет более 90% национального ВВП. В среднем этот показатель в Европе — 55%. Центробанк рассматривает это как одну из наиболее серьёзных угроз для финансовой стабильности страны
Европейский центробанк призывает страны с большим профицитом бюджета, как в Нидерландах, больше вкладывать в собственную экономику, чтобы стимулировать экономический рост в Европе. Но не все согласны с этими призывами ЕЦБ. Министры финансов Германии и Нидерландов настаивают на том, что их правительства делают достаточно для поддержки внутреннего спроса.
Фискальное регулирование или монетарная политика?
Мнения о ведении бюджетов в Европе, очевидно, расходятся. Где же золотая середина? Об этом в интервью Euronews рассказала ведущий экономист Организации экономического сотрудничества и развития Лоуренс Бун:
Euronews: Достиг ли ЕЦБ своего лимита в поддержке роста Еврозоны?
Лоуренс Бун:Европейский центробанк установил ставки на очень-очень низком уровне, но он также дал понимание, как будут меняться процентные ставки, и мы знаем, что они останутся такими надолго. ЕЦБ сделал немало с начала кризиса, но слишком долго это было преимущественно его заботой. Так не может продолжаться вечно. Вот почему мы призываем активизировать налоговую политику, чтобы помочь ЕЦБ достичь поставленных целей.
EN: Кто должен действовать активнее?
ЛБ:В Еврозоне есть ряд стран, которые могут позволить себе бюджетный манёвр. Это прежде всего Нидерланды, Германия, многие страны Северной Европы. Но все без исключения должны инвестировать в развитие технологий, цифровизацию и энергетику XXI века.
Посмотрите на Нидерланды. Они обещают увеличить бюджетные расходы на 1% ВВП, но гораздо важнее то, что они создают фонд объёмом 50 млрд евро, который, как мы думаем, будет частично сформирован за счёт займов. Он будет использован для финансирования альтернативной энергетики — и мы хотим, чтобы именно так было в странах Еврозоны.
EN: Мы ежедневно слышим предупреждения экономистов, экспертов и банкиров о том, что политика ЕЦБ создаёт угрозу возникновения «пузырей». Вы разделяете это беспокойство?
ЛБ:Мы провели сравнение двух вариантов ведения политики. В одном из них ЕЦБ действовал в одиночку, в другом — ЕЦБ принимал половину мер, а остальное оставалось за фискальной политикой. И на выходе мы увидели сопоставимый рост ВВП, более-менее ту же инфляцию, — чуть выше с фискальной политикой. Но, что особенно важно, с этим оптимальным сочетанием мер фискальной политики и ЕЦБ вы получаете вдвое меньший рост стоимости активов, чем в модели исключительно с монетарной политикой. Итак, наш посыл заключается в том, что наличие лучшего сочетания подходов к регулированию не только обеспечивает лучший рост в будущем, но также снижает риск возникновения каких-либо «пузырей».
Возврат на траекторию стагнации
Российская экономика вырастет в текущем году максимум на 3,4%, а в следующие годы будет подниматься в среднем на 2%. И шансов ускориться у неё нет. Такими прогнозами поделились участники Международной банковской конференции, прошедшей в конце прошлой недели в Петербурге.
Российская экономика в ходе кризиса 2020 года потеряла два года роста, констатировала Наталья Акиндинова, директор Центра развития ВШЭ. По её словам, ВШЭ регулярно опрашивает экспертов примерно 30 ведущих организаций, которые занимаются прогнозированием, среди которых российские и иностранные банки, предприятия, академические и политические организации.
ЦБ оценил влияние третьей волны пандемии на экономику РФ ЭкономикаЦБ оценил влияние третьей волны пандемии на экономику РФ
И у большинства экономистов оценки темпов падения и восстановления российской экономики в ходе текущего кризиса менялись, но средняя оценка долгосрочных темпов роста практически не изменилась, то есть коронакризис не повлиял на перспективы потенциальных темпов роста ВВП России: это по-прежнему 2–2,3%.
Масштаб восстановления экономики в этом году определяется эффектом базы и в ВШЭ оценивают его в 2,9–3,4%. Самым главным компонентом, влияющим на восстановительный рост российского ВВП, Наталья Акиндинова назвала доходы населения.
«Это наиболее проблемная тема дальнейшей динамики, — отметила она. — Как мы знаем, по сравнению с 2013 годом доходы населения в реальном выражении остаются на 10,5% ниже. Они то падали, то стагнировали в предыдущие годы и упали на 3,5% в 2020 году. Те 3% роста, которые можно сейчас прогнозировать, это просто возврат на траекторию стагнации». По оценке эксперта, кризис, связанный с коронавирусом, усилил структурные проблемы доходов, которые и раньше складывались — это сокращение предпринимательского дохода и рост зависимости населения от социальных трансфертов.
Ускорения российской экономики в дальнейшем за счёт каких-то стимулирующих мер, по мнению Натальи Акиндиновой, ждать не стоит. «Есть традиционные методы — бюджетная политика и денежно-кредитная политика (ДКП), — пояснила она. — По поводу ДКП — Центральный банк принял решение не проводить политику, стимулирующую экономический рост и ограничиваться контролем за инфляцией. Поэтому разговоры можно вести в основном об инструментах бюджетной политики. Но это тоже достаточно сложная дискуссия».
Возможности бюджета ограничены, считает эксперт, поскольку сохраняется его нефтегазовая зависимость, а геополитическая обстановка не позволяет пользоваться внешним долгом. По этим причинам часть резервов должна всё время сохраняться. Поэтому бюджетные стимулы используются в основном для поддержки отдельных секторов с большим потенциалом. Что касается общей политики, то у России по-прежнему заблокированы основные каналы оживления экономической активности.
«Закрытость для иностранных инвестиций вряд ли изменится, что мешает стране привлекать передовые технологии и развивать сектора, ориентированные на экспорт. Политика по отношению к бизнесу должна быть смягчена, потому что нельзя призывать бизнес увеличивать инвестиции, одновременно усиливая регулирование и ограничительные меры. Здесь должна измениться парадигма, чтобы темпы роста существенно выросли», — заключила Наталья Акиндинова.
Алексей Ведев, заведующий лабораторией структурных исследований РАНХиГС и лабораторией финансовых исследований Института экономической политики имени Е.Т. Гайдара, также придерживается прогнозов, что рост российской экономики после 2021 года будет близок к 2% в год (см. таблицу).
Геополитические вибрации: ослабление рубля только начинается Обвал рубляГеополитические вибрации: ослабление рубля только начинается
При этом меры государственного стимулирования вряд ли способны радикально ускорить его. В качестве примера малой эффективности этого механизма эксперт привёл борьбу с последствиями кризиса 2007–2008 годов. Тогда в разных странах производители совершенно по-разному реагировали на стимулы: если в Китае, к примеру, за 6 лет, с 2007-го по 2013-й, цены производителей выросли всего на 15% при удвоении выпуска, то в России выпуск вырос на 7%, зато цены — на 60% (см. график).
В этот раз, по мнению Алексея Ведева, стимулирование будет не столь масштабным, так что большой инфляции ни в производственном секторе, ни в потребительском ждать не следует. По прогнозу института им. Гайдара, уже в следующем году потребительская инфляция приблизится к уровню 4% и останется возле него в последующие годы.
Выделите фрагмент с текстом ошибки и нажмите Ctrl+Enter
Экономическая стагнация — не новая норма
Сбои в цепочке поставок заставили компании переосмыслить свои стратегии глобальной цепочки поставок и свои глобальные бизнес-модели. С годами международная торговля товарами остановилась, и глобализация переходит в модель «думай глобально, делай локально» — переход от нынешней модели производства товаров в странах с низкими издержками и их последующей отправки в другие страны. В то же время компании также работают во все более цифровом мире — будь то их внутренние бизнес-процессы или ценность, предоставляемая клиентам.
Одновременно с этими изменениями глобальная налоговая система также претерпевает фундаментальные изменения — от налоговой конкуренции к налоговому сотрудничеству. За последние десятилетия страны, включая США, снизили налоговые ставки для привлечения корпоративных инвестиций. Многонациональные компании смогли законно сократить свои глобальные налоговые счета, воспользовавшись этими различиями в налоговых ставках и правилах. Чтобы остановить гонку на дно, страны теперь планируют объединиться.
«После десятилетий подрыва друг друга 139 богатых и бедных стран приближаются к системе налогообложения транснациональных корпораций, что стало бы самым большим изменением в системе с 1923 года», — говорится в статье Bloomberg Tax. «Цель состоит в том, чтобы создать единый фронт, чтобы не дать корпорациям натравить одну страну на другую, признавая, что в гонке за спад в налогообложении нет победителя, только кучка проигравших, лишенных доходов»
Один из возможных путей, который изучают мировые лидеры, — это глобальный минимальный налог, который предусматривает уплату компаниями минимального налога на свои глобальные доходы.Вот пример того, как такая система может работать, как объясняется в документе для Атлантического совета Джеффа Голдштейна, бывшего специального помощника председателя Совета экономических советников Белого дома:
[A] sume Страна A имеет ставка корпоративного налога составляет 20%, а в стране B ставка корпоративного налога составляет 11%. Глобальная минимальная налоговая ставка составляет 15%, а штаб-квартира компании X находится в стране A, но отчитывается о доходах в стране B. Страна A будет «доплачивать» налоги, уплаченные с прибыли, полученной компанией X в стране B, в порядке, равном разница в процентных пунктах между ставкой страны B в размере 11% и глобальным минимумом в 15% (e.g. Компания X будет платить налоги дополнительно 4% от прибыли, указанной в Стране B). Этот подход установит нижний предел для сбора глобальных налоговых поступлений и поможет изменить корпоративные стимулы, поскольку компании будут знать, что прибыль, переведенная в налоговые убежища, столкнется с дополнительным налогообложением.
Идея глобального минимального налога была первоначально предложена в 2019 году Организацией экономического сотрудничества и развития (группа из 35 в основном развитых стран) наряду с цифровым налогом.В то время как налоговые правила США уже включают версию минимального налога на глобальную прибыль, президент Байден предлагает увеличить эту минимальную ставку налога с 10,5% до 21% на иностранный доход американских компаний, чтобы противостоять международным стратегиям налогового планирования, использующим налоговые ставка арбитража. В соответствии с этим министр финансов Джанет Йеллен работает с другими странами, чтобы заключить соглашение о глобальном минимальном налоге. Франция и Германия заявили о своей поддержке, в то время как другие страны, включая страны, которые используют низкие налоговые ставки для привлечения иностранных инвестиций, все еще находятся в стадии обсуждения.
Возможность цифрового налога — еще одна мера для налогообложения компаний в зависимости от местонахождения их клиентов — будет актуальна в основном для технологических компаний и предприятий в таких сферах, как электронная коммерция и онлайн-реклама. В прошлом понятие цифрового налога вызывало споры из-за представлений о том, что такой налог несправедливо нацелен на технологические компании США; такое восприятие заставило администрацию Трампа отказаться от этих дискуссий.
Эти международные обсуждения как глобального минимального налога, так и цифрового налога теперь получили импульс благодаря налоговым предложениям Байдена по финансированию инвестиций в инфраструктуру, а также его готовности снова заняться изучением альтернативных подходов к тому, как может работать цифровой налог.
Предвидя влияние
Международные налоговые правила сложны. Эволюция глобализации и цифровых бизнес-моделей влечет за собой переосмысление стратегий поиска поставщиков, местоположения операций, каналов поставок и доставки, масштабов централизованных и децентрализованных операций, совместного использования технологий и интеллектуальной собственности, управления талантами и связанных с ними инвестиций, а корпоративные налоги влияют на каждое из этих решений. Многонациональные компании, несомненно, обеспокоены повышением налогов, но им также нужна определенность и простота.Компаниям, базирующимся в США, необходимо будет рассмотреть взаимосвязь между потенциальным глобальным минимальным налогом и меняющейся налоговой политикой США, которая призвана поощрять перенос производственных операций, а также обеспечивать адекватное налогообложение глобальной прибыли.
Эта внутренняя и глобальная налоговая политика, если она разработана надлежащим образом, может упростить налоговую базу за счет устранения определенных дублирований. Глобальный минимальный налог может снизить или исключить соблюдение других глобальных налоговых правил, которые становятся излишними в системе, где нет налогового арбитража.В то же время такой налог может усугубить проблемы с соблюдением требований и вероятность того, что компании окажутся вовлеченными в споры между правительствами, пытающимися получить большую долю налогов в соответствии с новой системой.
Для реализации глобального минимального налога необходимо провести много переговоров, и необходимо решить множество практических вопросов, прежде чем он станет реальной реальностью. В постпандемическом мире, где странам приходится финансировать расходы на бюджетное стимулирование, восстанавливать цепочку поставок и инфраструктуру и отвечать на растущие призывы к налоговой справедливости, мы можем быть уверены, что налоговая политика будет в центре внимания.Многонациональные компании могут утверждать, что повышение мировых налоговых ставок может снизить их конкурентоспособность и способность создавать больше рабочих мест. Исследования показывают, что большая часть выгод от снижения налоговых ставок во время налоговых реформ в США в 2017 году досталась акционерам, а не работникам. Страны должны согласовать налоговую систему, которая поощряет создание рабочих мест, конкурентоспособность и справедливые условия игры. Поскольку транснациональные компании приспосабливаются к новым моделям цепочек поставок, их способность адаптироваться к изменяющимся налоговым законам также имеет решающее значение.
Шрути Гупта имеет более чем 15-летний опыт консультирования международных клиентов по вопросам планирования трансфертного ценообразования, структурирования цепочки поставок, глобального соответствия и стратегий управления противоречиями. Она является старшим аналитиком программы RSM Industry Eminence Program, которая позволяет аналитикам понимать, прогнозировать и сообщать об экономических, деловых и технологических тенденциях, формирующих отрасли, которые обслуживает RSM.
Некоторые общие вопросы и ответы по японской экономической стагнации
1.Что не так с японской экономикой?
Экономика Японии болезненно медленно росла с тех пор, как в 1992 году лопнул пузырь цен на активы. Первоначально это был просто стандартный спад, последовавший за падением фондового рынка. Тем не менее, японское правительство в течение 1990-х годов продолжало проводить временную фискальную политику и позволяло безнадежным долгам расти в финансовой системе из-за плохого надзора. Когда в 1997 году правительство повысило национальный налог на потребление на 2% и сократило государственные расходы, уверенность в себе сильно пострадала.С тех пор экономика не восстановилась. На самом деле, дела пошли еще хуже: люди откладывают больше, но забирают свои сбережения из японской частной банковской системы, которая сокращает кредитование, а затем и экономику. Обратите внимание: это результат плохо управляемого бизнес-цикла, а не какой-то структурный спад в японской экономике, поэтому в ближайшем будущем его можно исправить.
2. Разве они еще не пробовали фискальный стимул? Почему не сработало?
Фискальная политика работает, когда ее проверяют.Проблема в том, что японское правительство и министерство финансов сильно завысили объем финансовых стимулов, в которых они фактически участвовали. В целом, около 23 триллионов иен (4,5% годового ВВП) было вложено в экономику в период с 1992 по 1997 год, в отличие от требований в 65-75 триллионов иен. Правительство фактически забрало в общей сложности 2,0% экономики в виде повышения налогов и сокращения расходов за те же годы, а это означало, что общий стимул был действительно небольшим по сравнению с дефицитом роста. В сентябре 1995 года они действительно передали пакет большого размера (1.5% ВВП) и 60% заявленного размера, и в 1996 году они действительно продемонстрировали значительный рост.
3. А как насчет их дефицита и стареющего общества?
Япония действительно увеличила свой долг больше всего в 1990-е годы, и у нее самое быстро стареющее общество среди стран ОЭСР. Однако актуальность этих фактов для принятия соответствующих ответных мер политики в настоящее время сомнительна. Что касается дефицита, большая часть накоплений пришлась на спад; структурный дефицит (представляющий изменения в государственной политике) вырос всего на 5% за десятилетие.Нет причин, по которым эта тенденция не должна быть обратимой после возобновления роста. Кроме того, у Японии лучшая позиция по чистому долгу среди стран ОЭСР, если подсчитать их профицит социального страхования (например, наш целевой фонд). Хотя общество действительно стареет, демографические тенденции настолько велики, что на них можно отреагировать только соответствующими крупными мерами, такими как повышение пенсионного возраста, участие женщин в рабочей силе или размер взносов на социальное страхование. Сохранение дефицитных расходов за один или даже несколько лет не повлияет на долгосрочную перспективу, но принесет в жертву экономическому росту.
4. Насколько серьезна проблема с их банками?
Японская банковская проблема во многих отношениях аналогична кризису сбережений и займов в США. Банки с гарантиями вкладов выдавали много рискованных ссуд, когда их чистая стоимость приближалась к нулю или становилась ниже нуля, но надзорные органы не закрывали их. Предприятия и банки, которые пострадали от собственности, а также японских акций, холдингов обнаружили, что их долговое бремя растет пропорционально их платежеспособности. Когда ссуды становились плохими и проблемы возникали у большего числа компаний, банки сокращали кредитование, что создавало проблемы с ликвидностью для большего числа заемщиков.Различия в том, что ситуация в Японии примерно в пять или шесть раз превышает долю экономики, а прозрачность их финансовой отчетности ниже, чем в США. Несмотря на то, что очистка банковской системы необходима, этого будет недостаточно для восстановления роста в одиночку — отсутствие кредитных ресурсов сдерживает японские компании только около года, и проблема заключается в отсутствии спроса в целом. . Более того, рост поможет оживить сами банки за счет улучшения своих балансов и балансов заемщиков.
5. Что означает стагнация японской экономики для США?
Основной эффект для Соединенных Штатов — быстрое увеличение нашего торгового дефицита, как двустороннего с Японией, так и с Восточной Азией в целом. Сокращающаяся Япония импортирует гораздо меньше, что имеет прямое влияние на США, а также подталкивает больше стран с кризисом в экспорте Восточной Азии в нашем направлении (а также в Западной Европе). До тех пор, пока сбережения превышают инвестиции в Японии, что будет продолжаться, пока японские домохозяйства и предприятия настроены на меры предосторожности, а финансовая система хрупка, Япония будет иметь положительное сальдо торгового баланса.Это не так уж плохо для американской экономики, потому что это сопровождается более сильным долларом и потоками капитала в США, что увеличивает нашу покупательную способность. Это также отражает относительную силу экономики США и привлекательность наших инвестиционных возможностей в настоящее время, в отличие от высокого торгового дефицита 1980-х годов, который был результатом нашей неконкурентоспособности и нехватки сбережений. Опасность заключается в том, что этот торговый дисбаланс продлится слишком долго, потому что это будет означать, что нехватка капитала будет возвращаться в Японию и Восточную Азию, что продлит, если не усугубит их спад.Это также рискует в конечном итоге быстрым падением доллара. Тем не менее, в краткосрочной перспективе США, имеющие такой торговый дефицит, — лучший из плохих вариантов, учитывая тот факт, что в Японии и Азии произошел спад.
6. Итак, есть ли какие-либо риски в ситуации в Японии, о которых нам следует беспокоиться?
Да, есть некоторые возрастающие риски ухудшения ситуации, которые могут повлиять на Соединенные Штаты. Если доверие к Японии подвергнется еще одному удару — скажем, когда будущий премьер-министр будет придерживаться постоянной жесткой бюджетной экономии — или финансовой системе будет позволено бездельничать, не уточняя, какие банки безопасны, а какие нет, японские вкладчики могут повысить ставку. при котором они вытягивают деньги из своей экономики.Это может привести к резкому сокращению роста, импорта и жизнеспособности их оставшейся финансовой системы. Поскольку вероятным источником таких сбережений являются активы, номинированные в долларах, это также приведет к быстрому снижению курса иены по отношению к доллару. Такое бегство капитала поставило бы японское правительство перед настоящей дилеммой: политика, которая исправила бы финансовую систему (более низкие процентные ставки, вливание государственного капитала, печатание денег), будет именно той политикой, которая ускорит падение иены, и наоборот.Между тем, на соседей Японии будет оказано давление с целью девальвации или обесценивания их собственных валют, и возникнет дополнительный риск торговой защиты, любая из которых может выйти из-под контроля. Это окажет сильное негативное влияние на рост США, на доверие к финансовым рынкам во всем мире и на нашу способность поддерживать развивающиеся рынки в условиях рыночных правил в долгосрочной перспективе.
7. Что с этим делать японскому правительству?
Правительство Японии должно участвовать в программе, состоящей из трех частей.Им следует принять участие в серьезных финансовых стимулах, достаточных для повышения темпов роста в Японии выше их потенциального уровня — только выше потенциального роста можно будет повторно нанять безработных, поэтому меньшие пакеты вряд ли повлияют на уверенность и обратят чрезмерные сбережения. Учитывая прогнозируемое сокращение на 1% и потенциальный рост на 2–2,5% ВВП, бюджетный пакет должен составить порядка 3,5%. Он должен заключаться в постоянном снижении налогов. Органы денежно-кредитного регулирования должны объявить положительный конечный целевой показатель инфляции в размере 3%, чтобы предотвратить дефляцию, и напечатать сумму денег, необходимую для достижения этой цели.Незакрепленная инфляция или обесценивание иены из-за простого включения печатных машин добавят неопределенности и увеличат риск международной негативной реакции. Финансовая система должна быть очищена в соответствии с хорошо известными, но еще не реализованными направлениями, в частности, следует ускорить отделение жизнеспособных банков от неплатежеспособных. Все это управляемо, быстро и, вероятно, очень эффективно.
8. Что может сделать правительство США?
Немного. Если правительство Японии не признает личную заинтересованность Японии в восстановлении темпов роста, мы мало что можем сделать, кроме попытки убедить их.В одностороннем порядке США могут сделать еще меньше, чтобы компенсировать несоответствующую политику Японии, кроме как сохранить наши рынки открытыми для импорта из Восточной Азии. Важно, чтобы США не вступали в экономическое балансирование с Японией, например, публично угрожая отсутствием поддержки для иены, если она быстро упадет, или торговой защиты, если Япония не получит свою справедливую долю импорта. Это не потому, что мы не должны расстраиваться из-за нежелания Японии менять политику — разочарование оправдано, — а потому, что это обернулось бы для U.С. интересует. Мы увеличили бы риски падения иены или выхода из-под контроля торгового коллапса, не повлияв на японскую экономику в достаточной степени, чтобы изменить их поведение — мы также не смогли бы снизить эти риски, если бы Япония согласилась с нашими угрозами, поэтому японцы имели бы нет стимула подчиняться.
пора признать, что Ларри Саммерс был прав насчет этой ловушки глобального экономического роста
Осенью 2013 года бывший министр финансов США Ларри Саммерс в своей основополагающей речи в штаб-квартире Международного валютного фонда в Нью-Йорке заявил, что мировая экономика вступила в длительный экономический спад.Ссылаясь на ранее дискредитированную теорию 1930-х годов, известную как секулярная стагнация, Саммерс утверждал, что, возможно, стало практически невозможно стимулировать рост, используя извечный трюк снижения процентных ставок для поощрения большего объема инвестиций и потребительских расходов. Он утверждал, что ответ заключается в том, чтобы вместо этого правительства тратили больше.
Саммерс продолжил бы предположение, что вековая стагнация «может быть определяющей макроэкономической проблемой нашего времени». Последовали серьезные дебаты между экономистами-тяжеловесами о том, прав ли он, но в течение нескольких лет мировая экономика противоречила ему, неуклонно росла.
Но теперь, похоже, этому конец. Не смотрите дальше прогнозов ОЭСР от 6 марта, согласно которым все страны с развитой экономикой будут расти гораздо медленнее, чем ожидалось несколько месяцев назад. На левом графике ниже показаны прогнозы ОЭСР за май прошлого года, а на правом графике показаны последние прогнозы с красными стрелками, указывающими на наиболее резкие изменения в сторону понижения.
ОЭСРГлавной глобальной темой, похоже, является торговая война Дональда Трампа и тот факт, что центральные банки ужесточают денежно-кредитную политику: Федеральная резервная система США повышала процентные ставки четыре раза за последний год, а Европейский центральный банк больше не «печатает» деньги через программу количественного смягчения.Существуют и дополнительные местные причины, такие как опасения Великобритании по поводу жесткого Brexit или чрезмерный уровень долга частного сектора в Китае. Однако в основе всего этого лежит растущее ощущение того, что вековая стагнация — серьезное препятствие за кулисами.
Снова в моде
Теория была первоначально выдвинута в 1938 году гарвардским экономистом Элвином Хансеном в ответ на Великую депрессию. Он утверждал, что экономика Америки страдает от недостатка инвестиционных возможностей, связанного с ослаблением технологических инноваций; и нехватка новых рабочих из-за старения населения, слишком низкой иммиграции и закрытия старых экономических границ на американском Западе.
По мнению Хансена, слабый рост экономики должен был остаться — «светский» в этом контексте означает «долгосрочный». Тем не менее, вскоре окажется, что он совершенно неправ, поскольку Вторая мировая война дала большой временный импульс экономике в виде военных расходов, за которым последовал послевоенный бэби-бум и быстрый технический прогресс в 1950-х и 1960-х годах. До вмешательства Ларри Саммерса о светском застое было мало что слышно.
В основе теории сегодня лежат реальные процентные ставки.Это относится к долгосрочной процентной ставке, то есть к ставке доходности по десятилетним государственным облигациям после исключения инфляции. Например, если долгосрочная процентная ставка страны составляет 1%, но уровень инфляции составляет 2,5%, реальная процентная ставка составляет -1,5%.
Когда вы берете глобальные средние реальные процентные ставки из разных стран, мое собственное исследование показывает, что глобальная ставка снизилась с более чем 5% в начале 1980-х годов до ниже 0% после финансового кризиса 2007-09 годов.Сегодня реальные процентные ставки остаются отрицательными во многих странах с развитой экономикой, включая Японию, Швецию, Швейцарию и всю еврозону.
Саммерс указал на несколько структурных факторов, стоящих за этим долгосрочным спадом. В соответствии с тем, что казалось правдой в 1938 году, богатые страны стареют по мере снижения рождаемости и увеличения продолжительности жизни людей. Это привело к снижению реальных процентных ставок, потому что инвесторы думают, что эти тенденции будут означать, что они будут получать более низкую доходность от инвестиций в будущем, что в результате заставит их с большей готовностью соглашаться на более низкую доходность по государственному долгу.
Другие факторы, которые делают инвесторов столь же пессимистичными, включают растущее глобальное неравенство и замедление роста производительности. Главный парадокс заключается в том, что производительность труда, наиболее важный источник долгосрочного экономического роста, сегодня растет гораздо медленнее, чем в течение десятилетий, даже несмотря на то, что технологический прогресс, казалось бы, ускорился.
Это снижение реальных процентных ставок имеет значение, потому что экономисты считают, что для преодоления экономического спада центральный банк должен снизить реальную процентную ставку до определенного уровня, чтобы стимулировать увеличение расходов и инвестиций.Это называется уровнем, необходимым для достижения полной занятости. Поскольку реальные процентные ставки настолько низки, Саммерс и его сторонники полагают, что ставка, необходимая для достижения полной занятости, настолько отрицательна, что это фактически невозможно.
Средство защиты
Саммерс утверждает, что именно эта проблема является причиной того, что массовое снижение основных процентных ставок после финансового кризиса не решило проблему. Другими словами, денежно-кредитная политика на самом деле была гораздо менее экспансионистской, чем думают многие (хотя количественное смягчение здесь действительно помогло).Мало того, теперь есть веские доказательства того, что политика жесткой экономии в таких местах, как южная Европа, значительно ухудшила положение.
В результате в еврозоне и других странах практически нет места для снижения процентных ставок, когда наступит следующая рецессия — вероятно, довольно скоро, учитывая, что нынешнему расширению уже несколько лет. Между тем центральные банкиры будут опасаться использования более количественного смягчения, поскольку оно вызвало много политической реакции.
«Здесь нет застоя, приятель.’ Маркус МайнкаТак что же делать вместо этого? Интересно, что единственной страной, в которой не было рецессии почти 30 лет, является Австралия, в которой наблюдался очень высокий прирост населения и никогда не было таких низких процентных ставок, как во многих странах. Это говорит о том, что в долгосрочной перспективе увеличение иммиграции может стать жизненно важной частью лечения светской стагнации. Саммерс также настоятельно рекомендует увеличить государственные расходы, утверждая, что это может быть более разумным, чем сокращение, особенно если деньги тратятся на инфраструктуру, образование, исследования и разработки.
Конечно, правительства Европы и США вместо этого пытаются закрыть свои двери для мигрантов. А политика жесткой экономии сказалась на инфраструктуре и государственных исследованиях. Похоже, это гарантирует, что следующая рецессия будет особенно неприятной, когда она наступит. Возможно, Элвин Хансен ошибался в 1930-х годах, но сегодня его анализ выглядит все более убедительным. Если правительства радикально не изменят курс, нас может ждать отрезвляющий период.
Светская стагнация — определение, проблемы, решения
Что такое светская стагнация?
Термин «вековая стагнация» относится к состоянию незначительного экономического роста или его отсутствия — другими словами, к среде, в которой экономика по существу находится в застое.«Светский» в этом контексте просто означает «долгосрочный». Термин был придуман Элвином Хансеном в 1930-х годах во время Великой депрессии Великая депрессия Великая депрессия была всемирной экономической депрессией, которая длилась с конца 1920-х по 1930-е годы. На протяжении десятилетий продолжались споры о том, что вызвало экономическую катастрофу, и экономисты по-прежнему разделяли ряд различных школ мысли, и были возобновлены в основном Лоуренсом Саммерсом.
Саммерс — кейнсианский экономист, ранее занимавший должность главного экономиста Всемирного банка.Он также был министром финансов при президенте Билле Клинтоне и директором Национального экономического совета при президенте Бараке Обаме.
Рис.1. Отраслевые балансы в экономике США 1990-2017 гг.
Резюме- Теория светской стагнации была впервые выдвинута в 1930-х годах, во время Великой депрессии, и совсем недавно была возрождена экономистом Лоуренсом Саммерсом, который занимался этим. советник по экономическим вопросам в администрациях Клинтона и Обамы.
- Основные положения теории заключаются в том, что недостаток инвестирования из-за возросшей тенденции к сбережениям и отсутствие агрессивной (т. Е. С высокими расходами) государственной фискальной политики являются основными причинами состояния экономической стагнации. , где нет заметного экономического роста.
- Противники теории секулярной стагнации утверждают, что предполагаемое этой теорией условие преувеличенных сбережений в значительной степени является мифом и что истинным виновником сдерживания экономического роста является усиление государственного регулирования и бюджетное вмешательство.
Состояние светской стагнации?
Саммерс написал множество статей после глобального финансового кризиса 2008-2009 гг. Глобальный финансовый кризис 2008-2009 гг. Глобальный финансовый кризис 2008-2009 гг. Относится к масштабному финансовому кризису, с которым мир столкнулся с 2008 по 2009 гг. земной шар, и миллионы американцев серьезно пострадали. Финансовые институты начали падать, многие были поглощены более крупными организациями, и правительство США было вынуждено предложить помощь, чтобы поддержать его мнение о том, что экономика находится в состоянии светской стагнации, правильно указывая на то, что восстановление во время президентства Обамы было самым медленным. восстановление после рецессии в истории.Экономический рост на протяжении многих лет продолжал сильно отставать от прогнозов Бюджетного управления Конгресса США, а процентные ставки оставались чрезмерно низкими — даже отрицательными в Европейском союзе. Экономический союз. Экономический союз является одним из различных типов торговых блоков. Это относится к соглашению между странами, которое позволяет товарам, услугам и работникам свободно пересекать границы. Союз нацелен на устранение внутренних торговых барьеров между странами-членами с целью получения экономической выгоды для всех стран-членов.- на несколько лет.
Теория векового застоя Саммерса
Саммерс кратко объяснил свою теорию векового застоя в статье 2016 года «Эпоха светского застоя». В статье он заявляет: «Экономики индустриального мира, с этой точки зрения, страдают от дисбаланса, возникающего в результате растущей склонности к сбережениям и уменьшающейся склонности к инвестированию. В результате чрезмерные сбережения тормозят спрос, замедляя рост и инфляцию, а дисбаланс между сбережениями и инвестициями снижает реальные процентные ставки.
Далее он утверждает, что эта тенденция к накоплению, а не к инвестированию проистекает из «увеличения неравенства и увеличения доли дохода, идущей богатым… и большего накопления активов иностранными центральными банками и суверенными фондами благосостояния».
Саммерс далее добавляет, что значительный экономический рост сейчас происходит только в результате «… опасных уровней заимствований, которые переводятся… в неустойчивые уровни инвестиций (которые в случае финансового кризиса 2008 года превратились в жилищный пузырь)» — в других случаях словами, как серьезная чрезмерная реакция на общую тенденцию к сбережению, а не к инвестированию.
Решение вековой стагнации
Саммерс призывает к двойному подходу к решению проблемы вековой стагнации, причем оба направления направлены на увеличение спроса в экономике. Первое, что он предлагает, — это фискальная политика правительства, направленная на агрессивные траты, особенно на такие вещи, как инфраструктура и развитие альтернативных источников энергии. Сторонники теории секулярной стагнации практически не выражают озабоченности по поводу увеличения государственного долга, фактически предполагая, что это необходимо для поддержания экономического роста.
Однако стоит отметить, что действия, предпринятые администрацией Обамы, которые включали огромные государственные инвестиции в альтернативную энергетику, привели лишь к увеличению федерального долга без каких-либо заметных улучшений в экономике. Например, есть печально известная инвестиция Обамы в размере 535 миллионов долларов в Solyndra, компанию по солнечной энергии, которая, в конце концов, ничего не сделала, кроме как обанкротилась.
Саммерс также выступает за ослабление государственного регулирования бизнеса как средство стимулирования экономики.Он был решительным сторонником отмены Закона Гласса-Стигалла Закон Гласса-Стиголла Закон Гласса-Стигалла, также известный как Закон о банковской деятельности 1933 года, представляет собой законодательный акт, разделяющий инвестиционный и коммерческий банкинг. Закон явился экстренной реакцией на массовые банкротства банков во время Великой депрессии, поскольку считалось, что спекуляции коммерческих банков способствовали краху в 1990-х годах, которые ранее разделяли коммерческую и инвестиционную банковскую деятельность, что заставляло банки выбирать один или другой, но не позволяющий им работать в обеих областях.Однако Саммерс также придерживается явно противоречивой позиции, согласно которой экономика выиграла бы от закона Додда-Франка, который резко усилил государственное регулирование финансовых институтов, вступивший в силу много лет назад.
Проблемы теории
Немногие экономисты разделяют теорию векового застоя. Это крайне политически мотивированное мнение, поскольку оно отстаивает постоянно растущий государственный долг как «единственный» способ сохранить что-либо, близкое к полной занятости и экономическому росту.
Есть несколько очевидных проблем с теорией. Во-первых, согласно собственным принципам теории, годы, непосредственно предшествовавшие финансовому кризису 2008 года, должны были характеризоваться высоким уровнем безработицы и замедлением экономического роста, но это не так. Во-вторых, основное утверждение теории о том, что экономический застой происходит из-за тенденции к сбережению, а не инвестированию, весьма сомнительно. Несколько исследований показывают, что норма сбережений на самом деле на ниже , чем в 1980-е и 1990-е годы, когда был период экономического бума.
Кроме того, в последние годы Саммерс утверждал, что состояние вековой стагнации было настолько серьезным, что никакие экономические стимулы не могли вернуть экономику к полной занятости. Однако на самом деле уровень занятости при администрации Трампа вырос до рекордных высот по всем направлениям и без проведения фискальной политики увеличения государственных денежных стимулов.
Противники теории утверждают, что замедление темпов экономического роста в первую очередь является результатом чрезмерного государственного регулирования, как это видно на примере Закона Додда-Франка, Закона Додда-Франка, Закона Додда-Франка или Закона Уолл-стрит о реформе и защите прав потребителей 2010 года. был принят в качестве закона при администрации Обамы в ответ на финансовый кризис 2008 года.Он стремился внести существенные изменения в финансовое регулирование и создать новые государственные органы, которым было поручено выполнять различные статьи закона. и Закон о доступном медицинском обслуживании. Это, по-видимому, подтверждается тем фактом, что в соответствии с подходом администрации Трампа laissez-faire уровень инвестиций вырос, а темпы экономического роста значительно ускорились, приближаясь к темпам роста ВВП в 3,0%, ускользнул от экономики в течение всех восьми лет президентства Обамы.
Дополнительные ресурсы
CFI является официальным поставщиком программы сертификации аналитика финансового моделирования и оценки (FMVA) ®. Стань сертифицированным аналитиком финансового моделирования и оценки (FMVA) ®, предназначенной для превращения любого в финансового аналитика мирового уровня .
Чтобы продолжать изучать и развивать свои знания в финансовой отрасли, мы настоятельно рекомендуем дополнительные ресурсы CFI, указанные ниже:
- Далласское усеченное среднее Далласское усеченное среднее Далласское усеченное среднее, широко известное как усеченный средний уровень инфляции PCE, является мерой ядра. инфляция из индекса цен на личные потребительские расходы (PCE).Он называется Далласским усеченным средним, потому что рассчитывается сотрудниками Федерального резервного банка Далласа.
- Экономическая депрессияЭкономическая депрессия Экономическая депрессия — это явление, при котором экономика находится в состоянии финансового кризиса, часто в результате периода отрицательной активности, основанной на уровне валового внутреннего продукта (ВВП) страны. Это намного хуже, чем рецессия, когда ВВП значительно падает и обычно длится много лет.
- Кейнсианская экономическая теорияКейнсианская экономическая теорияКейнсианская экономическая теория — это экономическая школа мысли, которая в широком смысле заявляет, что государственное вмешательство необходимо, чтобы помочь странам развиваться. стабильно высокий.Такой
Стагнация заработной платы в девяти графиках
Наша страна страдает от растущего неравенства доходов и хронически медленного роста уровня жизни американцев с низким и средним уровнем доходов. Этот неутешительный рост уровня жизни, который на самом деле был вызван растущим неравенством доходов, предшествовал Великой рецессии и продолжается по сей день. К счастью, неравенство доходов и уровень жизни среднего класса сейчас находятся в прямой политической повестке дня. Но, несмотря на их возрастающую значимость, эти вопросы слишком часто обсуждаются абстрактно.Игнорируется простой для понимания корень растущего неравенства доходов, медленного роста уровня жизни и множества других ключевых экономических проблем: почти стагнация роста почасовой оплаты труда для подавляющего большинства американских рабочих в прошлом поколении. Противодействие этому путем обеспечения роста заработной платы на широкой основе является нашей основной задачей экономической политики.
С помощью группы простых диаграмм этот документ четко фокусирует внимание на проблеме, с которой мы сталкиваемся, и придает ясность шагам, которые мы должны предпринять для ее решения.
Неудивительно, что тенденции роста почасовой заработной платы имеют серьезные последствия для уровня жизни в Америке. В конце концов, подавляющее большинство американцев полагаются на свои зарплаты, чтобы сводить концы с концами. Для этих семей основная часть доходов поступает от заработной платы и пособий, предоставляемых работодателем, за которыми следуют другие источники дохода, связанные с работой, такие как налоговые льготы на основе заработной платы, пенсии и социальное страхование. Связанный с заработной платой доход также составляет большую часть общего дохода нижней пятой части домохозяйств.
Стагнация заработной платы для подавляющего большинства не была вызвана абстрактными экономическими тенденциями. Скорее, заработная плата подавлялась политическим выбором, сделанным от имени тех, кто имел наибольший доход, богатство и власть. За последние несколько десятилетий американская экономика принесла большие доходы и богатство, что позволило бы существенно повысить уровень жизни каждой семьи. То же самое и в будущем: общий доход и благосостояние будут продолжать расти. Ключевой вопрос экономической политики заключается в том, будем ли мы проводить политику, которая позволит каждому участвовать в общем процветании, или же рост доходов и благосостояния будет по-прежнему чрезмерно и непропорционально увеличиваться по сравнению с 1 процентом наиболее обеспеченных людей.
Первый политический выбор должен заключаться в быстром восстановлении полной занятости. Совет Федеральной резервной системы может сделать это, не повышая процентные ставки и замедляя восстановление во имя борьбы с инфляционным давлением до тех пор, пока рост заработной платы не станет намного, намного сильнее. Конгресс и президент могут добиться возврата к полной занятости путем государственных инвестиций, которые могут создать как рабочие места, так и будущий рост производительности. После этого директивным органам следует поддерживать те стандарты труда, которые могут восстановить некоторую переговорную позицию для работников с низкой и средней заработной платой в ближайшие годы.Это означает меры политики, такие как повышение минимальной заработной платы, расширение прав на оплату сверхурочных, предоставление оплачиваемых отпусков по болезни, защита трудовых прав работников без документов и восстановление права на ведение коллективных переговоров. Политики должны отвергать торговые соглашения, которые предоставляют корпорациям большие права и подрывают нашу производственную базу рабочих мест.
1. Цена неравенства для домохозяйств среднего класса
Цена неравномерного роста для домохозяйств со средним доходом
Эта цифра показывает, что ставки растущего неравенства для широкого американского среднего класса огромны.На рисунке сравнивается рост доходов средних трех пятых американских домохозяйств с 1979 года с ростом их доходов, если бы не наблюдалось роста неравенства. В 2007 году, последнем году перед Великой рецессией, средний доход 60 процентов американских домохозяйств составлял 76 443 доллара. Это было бы 94 310 долларов, что примерно на 23 процента ( почти 18000 долларов ) больше, если бы неравенство не увеличивалось (то есть, если бы их доходы росли общими средними темпами — общим средним значением, поддерживаемым стратосферным ростом на самом верху).Временное падение доходов наивысшего уровня во время Великой рецессии мало повлияло на сокращение этого налога на неравенство, который в 2011 году составлял 16 процентов (почти 12 000 долларов США).
Диаграмма 1
Доход среднего класса США в 2007 г. был на 17 867 долларов меньше из-за роста неравенства с 1979 г .: Семейный доход широкого среднего класса, фактический и прогнозируемый, при условии отсутствия роста неравенства, 1979–2011 гг.
| Фактический | Прогноз | |
|---|---|---|
| 1979/01/01 | 61 542 долл. США.17 | 61 542,17 долл. США |
| 1980/01/01 | 59 460,37 долл. США | $ 59 579,37 |
| 1981/01/01 | $ 59 210,54 | 59 456,53 долл. США |
| 1982/01/01 | $ 58 036,98 | $ 59 071,83 |
| 1983/01/01 | $ 57 202,97 | 59 479,82 долл. США |
| 1984.01.01 | 60 446,87 долл. США | 62 779,71 долл. США |
| 1985/01/01 | 60 428 долл. США.61 | $ 63 811,15 |
| 1986/01/01 | 62 282,04 долл. США | $ 68 495,45 |
| 1987/01/01 | $ 61 406,97 | 66 243,89 долл. США |
| 1988.01.01 | 62 294,60 $ | 69 102,25 долл. США |
| 01.01.1989 | $ 63 153,24 | $ 69 773,54 |
| 1990/01/01 | $ 63 356,58 | 69 050,00 долл. США |
| 1991/01/01 | 62 372 долл. США.76 | 67 405,82 долл. США |
| 01.01.1992 | $ 62 736,36 | 69 303,97 долл. США |
| 1993/01/01 | 63 537,30 долл. США | 69 703,89 долл. США |
| 01.01.1994 | $ 63 937,79 | $ 70 532,26 |
| 1995/01/01 | 65 895,09 долл. США | 73 271,98 долл. США |
| 1996/01/01 | 66 618,03 долл. США | 75 655,23 долл. США |
| 1997/01/01 | 67 717 долларов.28 | 78 559,19 долл. США |
| 01.01.1998 | $ 70 025,47 | $ 82 314,50 |
| 1999/01/01 | $ 71 827,31 | 85 754,07 долл. США |
| 2000/01/01 | 71 685,32 долл. США | $ 87 083,66 |
| 2001/01/01 | 71 738,64 долл. США | $ 82561,12 |
| 2002/01/01 | 70 107,92 долл. США | 79 126,24 долл. США |
| 2003/01/01 | 70 232 долл. США.82 | $ 80 397,74 |
| 2004/01/01 | 72 563,23 долл. США | $ 85 031,93 |
| 2005/01/01 | 73 700,24 долл. США | 89 259,28 долл. США |
| 2006/01/01 | $ 74 417,13 | 91 994,00 долл. США |
| 2007/01/01 | 76 442,90 долл. США | $ 94 310,00 |
| 01.01.2008 | 73 539,98 долл. США | $ 86 971,41 |
| 2009/01/01 | 72 708 долл. США.64 | $ 82490,43 |
| 01.01.2010 | $ 72 875,68 | $ 84 737,13 |
| 01.01.2011 | $ 72 036,33 | $ 83 665,79 |
Примечание: Данные показывают средний доход домохозяйств в средних трех пятых.
2. Динамика заработной платы за последние три десятилетия
Разрыв между ростом производительности и зарплатой обычного рабочего
Медленный и неравномерный рост заработной платы в последние десятилетия является результатом усиливающегося клина между общей производительностью — увеличением количества товаров и услуг, производимых за час работы, — и заработной платой (заработной платой и льготами), получаемой обычным рабочим.
Рисунок показывает, что за три десятилетия после Второй мировой войны почасовая оплата подавляющего большинства рабочих выросла на 91 процент, что примерно соответствует росту производительности на 97 процентов. Но для большей части прошлого поколения (за исключением короткого периода в конце 1990-х годов) оплата подавляющего большинства все больше отставала от общей производительности. С 1973 по 2013 год почасовая оплата типичного рабочего (производственного / не руководящего) выросла всего на 9 процентов, а производительность выросла на 74 процента.Этот разрыв в росте заработной платы был особенно очевиден в последнее десятилетие, затрагивая как рабочих с высшим и не получившим высшее образование, так и синих и белых воротничков. Это означает, что рабочие производят гораздо больше, чем получают в свою зарплату и льготы от своих работодателей.
Рисунок 2
Рабочие произвели намного больше, но типичная заработная плата рабочих сильно отстала: несоответствие между производительностью и типичной оплатой труда, 1948–2013 гг.
| Год | Почасовая компенсация | Производительность |
|---|---|---|
| 1948 | 0.00% | 0,00% |
| 1949 | 6,25% | 1,54% |
| 1950 | 10,48% | 9,33% |
| 1951 | 11,76% | 12,35% |
| 1952 | 15,04% | 15,63% |
| 1953 | 20,85% | 19,54% |
| 1954 | 23,52% | 21,56% |
| 1955 | 28.74% | 26,46% |
| 1956 | 33,95% | 26,66% |
| 1957 | 37,15% | 30,10% |
| 1958 | 38,17% | 32,79% |
| 1959 | 42,55% | 37,63% |
| 1960 | 45,50% | 40,05% |
| 1961 | 48,00% | 44,35% |
| 1962 | 52.48% | 49,79% |
| 1963 | 55,03% | 55,00% |
| 1964 | 58,51% | 59,99% |
| 1965 | 62,47% | 64,94% |
| 1966 | 64,91% | 70,00% |
| 1967 | 66,90% | 72,06% |
| 1968 | 70,74% | 77,16% |
| 1969 | 74.68% | 77,87% |
| 1970 | 76,61% | 80,38% |
| 1971 | 82,03% | 87,10% |
| 1972 | 91,26% | 92,01% |
| 1973 | 91,31% | 96,73% |
| 1974 | 86,98% | 93,62% |
| 1975 | 86,86% | 97,89% |
| 1976 | 89.69% | 103,40% |
| 1977 | 93,16% | 105,76% |
| 1978 | 95,99% | 107,76% |
| 1979 | 93,39% | 108,11% |
| 1980 | 88,60% | 106,55% |
| 1981 | 87,58% | 111,00% |
| 1982 | 87,77% | 107,87% |
| 1983 | 88.34% | 114,13% |
| 1984 | 87,00% | 119,73% |
| 1985 | 86,36% | 123,43% |
| 1986 | 87,32% | 128,00% |
| 1987 | 84,64% | 129,14% |
| 1988 | 83,88% | 131.80% |
| 1989 | 83,74% | 133,68% |
| 1990 | 82.22% | 137,01% |
| 1991 | 81,91% | 138,95% |
| 1992 | 83,07% | 147,63% |
| 1993 | 83,43% | 148,44% |
| 1994 | 83,80% | 150,82% |
| 1995 | 82,69% | 150,92% |
| 1996 | 82,81% | 157,01% |
| 1997 | 84.82% | 160,63% |
| 1998 | 89,16% | 165,86% |
| 1999 | 91,96% | 172,76% |
| 2000 | 93,03% | 179,18% |
| 2001 | 95,70% | 183,50% |
| 2002 | 99,61% | 191,43% |
| 2003 | 101,80% | 200,93% |
| 2004 | 101.11% | 209,10% |
| 2005 | 100,21% | 214,53% |
| 2006 | 100,31% | 216,46% |
| 2007 | 101,83% | 218,75% |
| 2008 | 101,95% | 219,36% |
| 2009 | 109,88% | 225,95% |
| 2010 | 111,85% | 235,39% |
| 2011 | 109.27% | 236,71% |
| 2012 | 107,53% | 240,85% |
| 2013 | 108,86% | 243,13% |
Примечание: Данные относятся к вознаграждению (заработная плата и льготы) производственных / неконтролирующих работников в частном секторе и чистой производительности в экономике в целом. «Чистая производительность» — это рост производства товаров и услуг за вычетом износа за час работы.
Источник: EPI, анализ неопубликованных данных об общей производительности экономики из программы Бюро статистики труда (BLS) по производительности и затратам, данных о заработной плате из текущей статистики занятости BLS, тенденций затрат на трудоустройство BLS, индекса потребительских цен BLS и Бюро экономики. Анализ счетов национального дохода и продуктов
Обновлено на основе рисунка A в документе Повышение заработной платы в Америке: почему это наша основная задача экономической политики , Джош Бивенс, Элиз Гулд, Лоуренс Мишель и Хайди Ширхольц, Институт экономической политики, 2014.
Рост заработной платы 1% лучших
Способность тех, кто находится на самом верху, требовать все большей доли от общей заработной платы, очевидна из этой цифры. Особняком стоят две вещи. Во-первых, это необычайно быстрый рост годовой заработной платы для 1 процента самых богатых людей по сравнению со всеми остальными: заработная плата 1 процента самых богатых людей выросла на 138 процентов, в то время как заработная плата последних 90 процентов выросла всего на 15 процентов. Если бы заработная плата нижних 90 процентов росла средними темпами за этот период, а это означает, что заработная плата росла одинаково повсеместно, то заработная плата нижних 90 процентов выросла бы на 32 процента, что более чем вдвое превышает фактический рост.
Если говорить о темпах ежегодного повышения заработной платы, то с 1979 года заработная плата верхних 1% выросла на 138%, в то время как заработная плата нижних 90% выросла на 15%: совокупное изменение реальной годовой заработной платы по группам заработной платы, 1979–2013 годы
| Верхний 1% | низ 90% | |
|---|---|---|
| 1979 | 0,0% | 0,0% |
| 1980 | 3,4% | -2,2% |
| 1981 | 3,1% | -2.6% |
| 1982 | 9,5% | -3,9% |
| 1983 | 13,6% | -3,7% |
| 1984 | 20,7% | -1,8% |
| 1985 | 23,0% | -1,0% |
| 1986 | 32,6% | 1,1% |
| 1987 | 53,5% | 2,1% |
| 1988 | 68,7% | 2.2% |
| 1989 | 63,3% | 1,8% |
| 1990 | 64,8% | 1,1% |
| 1991 | 53,6% | 0,0% |
| 1992 | 74,3% | 1,5% |
| 1993 | 67,9% | 0,9% |
| 1994 | 63,4% | 2,0% |
| 1995 | 70,2% | 2.8% |
| 1996 | 79,0% | 4,1% |
| 1997 | 100,6% | 7,0% |
| 1998 | 113,1% | 11,0% |
| 1999 | 129,7% | 13,2% |
| 2000 | 144,8% | 15,3% |
| 2001 | 130,4% | 15,7% |
| 2002 | 109,3% | 15.6% |
| 2003 | 113,9% | 15,7% |
| 2004 | 127,2% | 15,6% |
| 2005 | 135,4% | 15,0% |
| 2006 | 143,4% | 15,7% |
| 2007 | 156,2% | 16,7% |
| 2008 | 137,5% | 16,0% |
| 2009 | 116,2% | 16.0% |
| 2010 | 130,9% | 15,2% |
| 2011 | 134,1% | 14,6% |
| 2012 | 148,4% | 14,7% |
| 2013 | 137,7% | 15,2% |
Приведенные ниже данные можно сохранить или скопировать непосредственно в Excel.
Данные, лежащие в основе рисунка.
Источник: Анализ данных EPI «Неравенство доходов и мобильность в Соединенных Штатах: данные о социальном обеспечении с 1937 года» Войцеха Копчука, Эммануэля Саеза и Джэ Сонга, The Quarterly Journal of Economics , февраль 2010 г. ; обновлялись до 2013 года с использованием данных из базы данных статистики заработной платы Управления социального обеспечения .
Воспроизведено с рисунка F в книге «Повышение заработной платы в Америке: почему это наша основная задача экономической политики» Джоша Бивенса, Элиз Гулд, Лоуренса Мишеля и Хайди Ширхольц, Институт экономической политики, 2014 г.
Застой в оплате труда работников со средней заработной платой, снижение заработной платы низкооплачиваемых работников
В течение всего 34-летнего периода с 1979 по 2013 год почасовая оплата работников со средней заработной платой (работников со средней заработной платой, которые зарабатывали более половины рабочей силы, но меньше другой половины) оставалась неизменной, увеличиваясь всего на 6 процентов — менее чем 0.2 процента в год. Фактически, этот рост заработной платы произошел только потому, что заработная плата росла в конце 1990-х годов, когда рынки труда стали достаточно напряженными (например, безработица упала до 4 процентов в 1999 и 2000 годах), чтобы наконец обеспечить повсеместный рост почасовой оплаты труда. Заработная плата работников со средней заработной платой была полностью неизменной или снижалась в течение 1980-х, 1990-х и 2000-х годов, за исключением конца 1990-х годов. Заработная плата низкооплачиваемых рабочих оказалась еще хуже, упав на 5 процентов с 1979 по 2013 год. Напротив, почасовая оплата высокооплачиваемых рабочих выросла на 41 процент.
Заработная плата среднего класса остается на прежнем уровне — почасовая оплата работников со средней зарплатой выросла на 6% с 1979 года, заработная плата низкооплачиваемых рабочих снизилась на 5%, в то время как заработная плата работников с очень высокой заработной платой увеличилась на 41%: совокупное изменение реальной почасовой оплаты труда заработная плата всех рабочих, по процентилям заработной платы, * 1979–2013 гг.
| ГОД | Очень высокая заработная плата | Средняя заработная плата | Низкая заработная плата |
|---|---|---|---|
| 1979/01/01 | 0,00% | 0,00% | 0.00% |
| 1980/01/01 | -1,90% | -1,00% | -5,50% |
| 1981/01/01 | -1,70% | -3,60% | -4,00% |
| 1982/01/01 | 0,20% | -2,20% | -7,70% |
| 1983/01/01 | 3,40% | -2,70% | -10,50% |
| 1984.01.01 | 4,20% | -2,20% | -12.70% |
| 1985/01/01 | 6,00% | -1,30% | -14,10% |
| 1986/01/01 | 7,60% | 0,50% | -14,30% |
| 1987/01/01 | 7,40% | 0.60% | -14,50% |
| 1988.01.01 | 10,10% | 0,00% | -14,50% |
| 01.01.1989 | 7,50% | -0,60% | -14.60% |
| 1990/01/01 | 9,60% | -0,60% | -13,10% |
| 1991/01/01 | 10,30% | 0,00% | -11,50% |
| 01.01.1992 | 8,50% | 0,80% | -11,70% |
| 1993/01/01 | 7,60% | 0,10% | -12,00% |
| 01.01.1994 | 13,10% | -1,60% | -12.90% |
| 1995/01/01 | 13,20% | -2,40% | -13,10% |
| 1996/01/01 | 13,80% | -2,80% | -13,50% |
| 1997/01/01 | 15,20% | -0,50% | -10,60% |
| 01.01.1998 | 18,00% | 2,30% | -5,70% |
| 1999/01/01 | 21,50% | 5,40% | -4.30% |
| 2000/01/01 | 25,20% | 5,10% | -3,40% |
| 2001/01/01 | 27,70% | 7,40% | -0,40% |
| 2002/01/01 | 32,00% | 8,30% | 0,70% |
| 2003/01/01 | 30,30% | 9,60% | 0,30% |
| 2004/01/01 | 31,60% | 9,60% | -1.10% |
| 2005/01/01 | 32,50% | 8,30% | -2,80% |
| 2006/01/01 | 33,20% | 8,70% | -2,20% |
| 2007/01/01 | 36,10% | 7,80% | -1,00% |
| 01.01.2008 | 37,60% | 8,30% | -1,90% |
| 2009/01/01 | 39,00% | 10,10% | -1.10% |
| 01.01.2010 | 38,70% | 8,60% | -1,90% |
| 01.01.2011 | 37,10% | 5,70% | -4,30% |
| 01.01.2012 | 39,00% | 5,00% | -5,90% |
| 01.01.2013 | 40,60% | 6,10% | -5,30% |
Приведенные ниже данные можно сохранить или скопировать непосредственно в Excel.
Данные, лежащие в основе рисунка.
* Низкая заработная плата — 10-й процентиль, средняя заработная плата — 50-й процентиль, очень высокая заработная плата — 95 процентиль.
Источник: Анализ EPI микроданных исходящей группы ротации текущего обследования населения из обследования CPS, проведенного Бюро переписи для Бюро статистики труда [машиночитаемый файл микроданных]. Вашингтон, округ Колумбия: Бюро переписи населения США.
Воспроизведено с рисунка F в документе Почему американским рабочим нужен более быстрый рост заработной платы — и что мы можем с этим сделать , Элиза Гулд, Институт экономической политики, 2014 г.
Бедственное положение с заработной платой и пособиями недавних выпускников колледжей
Широко распространенная проблема застойной почасовой оплаты труда — это не проблема недостаточно квалифицированных или образованных рабочих.Как видно из этого рисунка, четырехлетнее высшее образование не является гарантией достойного роста заработной платы. В 2013 году почасовая заработная плата молодых выпускников колледжей с поправкой на инфляцию была ниже, чем в конце 1990-х годов, и эта тенденция сохранялась как для молодых выпускников колледжей, так и для девушек. Таким образом, стагнация и снижение заработной платы поражают даже одну треть рабочих, получивших четырехлетнее высшее образование.
Заработная плата молодых выпускников колледжей снижается с 2000 года: Реальная средняя почасовая оплата молодых выпускников колледжей, 1989–2014 гг.
| Год | Все | Мужчины | Женщины |
|---|---|---|---|
| 1989 | 16 долларов США.59 | $ 17,24 | $ 16,12 |
| 1990 | $ 17,10 | $ 18,12 | $ 16,37 |
| 1991 | $ 16,39 | $ 17,34 | $ 15,67 |
| 1992 | $ 15,82 | $ 16,39 | $ 15,39 |
| 1993 | $ 15,89 | $ 16,63 | $ 15,34 |
| 1994 | $ 15,88 | 16 долларов США.95 | $ 15,08 |
| 1995 | $ 15,45 | $ 16,21 | $ 14.91 |
| 1996 | $ 15,59 | $ 15.94 | $ 15,34 |
| 1997 | $ 16,19 | $ 17,32 | $ 15,36 |
| 1998 | $ 17.96 | $ 20,12 | $ 16,34 |
| 1999 | 18,07 $ | $ 18,82 | 17 долларов США.58 |
| 2000 | $ 18,41 | $ 19,24 | $ 17,82 |
| 2001 | $ 18,55 | $ 20,00 | $ 17,51 |
| 2002 | $ 18,33 | $ 19.78 | $ 17,36 |
| 2003 | $ 17,68 | $ 18,42 | $ 17,13 |
| 2004 | $ 17.97 | $ 18,79 | $ 17,38 |
| 2005 | 17 долларов США.67 | $ 19,13 | $ 16,66 |
| 2006 | $ 17,85 | 18,80 $ | $ 17,20 |
| 2007 | $ 18,24 | $ 19.95 | 17,00 $ |
| 2008 | $ 17,87 | $ 18,55 | $ 17,39 |
| 2009 | $ 18,33 | $ 20,48 | $ 16,85 |
| 2010 | $ 17.29 | 18 руб.87 | $ 16,21 |
| 2011 | $ 17,41 | $ 18.96 | 16,30 долл. США |
| 2012 | $ 16,85 | 18,07 $ | $ 15,87 |
| 2013 | $ 17,04 | $ 18.92 | $ 15,54 |
| 2013-04-01 | $ 16,99 | $ 19,15 | $ 15,29 |
Приведенные ниже данные можно сохранить или скопировать непосредственно в Excel.
Данные, лежащие в основе рисунка.
Примечание: Данные относятся к выпускникам колледжей в возрасте от 21 до 24 лет, которые не имеют ученой степени и не поступают в дальнейшую школу. Данные за 2014 год представляют собой среднее значение за 12 месяцев с апреля 2013 года по март 2014 года. Затененные области обозначают спады.
Источник: Анализ EPI микроданных исходящей группы ротации текущего обследования населения из обследования CPS, проведенного Бюро переписи для Бюро статистики труда [машиночитаемый файл микроданных].Вашингтон, округ Колумбия: Бюро переписи населения США.
Адаптировано из рисунка N в документе Класс 2014 г. Слабая экономика бездействует слишком много молодых выпускников Хайди Ширхольц, Алисса Дэвис и Уилл Кимбалл, Институт экономической политики, 2014 г.
Недавние выпускники колледжей все меньше и меньше могут найти работу, обеспечивающую медицинское страхование. Доля молодых выпускников колледжей, имеющих медицинское страхование, спонсируемое работодателем, упала с 61 процента в 1989 году до 31 процента к 2012 году.Большая часть этого ухудшения здоровья произошла с 2000 года, когда чуть более половины (53 процента) недавних выпускников колледжей имели медицинскую страховку, предоставленную работодателем. Для выпускников средней школы снижение было еще более резким — с 24 процентов в 1989 году до всего 7 процентов в 2012 году.
Работодатели сокращают медицинское обслуживание молодых работников, как выпускников колледжей, так и выпускников средних школ: доля трудоустроенных недавних выпускников средних школ и колледжей, имеющих медицинское страхование, предоставленное их собственным работодателем, 1989–2012 годы
| Выпускники средней школы | Выпускники колледжа | |
|---|---|---|
| 1989/01/01 | 23.5% | 60,7% |
| 1990/01/01 | 21,9% | 53,8% |
| 1991/01/01 | 18,7% | 56,2% |
| 01.01.1992 | 14,3% | 46,8% |
| 1993/01/01 | 14,7% | 48,4% |
| 01.01.1994 | 17,1% | 49,8% |
| 1995/01/01 | 17,4% | 51,5% |
| 1996/01/01 | 15.0% | 51,1% |
| 1997/01/01 | 16,8% | 48,0% |
| 01.01.1998 | 16,6% | 49,4% |
| 1999/01/01 | 18,0% | 49,4% |
| 2000/01/01 | 20,1% | 53,1% |
| 2001/01/01 | 18,5% | 49,2% |
| 2002/01/01 | 14,8% | 46,6% |
| 2003/01/01 | 13.4% | 41,0% |
| 2004/01/01 | 12,3% | 47,4% |
| 2005/01/01 | 11,8% | 44,8% |
| 2006/01/01 | 13,2% | 52,4% |
| 2007/01/01 | 12,4% | 51,4% |
| 01.01.2008 | 9,8% | 46,3% |
| 2009/01/01 | 8,6% | 40,5% |
| 01.01.2010 | 5.3% | 36,2% |
| 01.01.2011 | 7,1% | 31,1% |
| 01.01.2012 | 6,6% | 30,9% |
Приведенные ниже данные можно сохранить или скопировать непосредственно в Excel.
Данные, лежащие в основе рисунка.
Примечание: Покрытие определяется как включенное в план, предоставляемый работодателем, когда работодатель оплатил хотя бы часть покрытия.Данные относятся к выпускникам колледжей в возрасте 21–24 лет, которые не имеют ученой степени и не поступают в дальнейшую школу, и к выпускникам средних школ в возрасте 17–20 лет, которые не поступают в дальнейшую школу. Заштрихованные области обозначают спады.
Источник: EPI, анализ микроданных Ежегодного социально-экономического приложения к текущему обследованию населения (CPS ASEC), обследование, проведенное Бюро переписи для Бюро статистики труда [машиночитаемый файл микроданных]. Вашингтон, округ Колумбия: U.С. Бюро переписи населения.
Воспроизведено с рисунка O в классе 2014 года: слабая экономика бездействует слишком много молодых выпускников Хайди Ширхольц, Алисса Дэвис и Уилл Кимбалл, Институт экономической политики, 2014
3. Факторы стагнации и неравенства заработной платы
Заработная плата генерального директора получает большую долю заработной платы
В стране, где растет неравенство, самая большая разница в заработной плате наблюдается между руководителями крупных американских корпораций и типичными рабочими.Эта цифра отслеживает соотношение заработной платы руководителей 350 крупнейших государственных компаний США к заработной плате типичных рабочих в отраслях этих фирм. В 1965 году эти генеральные директора заработали в 20 раз больше, чем обычные рабочие. По состоянию на 2013 год их заработная плата чуть менее 300 раз превышает обычную заработную плату рабочих. Эта более высокая оплата генеральных директоров не отражает какого-либо увеличения вклада в корпоративный выпуск: другие данные показывают, что зарплата генеральных директоров росла в три раза быстрее, чем зарплата самых высоких 0,1 процента наемных работников, и в два раза быстрее, чем прибыль корпораций. Более того, рост заработной платы руководителей стал главным фактором удвоения топ-0.1 процент и верхняя 1,0 процентная доля в общем росте доходов домохозяйств. Повышение заработной платы генерального директора помогает объяснить растущее расхождение между оплатой труда и производительностью.
CEO теперь зарабатывают в 296 раз больше, чем зарабатывает средний рабочий: соотношение заработной платы генерального директора к работнику, 1965–2013 гг.
| Год | Интерполированные значения |
|---|---|
| 1965/01/01 | 20,0 |
| 1966.01.01 | 20,0 |
| 1967/01/01 | 20.0 |
| 1968.01.01 | 23,7 |
| 1969.01.01 | 23,7 |
| 1970.01.01 | 23,7 |
| 1971.01.01 | 23,7 |
| 1972/01/01 | 23,7 |
| 1973/01/01 | 22,3 |
| 1974/01/01 | 22,3 |
| 1975/01/01 | 22,3 |
| 1976/01/01 | 22.4 |
| 1977/01/01 | 22,4 |
| 1978/01/01 | 29,9 |
| 1979/01/01 | 29,9 |
| 1980/01/01 | 29,9 |
| 1981/01/01 | 29,9 |
| 1982/01/01 | 29,9 |
| 1983/01/01 | 29,9 |
| 1984.01.01 | 29,9 |
| 1985/01/01 | 29.9 |
| 1986/01/01 | 29,9 |
| 1987/01/01 | 29,9 |
| 1988.01.01 | 29,9 |
| 01.01.1989 | 58,7 |
| 1990/01/01 | 58,8 |
| 1991/01/01 | 58,8 |
| 01.01.1992 | 104,4 |
| 1993/01/01 | 111,8 |
| 01.01.1994 | 87.3 |
| 1995/01/01 | 122,6 |
| 1996/01/01 | 153,8 |
| 1997/01/01 | 233,0 |
| 01.01.1998 | 321,8 |
| 1999/01/01 | 286,7 |
| 2000/01/01 | 383,4 |
| 2001/01/01 | 214,2 |
| 2002/01/01 | 188,5 |
| 2003/01/01 | 227.5 |
| 2004/01/01 | 256,6 |
| 2005/01/01 | 308,0 |
| 2006/01/01 | 341,4 |
| 2007/01/01 | 351,3 |
| 01.01.2008 | 234,3 |
| 2009/01/01 | 193,2 |
| 01.01.2010 | 227,9 |
| 01.01.2011 | 231,8 |
| 01.01.2012 | 278.2 |
| 01.01.2013 | 295,9 |
Приведенные ниже данные можно сохранить или скопировать непосредственно в Excel.
Данные, лежащие в основе рисунка.
Примечание: Годовое вознаграждение генерального директора рассчитывается с использованием ряда компенсаций «реализованных опционов» для руководителей 350 ведущих компаний США, ранжированных по объему продаж. Типичная компенсация рабочего — это средняя компенсация производственных / неконтролируемых рабочих в ключевых отраслях компаний, включенных в выборку.
Примечание: Годовое вознаграждение генерального директора рассчитывается с использованием ряда компенсаций «реализованных опционов» для руководителей 350 ведущих компаний США, ранжированных по объему продаж. Типичная компенсация рабочего — это средняя компенсация производственных / неконтролируемых рабочих в ключевых отраслях фирм, включенных в выборку.
Серия компенсаций за реализованные опционы включает заработную плату, бонусы, ограниченные гранты на акции, исполненные опционы и долгосрочные поощрительные выплаты. Генеральный директор Facebook исключен из выборки в 2012 и 2013 годах (единственные годы, в течение которых компания была публичной), потому что его вознаграждение сильно отличается (компенсация в размере 2 долларов США).3 миллиарда в 2012 году и 3,3 миллиарда долларов в 2013 году), что в том числе резко изменило бы результаты.
Варианты политики в отношении минимальной заработной платы Неравенство в топливной заработной плате
В то время как заработная плата наверху рынка труда на протяжении десятилетий опережала почти все показатели рынка труда, оплата внизу — федеральная минимальная заработная плата — сильно отстала. Этот рисунок показывает снижение реального (с поправкой на инфляцию) значения минимальной заработной платы с момента ее пика в 1968 году, а также то, какой была бы федеральная минимальная заработная плата сегодня, если бы она шла в ногу с ростом реальной почасовой оплаты труда на производстве и в неконтролируемых сферах. рабочие (которые составляют 80 процентов рабочей силы) или производительность в масштабах всей экономики.Если бы федеральная минимальная заработная плата соответствовала производительности, сегодня она составила бы более 18 долларов. Хотя это и не показано на рисунке, федеральная минимальная заработная плата не отставала от производительности за 30 лет до 1968 года.
Минимальная заработная плата по существу устанавливает уровень заработной платы нижней пятой части наемных работников. Эти низкооплачиваемые рабочие гораздо более образованы и старше, чем низкооплачиваемые рабочие в 1968 году. Тем не менее, несмотря на то, что они более квалифицированы и производительны, заработная плата, которую они получают, ниже, чем заработная плата, полученная в 1968 году.Неспособность повысить минимальную заработную плату особенно пагубно сказалась на женщинах и трудящихся из числа меньшинств.
Минимальная заработная плата была бы более 18 долларов, если бы она повышалась вместе с производительностью: Реальное значение федеральной минимальной заработной платы по сравнению с ее значением, если бы она росла в соответствии с производительностью и средней почасовой оплатой труда, 1968–2014 гг.
| Год | Реальная минимальная заработная плата | Реальная почасовая оплата | Производительность |
|---|---|---|---|
| 1968 | $ 9.58 | $ 9,58 | $ 9,58 |
| 1969 | 9,17 долл. США | $ 9,78 | $ 9,62 |
| 1970 | $ 8,75 | $ 9,85 | $ 9,76 |
| 1971 | $ 8,38 | 10 долларов США.07 | $ 10,12 |
| 1972 | $ 8,14 | $ 10,51 | $ 10,39 |
| 1973 | $ 7,65 | $ 10,49 | $ 10,64 |
| 1974 | 8,70 $ | 10,21 долл. США | 10 долларов США.47 |
| 1975 | $ 8,44 | 10,07 $ | 10,70 $ |
| 1976 | $ 8,74 | 10,19 долл. США | 11,00 $ |
| 1977 | $ 8,22 | 10,30 $ | 11,13 $ |
| 1978 | $ 8.86 | $ 10,42 | $ 11,24 |
| 1979 | $ 8,85 | 10,25 | $ 11,26 |
| 1980 | $ 8,52 | $ 9.97 | 11,17 долл. США |
| 1981 | $ 8,40 | $ 9.89 | $ 11,41 |
| 1982 | $ 7.93 | $ 9,86 | $ 11,24 |
| 1983 | $ 7.60 | $ 9,86 | $ 11,58 |
| 1984 | 7,30 долл. США | $ 9.80 | $ 11.88 |
| 1985 | 7,06 долл. США | $ 9,76 | 12,08 долл. США |
| 1986 | $ 6.93 | $ 9,79 | $ 12,33 |
| 1987 | $ 6,71 | 9,70 $ | $ 12,39 |
| 1988 | 6 долларов США.47 | $ 9,66 | $ 12,54 |
| 1989 | $ 6.20 | $ 9,61 | $ 12,64 |
| 1990 | 6,70 $ | $ 9,53 | $ 12,82 |
| 1991 | $ 7,24 | $ 9.48 | $ 12.92 |
| 1992 | 7,06 долл. США | $ 9,47 | $ 13,39 |
| 1993 | $ 6,89 | $ 9,49 | $ 13,43 |
| 1994 | $ 6,74 | $ 9,53 | 13.56 |
| 1995 | $ 6.58 | $ 9,56 | $ 13,57 |
| 1996 | $ 7,17 | $ 9,63 | 13,90 долл. США |
| 1997 | $ 7,61 | $ 9,79 | $ 14,09 |
| 1998 | $ 7.50 | $ 10,04 | $ 14,37 |
| 1999 | $ 7,35 | 10,20 $ | $ 14,72 |
| 2000 | $ 7,11 | $ 10,26 | $ 15,07 |
| 2001 | $ 6.92 | 10 долларов США.35 | $ 15,30 |
| 2002 | $ 6,81 | $ 10,48 | $ 15,73 |
| 2003 | $ 6,66 | $ 10,53 | $ 16,24 |
| 2004 | 6,48 долл. США | $ 10,46 | 16 долларов.68 |
| 2005 | $ 6,27 | $ 10,40 | $ 16.97 |
| 2006 | $ 6,07 | $ 10,47 | $ 17,07 |
| 2007 | $ 6,71 | $ 10,58 | $ 17,19 |
| 2008 | $ 7.23 | $ 10,57 | $ 17,22 |
| 2009 | $ 8,04 | $ 10.93 | $ 17,58 |
| 2010 | $ 7.91 | $ 11.01 | 18,09 $ |
| 2011 | $ 7,66 | 10 долларов США.89 | $ 18,12 |
| 2012 | $ 7,51 | $ 10,83 | $ 18,26 |
| 2013 | $ 7,40 | $ 10,89 | $ 18,43 |
| 2014 | $ 7,25 | $ 10,89 | 18 долларов.42 |
Приведенные ниже данные можно сохранить или скопировать непосредственно в Excel.
Данные, лежащие в основе рисунка.
Примечание: Реальная средняя почасовая оплата относится к производственным / неконтролирующим работникам в частном секторе, а производительность — это чистая производительность всей экономики.
Примечание: Реальная средняя почасовая оплата относится к производственным / неконтролирующим работникам в частном секторе, а производительность — это чистая производительность всей экономики.Значения 2014 года отражают среднее значение за первое полугодие 2014 года.
Источник: Анализ EPI на основе данных Бюро статистики труда и Отдела заработной платы и рабочего времени Департамента труда США
Разрушение коллективных переговоров затрагивает всех рабочих
Одной из основных причин стагнации заработной платы и роста неравенства в заработной плате является ослабление коллективных переговоров, что привело к снижению заработной платы как профсоюзов, так и не профсоюзов. Рисунок показывает, что снижение доли работников, работающих по коллективным договорам, является зеркальным отражением роста доходов 10% самых богатых.Это происходит потому, что коллективные переговоры не только повышают заработную плату организованных рабочих, но также побуждают других работодателей повышать заработную плату и пособия не профсоюзным работникам, чтобы приблизиться к стандартам оплаты труда профсоюзов. Это явление происходит, когда коллективные переговоры достигают даже скромного уровня проникновения. Эрозия коллективных переговоров может объяснить от четверти до одной трети роста неравенства в оплате труда в период с 1973 по 2007 год и оказала большее влияние на мужчин, чем на женщин. Эта эрозия коллективных переговоров произошла, несмотря на то, что большое количество рабочих указывало, что они предпочли бы коллективные переговоры, если бы у них был выбор.Но политическая власть тех, кто обладает наибольшим доходом, богатством и властью, не позволила принять законы, модернизирующие нашу систему управления трудовыми ресурсами и позволяющие рабочим вести коллективные переговоры.
Сокращение членства в профсоюзе отражает рост доходов 10% самых богатых: членство в профсоюзе и доля дохода, приходящаяся на 10% самых богатых, 1917–2012 гг.
| Год | Членство в профсоюзе | Доля доходов, приходящаяся на верхние 10 процентов |
|---|---|---|
| 1917 | 11.0% | 40,3% |
| 1918 | 12,1% | 39,9% |
| 1919 | 14,3% | 39,5% |
| 1920 | 17,5% | 38,1% |
| 1921 | 17,6% | 42,9% |
| 1922 | 14,0% | 43,0% |
| 1923 | 11,7% | 40,6% |
| 1924 | 11.3% | 43,3% |
| 1925 | 11,0% | 44,2% |
| 1926 | 10,7% | 44,1% |
| 1927 | 10,6% | 44,7% |
| 1928 | 10,4% | 46,1% |
| 1929 | 10,1% | 43,8% |
| 1930 | 10,7% | 43,1% |
| 1931 | 11.2% | 44,4% |
| 1932 | 11,3% | 46,3% |
| 1933 | 9,5% | 45,0% |
| 1934 | 9,8% | 45,2% |
| 1935 | 10,8% | 43,4% |
| 1936 | 11,1% | 44,8% |
| 1937 | 18,6% | 43,4% |
| 1938 | 23.9% | 43,0% |
| 1939 | 24,8% | 44,6% |
| 1940 | 23,5% | 44,4% |
| 1941 | 25,4% | 41,0% |
| 1942 | 24,2% | 35,5% |
| 1943 | 30,1% | 32,7% |
| 1944 | 32,5% | 31,6% |
| 1945 | 33.4% | 32,6% |
| 1946 | 31,9% | 34,6% |
| 1947 | 31,1% | 33,0% |
| 1948 | 30,5% | 33,7% |
| 1949 | 29,6% | 33,8% |
| 1950 | 30,0% | 33,9% |
| 1951 | 32,4% | 32,8% |
| 1952 | 31.5% | 32,1% |
| 1953 | 33,2% | 31,4% |
| 1954 | 32,7% | 32,1% |
| 1955 | 32,9% | 31,8% |
| 1956 | 33,2% | 31,8% |
| 1957 | 32,0% | 31,7% |
| 1958 | 31,1% | 32,1% |
| 1959 | 31.6% | 32,0% |
| 1960 | 30,7% | 31,7% |
| 1961 | 28,7% | 31,9% |
| 1962 | 29,1% | 32,0% |
| 1963 | 28,5% | 32,0% |
| 1964 | 28,5% | 31,6% |
| 1965 | 28,6% | 31,5% |
| 1966 | 28.7% | 32,0% |
| 1967 | 28,6% | 32,1% |
| 1968 | 28,7% | 32,0% |
| 1969 | 28,3% | 31,8% |
| 1970 | 27,9% | 31,5% |
| 1971 | 27,4% | 31,8% |
| 1972 | 27,5% | 31,6% |
| 1973 | 27.1% | 31,9% |
| 1974 | 26,5% | 32,4% |
| 1975 | 25,7% | 32,6% |
| 1976 | 25,7% | 32,4% |
| 1977 | 25,2% | 32,4% |
| 1978 | 24,7% | 32,4% |
| 1979 | 25,4% | 32,4% |
| 1980 | 23.6% | 32,9% |
| 1981 | 22,3% | 32,7% |
| 1982 | 21,6% | 33,2% |
| 1983 | 21,4% | 33,7% |
| 1984 | 20,5% | 34,0% |
| 1985 | 19,0% | 34,3% |
| 1986 | 18,5% | 34,6% |
| 1987 | 17.9% | 36,5% |
| 1988 | 17,6% | 38,6% |
| 1989 | 17,2% | 38,5% |
| 1990 | 16,7% | 38,8% |
| 1991 | 16,2% | 38,4% |
| 1992 | 16,2% | 39,8% |
| 1993 | 16,2% | 39,5% |
| 1994 | 16.1% | 39,6% |
| 1995 | 15,3% | 40,5% |
| 1996 | 14,9% | 41,2% |
| 1997 | 14,7% | 41,7% |
| 1998 | 14,2% | 42,1% |
| 1999 | 14,2% | 42,7% |
| 2000 | 13,6% | 43,1% |
| 2001 | 13.7% | 42,2% |
| 2002 | 13,5% | 42,4% |
| 2003 | 13,0% | 42,8% |
| 2004 | 12,6% | 43,6% |
| 2005 | 12,5% | 44,9% |
| 2006 | 12,0% | 45,5% |
| 2007 | 12,1% | 45,7% |
| 2008 | 12.5% | 46,0% |
| 2009 | 12,4% | 45,5% |
| 2010 | 11,9% | 46,4% |
| 2011 | 11,8% | 46,6% |
| 2012 | 11,3% | 48,2% |
Приведенные ниже данные можно сохранить или скопировать непосредственно в Excel.
Данные, лежащие в основе рисунка.
Источник: Данные о плотности профсоюзов соответствуют составному ряду, найденному в Исторической статистике США , обновленной до 2012 г. по данным unionstats.com. Неравенство доходов (доля дохода в верхних 10%) от Piketty and Saez, «Income Inequality in the United States, 1913–1998», Quarterly Journal of Economics , 118 (1), 2003, 1–39. Обновлено и доступно для загрузки данные для этой серии и других стран доступны по адресу The World’s Top Income Database . Обновлено в сентябре 2013 г.
Другие факторы, лежащие в основе стагнации заработной платы в США
В этом документе дается краткий обзор некоторых причин стагнации заработной платы и неравенства.Источники в разделе ссылок предоставляют более полный анализ. Чрезмерная безработица не только во время и после Великой рецессии, но и в течение большей части периода с 1979 года сдерживала рост заработной платы, отрицательно влияя на низкооплачиваемых работников больше, чем на работников со средней заработной платой, но оказывая незначительное влияние на высокооплачиваемых работников. Глобальная интеграция со странами с низкой заработной платой, ускоренная определенной торговой политикой (например, вступлением Китая во Всемирную торговую организацию в конце 1990-х годов), отрицательно сказалась на заработной плате работников без высшего образования.Эрозия трудовых стандартов (помимо снижения реальной стоимости минимальной заработной платы) и слабое обеспечение соблюдения также оказали понижательное давление на заработную плату. Обширные кражи заработной платы, неправильная классификация работников, ослабление действующих законов о заработной плате и защите сверхурочной работы, а также неспособность модернизировать наши трудовые стандарты для предоставления отпусков по болезни, семейных отпусков или минимальных графиков отпусков — все это отрицательно сказалось на росте заработной платы. Увеличение числа рабочих без документов, которые уязвимы для эксплуатации работодателем, также снижает заработную плату не только этих работников, но и тех, кто работает в аналогичных областях.
— Авторы благодарят научных сотрудников EPI Tanyell Cooke , Alyssa Davis и Will Kimball за их ценную помощь в подготовке диаграмм для этого отчета.
Об авторах
Лоуренс Мишель , национально признанный экономист, был президентом Института экономической политики с 2002 года. До этого он был первым директором по исследованиям EPI (начиная с 1987 года), а затем стал вице-президентом.Он является соавтором всех 12 изданий The State of Working America . Он имеет докторскую степень. Он получил степень доктора экономики в Висконсинском университете в Мэдисоне, а его статьи публиковались в различных академических и неакадемических журналах. Его области исследований — экономика труда, заработная плата и распределение доходов, производственные отношения, рост производительности и экономика образования.
Элиз Гулд пришла в EPI в качестве экономиста в 2003 году и является директором института по исследованиям политики в области здравоохранения.Сферы ее исследований включают медицинское страхование, спонсируемое работодателем, неравенство и здоровье, бедность, экономическую мобильность и исключение налогов для работодателей. Она является соавтором книги The State of Working America, 12th Edition . В прошлом она являлась автором главы о здоровье в журнале The State of Working America 2008/09; является соавтором книги о медицинском страховании на пенсии; опубликовано в таких изданиях, как The Chronicle of Higher Education , Challenge Magazine и Tax Notes; и написано для академических журналов, включая Экономика здравоохранения , Вопросы здравоохранения, Журнал старения и социальной политики, Обзор управления рисками и страхования, Перспективы гигиены окружающей среды и International Journal of Health Services .Она имеет степень магистра по связям с общественностью Техасского университета в Остине и докторскую степень. по экономике Висконсинского университета в Мэдисоне.
Джош Бивенс начал работать в Институте экономической политики в 2002 году и в настоящее время является директором по исследованиям и политике. Его основные области исследований включают макроэкономику, социальное страхование и глобализацию. Он является автором или соавтором трех книг (включая The State of Working America, 12th Edition ), работая в EPI, редактировал еще одну и написал множество исследовательских работ, в том числе для академических журналов.Он часто появляется в средствах массовой информации, чтобы давать экономические комментарии, и несколько раз давал показания перед Конгрессом США. Он получил докторскую степень. от Новой школы социальных исследований.
Список литературы
Заработная плата генерального директора продолжает расти, поскольку обычным работникам платят меньше , Лоуренс Мишель и Алисса Дэвис, Институт экономической политики, 2014 г.
Как профсоюзы помогают всем рабочим , Лоуренс Мишель и Мэтью Уолтерс, Институт экономической политики, 2003 г.
Повышение заработной платы в Америке: почему это наша основная задача экономической политики , Джош Бивенс, Элиза Гулд, Лоуренс Мишель и Хайди Ширхольц, Институт экономической политики, 2014 г.
Повышение федеральной минимальной заработной платы до 10 долларов.10 сэкономят миллиарды долларов программам социальной защиты и помогут обеспечить справедливое распределение доходов предприятий , Дэвид Купер, Институт экономической политики, 2014 г.
Класс 2014 года: слабая экономика бездельничает слишком много молодых выпускников , Хайди Ширхольц, Алисса Дэвис и Уилл Кимбалл, Институт экономической политики, 2014
The State of Working America, 12 th Edition , Лоуренс Мишель, Джош Бивенс, Элиз Гулд и Хайди Ширхольц, Институт экономической политики и издательство Корнельского университета, 2012; обновляется на сайте www.stateofworkingamerica.org/
Профсоюзы, неравенство и нестабильная заработная плата среднего класса , Лоуренс Мишель, Институт экономической политики, 2012 г.
«Неравенство в заработной плате: история выбора политики», Хайди Ширхольц, Лоуренс Мишель и Джон Шмитт, New Labor Forum , 4 августа 2014 г.
Почему американским рабочим нужен более быстрый рост заработной платы — и что мы можем с этим сделать , Элиза Гулд, Институт экономической политики, 2014 г.
Почему никто не реализует лучшее решение проблемы экономической стагнации
На днях произошло нечто замечательное.Один из самых любимых брендов в мире объяснил свои плохие результаты не конкуренцией, инновациями или талантами… а стабильными доходами. По словам Херши, средний человек был слишком беден, чтобы продолжать покупать его продукцию и, таким образом, позволять компании расти.
Hershey, Campbell’s, P&G, Heinz — основные бренды среднего класса 20-го века — начинают осознавать центральную экономическую проблему начала 21-го века. Застой.
Миф о происхождении капитализма был таков: он позволил среднему классу и бедным всегда подниматься вверх к процветанию.Но это, похоже, было вчерашней мечтой. Сегодняшний? Работайте усерднее, чтобы стать беднее на работе, которая не делает вас богаче, счастливее или лучше.
Есть ли выход из застоя?
Есть три широкие возможности. Представьте себе график, ось X которого — затраты / выгода, а ось Y — вероятность / невероятность. Чтобы понять будущее экономики, давайте вместе нарисуем эти три пути на этом воображаемом графике.
Первый — это… вообще ничего не делать. Назовем эту позицию «Осторожно!» Некоторые утверждают, что экономика исцелит сама себя, как организм, автоматически реагирующий на пожар, наводнение или голод.Логика такова: по мере падения уровня безработицы заработная плата будет вынуждена расти, потому что конкуренция за рабочих возрастает. Это классическая экономическая теория — и она кажется ошибочной, потому что она не исследует мир таким, какой он есть, а только так, как он моделируется. В то время как безработица резко упала, заработная плата почти не увеличилась. Что еще хуже, даже когда уровень безработицы был низким, доходы оставались неизменными в течение десятилетий. Почему? Потому что большая часть новых рабочих мест, заменяющих разрушаемые, — это работа МакДжобса с низкой заработной платой, невысокого уровня и тупиковая ситуация.Этот простой, но жизненно важный вопрос, касающийся качества , не только количества , рабочих мест, отсутствовал в обсуждении «Осторожно!» должность.
Итак, где бы мы разместили эту опцию на нашем графике? Вероятность его мала, но стоимость очень высока. Если мы ничего не предпримем и вопреки всем свидетельствам того, что экономика «исправится», мы, вероятно, продолжим погружаться в стагнацию, и результатом, несомненно, будут потрясения и волнения.
Второй путь — социальный раскол.По мере застоя экономики ее составные части отламываются и раскалываются. Это уже происходит по всему миру: от Каталонии до Шотландии и Квебека. Почему? По той простой причине, что стагнирующая экономика не растет — и поэтому люди полагают, что они могут избежать бремени налогов и пожинать плоды общества, отделившись от застойной массы, что очень похоже на ампутацию гнилой конечности. Если бездействие — это как позволить лесному пожару сгореть, то социальный раскол сплошной рубкой рубки в деревьях.Это немного менее разрушительно, но требует своей цены.
Хотя общества могут в некоторой степени выиграть от разделения, затраты, связанные с разделением, огромны — от новых валют до новых правительств и новых налоговых режимов. Представьте, что вам нужно вести бизнес в вдвое большем количестве стран — вам придется нанимать новых менеджеров, отделов, бухгалтеров и так далее; И наоборот, посмотрите, как НАФТА и ЕС сделали торговлю проще, легче и дешевле. Следовательно, цена социального разрушения высока, но и вероятность его высока: он уже происходит.Но реальная проблема заключается в следующем: только потому, что общества раскалываются, нет никаких оснований предполагать, что в долгосрочной перспективе они будут меньше стагнировать — это не обязательно решает коренную проблему неизменных доходов. Расколотые нации могут быть просто вынуждены повторять историю.
Пока что не очень хорошо. Мы обсудили два варианта — оба дорогостоящие и оба вероятные. Они не являются хорошими способами выхода из застоя — на самом деле, если подумать, они вовсе не являются выходом из застоя.
Чтобы объяснить третий вариант, позвольте мне обрисовать в общих чертах то, что Адэр Тернер, один из величайших экономистов мира, бывший управляющий Банка Англии, предложил в своей новой книге. Он лишь один из многих, кто делал подобные предложения. Назовем эту позицию «Инвестиции». Тернер предлагает инвестировать в людей просто… давая им деньги. Как? Центральные банки просто будут кредитовать счета людей электронным способом. Зап! Престо!
Уже сейчас можно услышать возражения. Но мои налоги вырастут! Нет, не будут — вы не оплачиваете счета центрального банка; и поэтому, если уж на то пошло, ваши налоги упадут — потому что инвестиции расширят налоговую базу, сделав людей более зажиточными. Но инфляция! Именно так. Инфляции больше не следует опасаться для залов заседаний, гостиных или подсобных помещений. Почему? Инфляция — это не просто «рост цен». Это рост доходов на и цены на . Помните, как Херши объясняет свои низкие доходы? Он не может повышать цены, пока не вырастет наша прибыль — и именно поэтому он изо всех сил пытается вырасти. Инфляцию следует рассматривать не как монстра, а как падшего ангела.
Создание денег для инвестирования в людей не требует финансовых затрат в сегодняшних условиях.Почему нет? Потому что процентные ставки отрицательные. Такие деньги, которые не были созданы, просто тратятся зря. Это как если бы экономическая духовка была на полную мощность, умоляя нас готовить — но мы ничего в ней не печем, потому что спорим, потратим ли мы тесто впустую. Но мы его обязательно потратим, если мы будем спорить только . Следовательно, инвестирование в людей не связано с затратами — ни с точки зрения налогов, валют или иным образом — на самом деле оно дает реальные выгоды .
Этот третий способ — стимулирование экономики с инвестициями, сделанными центральным банком, а не правительством, — это самый разумный выход из стагнации.А возможно, только реальный вариант . Дело не только в том, что если люди получат прирост своих доходов, у них будет больше средств, которые они могут потратить и инвестировать. Но если у людей есть сбережения, безопасность и надежность, они с большей вероятностью сделают более разумный выбор: лучшую работу, образование и образ жизни. Они с большей вероятностью максимально используют свой потенциал. И вот что действительно вызывает стагнацию, когда мы позволяем экономике стагнировать: человеческий потенциал.
Итак, где мы нанесем этот последний путь на нашу диаграмму? Это не дорого и выгодно.Но, к сожалению, это маловероятно. Статус-кво, кажется, противостоит этому. Слишком многим людям кажется, что центральный банк переводит деньги на банковские счета людей как научную фантастику. Или как-то противоположно капитализму. Но вот в чем суть дела: наша нынешняя система тоже не совсем капитализм. Не совсем. Там, где капитализм максимизирует прибыль на капитал для всех, наша нынешняя система этого не делает, и не делает этого уже много лет. Возможно, первый шаг к преодолению застоя — это просто признать это.
Экономический застой в Японии
Дополнительная информация
Резкий переход Японии от экономического успеха к экономической стагнации преподносит важные политические уроки передовым странам во всем мире, которые борются со стагнацией. Термин «японизация» часто используется экономистами для описания долгосрочной стагнации и дефляции. Симптомы включают высокий уровень безработицы, слабую экономическую активность, близкие к нулю процентные ставки, количественное смягчение и старение населения. Что могут сделать правительства в глобальном контексте, чтобы смягчить негативные тенденции, с которыми столкнулась Япония? В этой тщательно продуманной книге подробно исследуются причины «потерянных десятилетий» Японии по сравнению с реальным восстановлением, достигнутым Соединенными Штатами, а также уроки, которые можно извлечь.Эта книга помогает обеспечить основу для оценки широкого спектра политических подходов, из которых политики и правительства могут выбрать, чтобы избежать экономического спада. Эксперты дают обзор модели «японизации» в глобальной экономической перспективе, анализируют сходства и различия между корейской и японской экономиками и исследуют политические меры, принятые Японией в течение потерянных десятилетий. На основе этого анализа книга предлагает будущие политические решения для стран, переживающих «японизацию».
Экономическая стагнация и соответствующая политическая реакция вызывают большой интерес во всем мире после глобального финансового кризиса, и эта книга станет бесценным ресурсом как для ученых, так и для политиков и экономических обозревателей.
Признание критиков
‘. . . эта книга представляет собой ценное резюме того, в каком направлении ведется дискуссия о японской дефляции и почему исследования по этой теме требуют дальнейшего развития. Перспектива «японизации» остального мира, о которой говорил Такатоши Ито, не может быть оставлена на усмотрение региональных экспертов.’
— Экономические вопросы
Авторы
Авторы: Д. Чо, Б. Эйченгрин, М. Фукао, К. Ито, Т. Ито, Д. Чжон, К.-К. Юнг, С. Ким, Ю. Ким, К. Квон, А. Мейсон, Дж. О, И. Сайто, Дж. Шифф, И. СонгСодержание
Содержание:Предисловие
1. Введение и обзор
Донгчул Чо, Такатоши Ито и Эндрю Мейсон
ЧАСТЬ I СТАРЕНИЕ, ЗРЕЛЕНИЕ ПРОМЫШЛЕННОСТИ И ЯПАНИЗАЦИЯ
2. Японизация: распространяется ли она на остальной мир?
Такатоши Ито
3.Рост ВВП с точки зрения демографических изменений: станет ли стареющая Корея другой Японией?
Kyooho Kwon
4. Динамика экспорта Японии, Кореи и Китая
Kyu-Chul Jung
ЧАСТЬ II РАСПРЕДЕЛЕНИЕ РЕСУРСОВ И TFP
5. Эффективность товарного рынка и TFP: сравнительное исследование японских и корейских фирм
Keiko Ito и YoungGak Kim
6. Неправильное размещение в производственном секторе Кореи: анализ микроданных
Jiyoon Oh
ЧАСТЬ III РОЛИ ФИНАНСОВЫХ РЫНКОВ
7.Эффективность финансового рынка: сравнительная перспектива
Mitsuhiro Fukao
8. Как справиться с ростом числа зомби-фирм в Корее
Daehee Jeong
ЧАСТЬ IV ДЕНЕЖНАЯ ПОЛИТИКА И ЦЕНЫ НА ДОМ
9. Дефляция и денежно-кредитная политика
Barry Eichengreen
10 Пойдет ли денежно-кредитная политика Кореи по стопам Японии?
Донгчул Чо
11. Старение и цены на жилье: дела Кореи и Японии
Инхо Сонг
ЧАСТЬ V ЯПОНИЗАЦИЯ И ФИНАНСОВАЯ ПОЛИТИКА
12.Как избежать очередного «потерянного десятилетия»: какова роль налогово-бюджетной политики?
Джерри Шифф и Икуо Сайто
13. Уроки для Кореи из финансовой политики Японии
СеонгТэ Ким
Индекс
.