Импортозамещение в россии: Импортозамещение в России как метод стабилизации экономики

18.02.2021 alexxlab

Содержание

Аналитики заявили о провале программы импортозамещения продуктов :: Экономика :: РБК

Аналитики подсчитали, что целевых показателей импортозамещения по целому ряду товаров достичь не удалось и поставки из стран, попавших под санкции, заменили ввозом товаров из третьих стран

Фото: Егор Алеев / ТАСС

За восемь лет с момента принятия стратегии импортозамещения в условиях действующего запрета на ввоз определенной продукции России не удалось достичь плановых показателей, следует из исследования национального рейтингового агентства (НРА), сообщает «Коммерсантъ».

В августе 2014 года было введено эмбарго на ввоз в страну определенных категорий товаров из стран Запада как ответ на западные санкции. Первый запрет на поставки товаров — мяса, рыбы, молочной продукции, сыров, овощей, фруктов — касался стран ЕС и США. Через год санкции расширили на Албанию, Лихтенштейн, Исландию и Черногорию, позже — на Украину.

Выпадающий объем продукции планировалось заместить российскими товарами согласно стратегии импортозамещения от 2012 года.

Однако аналитики считают, что сделать это удалось лишь частично и значительная часть продуктов все еще ввозится из-за рубежа, но уже из других стран.

Например, объем импорта молочной продукции к концу 2020 года должен был сократиться на 30%, однако в реальности сокращение составило 20%. Импорт плодоовощной продукции должен был уменьшиться на 20%, но фактически снизился только на 11%. Непосредственно ввоз овощей сократился на 27,%, тогда как должен был снизиться на 70%.

Эксперты: поддержка импортозамещения в России нуждается в комплексных решениях — Экономика и бизнес

МОСКВА, 25 сентября. /ТАСС/. Поддержка импортозамещения и обеспечение глобальной конкурентоспособности российской продукции нуждаются в комплексных решениях. Об этом шла речь на состоявшемся в среду круглом столе «От импортозамещения к импортоопережению: что ждет отечественные технологии после 2020 года?», организованного УК «Роснано» при участии оргкомитета Национальной премии в области импортозамещения и трансфера технологий «Приоритет-2019», сообщили в пресс-службе «Роснано».

Как отметил модератор круглого стола, старший управляющий директор по сопровождению проектов и продвижению продукции УК «Роснано» Тимур Котляр, во всех российских стратегических документах ставится задача технологического рывка в ближайшие четыре года. При этом, по его мнению, традиционные подходы к импортозамещению становятся неэффективными. «Пока мы создаем предприятия для традиционных рынков, развитые мировые компании предложат что-то абсолютно новое, а наша продукция останется невостребованной», — приводит пресс-служба слова представителя «Роснано».

Первый заместитель генерального директора Агентства по технологическому развитию Вадим Куликов считает проблемой то, что поддержка нацелена на конкретное предприятие. В частности, такой подход приводит к тому, что Россия закупает за рубежом на десятки миллиардов евро нефтехимической продукции, сделанной из российских же углеводородов. «А процессом импортозамещения надо заниматься комплексно, сразу со множеством производств по всей цепочке переделов тех или иных видов сырья», — выдвинул он свою версию решения вопроса, сообщает пресс-служба.

Абсолютно неэффективным адресное замещение конкретных продуктов в сфере цифровых технологий считает президент НП «Руссофт» Валентин Макаров. При том, что российская IT-индустрия полностью соответствует мировому уровню (60% ее продукции экспортируется), внутри страны у нее нет квалифицированного пользователя в лице крупных компаний и государства, сказал эксперт. По его мнению, решение проблемы — в создании доверительной системы, отвечающей на вопросы национальной безопасности.

Для этого нужна собственная базовая цифровая платформа, альтернативная американской и имеющая качественное преимущество перед ней. Ее создание он считает возможным на базе квантовых технологий в сотрудничестве с Китаем и Индией. «Такая платформа потянет за собой огромное количество разработок отечественного софта и «железа» для телекоммуникаций, которые сами сейчас не могут пробиться на зарубежный рынок», — приводит пресс-служба слова Макарова.

Конкуренция с глобальными игроками

Даже на отечественном рынке крайне трудно конкурировать с глобальными компаниями, рассказал Андрей Николаев — генеральный директор АО «Оптиковолоконные системы», пока единственного в России предприятия по производству оптического волокна (входит в инвестиционный портфель «Роснано»). Его компания первые год-два работы успешно экспортировала свою продукцию, но не могла пробиться на российский рынок, который оказался олигопольным: его контролировали три зарубежных производителя и несколько их российских партнеров. В итоге предприятие, производственные мощности которого способны удовлетворить 80% закупок российских потребителей, занимает всего 9-12% рынка.

С другой трудностью столкнулась компания ООО «Нанотехнологический центр композитов» (НЦК), входящее в инвестиционную сеть Фонда инфраструктурных и образовательных программ (ФИОП) группы «Роснано». Она производит системы внешнего армирования композитными материалами зданий и сооружений для повышения их несущих способностей. На отечественном рынке этим инновационным материалам приходится конкурировать в большей степени не с западными поставщиками, а с традиционными способами укрепления с использованием металла, рассказал директор по продажам НЦК Евгений Рафаилов.

Государственная помощь

Директор по взаимодействию с институтами развития группы РЭЦ (Российского экспортного центра) Кирилл Орлов отметил, что для ускорения процессов импортозамещения создана система государственной поддержки, сотни компаний получили финансовые средства под 1-5% годовых и нефинансовое содействие. Причем речь идет не только о собственно импортозамещении, а о создании российских предприятий с глобальной конкурентоспособностью.

«Основная проблема, насколько бизнес знает об этих инструментах и способен грамотно заполнить заявки», — прокомментировал Котляр. По его мнению, нужно увеличивать информированность бизнеса о государственных мерах поддержки, необходимо создать такую ситуацию, чтобы государство было заинтересовано принять заявки от бизнеса на соответствующие меры поддержки, при необходимости помочь ему с оформлением.

О «Роснано»

Акционерное общество «Роснано» создано в марте 2011 года путем реорганизации государственной корпорации «Российская корпорация нанотехнологий». АО «Роснано» содействует реализации государственной политики по развитию наноиндустрии, инвестируя напрямую и через инвестиционные фонды нанотехнологий в финансово эффективные высокотехнологичные проекты, обеспечивающие развитие новых производств на территории РФ.

Функцию управления активами АО «Роснано» выполняет созданное в декабре 2013 г.ода общество с ограниченной ответственностью «Управляющая компания «Роснано», председателем правления которого является Анатолий Чубайс.

Задачи по созданию нанотехнологической инфраструктуры и реализации образовательных программ выполняются Фондом инфраструктурных и образовательных программ, также созданным в результате реорганизации госкорпорации.

Импортозамещение в России — ТОП-10 прорывов

Санкции, введенные против России в 2014 году, поставили под вопрос экономическое состояние страны. Стратегия импортозамещения, выбранная властями, предполагает сокращение зависимости производства и промышленности от ввозимых зарубежных товаров.

За два года уже можно подвести некоторые итоги по динамике сокращения импорта. Ниже представлен топ – 10 прорывов импортозамещения. Возможно, вас заинтересует статья: Новое оружие России — ТОП-10 прорывов.

10. Машиностроение и обработка металла

Эта отрасль является фундаментом всей экономики, и очень печально, что именно в машиностроении у нас импортной продукции более 80%, а значит и вся экономика увязана на товарах из других стран и прямо от этого зависит. Сейчас уже можно констатировать, что расширяется имеющаяся база машиностроения, возобновляют свою работу заводы, которые не работали до этого.

Так, например, в Саратове откроют завод, производящий тяжелые зуборезные станки. ООО «

Черновские центральные электромеханические мастерские» стали производить кузова и ковши для горной техники, а «Уралмашзавод» запускает выпуск новейших гидравлических экскаваторов.

9. Легкая промышленность

В легкой промышленности импорт колеблется в районе 30-50% на разных группах производств. Основная проблема: мало заводов, которые бы вырабатывали ткани и шили одежду, и слишком мало предложений на первичную продукцию типа льна и хлопка.

В рамках импортозамещения открываются новые производства: в Тульской области открылась модернизированная трикотажная фабрика «БТК Трикотаж», в Кабардино-Балкарской Республике построили одно из крупнейших предприятий в России по производству текстильного полотна «Текстиль Индустрия».

Идут поиски новых сортов хлопка, которые можно выращивать в более холодных российских регионах, так в Волгоградской области уже дважды собрали урожай, и тем самым расширили первичный хлопковый рынок.

8. Производство и переработка рыбной продукции

Несмотря на то, что рынок рыбной продукции был импортным в меньших объемах, чем другие отрасли, но и в этой сфере наметился существенный прогресс с участием большого количество инвестиций. В Мурманске начала свое действие новая рыбообрабатывающая фабрика «Полярное море+» проектной мощностью в 10 тысяч тонн в год, компания производит замороженную треску, с помощью технологий суперохлаждения.

В Астраханской области запустят завод по выращиванию рыбы тилапии, полностью ввозимой из-за рубежа в Россию. Объем продукции должен быть в районе 1 тысячи тонн в год. А в Хабаровском крае на базе старых цехов строят рыбоперерабатывающее производство.

7. Туристическая индустрия

В туризме началось активное развитие во многих регионах России, которые раньше никак не привлекали отдыхающих из-за отсутствия сервиса, маршрутов или природных достопримечательностей. Власти и инвесторы ищут выходы в брендировании регионов, историческом туризме, разработкой таких туров и маршрутов, которые направлены не только на созерцание и активный отдых, но и на развитие интеллекта, расширении знаний, новых методик лечения, создают рукотворные памятники и достопримечательности.

Самым главным новшеством можно считать введение Российской системы бронирования билетов. В городе Новороссийске развивается проект винного туризма, разрабатываются маршруты «Серебряного ожерелья России», активно расширяются курорты Алтайского края и Республики Алтай. Возможно, вас заинтересует статья 5 лучших отелей Анапы (все включено).

6. Нефтяная и газовая промышленность

В РФ именно нефть и газ являются главными поставщиками денежных поступлений. «Газпром» в числе первых начал активное содействие стратегии импортозамещения и заключил договор с заводом «Трубодеталь» для производства специальных шаровых кранов, использующихся в газовой промышленности.

Завод «Промприбор», благодаря большой инвестиционной программе в рамках импортозамещения, на своей базе выпускает оборудование, которое используется от скважины до перерабатывающего производства, а ОАО «Буланашский машиностроительный завод» изготавливает новейшие буровые установки, не имеющие аналогов в мире.

5. Медицинская и фармацевтическая промышленность

Эта отрасль активно занимается изобретением принципиально новых препаратов и медицинского оборудования, а также изготовлением русских аналогов зарубежных лекарств. В Казани уже начали выпуск дженериков, которые были в основном импортными.

В Архангельской области развивается производство интеллектуальных детских протезов, а в Иркутской области изобрели новейшие препараты от атеросклероза и туберкулеза. Во многих регионах развивается кластерная фармацевтическая политика, которая помогает объединить научные разработки и широкое производство.

4. Транспортная промышленность

В производстве основных деталей и узлов в транспортной сфере велика роль импорта. Благодаря стратегии импортозамещения, некоторые транспортные комплексы перешли уже на 93% отечественных комплектующих. Это происходит, благодаря расширению наших производств.

Так, например, на базе ОАО «Транспневматика» будет производится новейшие тормозные системы для поездов, в Кургане выпустили в эксплуатацию офшорные танк-контейнеры для «Газпрома», Улан-Удэнский ЛВРЗ расширяет производство комплектующих для тепловозов, которые импортировались из Украины.

3. Компьютерное программное обеспечение

Основной проблемой в России является активное использование зарубежного софта в больших компаниях, корпорациях, а также в системе государственного управления. Одной из задач импортозамещения является содействие переходу ключевых компаний и госорганов на отечественное программное обеспечение.

Была образована интеграционная платформа «Циркон», на базе которой возможно создание различных автоматизированных защищенных систем для множества отраслей. Заработал Единый реестр отечественного программного обеспечения. Начались разработки в области мобильных операционных систем. Многие российские компании, такие как «РЖД», «Сбербанк», «Ростелеком» уже отказались от зарубежного ПО.

2. Химическая промышленность

Для российских химиков стоит задача найти такие материалы, которые продвинут промышленность в целом вперед. В Татарстане открылся завод современной упаковки, который пока единственный в России. В Омске на «Омском каучуке» возрождают производство латекса. В Нижнекамске производят полиэтилен для производства оболочки кабелей, который заменит импортные материалы.

1. Сельскохозяйственное производство

Под санкции попало в большей мере продукция сельского хозяйства. Отечественные аграрии за несколько лет импортозамещения провели колоссальную работу по поиску альтернативных вариантов производства сыров, овощей, фруктов, элитных семян и многое другое. Примеров в этой отрасли огромное количество: в Алтайском крае расширяют производство мраморной говядины.

В Дагестане заложили более 1500 га земли под садовые культуры, в Липецкой области открылся новый птицеводческий комплекс, в Тюмени построили тепличный комбинат и так далее. работа ведется во всех направлениях сельского хозяйства.

Проблемы импортозависимости российской промышленности и импортозамещения в 2014-2018 гг. — Рынок

Российская промышленность, как и вся российская экономика, после девальвации рубля декабря 2014 г. уже несколько лет «живет» при новом курсе национальной валюты и в условиях его свободного формирования. Эти годы позволили всем участникам процесса накопить практический опыт существования в таких условиях, на деле проверить прежние (теоретические) представления о пользе и последствиях девальвации рубля для российской экономики, адаптироваться к фактическому курсу национальной валюты и сформулировать свои представления о его желанном изменении. Однако количественная оценка этих процессов, выявление проблем и позиций экономических агентов оказались сложными задачами для отечественной статистики.

Традиционный подход к анализу импортозамещения, основанный на внешнеторговой статистике, позволяет проводить ограниченный анализ этих процессов в современных условиях. Понимание сложности измерения импортозависимости и импортозамещения и связанных с этим проблем при высокой востребованности в современных условиях реальных данных заставляет обратиться к более гибкому инструменту – опросам. Полученные таким способ результаты способны дать гораздо более полную и глубокую картину указанных проблем, чем общая внешнеторговая статистика.

Отношение российской промышленности к девальвации рубля

В начале 2015 г., с началом официального кризиса власти и аналитики начали разработку антикризисных мер. В рамках этой работы Лабораторией был проведен опрос промышленных предприятий с целью оценки эффективности обсуждавшегося тогда набора мер поддержки российской промышленности. В состав этого набора нами были включены и две «курсовые» антикризисные меры: «укрепление курса рубля» и «продолжение девальвации рубля».

Отечественные производители, которым положено было в соответствии с традиционными представлениями радоваться девальвации рубля по причине неизбежного переключения потребителей с подорожавшего импорта на российские аналоги, на первое место в числе рассматриваемых тогда чиновниками антикризисных мер поставили укрепление рубля. За него проголосовали 58% предприятий — столько же, сколько и за снижение налогов. А за продолжение девальвации в феврале 2015 г. выступили только 2% предприятий (см. рис.1). Этот на первый взгляд неожиданный результат вполне согласуется с докризисным отношением российских предприятий к девальвации рубля. Аналогичный мониторинг антикризисных мер 2012-2014 гг., запущенный нами в ходе обсуждения возможности так называемой «второй волны кризиса», продемонстрировал вполне определенное отношение российской промышленности к любым известным ей вариантам девальвации: и резкой (образца 1998 г.), и плавной (образца 2008-2009 гг.). Первый вариант всегда занимал последние места в рейтинге с 1-4% голосов, второй на 2-4 позиции выше с поддержкой 10-13% предприятий.

Таким образом, промышленность не теоретически, а практически столкнувшаяся в начале 2015 г. с девальвацией рубля, нуждалась, если использовать терминологию системных программистов, в «откате» курса рубля.

Спрос российской промышленности на крепкий рубль определяется высокой зависимостью последней от импортного оборудования и сырья. Наши опросы 2014 г. (апреля и декабря) показали критическую зависимость российских промышленных предприятий от импортного оборудования, комплектующих, сырья (см. рис.2). В апреле 2014 г., когда, напомним, термины «девальвация» и «импортозамещение» не входили в лексикон основной массы политиков, экономистов и производственников, 40% предприятия признали, что они не смогут отказаться от закупок импорта ни при каком повышении цен на него. Тогда этот результат воспринимался спокойно и имел больше академическое значение, чем политическое. По воле случая в точности такой же вопрос был включен и в декабрьскую (2014 г.) анкету и – что удивительно! – показал в точности такие же результаты: около 40% предприятий по-прежнему были не готовы отказаться от закупок импорта ни при каком повышении цен на него. Даже – в условиях самой сильной после августа 1998 г. девальвации рубля, когда скачок цен на импорт перешел из гипотетического сценария в реальность.

Проблемы импортозамещения в российской промышленности

Явное нежелание российских промышленных предприятий отказываться от закупок импортного оборудования и сырья даже в условиях неизбежного (что стало очевидно для всех в декабре 2014 г.) роста цен заставило нас начать в 2015 г. мониторинг помех импортозамещению. За четыре истекших года мы шесть раза задавали вопрос «Что мешает Вашему предприятию отказаться от закупок импортного оборудования и сырья в пользу отечественного?». Ответы дают достаточно полное представление о реальных проблемах импортозамещения в закупках предприятий.

Основной проблемой при отказе от импорта было и до сих пор остается банальное отсутствие российских аналогов любого качества. Оказалось, что январские (2015 г.) оценки барьеров импортозамещения не были эмоциональным всплеском, последовавшим за шоковой декабрьской девальвацией рубля. А четырехлетний мониторинг не выявил значимых положительных результатов в части создания на территории РФ производства нового (т.е. не производимого ранее) оборудования и сырья (см. рис.3).

Второе место в общепромышленном рейтинге помех импортозамещению стабильно принадлежит низкому качеству российских аналогов закупавшегося обычно импорта. Значительная часть предприятий (треть – в среднем за шесть опросов) постоянно указывает на эту проблему. Другие ограничения импортозамещения упоминаются российскими промышленными предприятиями гораздо реже. Формально третье место по итогам шести замеров промышленность отдала недостаточной поддержке властями выпуска отечественного оборудования и сырья – т.е. оценке политики властей в области импортозамещения. С одной стороны, неэффективность официальной политики не так уж и велика – максимум скромные 18%. С другой стороны – ее результат предприятиями до сих пор не обнаружен – основной проблемой импортозамещения предприятия устойчиво считают физическое отсутствие российских аналогов. Такое сочетание говорит о том, что российская промышленность не возлагает особых надежд на государство в области импортозамещения и рассчитывает в основном на свои силы, в том числе – в адаптации к новому курсу рубля. И в этом отечественная промышленность к концу 2017 г. демонстрировала явные успехи: негативное влияние на выпуск «ослабления курса рубля и удорожания импортного оборудования и сырья» (формулировка из анкеты ИЭП) в конце 2017 г. снизилось до 6%.

Оценки уже производимых российских аналогов импортного оборудования и сырья тоже вполне устойчивы и определенны. Претензии к неадекватным качеству ценам на российскую продукцию, способную заместить импорт, имеют в среднем 11% ее покупателей среди российских предприятий, и эти претензии за четыре года девальвации не изменили своих масштабов.

Особое внимание следует обратить на оценки способности российской промышленности увеличить выпуск в рамках импортозамещения. Проблема удовлетворения спроса на уже производимую на территории РФ продукцию упоминается в среднем 12% предприятий. Российская промышленность обладает достаточными резервными (простаивающими) мощностями для выпуска продукции в случае увеличения спроса на нее в рамках импортозамещения.

Таким образом, за годы существования российской промышленности в условиях девальвации и государственной политики импортозамещения, структура ограничений импортозамещения, по оценкам предприятий, принципиально не изменилась.

Успехи импортозамещения

Однако процессы импортозамещения идут и, судя по имеющимся на момент написания статьи политическим новостям, останутся актуальными для нашей экономики еще долго. В такой ситуации возникает необходимость их мониторинга, идеально, на наш взгляд, — в ежеквартальном режиме и не только фактических процессов, но и планов предприятий в этой области. Такую задачу решают новые индикаторы регулярных опросов промышленных предприятий Института экономической политики им.Е.Т.Гайдара.

Как показывает наш мониторинг 2015-2018 гг., российской промышленности почти всегда удавалось добиваться наибольших успехов в области импортозамещения при закупках машин и оборудования (см. рис.4). Максимальная интенсивность этого процесса была зарегистрирована во II кв. 2015 г., когда о сокращении физической доли или о полном отказе от закупок импортных машин и оборудования (по сравнению со II кв. 2014 г.) сообщили 30% промышленных предприятий. Возможно, результат I кв. 2015 г. имел более впечатляющие масштабы импортозамещения, но с другой был бы, наверное, первой и слишком эмоциональной реакцией на шок декабрьской девальвации, особенно – в части планов.

Однако в следующие тринадцать кварталов нашего мониторинга российская промышленность начинает снижать интенсивность фактического импортозамещения. И в IV кв. 2017 г. лишь 7% предприятий сообщают о снижении или о полном обнулении физической доли импорта в закупках машин и оборудования. От импортного сырья и материалов российская промышленность отказывалась менее интенсивно в силу меньшего потенциала импортозамещения в этой сфере. Максимальные масштабы импортозамещения по сырью составили 22% и к IV кв. 2017 г. снизились до 8%. Причинами таких скромных успехов стала, скорее всего, сформировавшаяся в предыдущие годы зависимость российской промышленности от импорта. Закупая привозное оборудование, российские предприятия вынуждены переходить на адекватное импортному оборудованию сырье и материалы, которые у нас не производятся, но поставляются зарубежными производителями, предлагающими обычно комплексные поставки и не упускающими возможность привязать российского покупателя к своей продукции на всех этапах его использования.

Еще одной причиной медленного импортозамещения импортного сырья и материалов стал вялотекущий характер кризиса 2015-2016 гг., который не привел к резкому сокращению спроса на отечественную продукцию и соответственно выпуска в российской промышленности. В такой ситуации не потребовалось и масштабного (одномоментного) отказа от подорожавшего импортного сырья и материалов, что поддержало спрос предприятий на используемое ими сырье и материал, в том числе – на импортные.

Рассмотрим теперь планы промышленности по импортозамещению (см. рис.5) с III кв. 2015 г. (опрос июля 2015 г.) по IV кв. 2018 г. (опрос октября 2018 г.).

Поквартальные планы импортозамещения показывают, что промышленность только в 2015 г. планировала менее интенсивное импортозамещение сырья и материалов, чем машин и оборудования. Планы на 2016-2017 гг. уже демонстрировали идентичность намерений российских производителей в этой области. Явный провал инвестиционных планов и совсем непровальные (некризисные) масштабы падения выпуска предопределили такое расхождение планов российской промышленности в 2015 г. Ситуация 2016 г. уже иная: российская промышленность смогла оценить особенности затяжного кризиса 2015-2016 гг., адаптироваться к новой условиям производства и к новой курсовой политике Банка России. В том числе – в области инвестиций. Планы последних стали утрачивать пессимизм первого кризисного года и начали показывать некоторые признаки возможного роста вложений в собственное производство. Укрепление же курса рубля и относительно неплохие финансовые результаты позволили предприятиям вновь обратиться к импортным машинам и оборудованию.

Особенностью планов импортозамещения всегда являлась безусловная скромность даже намерений производителей в этой области: масштабы планируемого ими импортозамещения всегда и по всем категориям закупок (и по оборудованию, и по сырью) уступали масштабам планируемого ими же импортосохранения. Т.е. промышленность предпочитала (или скорее, в силу выявленных помех импортозамещению – была вынуждена) сохранять прежнюю долю импорта в новом оборудовании и используемом сырье.

Инвестиционные предпочтения и инвестиционные планы российской промышленности

Политика импортозамещения, которая после вступления России в войну санкций в августе 2014 г. получила высокий приоритет, а с декабря 2014 г. – еще и универсальную поддержку в виде слабого рубля, в 2018 г. приобрела новые черты. В апреле Минпромторг РФ разработал уже меры принуждения к импортозамещению: подготовил обширный список техники, оборудования и материалов, которые госкомпании с 1 июля не смогут купить за рубежом без согласования с правительственной комиссией по импортозамещению.

В таких условиях российские промышленные предприятия проявляют (или вынуждены проявлять) высокий интерес к отечественным машинам и оборудованию. В пользу такого вывода говорят результаты двух опросов ИЭП: 2011 и 2018 гг. В ходе этих опросов, проведенных на выходе из двух последних кризисов, предприятиям задавались одинаковый набор вопросов о том, оборудование производства каких стран фактически закупалось в предыдущий период, планируется закупать в ближайшее время и было бы предпочтительней закупать.

Рассмотрим сначала какое (производства каких стран) оборудование фактически закупала российская промышленность в предшествующие двум опросам годы (см. рис.6). Основными поставщиками средств производства для отечественных предприятий всегда была Западная Европа и собственно Россия при небольшом, но все-таки преимуществе импорта. Двукратная девальвация рубля декабря 2014 г. и санкционная война 2014-2017 гг. мало повлияли на географию закупок машин и оборудования у основных стран-поставщиков. Западная Европа сохранила первое место в 2018 г. с 71% уровнем фактической популярности у российской промышленности после 77% уровня в 2011 г. Однако отечественные производители машин и оборудования не смогли прибрести новых покупателей на территории своей страны.

Но среди стран-поставщиков второго эшелона произошли более существенные изменения. Доля российских предприятий, закупавших американское и японское оборудование, сократилась между двумя опросами с 33 до 22%, что все-таки не так масштабно как можно было ожидать в условиях самой сильной со времен 1998 г. девальвации национальной валюты и административных запретов на поставки/закупки оборудования. Поставщики оборудования из Китая и Индии, наоборот, оказались в выигрыше от санкционной войны, в которую Россия вступила в августе четырнадцатого года. Они смогли добиться продаж своей продукции уже 35% российских промышленных предприятий после 19% семью годами ранее. Снижение распространенности закупок машин и оборудования, произведенных в странах СНГ, объясняется, скорее всего, свертыванием по политическим соображениям торговли между Россией и Украиной.

На следующем этапе рассмотрим инвестиционные предпочтения российских предприятий – т.е. какое оборудование отечественная промышленность хотела бы покупать в 2011 и 2018 гг. Как показывает график, предпочтения отечественных предприятий претерпели за истекшие 7 лет явные изменения (см. рис.7). Во-первых, предпочтительность (распространенность предпочтений) российского оборудования вышла на 2 место в рейтинге 2018 г. Сейчас уже половина российской промышленности предпочитает покупать отечественное оборудование. Во-вторых, самые сильные потери (с 40% уровня предпочтений до 27% уровня) в глазах российских предприятий и в условиях 2018 г. понесли производители США и Японии, откатившиеся в результате на 3 место. В-третьих, машины и оборудование западноевропейского производства остаются самыми желанными для отечественных предприятий – даже после ослабления рубля и многолетней санкционной войны. Последняя, возможно, ведется сторонами не очень последовательно, хотя порой и случаются громкие публичные «стычки». В результате сейчас 69% российских предприятий хотели бы приобрести машины и оборудование из Западной Европы. В-четвертых, оборудование из Китая и Индии имеет очень низкую предпочтительность в глазах российских предприятий. Максимум, которого смогли добиться производители из этих страны, составляет 8% и находится на одном уровне с предпочтительностью оборудования из стран СНГ. Последнее утратило несколько пунктов предпочтительности к 2018 г. вследствие, скорее всего, разрыва экономических связей России и Украины в предыдущие годы.

Рассмотрим теперь инвестиционные планы российской промышленности – машины и оборудование каких стран реально планируется закупать в ближайшие годы и какое оборудование планировали закупать отечественные предприятия в 2011 г. (см. рис.8). Ответы на эти вопрос показывают принципиальное изменение намерений российской промышленности. Если в 2011 г. в планах западноевропейское оборудование уверенно обгоняло российское (первое собирались приобретать 72% предприятий против 50% предприятий, намеренных покупать российское), то к 2018 г. планы сравнялись (приобретение и того, и другого оборудования входило в планы 65% предприятий). Таким образом, политика инвестиционного импортозамещения имеет явный успех. По крайней мере – в количественном аспекте.

Частичный ответ на вопрос о качестве замещенного западноевропейского оборудования дают данные об увеличении доли предприятий, в планы которых входит закупка оборудования производства Китая и Индии. Эта доля возросла в два раза и является, скорее, признаком перехода на более дешевое, доступное (в том числе – в условиях санкций) и все-таки менее качественное оборудование. И на уровне предприятий указанное обстоятельство прекрасно осознается. Если сравнить предпочтения и планы предприятий 2018 г., то планы закупок оборудования из Китая и Индии значительно превосходят предпочтения предприятий: 35% против 8%. Российская промышленность, таким образом, вынуждена сейчас в силу сложившихся обстоятельств переходить на не самое лучшее оборудование. В 2011 г. похожий переход тоже имел место, но был менее масштабным: о планах закупок китайского и индийского оборудования сообщали тогда 18% предприятий при желании его иметь только у 4% предприятий. Аналогичная ситуация складывается и в отношении российского оборудования. Его хотели бы (предпочитали бы) закупать около половины российских предприятий, но планируют (вынуждены будут) это делать в следующие годы 65% предприятий.

Политика импортозамещения, которая пришла на смену политики модернизации в 2014 г., определенно сталкивается с трудностями, о преодолении которых в 2015-2018 гг. говорить преждевременно. Преддевальвационные оценки предприятий 2014 г. показали критическую зависимость российской промышленности от импорта. А основной помехой на пути импортозамещения в закупках промышленности остается отсутствие производства на территории РФ нужного предприятиям оборудования, комплектующих и сырья. Даже – по истечению четырех лет активной реализации официальной политики импортозамещения. Второй проблемой импортозамещения является низкое качество отечественной продукции. При этом российская промышленность способна удовлетворить увеличение импортозамещающего спроса на ту продукцию, которая уже производится в стране, – т.е. обладает достаточными простаивающими мощностями. В такой ситуации отечественные предприятия вынуждены в абсолютном большинстве сохранять прежнюю долю импорта в своих закупках как фактических, так и в планах. Укрепление курса рубля и успешная адаптация промышленности к вялотекущему кризису 2015-2016 гг. позволили промышленности снизить в 2017 г. масштабы импортозамещения в свих закупках до минимума четырехлетнего мониторинга.

США разозлились на импортозамещение в России

С 2014 года Россия не просто привыкла к западным санкциям. Она к ним максимально адаптировалась. И хотя в апреле прошлого года Вашингтон нанёс неожиданный удар по крупнейшим российским компаниям, за год ситуация и в этой сфере относительно стабилизировалась, не считая наглого рейдерского захвата американцами РУСАЛа и других предприятий Олега Дерипаски.

Можно вспоминать девальвацию рубля из-за санкций, рост цен на нефть, выход российского Минфина из американских казначейских облигаций с последующим переложением этих средств, увы, не в российскую экономику, а на счета в европейских банках и в европейские же ценные бумаги.

Новый околосанкционный виток проявился летом 2018 года, когда США ввели пошлины на сталь и алюминий. На это решение очень многие страны, включая членов Евросоюза, отреагировали симметрично, повысив пошлины на импорт ряда товаров из США. Так начинались торговые войны, и это не считая жёсткого противостояния Вашингтона с Пекином.

Свои ответные меры ввела и Россия — в июне Москва увеличила таможенные пошлины на ввоз порядка 80 товарных позиций из США на 25-40%. По мнению Вашингтона, это было уже слишком. Страна, против которой введены наиболее суровые экономические санкции, должна стараться их снять, а не огрызаться в ответ. Это сразу же стало для Вашингтона поводом обратиться в ВТО, обвинив Россию в протекционизме. О своей политике, которую весь мир уже окрестил самым большим протекционизмом в истории, Вашингтон решил тактично умолчать.

Москва предложила вынести этот вопрос на суд ВТО — в октябре 2018 года был подан запрос на учреждение третейской группы, которая рассматривала бы торговые споры. Однако США заблокировали инициативу. Это решение несложно понять: ВТО буквально завалена исками против США из Европы, Китая, Индии, даже Канады и Мексики. Но США это не волнует: Вашингтон грозит новой торговой войной. На этот раз — против России.

Фото: GALLEY JOELLE / Shutterstock.com

Поле боя — ВТО

Во вторник Палата торговых представителей США опубликовала отчёт американского торгпредства при ВТО о «злонамеренном» поведении России. Это звучит крайне удивительно, если принять во внимание тот факт, что это именно США ввели и продолжают вводить санкции против России, то есть некая «зловредная» инициатива вообще-то имеет американское происхождение.

В опубликованном документе 55 страниц, на которых подробно расписаны упрёки Вашингтона в адрес Москвы в связи с якобы нарушением норм ВТО. Если анализировать доклад в целом, то основные претензии к Москве сводятся к тому, что с 2014 года, когда в отношении России были введены санкции в связи с Украиной и Крымом, российская экономика выработала некие «нечестные» противоядия в виде, например, импортозамещения.

Следуя американской логике, России этого делать не следовало, а следовало безропотно принять на себя весь удар санкций. А ещё лучше — подчиниться и выполнить требования Вашингтона. А вот противодействовать — ни в коем случае. Однако Россия, действительно, адаптировала свою экономику к санкциям почти везде, где смогла.

«Россия проявляет некоторое уважение к требованиям ВТО о прозрачности и уведомляет о многих проектах мер соответствующие комитеты ВТО. Однако несколько эти позитивные шаги мало что значат для противодействия продолжающемуся провозглашению Россией протекционистских мер и игнорированию общих принципов ВТО, а также многих конкретных обязательств», — утверждается в докладе.

Там отмечено, что у США есть большие претензии в части полного запрета Россией импорта американской сельскохозяйственной продукции, а также в связи с ростом промышленного протекционизма. Вашингтон не устраивают технические регламенты России на алкогольную продукцию, которые затрудняют американскому алкоголю дорогу на российский рынок. Отмечается, что многие из торговых ограничений Россия принимает самостоятельно, на основании своих научных заключений.

Ввоз в Россию остаётся сложной задачей. Соединённые Штаты продолжают внимательно следить за применением российских тарифных обязательств, но нетарифные меры, по-видимому, создают самые большие барьеры в торговле,

— сказано в докладе.

Фото: www.globallookpress.com

Россию обвиняют в том, что она запретила ввоз пресловутых «ножек Буша» якобы под надуманными фитосанитарными предлогами, а «российский режим лицензирования импорта для продуктов с криптографической маркировкой ограничивает способность поставщиков США экспортировать многие потребительские продукты и ставит вопросы о его согласованности с ВТО».

В части промышленности США недовольны тем же, что раздражает их в экономике Китая — способами поддержки компаний. Россия якобы заменила беспошлинный ввоз деталей для автопрома программами господдержки, подчинив их своим собственным квотам и режимам. И подобных претензий в докладе на самом деле очень много.

Соединённые Штаты продолжают оказывать давление на Россию в связи с этой практикой в ВТО, чтобы обеспечить выполнение Россией своих обязательств,

— сказано в докладе.

Россия — хозяйка положения

Если продолжать анализ отчёта Палаты торгпредств США, то в конечном итоге становится понятно, почему это госучреждение постаралось посчитать любую мелочь, связать её с неким общим утверждением о вреде действий России и пригрозить торговым давлением.

«В 2017 году экспорт США в Россию составил 7 млрд долларов. Основными статьями были самолёты (2,3 млрд долларов), производственные машины (1,4 млрд долларов), транспортные средства (638 млн долларов), оптические и медицинские инструменты (506 млн долларов) и электротехника (440 млн долларов). В том же году импорт из России составил 17 млрд долларов», — сказано в отчёте.

Это означает, что в торговле с Россией США, по сути, страдают от того же, что и в торговле с Китаем. Основными статьями импорта США из России стали минеральные продукты, металлы, драгоценные камни. Словом, ресурсы. И если российский рынок научился эффективно обходиться без американских товаров, исключая разве что ряд действительно важных и не имеющих аналогов медицинских препаратов и продуктов IT-сектора, то США всё ещё зависят от сырьевого импорта из России.

Фото: ruskpp / Shutterstock.com

Что же касается самой ВТО, то с этими претензиями Вашингтону будет очень сложно доказать что-либо. О деградации этой организации не просто ходят устойчивые слухи. Об этом уже в буквальном смысле слагают легенды: ВТО давно перестала выполнять какие-либо регулятивные функции в мировой торговле. Лучшим доказательством тому является поведение США — безнаказанный протекционизм, ущемление буквально всех своих торговых партнёров и полнейшая безнаказанность в рамках ВТО. В последний год организация уже едва справляется с регистрацией торговых исков против Вашингтона.

Мировые институты существенно потеряли свою эффективность. Сейчас ВТО на фоне того, что творят США, во многом перестала быть нужной, потому что эти правила не работают,

— лаконично заявлял об этой проблеме пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков.

Главную угрозу мировому экономическому порядку несут как раз США. Они вводят пошлины в одностороннем порядке, стараются «душить» экспорт Китая и других стран, поддерживая тем самым свою экономику и ломая всю архитектуру международных экономических отношений.

Структура экспорта-импорта сейчас говорит о серьёзной зависимости США от ряда товаров из России. Этот фактор в Вашингтоне намерены использовать, чтобы ввести некие пошлины. Однако в структуре российского экспорта — это не такой значительный процент. Жалобы в ВТО на ущемление американских компаний для Москвы совершенно несущественны: не надо было вводить санкции, убравшие с российского рынка компании из США, на чьи места теперь пришли конкуренты из других стран.

Наконец, руководство ВТО уже признавало, что организация нуждается в реформировании. Американская жалоба поэтому совершенно не видна на фоне всего массива исков против США, которыми завалена ВТО. А сам отчёт Палаты торгпредств — это не реальная угроза для России, а лишь попытка официально раскритиковать её ещё и с этой, экономической стороны, так как российский рынок неплохо адаптируется к санкциям.

Импортозамещение 2020: результаты и прогнозы

3 декабря 2020 года в Москве CNews проводит онлайн — конференцию «Импортозамещение 2020: результаты и прогнозы»

Стартовавшее 5 лет назад импортозамещение в госсекторе идет полным ходом. По итогам 2019 г. расходы госкомпаний на приобретение российского программного обеспечения превысили ₽10 млрд. В планах довести этот показатель в 2020 г. до ₽82 млрд, а в 2021 году – до ₽150 млрд. В 2019 г. органы государственной власти закупили 220 тыс. офисных пакетов и 520 тыс. антивирусных приложений российских производителей на сумму более ₽1 млрд. На конец 2019 г. доля российского ПО в госкомпаниях составляла 10%, при том, что безопасным, позволяющим обеспечить независимость является показатель 60%.

На сегодняшний день все новые проекты в госведомствах уже ориентированы на использование технологий и платформ с открытым программным кодом. Постепенно к ним присоединяются и компании с госучастием. Отношение российских ИТ-компаний к лоббируемому государством импортозамещению неоднозначное. С одной стороны, оно открывает новые возможности для их бизнеса. С другой стороны, принудительное импортозамещение создает угрозу развитию реальной конкуренции на рынке и, соответственно, может привести к снижению качества предлагаемых продуктов и услуг. По мнению экспертов, необходимо стимулировать развитие внутренней конкуренции для появления на рынке новых конкурентоспособных продуктов.

Рынок импортозамещения
• Как развивается программа импортозамещения
• Какие крупные проекты по внедрению российских ИТ появились в госсекторе
• Как составить план поэтапного перехода на российское ПО
• Что думают заказчики о зрелости отечественных разработок

Драйверы и препятствия
• Когда импортозамещение экономически эффективно
• Как преодолеть сопротивление пользователей
• Нужна ли российским разработчикам господдержка

Отечественные ИТ-решения
• Какие отечественные ИТ-решения уже созданы
• Как оценить их конкурентоспособность
• Автономный рунет как часть политики импортозамещения
• Как российским разработчикам выйти на зарубежный рынок

СПИКЕРЫ И УЧАСТНИКИ

партнёры

Участники

Департамент города Москвы по конкурентной политике: Советник

Johnson & Johnson: ИТ Бизнес-партнёр

Аэрофлот: Главный специалист

Локотех: Начальник управления ИТ инфраструктуры

ТК Мегаполис: ИТ Бизнес-партнер

Промсвязьбанк: Руководитель Центра компетенций по импортозамещению ИС и инфраструктуры

Аэрофлот: Департамент управления проектами

Росатом: Руководитель направления

Правительство для граждан Ульяновской области: Директор департамента развития информационных технологий

ОДК-Авиадвигатель: Начальник бригады

СО ЕЭС: Начальник департамента импортозамещения и сопровождения ИТ деятельности

Промсвязьбанк: Начальник управления

Ак Барс Банк: CIO

Швабе: Руководитель направления по внедрению ИТ-сервисов

Союз промышленников и предпринимателей Красноярского края: Директор по развитию

НПФ Алмазная осень: Заместитель начальника УИТ

ВКО Алмаз-Антей: Главный специалист по внедрению автоматизированных систем управления

Минтруд России: Начальник отдела

АИГ: ИТ менеджер

Агротехмаркет: Начальник отдела ИТ

ДИКСИ Юг: Начальник управления организационного развития

РСХБ Управление Активами: Начальник отдела системного администрирования

КБ Ренессанс Кредит: Руководитель управления инфрастурктуры

Пенсионный фонд: Заместитель начальника департамента

МФК ЧЕСТНОЕ СЛОВО: Руководитель отдела IT-Безопасности и администрирования

Российский фонд развития информационных технологий: Генеральный директор

ФГУП ГосНИИАС: Инженер

НРД / Московская биржа: Начальник управления развития технологий

Алроса-ИТ: Архитектор

ФГБУ ЦИТО: Начальник аналитическогого отдела

Татэнерго: Начальник ИТ-отдела

Почта России: Руководитель направления

ЮникредитБанк: Руководитель проектов

Газпромнефть-Цифровые решения: Эксперт по инфраструктурее

Деньги сразу: Руководитель управления анализа

Российская государственная библиотека: Руководитель направления ИБ

Восток-Запад: Менеджер по ЭДО

МОЭК: Начальник отдела

Мосэнерго: Начальник отдела ИТ

Агротехмаркет: Начальник отдела ИТ

Банк Открытие: Руководитель направления

НИЯУ МИФИ: Начальник управления информатизации

ФГБУ НЦЭСМП Минздрава России: Начальник IT отдела

ГБУЗ МНПЦДК ДЗМ: Специалист по защите информации

АШАН РИТЕЙЛ РОССИЯ: Data Protection Officer

СЦ БОСТИ: Генеральный директор

Роснефть: Менеджер

АК АЛРОСА: Начальник Управления информатизации и развития бизнес-процессов

Росатом: Эксперт по продуктовому маркетингу

АЛРОСА Информационные технологии: начальник отдела по импортозамещению

ФГБУ Российская Государственная Библиотека: Инженер

Завод им. В. А. Дегтярёва: Начальник инструментального участка производства

Банк России: Главный инженер

Локотех: Начальник управления ИТ инфраструктуры

Клуб ИТ директоров Санкт-Петербурга: Управляющий ЭТМ по взаимодействию с ВУзами

Корпоративный университет РЖД: Ведущий специалист

Транснефтьэнерго: Начальник управления

Транснефтьэнерго: Начальник отдела

Транснефтьэнерго: Специалист 1 категории

Почта России: Руководитель департамента сервисной архитектуры

ЛУКОЙЛ-Технологии: Эксперт

Банк Открытие: Директор направления

ФГБУ ЦИТО: Начальник аналитического отдела

Федеральная служба охраны РФ (ФСО России): Референт

Московская биржа: Начальник управления развития технологий

Почта России: Руководитель направления

АКБ Держава: Начальник ДИТ

Банк Оранжевый: Начальник Управления информационных технологий

Федеральное казначейство: Начальник отдела

Российские новости: Обозреватель

РАНХиГС: Директор программы

Аппарат Государственной Думы: Начальник отдела обеспечения телекоммуникационных и серверных систем

1-Маркетинг: Руководитель

Банк ДОМ.РФ: Руководитель проектов

ВТБ Недвижимость: Начальник отдела ИТ

ФГУП ГосНИИАС: инженер 1 категории

Банк ЗЕНИТ: Начальник управления

ОДК-Авиадвигатель: Начальник бригады поддержки информационных систем документооборота

ОКБ: Аналитик

Первый канал: Главный специалист ИТ ДИП

РКК Энергия: Ведущий инженер-программист

ОКБ: Аналитик

Транснефть: Главный технолог

ПЭК: Заместитель директора

Банк ДОМ.РФ: Заместитель Директора ИТ

Банк Зенит: Руководитель Департамента сопровождения банковских технологий

Аэрофлот: Главный специалист

НИТЕОС: Генеральный директор

Гознак: Руководитель направления ЦОД

МОЭК: Заместитель Руководителя Центра Информационных Технологий

МОЭК: Руководитель проектов

SPIMEX: Руководитель Центра ИТ и ИБ

Почта России: Руководитель проектов

ФБУ Росавтотранс: Начальник управления

МПГУ: Заместитель директора института математики и информатики

МОЭК: Главный специалист

Сибметахим: Начальник отдела АСУиИТ

ФКУ Центр по обеспечению деятельности Казначейства России: Начальник Филиала по обеспечению услугами в области информационных технологий

Itesna: Руководитель

ОДК-Авиадвигатель: Начальник отдела вычислительной техники

Департамент информационных технологий, Правительство Москвы: Руководитель проектов Аналитического управления

ТАСС: Руководитель департамента

IEK GROUP: Руководитель отдела аналитики

ДКРЭ – филиал РЖД: Ведущий инженер

ПНППК: Заместитель директора по ИТ

Завод Эталон: Директор по развитию

НТЦ Россети ФСК ЕЭС: Главный научный сотрудник

Ростелеком: Архитектор

Евразийский Банк Развития: Начальник IT отдела

Билд Проджект Системс: Заместитель директора по развитию и инновационным разработкам

ДОМ.РФ: Архитектор

Сбербанк: Директор проектов

27 ЦНИИ Минобороны России: сотрудник

Гринатом: Начальник управления

МИФИ: Инженер

Банк ВТБ: Аналитик

Банк ФК ОТКРЫТИЕ: Директор Направления ИТ-архитектуры

Промсвязьбанк: Руководитель Центра компетенций по импортозамещению ИС

ДКРЭ – филиал ОАО РЖД: Ведущий инженер

ДКРЭ – филиал РЖД: Главный инженер

МОЭК: Заместитель CIO

Эра АЭС: CDO

МСК Волжский: Менеджер по ИТ

Счетная палата РФ: Начальник отдела

Банк России: Главный инженер

Федеральное Казначейство: Заместитель начальника управления

Ак Барс Банк: CIO

Роснефть: Руководитель проекта

НК Роснефть: Заместитель начальника управления проектной деятельности, бизнес-планирования,контроля и эффективности ИТ ПАО «НК «Роснефть»

Банк Будущего: Директор по ИТ-инфраструктуре

Аппарат Государственной Думы: Начальник отдела

ВНИИБЗР: сотрудник

ВРК-1: Начальник отдлеа ИТ

RSC: Руководитель отдела

Билд Проджект Системс: Заместитель директора по развитию и инновационным разработкам

ФМБА России: Руководитель лаборатории ИИ

ВК Мир-Экспо: генеральный директор

ВТФ: Руководитель ИТ-отдела

Меркурий: Советник

МОЭК: Руководитель проектов

Казначейство России: зам нач отдела

НЦУР: Cio

ВНИИНМ им. Бочвара: Главный эксперт

Банк ВТБ: начальник управления

Гринатом: Зам директора департамента

ДИКСИ: Руководитель управления

Лига цифровой экономики: аналитик

Швабе: Руководитель направления по внедрению ИТ-сервисов

ФГБУ ФИЦТО Минпросвещения России: начальник отдела

Префектура Зеленоградского административного округа г. Москвы: советник префекта по вопросам стратегического развития, профессор

ТВЭЛ: Директор по цифровизации

PR Doctor: Соучредитель

НЦУР: Cio

Эра АЭС: CDO

Мосэнерго: Руководитель центра компетенций и бизнес-приложений

РПЗ: Специалист ИБ

Аэрофлот: Департамент управления проектами

Администрация МО Город Новоульяновск: Главный инженер

Администрация МО Цильнинский район: системный администратор

МУ Администрация МО Сенгилеевский район: главный специалист отдела информационных технологий, защиты информации и административной реформы

Администрация МО Старокулаткинский район: системный администратор

МУ Администрация МО Сенгилеевский район: начальник отдела информационных технологий, защиты информации и административной реформы

ГБУ ЯО Электронный регион: начальник отдела технической поддержки программного обеспечения

Администрация МО Николаевский район Ульяновской области: Начальник отдела по информатизации и технической защите информации

Администрация МО Новомалыклинский район Ульяновской области: Начальник отдела ИТ

НЛМК: Специалист

ОГАУ ИРО: начальник отдела информaтизации

Управление информационных технологий и связи г. Сургута: начальник отдела

Управление информационных технологий и связи г. Сургута: заместитель директора учреждения

ФГБУ Научный центр экспертизы средств медицинского применения Минздрава России: Начальник управления информатизации

Корпорация развития интернет-технологий — многофункциональный центр предоставления государственных и муниципальных услуг в Ульяновской области: ведущий специалист департамента развития информационных технологий

МОЭК: начальник отдела

Феникс: Директор по ИТ

Сургутнефтегаз: инженер

СУРГУТНЕФТЕГАЗ: Начальник ИТ отдела

Абсолют банк: Аудитор

СПМ Групп 2000: Директор по развитию

ПНППК: Зам. директора по ИТ

Спортмастер: Менеджер по развитию ОМНИ продаж округа

Финансовое Управление Администрации городского округа Сызрань: главный специалист

ЕВРАЗ: менеджер

Алтайский государственный институт культуры: Начальник отдела ИТ

Газпромнефть: начальник управления инженерных систем

Отрада Фармз: Руководитель отдела информационных систем и процессов

МОЭК: Заместитель руководителя ЦИТ

Атомстройэкспорт: Заместитель директора по ИТ

Мособлгаз: Младший техник

Банк ВТБ: Эксперт

ИЭК ХОЛДИНГ: Руководитель отдела аналитики

ФГУП ИТАР-ТАСС: Руководитель Service Desk

ЛУКОЙЛ: главный специалист

Ижнефтемаш: ИТ Директор

ГПН-ЦР: Руководитель проектов

ГК Кортрос: Руководитель отдела

ГБУЗ МНПЦДК ДЗМ: Специалист по защите информации

Росатом: Руководитель направления

Газпромнефть ИТО: Руководитель направления по инфраструктуре

ОБУ ИТЦ: начальник отдела

ГПМ Радио: Руководитель отдела разрабоки

ГАУ АО УИКТ АО: директор

МПК: Старший администратор

Банк Оранжевый: начальник Управления информационных технологий

Investorium: Партнёр

ЕВРОФИНАНС МОСНАРБАНК: Директор ДИТ

ФГБУ ЦЭКИ Минцифры РФ: старший специалист

ДОМ.РФ: Архитектор

ВТБ: Руководитель службы

Уральский федеральный университет: Заместитель директора по ИТ

Гринатом: Зам директора департамента

Банк Восточный: Заместитель директора IT

Татавтодор: нач.отдела ИТ

ФГБУ ФЦИТЭП ФМБА России: Руководитель лаборатории ИИ

Сбербанк: Руководитель направления

СберБанк: Директор по разработке

Сбербанк: Главный аналитик

Сбербанк: Директор проектов

Апатит: Ведущий специалист

Банк России: Главный инженер

Инновационный центр Безопасный транспорт: Главный юрист

АКБ Держава: Начальник ДИТ

Сигнал: Директор

ВТБ: рук проекта

SPIMEX: рук.ЦИТиЗИ

ГК Росатом: Руководитель направления группы инфраструктурных решений

НИЯУ МИФИ: начальник управления информатизации

Россельхозбанк: Начальник управление

Билд Проджект Системс: Заместитель директора по развитию и инновационным разработкам

Научно-технический центр по ядерной и радиационной безопасности: Руководитель информационно-аналитического отделения

МКБ: Руководитель проектов

ЧТЗ-УРАЛТРАК: Главный специалист

Лимарк Трейд: Руководитель направления «Импортозамещение»

Администрация МО Майнский район: начальник отдела информатизации и защиты информации

Иркутский областной гарантийный фонд: Заместитель директора

КБ Сухой: аналитик

ФКУ ГБ МСЭ по Республике Хакасия Минтруда России: Заместитель руководителя по информационным технологиям и общим вопросам деятельности учреждения

Т Плюс: Руководитель Центра ИБ

Транснефть: Заместитель начальника управления ИБ

Газпромнефть-ЦР: Руководитель проектов

Московский Технологический Институт: руководитель ИТ проектов

Ренесанс кредит: менеджер качеству процессов

Траснефть: ITSec

СО ЕЭС: Директор по ИТ

Ростелеком: Инженер

Сургутнефтегаз: Инженер

АКБ Металлинвестбанк: Ведущий разработчик

Аппарат Государственной Думы РФ: Консультант

Управление инвестиций и инноваций Липецкой области: главный консультант

Управление инвестиций и инноваций Липецкой области: Начальник отдела

Российские космические системы: главный специалист

Департамент финансов города Москвы: Начальник Управления информатизации

Тошиба Рус: Заместитель директора по безопасности, руководитель юридического отдела

Финансовое Управление Администрации городского округа Сызрань: главный специалист

Банк ВТБ: начальник отдела импортозамещения

Газпром: заместитель начальника Управления

Счетная палата Российской Федерации: Главный инспектор

Министерство информационного развития и связи Пермского края: Заместитель министра

Газпромбанк: Исполнительный директор

Татэнерго: Специалист ИТ

НПО Техномаш: Руководитель проекта

СНИИП: Зам. начальника управления ИТ — начальник отдела

ГУП Водоканал Санкт-Петербурга: Заместитель директора Департамента сопровождения ИТ

АШАН: Эксперт по ТЦО

МКУ Управление информационных технологий и связи г. Сургута: заместитель директора учреждения

Фонд ММК: Начальник отдела ИБ

БНП ПАРИБА БАНК: CIO

ФосАгро: Главный специалист

ФосАгро: CISO

Московский Технологический Институт: преподаватель, руководитель ИТ проектов

Росифокоминвест: старший эксперт

Газпромнефть-ЦР: Руководитель проектов

ФАУ Главгосэкспертиза России: Начальник отдела технического сопровождения

Апатит: ведущий специалист

ФАУ Главгосэкспертиза России: Заместитель руководителя Центра цифровой трансформации

Банк Восточный: Заместитель директора IT

ФАУ Главгосэкспертиза России: Начальник отдела

УК ЧЕРНОГОЛОВКА: Директор по ИТ

ТД РЖД: Начальник Департамента информационных технологий

Восточный экспресс банк: Начальник отдела ССПД

Газпром: Зам. начальника отдела

Татэнерго: Специалист ИТ

РОСБАНК: Ведущий корпоративный архитектор

Газпром Добыча Уренгой: Начальник отдела

УФК по Тверской области: Заместитель начальника ОИТ

ГБУ ЯО Электронный регион: Начальник отдела технической поддержки ИТ-инфраструктуры

СППКК: директор по развитию

ТКЗ Красный котельщик: Руководитель проектов

Комитет по информатизации и связи: Советник

МКУ УИТС г. Сургута: Начальник отдела систем документооборота

ГАУК НСО НГКМ: заместитель директора по общим вопросам

Зарубежнефть: Главный специалист

ОМК: ведущий специалист

Газпромнефть-Цифровые решения: Руководитель направления флагманских проектов

ФТС Пятёрочка X5 Retail Group: Менеджер направления ИТ некоммерческих закупок

Филиал ОРКК — НИИ КП: Инженер-исследователь

ЦНИИ ВВС: Научный сотрудник

Оренбургский ЦГМС — филиал ФГБУ Приволжское УГМС: Программист

ГКУ Инфогород: Начальник отдела

Ульяновский ЦГМС — филиал ФГБУ Приволжское УГМС: Специалист ИТ

Посольство Республики Польша в Москве: 2-ой Секретарь

Российские космические системы: Руководитель проекта

ГБПОУ Челябинский радиотехнический техникум: Начальник отдела ИТ

Стройпроект: CIO

Росархив: начальник отдела

Тинькофф: Технический Директор

Российский государственный гуманитарный университет: старший преподаватель

Газпром: Начальник отдела

Комитет по информатизации и связи: Начальник отдела развития информатизации

Гринатом: эксперт

Росавтодор: начальник отдела ИТ

ТК МЕГАПОЛИС: руководитель отдела

МегаФон: ИБ

Газпром нефтехим Салават: инженер по АСУ ТП

Tesso Group: CEO

Российские космические системы: вед спец

Компания Сухой НАЗ им. В.П.Чкалова: Специалист по внедрению ИТ

ВМЗ: Руководитель ИТ

Трансинжстрой: Начальник ИТ- отдела

Полиматика: Генеральный директор

ГНИВЦ: Генеральный директор

ГНИВЦ: Директор департамента ИТ архитектуры

ГНИВЦ: Руководитель проекта департамента сопровождения ПО

ГНИВЦ: Старший архитектор программного обеспечения

Загрузить еще участников

Программа мероприятия

11:00-11:02	Хомутский Юрий, Руководитель проектов , CNews	Приветственное слово
11.02-11.15	Печенин Алексей, Директор по работе с клиентами , Mail.ru для бизнеса	Коммуникационная платформа. Сделано в России
11.15-11.30	Гребенщиков Дмитрий, Директор по импортозамещению, Диасофт
11.30-11.42	Крутобережский Антон, эксперт отдела обучения, ГК Astra Linux	Импортозамещение на раз, два три. Опыт и практические кейсы
11.42-11.54	Зайчиков Илья, Product Owner , СЭД ТЕЗИС	Когда российское – значит лучшее
11.54-12.06	Шестаков Сергей/Дорофеев Дмитрий, генеральный директор/ главный архитектор , ГК Luxms	Импортозамещение BI
12.06-12.21	Ивлев Иван, заместитель директора департамента развития системных продуктов, РЕД СОФТ	РЕД ОС как основа импортозамещения в органах государственной власти Российской Федерации
12.21-12.36	Максимова Ольга, менеджер проекта Контур.Гособлако, СКБ Контур	Закрытая социальная сеть как альтернатива зарубежным мессенджерам в деловом общении
12.36-12.50	Никончук Владимир, руководитель отдела поддержки продаж, Открытая мобильная платформа	ОС Аврора как основа отечественной безопасной мобильной платформы
12.50-13.02	Турчановский Дмитрий, Заместитель начальника Управления информационных технологий, Зарубежнефть	Подготовка и реализация перехода Зарубежнефть на отечественное ПО: вызовы и извлеченные уроки
13.02-13.15	Терсков Сергей , Заместитель руководителя по ИТ, ФГБУ ФБ МСЭ Минтруда России	Опыт импортозамещения в государственной информационной системе медико-социальной экспертизы
13.15-13.27	Васильев Кирилл, Начальник отдела информационных технологий , ФГБУ «НМИЦ онкологии им. Н. Н. Петрова» Минздрава России	Импортозамещение ПО в федеральном медицинском исследовательском центре. Уроки и достижения
13.27-13.40	Окунь Дмитрий, Начальник управления информационно-технического сопровождения , Министерство образования, науки и молодежи Республики Крым	Об итогах импортозамещения в сфере образования Республики Крым в 2019 — 2020 годах

Подпишитесь на анонсы наших мероприятий

Мероприятия Архив мероприятий

Российская стратегия импортозамещения не удалась

Россия не смогла заменить поставки основных категорий импортных продуктов питания за счет отечественного производства, в том числе запрещенных к ввозу контрсанкциями в августе 2014 года.

Исследование, проведенное Национальным рейтинговым агентством (НРА), показало, что Россия фактически заменила европейских поставщиков компаниями из других стран. При этом речь идет о реэкспорте, а не о замене запрещенных продуктов питания, отмечает «Коммерсантъ».

Прошло восемь лет с тех пор, как Россия приняла стратегию импортозамещения. За это время России удалось существенно сократить импорт мяса на продовольственный рынок — на 65 процентов, что на 2,8 процентных пункта меньше предусмотренного в стратегии.

Экспорт молочной продукции к концу 2020 года снизился на 20 процентов вместо 30 процентов, как было заявлено в стратегии, фруктов и овощей — на одиннадцать процентов вместо запланированных 20 процентов.Ситуация с сокращением импорта овощей оказалась неудачной: вместо запланированных 70,3 процента импорт упал всего на 27 процентов. Россия продолжит импорт овощей и фруктов в первую очередь из-за климатических условий.

В начале 2000-х годов Россия импортировала 2,5–3 миллиона тонн мяса и субпродуктов, в том числе из ЕС, однако в 2020 году объем импорта мяса упал до менее 600 000 тонн.
В этом году в стране произведут 5 автомобилей.05 млн тонн мяса птицы и 4,25 млн тонн свинины, хотя десять лет назад эти показатели составляли 0,8 млн и 1,6 млн тонн соответственно.
Растет и производство рыбы: в 2019 году в стране произведено 4,21 млн тонн рыбной продукции против 3,68 млн тонн в 2013 году.

При этом внутреннее производство продуктов питания, запрещенных к ввозу из ЕС в 2019 году, превысило объем импорта из стран, не подпадающих под санкции, на 2 единицы.5 раз. Однако доля импорта таких продуктов питания по-прежнему высока: 30% против 38% в 2013 году. Остальное импортируется из третьих стран.

До введения эмбарго на долю ЕС приходилось 43 процента всех молочных продуктов, импортируемых в Российскую Федерацию. Сегодня именно Беларусь стала основным поставщиком (79% против 39% до санкций). Беларусь также сменила ЕС по поставкам мяса: сейчас ее доля в структуре импорта в РФ составляет 29 процентов против 12 процентов в 2013 году.Из Парагвая, куда Россия до введения санкций импортировала мясо в ограниченном объеме, в настоящее время Россия импортирует 19 процентов.

Исследование NRA показало, что ряд стран осуществляет как минимум частичный реэкспорт товаров, подпадающих под санкции, в Российскую Федерацию. Например, Норвегия, которая до введения эмбарго поставляла в Российскую Федерацию до 40 процентов импортной рыбы, была заменена Чили и Фарерскими островами, на которые в настоящее время приходится 20 и 16 процентов импорта рыбы соответственно.В то же время поставки норвежской рыбы в Чили увеличились втрое.

Эквадор, откуда в Россию импортируется 22 процента фруктов, фактически заменил Европейский Союз, увеличив закупки этой продукции в Европе в семь раз, что превышает объем внутреннего потребления. Китай заменил поставки овощей в Россию из Европы: доля этой страны в импорте выросла до 21 процента против 8 процентов в 2013 году. При этом Китай утроил закупки овощей из Евросоюза.

Однако эксперты утверждают, что это не совсем так. Эквадор, например, в основном поставляет бананы и экзотические фрукты, которые не растут в ЕС. Кроме того, реэкспорт европейского лосося из Чили в Россию невыгоден из-за высоких логистических затрат.

Тем не менее, есть возможность реэкспортировать продукты питания через другие страны: около 110 000 тонн яблок, что составляет около 15 процентов всего импорта.

В прошлом году российские экономисты из Центра экономических и финансовых исследований и развития подсчитали, что российские потребители ежегодно теряют около 445 миллиардов рублей в ценах 2013 года из-за продовольственного эмбарго и продолжают оплачивать это за свой счет.Успешным считается импортозамещение в производстве мяса птицы, свинины и помидоров.

Рублей должно быть дешево

В США специалисты говорят, что экономика России восстанавливается. Это происходит не вопреки, а благодаря санкциям Запада и слабому рублю. Как отмечают американские эксперты, российские компании переходят на отечественную продукцию, а это значит, что имеет место громкая тема импортозамещения.«Правда.Ру» попыталась выяснить, не стали ли предприниматели больше отдавать предпочтение отечественной продукции.

Преимущества членства России в ВТО: есть ли?

Судя по зарубежной прессе, США, ЕС, Япония и Канада крайне обеспокоены тем, что Россия действительно может отказаться от их продукции, что создает угрозу принципам ВТО и снижает доходы иностранных производителей. Однако, согласно The Financial Times, США и ЕС проигрывают политически, а не экономически.Если Россия станет менее зависимой от иностранного импорта, любые санкции против России будут бесполезны.

Любопытно, что Соединенные Штаты и Европейский Союз выразили озабоченность по поводу политики импортозамещения России на заседании Комитета по торговым инвестиционным мерам Всемирной торговой организации (ВТО TRIMs). Короче говоря, Запад хочет, чтобы Россия просто села и оплакивала санкции против российской экономики. Если Россия сделает что-то противоположное, т.е.г. развивает импортозамещение, что считается несправедливым, поскольку сводит на нет усилия Запада нанести ущерб российской экономике и противоречит принципам свободной торговли.

Примечательно, что Россия вступила в ВТО в 2012 году. Москва до сих пор убеждена, что не нарушает никаких правил ВТО. В специальном пресс-релизе МИД России говорится, что Россия как член ВТО строго соблюдает взятые на себя обязательства.

Импортозамещение должно быть нацелено на долгосрочную перспективу

Прошел год с начала противостояния России и Мокрого.«Правда.Ру» опросила экспертов из различных отраслей о том, как импортозамещение изменило приоритеты российских компаний в течение года. Импортозамещение в России полным ходом?

«Да, этот процесс идет, и я должен сказать, что мы уже достаточно давно занимаемся импортозамещением, чтобы оптимизировать структуру наших поставщиков и удешевить технологию», — высокопоставленный представитель ОАО «Санкт-Петербург». Об этом «Тракторный завод» заявил Андрей Ефимов в интервью «Правде».Ру. — Если говорить об импортозамещении в целом, то мы реализуем несколько проектов по двум основным группам. Реализуем проект импортозамещения в виде готовой продукции »

По мнению эксперта, что касается импортозамещения в производстве деталей и комплектующих, то такие планы станут реальностью уже в ближайшее время. К сожалению, отечественная промышленность часто не может предложить полноценную альтернативу либо из-за низкого качества таких деталей и сырья, либо из-за их отсутствия на рынке, а значит, нет отечественных производителей, которые могли бы производить такую продукцию.

«Поэтому мы, к сожалению, должны продолжать использовать детали и комплектующие зарубежных производителей, в первую очередь европейских, — сказал Андрей. Ефимов. — При этом мы рассматриваем возможность перехода на других поставщиков, например, с Юго-Восточная Азия.»

Г-н Ефимов не сказал, что в России полным ходом идет импортозамещение. В последнее время российский рубль растет в цене, что снижает потенциально хороший эффект, которого многие ожидали от рынка.

«Рубль должен быть дешевым, чтобы обеспечить экономическую жизнеспособность проектов импортозамещения. Если рубль продолжит укрепляться, то смысл проектов импортозамещения будет потерян, и ничего хорошего из этого не выйдет», — сказал Андрей Ефимов.

«Идет процедура импортозамещения, — сообщил« Правде.Ru »заместитель генерального директора ОАО« Авиационный комплекс им. Ильюшина »Виктор Локтев. — Мы начали закупку материалов у российских поставщиков авиастроительной отрасли.«

По сути, масштабная программа импортозамещения была запущена после того, как западные санкции выявили зависимость ряда важных секторов российской экономики от импорта. Президент России Владимир Путин заявил, что санкции помогли очистить российский рынок, который был взят после вступления России в ВТО в 2012 году. Интересно, что именно Запад подтолкнул Россию в этом направлении.

Многие признают критическую зависимость российской промышленности от импорта.Однако это еще один повод обратить внимание на развитие отечественного станкостроения, тяжелого машиностроения, нефтегазового и энергетического оборудования, медицинской и легкой промышленности и так далее и тому подобное.

Когда Российская Федерация вступила в ВТО, против России было подано семь судебных исков. Россия, в свою очередь, подала иск против ЕС по Третьему энергопакету. Теперь Запад может осыпать Россию новыми судебными исками, но Россия также может обратиться в ВТО с иском о введении санкций против российской экономики в 2014 году.

Андрей Михайлов

Правда.Ру

Читать статью на русскоязычной странице Правды.Ру

импортозамещение Википедия

Импортозамещающая индустриализация ( ISI ) — это торгово-экономическая политика, которая выступает за замену иностранного импорта отечественным производством. ^[1] Он основан на предпосылке, что страна должна попытаться уменьшить свою иностранную зависимость за счет местного производства промышленных товаров.Этот термин в первую очередь относится к политике развития экономики развития 20-го века, но его пропагандируют с 18-го века такие экономисты, как Фридрих Лист ^[2] и Александр Гамильтон. ^[3]

Политика ISI была принята странами глобального Юга с намерением обеспечить развитие и самодостаточность путем создания внутреннего рынка. Государство ведет экономическое развитие за счет национализации, субсидирования жизненно важных отраслей (сельского хозяйства, энергетики и т. Д.).), повышенное налогообложение и крайне протекционистская торговая политика. ^[4] ISI постепенно отказалась от большинства развивающихся стран в 1980-х годах и после распада Советского Союза, потому что ее первоначальный успех был в конечном счете неустойчивым. программы структурной перестройки, нацеленные на Глобальный Юг. ^[6] ^[7]

В четвертой категории Todaro & Smith импортозамещение представляет собой «вторичный внутренний» подход к развитию.Странам, которые ограничивают импорт в качестве политики, возможно, придется поддерживать высокие обменные курсы и, в конечном итоге, также ввести косвенный налог на экспорт. Это может привести к поиску ренты местными предприятиями. ^[8] С другой стороны, направленная вовне политика развития поощряет свободную торговлю и поток капитала наряду с перемещением рабочих, студентов и предприятий. Некоторые страны также применяют избирательный подход, используя идеи как внутреннего, так и внешнего подходов, и ориентируются на некоторые сектора.^[9]

В контексте развития Латинской Америки термин «латиноамериканский структурализм» относится к эпохе импортозамещающей индустриализации во многих латиноамериканских странах с 1950-х по 1980-е годы. ^[10] Теории, лежащие в основе латиноамериканского структурализма и ISI, были организованы в работах Рауля Пребиша, Ханса Зингера, Селсо Фуртадо и других структурных экономических мыслителей и получили известность с созданием Экономической комиссии Организации Объединенных Наций для Латинской Америки и Карибский бассейн (UNECLAC или CEPAL).Теоретики, стоящие за ISI или латиноамериканским структурализмом, не были однородными и не принадлежали к одной конкретной школе экономической мысли, но ISI и латиноамериканский структурализм, а также теоретики, разработавшие его экономическую основу, разделяли базовую общую веру в управляемое государством централизованное планирование. форма экономического развития. ^[11] В продвижении индуцированной государством индустриализации за счет государственных расходов на основе аргументации зарождающейся индустрии, ISI и структуралистские подходы Латинской Америки к развитию в значительной степени находятся под влиянием широкого спектра кейнсианских, коммунитарных и социалистических экономических идей.^[12] ISI часто ассоциируется и связывается с теорией зависимости, но последняя традиционно приняла гораздо более широкую марксистскую социологическую основу при рассмотрении того, что воспринимается как истоки отсталости через исторические эффекты колониализма, евроцентризма и неолиберализма. ^[13]

История []

Средние тарифные ставки для отдельных стран (1913-2007 гг.) Тарифы в Японии (1870–1960) Средние тарифные ставки в Испании и Италии (1860-1910) Средние тарифные ставки (Франция, Великобритания, США) Средние тарифные ставки в США (1821–2016 гг.) U.S. торговый баланс и торговая политика (1895–2015 гг.) Средние тарифные ставки на выпускаемую продукцию Средний уровень пошлин (1875 и 1913) Торговая политика, экспорт и рост в европейских странах

ISI — это теория развития, но ее политическая реализация и теоретическое обоснование уходят корнями в теорию торговли. Утверждалось, что все или практически все промышленно развитые страны последовали за ISI. Импортозамещение широко практиковалось в середине 20-го века как форма теории развития, которая отстаивала повышение производительности и экономических выгод внутри страны.Это была экономическая теория, ориентированная на внутренний мир, которую практиковали развивающиеся страны после Второй мировой войны. Многие экономисты тогда рассматривали подход ISI как средство от массовой бедности путем доведения развивающейся страны до уровня развитой посредством национальной индустриализации. Массовая бедность определяется как «преобладание сельского хозяйства и добычи полезных ископаемых в странах с низким уровнем доходов и их неспособность из-за своей структуры извлекать прибыль из международной торговли» (Bruton 905).

Меркантилистская экономическая теория и практика 16, 17 и 18 веков часто выступали за создание внутреннего производства и замещение импорта.В начале Соединенных Штатов гамильтонова экономическая программа, в частности третий отчет и magnum opus Александра Гамильтона, отчет о производстве , выступали за то, чтобы США стали самодостаточными в производстве промышленных товаров. Это легло в основу Американской школы экономики, которая была влиятельной силой в стране в период индустриализации XIX века.

Вернер Баер утверждает, что все страны, которые стали индустриальными после Соединенного Королевства, прошли этап ISI, на котором большие инвестиции в промышленность были направлены на замену импорта (Baer, pp.95–96). ^[14] Идя дальше, в своей книге Kicking Away the Ladder южнокорейский экономист Ха-Джун Чанг также на основе экономической истории утверждает, что все основные развитые страны, включая Соединенное Королевство, использовали интервенционистскую экономическую политику для продвижения индустриализации. и защищали национальные компании до тех пор, пока они не достигли уровня развития, на котором они могли бы конкурировать на мировом рынке. Эти страны приняли концепцию свободного рынка, ориентированную на другие страны, для достижения двух целей: открыть свои рынки для местной продукции и помешать им принять те же стратегии развития, которые привели к индустриализации развитых стран.

Теоретическая база []

Как набор политик развития, политика ISI теоретически основана на тезисе Пребиша – Зингера, на аргументе о зарождающейся отрасли и на кейнсианской экономике. Связанные практики обычно:

активная промышленная политика по субсидированию и организации производства стратегических заменителей
защитные барьеры в торговле (например, тарифы)
завышенная валюта, чтобы помочь производителям импортировать капитальные товары (тяжелое машиностроение)
препятствование прямым иностранным инвестициям

Установив высокие тарифы на импорт и другую протекционистскую, ориентированную на внутренний рынок торговую политику, граждане любой конкретной страны, используя простое обоснование спроса и предложения, заменяют менее дорогой товар более дорогим один.В этой ситуации основная важная отрасль будет собирать свои ресурсы, такие как рабочая сила из других отраслей. Промышленный сектор будет использовать ресурсы, капитал и рабочую силу из сельскохозяйственного сектора. Со временем развивающаяся страна будет выглядеть и вести себя так же, как развитая страна, и с новым накоплением капитала и увеличением общей производительности факторов производства национальная промышленность в принципе сможет вести международную торговлю и конкурировать на мировом рынке. Бишванат Голдар в своей статье «Замещение импорта, промышленная концентрация и рост производительности в обрабатывающей промышленности Индии » писал: «Более ранние исследования производительности промышленного сектора развивающихся стран показали, что повышение общей факторной производительности (СФП) является важным источником промышленного роста »(Голдар 143).Он продолжил, что «более высокие темпы роста производства при сохранении других показателей оставались бы такими же, что позволило бы отрасли достичь более высоких темпов технологического прогресса (поскольку было бы сделано больше инвестиций) и создаст ситуацию, в которой составляющие компании могли бы получить больше преимуществ. экономии от масштаба ». Считается, что ISI позволит это (Goldar 148).

Однако во многих случаях утверждения не применимы. В нескольких случаях бразильский процесс ISI, который происходил с 1930 до конца 1980-х годов, включал девальвацию валюты для увеличения экспорта и сдерживания импорта, тем самым способствуя потреблению продукции местного производства, а также принятию различных обменных курсов для импорта капитала. товаров и для импорта товаров народного потребления.Более того, государственная политика в отношении инвестиций не всегда противоречила иностранному капиталу: процесс индустриализации Бразилии был основан на треноге, в которой участвовали государственный, частный и иностранный капитал, первый из которых был направлен на инфраструктуру и тяжелую промышленность, а второй — на производство потребительских товаров, и третий — к производству товаров длительного пользования, таких как автомобили. Volkswagen, Ford, GM и Mercedes открыли производственные мощности в Бразилии в 1950-х и 1960-х годах.

Таким образом, основная концепция, лежащая в основе ISI, может быть описана как попытка уменьшить иностранную зависимость экономики страны за счет местного производства промышленных товаров за счет национальных или иностранных инвестиций для внутреннего или внешнего потребления.Замещение импорта не означает отказ от импорта. Действительно, по мере того, как страна индустриализируется, она, естественно, импортирует новые материалы, в которых нуждаются ее отрасли, часто включая нефть, химикаты и сырье.

Местная собственность с импортозамещением []

В 2006 году Майкл Шуман предложил местной собственности импортозамещающей (LOIS) в качестве альтернативы неолиберализму. Он отвергает идеологию, что альтернативы нет. ^[15] Шуман утверждает, что предприятия LOIS являются долгосрочными генераторами богатства, менее склонны к разрушительным последствиям и имеют более высокие экономические мультипликаторы.^[16]

Латинская Америка []

Политика импортозамещения применялась большинством стран Латинской Америки с 1930-х до конца 1980-х годов. Первоначальная дата в значительной степени объясняется влиянием Великой депрессии 1930-х годов, когда страны Латинской Америки, которые экспортировали сырьевые продукты и импортировали почти все потребляемые ими промышленно развитые товары, были лишены возможности импортировать их из-за резкого сокращения их зарубежных поставок. продаж, что послужило стимулом для отечественного производства нужных им товаров.

Первые шаги по импортозамещению были менее теоретическими и более прагматичными решениями относительно того, как противостоять ограничениям, наложенным рецессией, даже несмотря на то, что правительства Аргентины (Хуан Доминго Перон) и Бразилии (Жетулио Варгас) имели прецедент фашистской Италии ( в некоторой степени Советский Союз) как источник вдохновения для индустриализации, индуцированной государством. Позитивистское мышление, которое стремилось к сильному правительству для модернизации общества, оказало большое влияние на военное мышление Латинской Америки в ХХ веке.Чиновники, многие из которых пришли к власти, такие как Перон и Варгас, считали индустриализацию (особенно производство стали) синонимом «прогресса» и, естественно, считали ее приоритетом.

ISI получила теоретическую основу только в 1950-х годах, когда аргентинский экономист и лидер UNECLAC Рауль Пребиш был явным сторонником этой идеи, а также бразильский экономист Селсо Фуртадо.

Пребиш имел опыт управления центральным банком своей страны и начал сомневаться в модели роста за счет экспорта.^[17] Пребиш пришел к выводу, что участники режима свободной торговли обладали неравной властью и что центральные экономики (в частности, Великобритания и США), производящие промышленные товары, могли контролировать цены на их экспорт. ^[17] Неравные державы забирали богатство у развивающихся стран, не оставляя им возможности для процветания. ^[18] Он считал, что развивающимся странам необходимо создавать местные вертикальные связи, и что они не могут добиться успеха, кроме как путем создания отраслей, использующих первичные продукты, уже производимые внутри страны.Тарифы были разработаны для обеспечения процветания отечественной молодой промышленности. Поступая таким образом, Пребиш предсказал множество выгод: зависимость от импорта снизится, и страна не будет вынуждена продавать сельскохозяйственные товары по низким ценам, чтобы платить за промышленные товары, уровень доходов вырастет, а в самой стране будет наблюдаться сильный рост. . ^[18]

ISI была наиболее успешной в странах с большой численностью населения и уровнем доходов, что позволяло потреблять продукцию местного производства.Страны Латинской Америки, такие как Аргентина, Бразилия и Мексика (и в меньшей степени Чили, Уругвай и Венесуэла) добились наибольшего успеха с ISI. ^[19]

В то время как инвестиции в производство дешевых потребительских товаров могут быть прибыльными на небольших рынках, этого нельзя сказать о капиталоемких отраслях, таких как автомобили и тяжелое машиностроение, выживание которых зависит от более крупных рынков. Таким образом, более мелкие и бедные страны, такие как Эквадор, Гондурас и Доминиканская Республика, могли внедрить ISI лишь в ограниченной степени.Перу внедрила ISI в 1961 году, и политика в той или иной форме продлилась до конца десятилетия. ^[20]

Для преодоления трудностей, связанных с внедрением ISI в маломасштабную экономику, сторонники экономической политики, некоторые из которых являются членами UNECLAC, предложили две альтернативы для расширения потребительских рынков: перераспределение доходов внутри каждой страны посредством аграрной реформы и другие инициативы, направленные на расширение потребительских рынков. в привлечении огромного маргинализированного населения Латинской Америки на потребительский рынок и региональной интеграции с помощью таких инициатив, как Латиноамериканская ассоциация свободной торговли (ALALC), которая позволит продавать продукцию одной страны в другой.

В странах Латинской Америки, где ISI была наиболее успешной, она сопровождалась структурными изменениями в правительстве. Старые неоколониальные правительства были заменены более или менее демократическими правительствами. Банки, коммунальные услуги и некоторые другие компании с иностранным участием были национализированы или их собственность была передана местным жителям.

Многие экономисты утверждают, что ISI потерпела неудачу в Латинской Америке и была одним из многих факторов, приведших к так называемому потерянному десятилетию латиноамериканской экономики, но другие ^{[ кто? ]} утверждают, что ISI привела к «мексиканскому чуду»; с 1940 по 1975 год годовой экономический рост составлял 6% и выше.

Как заметил один историк, ISI успешно способствовала значительному социальному и экономическому развитию в Латинской Америке:

«К началу 1960-х годов отечественная промышленность поставляла 95% потребительских товаров Мексики и 98% Бразилии. В период с 1950 по 1980 год объем промышленного производства в Латинской Америке вырос в шесть раз, что значительно опережает рост населения. Детская смертность снизилась со 107 на человека. 1 000 живорождений в 1960 г. до 69 на 1 000 в 1980 г. [и] ожидаемая продолжительность жизни выросла с 52 до 64 лет.В середине 1950-х годов экономика Латинской Америки росла быстрее, чем экономика промышленно развитого Запада ». ^[21]

Африка []

Политика ISI была реализована в различных формах по всей Африке с начала 1960-х до середины 1970-х годов для содействия экономическому росту коренных народов в новых независимых государствах. Национальный импульс для ISI можно увидеть с 1927 года, когда были созданы общие рынки Восточной Африки и Центральной Африки в британских и французских колониях, которые признали важность общих торговых тарифов в определенных частях континента и были направлены на защиту отечественного производства от внешних воздействий. конкуренты.^[22]

Колониальная экономика []

Ранние попытки ISI были подавлены колониальной политикой неомеркантилистов 1940-х и 1950-х годов, которая была направлена на стимулирование роста за счет экспорта первичных продуктов в ущерб импорту. ^[23] Продвижение экспорта в метрополии было основной целью колониальной экономической системы. Столичные правительства стремились компенсировать колониальные расходы и получать основные коммерческие продукты из Африки по значительно сниженным ценам.^[24] Это было успешным для британских коммерческих интересов в Гане и Нигерии, которые увеличили объем внешней торговли в 20 раз в период с 1897 по 1960 год благодаря продвижению экспортных культур, таких как какао и пальмовое масло. ^[25] Такой экономический рост происходил за счет коренных общин, которые не имели права голоса в выращиваемых культурах и получали маржинальную прибыль от своей сельскохозяйственной продукции. ^[26] Эта модель также расширила монокультуры, экономика которых была сосредоточена на единственной культуре или природном ресурсе для экспорта.Монокультивирование было распространено в таких странах, как Сенегал и Гамбия, где арахис приносил от 85% до 90% доходов на протяжении 1940-х годов. ^[27] Эта экономическая модель сделала постколониальные государства уязвимыми по отношению к нестабильным экспортным ценам и не способствовала диверсификации экономики. Постколониальные правительства также скептически относились к зависимости от транснациональных корпораций для экономического развития, поскольку они с меньшей вероятностью платили налоги и вывозили капитал за границу. ^[28] Таким образом, политика ISI была принята для перенаправления африканских экономик в сторону местного роста и индустриализации.

Постколониальная экономическая ситуация []

Слаборазвитые политические и экономические структуры, унаследованные от постколониальной Африки, создали внутренний импульс для ISI. Историки-марксисты, такие как Уолтер Родни, утверждают, что явная отсталость в сфере социальных услуг была прямым результатом колониальной экономической стратегии, от которой пришлось отказаться для обеспечения устойчивого развития. ^[29] ^[30] Рене Дюмон поддержал это наблюдение и утверждал, что африканские государства были административно перегружены в результате колониализма.^[31] Первоначальные неизменные условия вызвали недовольство в таких штатах, как Гана и Танзания, в начале 1960-х годов по поводу падения заработной платы и возможностей трудоустройства. Беспорядки вылились в серию массовых забастовок и напряженность между правительствами и профсоюзами. ^[32] Неудовлетворенность слабым экономическим прогрессом после деколонизации дала понять африканским лидерам, что они больше не могут полагаться на риторику и традиции для сохранения власти и могут сохранить поддержку своей политической базы только с помощью последовательной экономической модели, соответствующей их политические интересы.Кульминация политических и экономических проблем потребовала принятия ISI, поскольку она отвергла колониальную неомеркантилистскую политику, которая, по их мнению, привела к отсталости.

Идеологическая основа []

Для лидеров постколониальных африканских стран было совершенно необходимо, чтобы их экономическая политика представляла идеологический разрыв с империалистическими моделями развития. Чтобы добиться этого, некоторые новые независимые государства стремились к африканскому социализму, чтобы обеспечить рост коренных народов и освободиться от капиталистических моделей развития.^[33] Посредством принятия африканского социализма такие лидеры, как Кваме Нкрума, Джулиус Ньерере и Леопольд Сенгор, надеялись создать модель развития, основанную на совести — интеллектуальной и культурной революции; и, что наиболее важно, большой толчок индустриализации к быстрому развитию континента. ^[34] Одним из основных аспектов большого толчка к развитию был рост полугосударственных компаний с 1960 по 1980 год. ^[35] Государственным торговым корпорациям был передан контроль над экспортно-импортным бизнесом, а также розничная-оптовая продажа.^[36] Это позволило постколониальным государствам национализировать промышленность и сохранить прибыль от своей продукции, вместо того, чтобы допускать утечку капитала на запад через транснациональные корпорации.

Рост африканского социализма в погоне за ISI можно увидеть в Арушской декларации 1967 года (Танзания), в которой Ньерере утверждал, что «мы не можем получить достаточно денег и занять достаточно технических специалистов, чтобы начать все отрасли, в которых мы нуждаемся, и даже если бы мы могли получить необходимую помощь, зависимость от нее помешала бы нашей политике в отношении социализма.»^[37] Потребность в развитии коренных народов составляла основу африканского социалистического видения, согласно которому государство будет управлять плановой экономикой, чтобы предотвратить ее контроль со стороны свободного рынка, который рассматривался как форма неоимпериализма. ^[38] В соответствии с этим экономическим видением Танзания занялась национализацией промышленности с целью создания рабочих мест и внутреннего рынка для товаров, сохраняя при этом приверженность африканским социалистическим принципам, примером которых является программа создания деревень уджамаа.^[39] Недоступность промышленной продукции и усиление напряженности между менеджерами и поселенцами деревень способствовали «колоссальному провалу» ISI в Танзании, что привело к отказу от проекта заселения деревень и сосредоточению внимания на развитии сельского хозяйства. ^[40]

В то время как ISI при африканском социализме считалась антизападной моделью развития, такие ученые, как Энтони Смит, утверждали, что ее идеологические корни восходят к теории модернизации Ростова, которая поддерживает эту приверженность экономическому росту и свободному рынку. капитализм — наиболее эффективное средство развития государства.^[41] Внедрение Кенией ISI при государственном капитализме служит примером модели развития. Том Мбойя, первый министр экономического развития и планирования, стремился создать ориентированный на рост путь индустриализации, даже за счет традиционной социалистической морали. ^[42] Сессионный доклад Кении № 10 от 1965 года усилил эту точку зрения, заявив: «Если африканизация будет осуществляться за счет роста, нашей наградой будет падение уровня жизни». ^[43] При таком пути развития транснациональные корпорации заняли доминирующую роль в экономике, в первую очередь в обрабатывающих секторах.^[44] Историки экономики, такие как Ральф Остин, утверждают, что открытость для западных предприятий и технических знаний привела к более высокому ВНП в Кении, чем в сравнительных социалистических странах, таких как Гана и Танзания. ^[45] Однако в отчете МОТ Всемирного банка по Кении за 1972 год утверждалось, что прямое государственное вмешательство было необходимо для уменьшения растущего экономического неравенства, возникшего в результате государственного капитализма. ^[46]

Реализация []

Во всех странах, принявших МСИ, государство контролировало и управляло ее внедрением, разрабатывая экономическую политику, направленную на развитие коренного населения с целью создания индустриальной экономики.Указ о содействии нигерийским предприятиям 1972 года является примером такого контроля, поскольку он требует, чтобы иностранные компании предлагали как минимум 40% своих акций местному населению. Экономика, контролируемая государством, подвергалась критике со стороны таких ученых, как Дуглас Норт, которые утверждали, что интересы политических элит могут быть корыстными, а не во благо нации. ^[47] Это коррелирует с теорией неопатримониализма, которая утверждает, что постколониальные элиты использовали принудительные силы государства для сохранения своих политических позиций и увеличения своего личного богатства.^[48] Ола Олсон возражает против этой точки зрения, утверждая, что в развивающейся экономике правительство является единственным действующим лицом, обладающим финансовыми и политическими средствами для объединения государственного аппарата, стоящего за процессом индустриализации. ^[49]

Результаты []

Эксперимент с ISI в Африке к югу от Сахары к началу 1980-х привел к в значительной степени пессимистическим результатам по всему континенту. Производство, которое составило основу большого рывка к индустриализации, к 1983 году составляло всего 7% ВВП на континенте.^[50] Неудачи модели были вызваны различными внешними и внутренними факторами. Внутри страны усилия по индустриализации происходили за счет сельскохозяйственного сектора, на который приходилось 70% рабочей силы региона в 1970-е годы. ^[51] Пренебрежение нанесло ущерб производителям, а также городскому населению, поскольку сельскохозяйственная продукция не могла удовлетворить растущий спрос на продукты питания и сырье в растущих городских районах. Усилия ISI также пострадали из-за того, что для промышленного роста не хватало квалифицированной рабочей силы.^[52]

В отчете Всемирного банка 1982 года говорится: «Существует хроническая нехватка навыков, которая пронизывает не только небольшой производственный сектор, но и всю экономику, и перегруженный государственный аппарат». ^[53] В Танзании, например, в начале периода импортозамещения было всего два инженера. ^[54] Нехватка квалифицированных кадров усугублялась технологическим дефицитом, с которым африканские государства сталкивались на протяжении всей индустриализации. Изучение и освоение технологических ресурсов и навыков было длительным и дорогостоящим процессом, чем африканские государства не могли извлечь выгоду из-за отсутствия внутренних сбережений и низкого уровня грамотности на всем континенте.^[55] Внешне нефтяные потрясения 1970-х годов и последующая экономическая стагнация Запада уменьшили способность государств-экспортеров нефти, таких как Нигерия, уравновешивать свои платежи за счет добычи нефти. ^[56] Глобальные последствия нефтяных потрясений также привели к сокращению импорта капитальных и промежуточных товаров в экономику африканских стран, так как государства-доноры все больше обращали внимание на внутренние потребности в течение экономически нестабильного периода.

Неспособность ISI обеспечить достаточный рост индустриализации и общего развития привела к отказу от нее к началу 1980-х годов.В ответ на слаборазвитую экономику в регионе МВФ и Всемирный банк навязали неоклассическую контрреволюцию в Африке через Программы структурной перестройки (ПСП) с 1981 года. ^[57] Новый экономический консенсус обвинил низкие темпы роста чрезмерному протекционизму в промышленном секторе, пренебрежению экспортом и низкой производительности сельского хозяйства. ^[58] Для МВФ и Всемирного банка решением проблемы импортозамещения стала реструктуризация экономики в направлении строгого следования неолиберальной модели развития на протяжении 1980-х и 1990-х годов.

Россия []

В последние годы тарифная политика импортозамещения, замещения импортных товаров отечественными товарами, была признана успешной, поскольку она позволила России увеличить внутреннее производство и сэкономить несколько миллиардов долларов. Россия смогла сократить импорт и запустить новое и все более успешное отечественное производство почти во всех отраслях промышленности. Наиболее важные результаты были достигнуты в сельском хозяйстве и пищевой, автомобильной, химической, фармацевтической, авиационной и военно-морской отраслях.^{[ необходима ссылка ]}

В 2014 году таможенные пошлины были применены к импортируемым продуктам пищевой промышленности. Россия значительно сократила импорт продовольствия, а внутреннее производство значительно увеличилось. Стоимость импорта продуктов питания упала с 60 миллиардов долларов в 2014 году до 20 миллиардов долларов в 2017 году, и в стране наблюдается рекордное производство зерновых. Россия укрепила свои позиции на мировом продовольственном рынке и стала продовольственной самодостаточной. В секторах рыболовства, фруктов и овощей внутреннее производство резко увеличилось, импорт значительно сократился, а торговый баланс (разница между экспортом и импортом) улучшился.Во втором квартале 2017 года ожидалось, что экспорт сельскохозяйственной продукции превысит импорт, что впервые сделает Россию нетто-экспортером. ^[59] ^[60]

Политика импортозамещения с помощью тарифов привела к развитию многих других отраслей. Например, в авиационной промышленности Россия разрабатывает значительную линейку новых самолетов. Ожидается, что к 2025 году годовой оборот аэрокосмической отрасли достигнет 50 миллиардов долларов. В 2017 году фармацевтическая промышленность составляла 5 миллиардов долларов и, вероятно, удвоится в 2022 году, но в 2012 году медицинская промышленность страны была незначительной.Страна поставила перед собой цель производить 90% лекарств, которые считаются «жизненно важными» на своей территории. ^{[ необходима цитата ]} В 2017 году Россия потратила всего 6 миллиардов долларов на импортные автомобили, но стоимость импорта достигла 20 миллиардов долларов в 2007 году. Энергетический сектор также переживает бум, и стране удалось разработать собственные технологии и продолжили развитие центров бурения и добычи нефти и газа. ^{[ требуется ссылка ]}

Критика []

Политика импортозамещения может создать рабочие места в краткосрочной перспективе, но поскольку отечественные производители заменяют иностранных производителей, как объем производства, так и рост ниже, чем в противном случае в долгосрочной перспективе.^{[ необходима цитата ]} Импортозамещение лишает страну преимуществ, которые могут быть получены от специализации и иностранного импорта. Теория сравнительных преимуществ показывает, какую выгоду страны получают от торговли. Более того, протекционизм ведет к динамической неэффективности, поскольку у отечественных производителей нет стимулов со стороны иностранных конкурентов снижать затраты или улучшать продукцию. Импортозамещение может препятствовать росту из-за плохого распределения ресурсов, а его влияние на обменные курсы вредит экспорту.^[61]

результатов []

Несмотря на некоторые очевидные выгоды, импортозамещение было «неустойчивым с течением времени и привело к высоким экономическим и социальным издержкам». ^[62] Учитывая зависимость импортозамещения от своих развитых и изолированных рынков в Латинской Америке, оно полагалось на рост рынка, который был ограничен по размеру. В большинстве случаев отсутствие опыта в производстве и отсутствие конкуренции снижали инновации и эффективность, что ограничивало качество товаров, производимых в Латинской Америке, а протекционистская политика сохраняла цены на высоком уровне. Джеффри Сакс (1985), «Внешний долг и макроэкономические показатели в Латинской Америке и Восточной Азии», документы Брукингса по экономической деятельности 2, стр. 523–73.

Источники []

Джеффри А. Фриден: Глобальный капитализм.

Дополнительная литература []

Честин, Джон Чарльз. 2001. Рожденные в крови и огне . страницы 226–228.
Рейна, Хосе Луис и Вайнерт, Ричард С. 1977 г. Авторитаризм в Мексике .Филадельфия, Пенсильвания: Институт изучения проблем человека, Inc., страницы 067–107.
Документ ПРООН
Брутон, Генри Дж. «Пересмотр импортозамещения». Журнал экономической литературы. 36.2 (1998): 903–936. Распечатать.
Бишванатх, Голдар. «ИМПОРТ ЗАМЕЩЕНИЯ, ПРОМЫШЛЕННАЯ КОНЦЕНТРАЦИЯ И РОСТ ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОСТИ В ИНДИЙСКОМ ПРОИЗВОДСТВЕ * РОСТ ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОСТИ В ИНДИЙСКОМ ПРОИЗВОДСТВЕ». Оксфордский вестник экономики и статистики. 48.2 (1986): 143–164. Распечатать.