Когда был кризис в россии: Экономические кризисы: когда ждать нового падения

Департамент общественных коммуникаций МВФ

ОТДЕЛ ПО СВЯЗЯМ С СМИ

СОТРУДНИК ПРЕСС-СЛУЖБЫ:

ТЕЛЕФОН:+1 202 623-7100АДРЕС ЭЛЕКТРОННОЙ ПОЧТЫ: [email protected]

Двойной шок: экономический кризис из-за пандемии может пойти не по тому сценарию, к которому готовятся страны

Второй закон экономического прогнозирования утверждает: кризис случается позже, чем ты его прогнозируешь, но раньше, чем ты его ожидаешь. Это нельзя усвоить, это можно только прожить.

Перспективы нового экономического кризиса обсуждали на протяжении практически всего 2019 года. Ожидание было основано на самом факте длительного роста ведущих стран, и прежде всего США. Это был не очень быстрый рост по сравнению с предыдущими 25 годами, но он был устойчивым. И чем дольше продолжался период экономического роста, тем более вероятным виделся новый кризис. С учетом того, что всего 10 лет назад глобальная экономика проходила через структурную трансформацию, эксперты ожидали, что предстоящий кризис (а рано или поздно он должен был наступить) будет обычным циклическим, то есть не связанным с серьезными структурными преобразованиями. Исходя из опыта ХХ века, структурные кризисы происходят раз в несколько десятилетий (в 1930-е и 1970-е годы) и приводят к коренной перестройке социально-экономических и геополитических балансов, валютных конфигураций и экономических парадигм. И вот сейчас, весной 2020 года, мы даже не вошли, а влетели в новый структурный кризис. Возможно, события, начавшиеся в 2008 году с ипотечного кризиса в США, были предтечей, предупреждающей об уязвимости мирового порядка и особенно мировой экономики.

Сейчас любопытно обращаться к публикациям недавнего прошлого. В феврале 2019 года в одной из статей я писал: «Но что же может стать спусковым крючком для начала кризиса? Самые разные факторы — от активной политизации экономических процессов, через торговые войны и вплоть до китайского коронавируса как фактора, влияющего на глобальную экономику, прежде всего на динамику глобального спроса и на состояние рынков сырья». Теперь мы видим: коронавирус затмил все возможные триггеры, они кажутся мелкими неприятностями по сравнению с ним.

Реклама на Forbes

И все-таки не стоит игнорировать другие факторы, делающие ситуацию более уязвимой. Правительства ведущих стран, занятые преимущественно политической борьбой, оказываются неспособны принимать быстрые и эффективные антикризисные решения. «Неумолимый рост финансовой системы — в сочетании со все более токсичным политическим климатом — означает, что следующий большой финансовый кризис может начаться раньше, чем вы думаете», — утверждал профессор Гарвардского университета Кеннет Рогофф. Об этом же писал и бывший председатель Резервного банка Индии Рагхурам Раджан: «По своей природе рецессии непредсказуемы, но самой главной ближайшей угрозой экономике являются не рост процентных ставок или разнообразные финансовые перекосы, а непредсказуемость действий в сфере внешней торговли и геополитики». Справедливость этих утверждений не отменяется бушующей пандемией.

С точки зрения экономиста, это время является уникальным по своей сложности. Мы испытываем двойной шок — спроса и предложения. Это делает задачу противостояния кризису исключительно сложной — ведь противодействие этим шокам требует противоположных мер экономической политики. Ключевой вопрос: как найти баланс антикризисных мероприятий, решающих обе задачи одновременно?

Кризис 2008–2009 годов, хотя и имел структурный характер, не привел к значимому структурному обновлению ведущих экономик. Правительства приняли энергичные антикризисные меры, которые не допустили катастрофических последствий, превращения экономического кризиса в социально-политический. Но оборотной стороной этих успехов стал отказ от «созидательного разрушения» (термин экономиста Йозефа Шумпетера), то есть предотвращение краха неэффективных фирм. В основе антикризисной политики лежал принцип too big to fail, чему способствовала экспансионистская бюджетная и денежная политика.

Другая проблема связана с ограниченностью инструментария традиционной антикризисной политики в наиболее развитых странах. Высокий уровень государственного долга и/или бюджетные дефициты при сверхнизких процентных ставках блокируют меры стандартного антикризисного регулирования — увеличения бюджетных расходов и снижения процентных ставок. Помимо самого факта исчерпания возможности снижать процентные ставки, налицо негативные структурные последствия такой политики. Дешевые деньги размывают критерии инвестиционной эффективности и формируют самовоспроизводящийся механизм too big to fail. Низкие ставки тормозят уход с рынка неэффективных фирм, содействуют рыночной концентрации и монополизации, снижают стимулы к поиску более эффективных инвестиционных проектов. Если на коротких временных интервалах низкие процентные ставки способствуют активизации бизнеса, то, став долгосрочным фактором экономической жизни («новой нормальностью»), они негативно влияют на экономическую динамику. Поэтому большинство экономистов приходят к выводу, что меры бюджетной политики в настоящее время имеют преимущества перед мерами денежной политики.

В этой ситуации в 2019 году быстро набирала популярность «современная денежная теория» (modern monetary theory, MMT), сторонники которой не видят ограничений для бюджетной экспансии в странах, эмитирующих суверенную валюту и размещающих госдолг в собственной валюте. Эта концепция была положена в основу экономических программ политиков левого толка, прежде всего среди кандидатов в президенты США от Демократической партии на выборах 2020 года. ММТ, естественно, сразу вызвала острую критику со стороны экономистов, придерживающихся ортодоксальных взглядов на макроэкономику. Выступая на Гайдаровском форуме в январе 2020 года, Кеннет Рогофф назвал эти предложения «несовременной неденежной нетеорией», характеризовав их как modern monetary nonsense.

Сейчас мы видим коренной поворот в отношении к денежной и, шире, макроэкономической политике. На протяжении 1980–2000-х годов основной угрозой для экономической стабильности и роста считалась инфляция, ставшая результатом бюджетного и денежного популизма. Вокруг антиинфляционных мер велись острые дебаты, особенно в условиях трансформационных процессов или стабилизационных реформ. Теперь ситуация изменилась. Тренды последнего десятилетия, положение в ЕС и особенно в Японии изменили отношение многих экспертов и политиков к инфляции. В 2020 году повышение, а не подавление инфляции стало важнейшей задачей властей. Ее решение оказалось более сложным, чем проведение дезинфляции. За минувшие полвека накоплен большой опыт дезинфляции, которая достигается набором стандартных стабилизационных мер. Но стимулировать спрос, ведущий к экономическому росту (сопровождаемому приемлемой инфляцией), пока не удается. «Современная денежная теория» ставит в центр экономической политики механизмы стимулирования спроса как источника экономического роста.

В этом она выступает антиподом экономики предложения, лежавшей в основе антикризисных мер периода доминирования либеральной экономической доктрины, на которую ориентировались в свое время Маргарет Тэтчер и Рональд Рейган, решая задачи выхода из предыдущего структурного кризиса 1970-х годов. Это вполне естественно, поскольку ключевые макроэкономические проблемы двух названных периодов противоположны — стагфляция 50 лет назад и дефляция сейчас. Анализ нынешнего двойного шока, по моему мнению, потребует через некоторое время вновь пересмотреть ориентиры денежной политики, особенно в случае доминирования шока спроса (тогда как в 2008–2009 годах имел место шок предложения), который при традиционном денежном стимулировании приводит к стагфляции. Иными словами, экономический кризис в результате пандемии может пойти по сценарию, противоположному тому, к которому готовятся правительства и центробанки ведущих стран. Что неудивительно, поскольку власти (как и генералы) обычно готовятся к прошлым, уже известным кризисам (сражениям).

Угроза для глобальной стабильности сейчас очевидна — она разрушается на наших глазах, словно в замедленной съемке. Для преодоления нарастающего кризиса, помимо работы ученых по поиску вакцины, действий политиков — по успокоению общества и экономистов — по недопущению хозяйственной разрухи, ключевым условием выступает солидарность — людей и стран. Причем это солидарность, основанная на доверии. Но именно эти качества — солидарность и доверие — были главным дефицитом общественной жизни последних десятилетий практически во всех странах мира. Только солидарность и доверие могут стать фундаментом для преодоления пандемии и минимизации ущерба от нее. Много лет назад, во время противостояния двух сверхдержав в 1970-х годах, в советской газете мне попалось такое соображение: если бы на Землю напали инопланетяне, СССР и США быстро нашли бы общий язык и стали союзниками. Похоже, что сейчас настало именно такое время. Но только в многополярном мире союзниками должны стать многие игроки — государства, регионы и отдельные граждане. Солидарность и доверие — это ключевые слова наступившей эпохи.

Мы сейчас мало знаем о том, к каким последствиям приведет этот кризис. Можно лишь предположить, что мир станет совсем другим. И, как говорил почти три десятилетия назад видный российский политик, те, кто останется, сами будут смеяться.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции

Пять последствий демографического кризиса в России | Россия и россияне: взгляд из Европы | DW

По данным Росстата, за десять месяцев 2019 года число умерших в России превысило количество рожденных на 259,5 тысячи человек. Это самый высокий показатель с 2008 года. Абсолютное сокращение численности населения страны продолжается второй год подряд, и даже активизировавшийся приток мигрантов не помогает решить проблему. Эксперты уверены, что тенденция продолжится и в ближайшие годы, несмотря на стремление властей стимулировать семьи к рождению детей. DW собрала ключевые последствия снижения численности населения России.

Убыль населения — это удар по экономике

Рекордное сокращение численности населения России стало одним из главных негативных итогов уходящего года, считает директор Института стратегического анализа ФБК Игорь Николаев. По его словам, ситуацию можно охарактеризовать как «вымирание», которое несет в себе крайне неблагоприятные последствия для экономики в долгосрочном периоде. Убыль населения неминуемо ведет к снижению производительности труда, поскольку главным компенсационным механизмом для выхода из демографической ямы становится увеличение притока мигрантов, в большинстве своем не обладающих высокой квалификацией.

Второе прямое следствие — это сокращение покупательной активности, которая обычно подстегивается рождением детей (сокращение рождаемости — главная причина убыли населения России). Снижение внутреннего спроса в самых различных областях — от спроса на потребительские товары до спроса на недвижимость и ипотеку — тянет за собой вниз темпы строительства и развития всех смежных отраслей экономики. «Выйти в таких условиях на темпы роста ВВП выше среднемировых и стать одной из самых развитых экономик мира не представляется возможным», — уверен эксперт.

Карикатура Сергея Елкина на тему повышения пенсионного возраста в России

Стимул для научно—технического прогресса

Одним из способов увеличения производительности могло бы стать ускорение автоматизации производства. Как заявил DW известный российский экономист и доктор экономических наук Сергей Смирнов, «если становится меньше живого труда, возникает необходимость заменить его трудом машин». «Маркса никто не отменял», — шутит он. — «Так что снижение численности рабочей силы может стимулировать в России развитие технического прогресса и активизировать внедрение современных технологий». Особенно это актуально для работодателей, не желающих столкнуться с диктатом со стороны наемного работника, который закономерно возникнет в случае кадрового голода и снижения конкуренции на рынке труда.

Одновременно — по мере замены наиболее примитивных функций искусственным интеллектом — возникнет необходимость в повышении квалификации сотрудников и выращивании новых кадров с более высокой компетенцией. Так, по словам директора по анализу данных и моделированию компании «Газпром нефть» Анджея Аршавского, с внедрением технологий, основанных на искусственном интеллекте, «все управление производством принципиально изменится. Человек будет больше отвечать за свою готовность принимать определенные риски, нежели за планирование и управление производством».

Риск потери культурной идентичности

В то же время, как говорит Сергей Смирнов, очевидно, что, каким бы ни был научно-технический прогресс, полностью заменить человека во множестве отраслей невозможно. Особенно это касается творческих профессий. «Условного художника никаким искусственным интеллектом не заменишь. Обезличенное массовое производство чревато утратой национальных традиций и межпоколенческих связей», — предостерегает эксперт.

О культурных рисках говорит и председатель наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития Юрий Крупнов. По его словам, эти риски возникают главным образом из-за того, что убыль населения стремятся компенсировать при помощи «форсированной миграции». «Мы находимся в ситуации колоссального демографического кризиса впервые во всемирной истории. Это несет в себе и культурные, и — я бы сказал — витальные риски. Даже если власти повысят социальные пособия, будут уделять более пристальное внимание семье и вопросам рождаемости, к концу столетия Россия будет иметь половину от нынешнего населения», — считает он.

Повышение пособия на ребенка, по мнению экспертов, демографическую ситуацию уже не исправит

Военная угроза и изменения в армии

Снижение численности населения отражается и на численности воинского контингента. Если в 2008 году в вооруженных силах России служили около 1,2 млн человек, то в 2019 году — 798 тысяч человек.

«При любых разглагольствованиях про революцию в армейском деле, про роботов и дроны, которые будут воевать, вопрос войны все равно решает нога солдата, которая ступает на чужую землю», — говорит Крупнов. По его мнению, даже нынешней численности населения России в критический момент может оказаться недостаточно для удержания территории. При этом эксперт убежден в том, что ухудшение демографической ситуации в стране продлится еще не один год. Подтверждается это и прогнозом Минэкономразвития, согласно которому естественная убыль сохранится до 2023 года.

Сергей Смирнов полагает, что ситуация не столь драматична, и в сокращении численности вооруженных сил есть свои плюсы. «Возможно, это сподвигнет армию на реальные реформы. Конечно, пока она сопротивляется и вероятно поэтому является одним из лоббистов улучшения демографической ситуации». Тем не менее, если число военнослужащих будет сокращаться, отношение к ним может в корне измениться в лучшую сторону: «Когда ограничены ресурсы, с каждым человеком приходится работать индивидуально. Это уже не масса», — отмечает он.

Снижение уровня образования

Одним из последствий убыли населения становится снижение конкуренции за образование в регионах. В нестоличных высших учебных заведениях уже отмечается снижение проходного балла, необходимого для поступления в вуз и в целом упрощение требований для абитуриентов. Отчасти это связано и с оттоком поступающих в учебные заведения Москвы, Санкт-Петербурга или за рубеж. «Конкурс на бюджетные места в вузах есть, но он очень разный. В престижных московских вузах на престижных факультетах он выше, чем в региональных — в разы», — заявил DW старший научный сотрудник лаборатории исследований социального развития Института социального развития РАНХиГС Дмитрий Логинов.

Одновременно, по его словам, в последнее время в России наметилась тенденция к тому, чтобы довольствоваться средним профессиональным образованием. «Мы видим настрой россиян на то, чтобы рассматривать среднее профессиональное образование в качестве успешной образовательной стратегии», — сообщил эксперт.

Смотрите также:

• Каких профессионалов заменят роботы?

  Секретари

  Сегодня в качестве офисных работников трудятся более двух с половиной миллионов немцев. Вероятно, что в ближайшие двадцать лет как минимум 70 процентов секретарей и делопроизводителей заменят машины.

• Каких профессионалов заменят роботы?

  Кулинары

  Повара-роботы вряд ли получат мишленовскую звезду, но на кухне уж точно справятся с любой монотонной работой.

• Каких профессионалов заменят роботы?

  Продавцы

  Во многих немецких супермаркетах стойки самообслуживания постепенно заменяют кассиров. Посетители сами могут отсканировать штрих-коды на товарах, взвесить фрукты и овощи, а затем оплатить покупки наличными или банковской картой.

• Каких профессионалов заменят роботы?

  Официанты

  В некоторых ресторанах Китая в качестве обслуживающего персонала используют таких роботов. Они способны принимать заказы, подносить еду и выписывать счет. Машины работают около семи часов подряд без дополнительной подзарядки.

• Каких профессионалов заменят роботы?

  Экономисты

  Выполнение сложных экономических вычислений тоже планируют доверить роботам.

• Каких профессионалов заменят роботы?

  Почтовые курьеры

  В 2013 году концерн Deutsche Post впервые заявил о возможности доставки писем и бандеролей в труднодоступные районы при помощи мини-вертолетов под названием Paketkopter. Возможно, в ближайшем будущем они полностью заменят привычных почтовых курьеров. Сегодня в Германии в этой сфере задействовано около 700 тысяч человек.

• Каких профессионалов заменят роботы?

  Банковские служащие

  Сегодня около полумиллиона немцев трудятся в банках. Согласно прогнозам, большинству из них придется искать новую работу: любые валютные операции роботам под силу.

• Каких профессионалов заменят роботы?

  Кладовщик

  Решение логистических задач на складе тоже доверят машинам.

• Каких профессионалов заменят роботы?

  Сварщики

  Робототехника постепенно внедряется и в металлообрабатывающую промышленность. Умные системы избавят людей от опасной и тяжелой работы.

• Каких профессионалов заменят роботы?

  Бухгалтеры

  Последнее место в рейтинге профессий, которые подвергнутся автоматизации, занимают бухгалтеры.

• Каких профессионалов заменят роботы?

  Незаменимые специалисты

  Помимо списка профессий, находящихся под угрозой роботизации, компания A.T. Kearney составила и рейтинг специалистов, которых машины нверняка не заменят. Воспитатели детского сада, медицинские работники и научные сотрудники могут не беспокоиться: искусственный разум не способен фантазировать и чувствовать.

  Автор: Ксения Сафронова

«Кризис появился еще до коронавируса» | Статьи

Значительная часть европейского бизнеса надеется, что США всё же не введут санкции из-за «Северного потока – 2», поскольку от них пострадает весь ЕС. Об этом заявил председатель совета директоров Банка Интеза Антонио Фаллико. Он призвал не драматизировать тему коронавируса и сосредоточиться на преодолении торговых конфликтов, так как, по его словам, охватывающая рынки неопределенность страшнее, чем сами санкции и тарифные войны. Почему Банк Интеза не собирается уходить из России и чем наш пармезан отличается от итальянского, банкир рассказал в интервью «Известиям».

— США заявили, что готовят новые санкции из-за «Северного потока – 2». Насколько я понимаю, АО «Банка Интеза» интересовался этим проектом. Насколько это осложнит ситуацию?

— АО «Банка Интеза» — исторический партнер «Газпрома», мы с большим вниманием относимся к его проектам, они всегда представляют огромный коммерческий интерес. Но поскольку Банк Интеза — часть международной банковской группы «Интеза Санпаоло», мы не можем финансировать проект, находящийся под санкциями.

Американцы, с одной стороны, проявляют большую настойчивость. С другой, и Германия как главный интересант «Северного потока – 2» занимает очень последовательную позицию и настаивает на завершении строительства и пуске трубы. Иностранные компании, например, австрийская OMV, уже сделали большие инвестиции и хотели бы, чтобы «Северный поток – 2» был закончен. Швейцарская Allseas вышла из него и отвела свои суда от места укладки труб, и нужно понять, на каком этапе всё находится. Поэтому большая часть европейских компаний, так или иначе связанных с этим проектом, как мне кажется, надеется, что США не будут очень настаивать на новых санкциях, потому что подобная ситуация наносит ущерб не только Германии, но и ЕС в целом.

Фото: ИЗВЕСТИЯ/Дмитрий Коротаев

— Сейчас многие центробанки предупреждают, что торговые войны — это один из главных рисков для глобальной экономики. Кто сильнее всего от них пострадает?

— Торговые войны никогда не помогали экономике. Невозможно сказать, кто проиграет, а кто выиграет, но можно попытаться оценить ущерб. Хочу напомнить, что первыми против России санкции ввели США, а потом уже ЕС. И у России поначалу были проблемы из-за падения курса рубля и снижения цен на нефть, но потом в целом российская экономика адаптировалась к новой ситуации. Для европейских предприятий все это также не прошло безболезненно. Точно назвать размер потерь бизнеса ЕС от санкций невозможно, есть разные оценки: в 2017 году ООН оценила их в $100 млрд, прошлым летом президент России Владимир Путин привел цифру в $240 млрд с 2014 года.

Однако более ощутимы непрямые последствия санкций, которые возникают, когда политический климат становится неопределённым. И они наносят даже больший ущерб, чем сами санкции. Это выражается в охлаждении деловых отношений, замедлении прироста взаимных инвестиций и т.д.

— Ещё один риск, который сейчас все обсуждают, — коронавирус. Как вы считаете, не станет ли он тем самым «черным лебедем», который плывет в глобальную экономику?

— Я бы не драматизировал эту тему. Игнорировать ее нельзя, но давайте будем реалистами. Если смотреть на эту проблему в абсолютном измерении, то это, конечно, большое несчастье. Более 2 тыс. человек погибло, более 80 тыс. инфицировано. Но эпидемия изолирована, выздоровевших гораздо больше, чем скончавшихся. Вспышка действительно наносит ущерб населению и экономике Китая, а также многим глобальным компаниям, у которых есть производство в этой стране, поскольку сейчас оно остановлено.

Фигуры, изображающие коронавирус и «карнавальный вирус», изображены во время парада «Розенмонтаг» («Понедельник розы») в Дюссельдорфе

Фото: REUTERS/Thilo Schmuelgen

Я знаком со многими прогнозами. Часть из них обещают, что мировой ВВП снизится из-за коронавируса на 1 п.п.. Однако я не понимаю, на основании чего делаются такие выводы. О кризисе мировой экономики говорить в связи с этим не приходится, потому что его порождают структурные причины, а не эндогенные факторы. Коронавирус может ухудшить ситуацию, подтолкнуть рецессию. Однако не сама болезнь порождает кризис: он уже есть и появился еще до распространения инфекции. Именно это нужно принять во внимание.

— В России по итогам 2019 года инфляция составила 3%, и все говорят, что для роста это очень мало. Может ли экономика нормально развиваться в таких условиях?

— Я не верю в догмы. Что такое инфляция? В случае России — это ситуация, когда спрос превышает предложение на 3%. С идеей, что любой экономике для роста нужна высокая инфляция, я совершенно не согласен. Посмотрите на ситуацию в Европе, где деньги стоят минус 0,25%. Инфляция, прямо скажем, низка. Для того чтобы ее разогнать, ЕЦБ провел несколько серий количественного смягчения. Рынок был залит ликвидностью в огромных объемах, но куда эта ликвидность делась? Она оказалась в гособлигациях. Очень мало живых денег поступило в реальную экономику. Инфляция — это следствие, не причина.

— Уже несколько лет звучит тема дедолларизации, и в России, и в глобальной экономике. Как вы полагаете, увидим ли мы лет через 10–15 переход на другие валюты в расчетах? И какие секторы экономики готовы к этому лучше всего?

— Доллар стал резервной валютой в 1971 году после соглашения об отмене «золотого стандарта». Сегодня 70% международного товарооборота приходится на доллары, но за последние годы американская валюта несколько пунктов в глобальном товарообороте потеряла. Мы находимся в начале процесса, который будет длительным. Он должен начаться с крупных сделок в расчетах за нефть. Россия пытается это делать, в частности, с Китаем. Но многое будет зависеть от позиции крупных международных игроков. Трудно представить себе, что в ближайшие 10 лет роль доллара в глобальных расчетах заметно снизится.

Фото: ИЗВЕСТИЯ/Дмитрий Коротаев

— Великобритания, которая долгое время оставалась финансовым центром мира, все-таки выходит из ЕС. Видите ли вы переток капитала из Лондона в другие европейские страны?

— И европейские, и американские банки заранее подготовились к этому. Многие переехали в Берлин, Париж или Вену. Другие, конечно же, снизили долю присутствия в Великобритании, но при этом Лондон остается важной экономической платформой.

— Как вам видится, нет ли причин считать, что отношения Москвы и Брюсселя могут потеплеть?

— Предыдущий состав Еврокомиссии не посчитал нужным даже предоставить официальный ответ на запросы Евразийскому экономическому союзу о сотрудничестве. Старая стратегия, которая была выработана Европой для работы с Азией, не включала в себя Россию и ЕАЭС. Сегодня она пересматривается. Сама Урсула фон дер Ляйен (председатель Еврокомиссии. — Известия) искала возможности встречи с президентом РФ Владимиром Путиным. Это дает надежду, что точка зрения президента Франции Эммануэля Макрона о необходимости пересмотреть отношение к России не осталась незамеченной. Ассоциация «Познаём Евразию», которую я возглавляю, — маленькая, я бы даже сказал, крошечная, но мы видим со стороны ЕС гораздо больше внимания по отношению к себе.

— Многие зарубежные банки после кризиса 2008 года, а затем из-за санкций, из России ушли. «Интеза Санпаоло» свою «дочку» в РФ, однако, сохранила. Каковы дальнейшие планы?

— Мы оказались в небольшом числе иностранных банков, которые решили остаться. Наша работа основана на бизнесе и понимании, что Россия — это наш стратегический партнер. У нас универсальный банк, бизнес-модель предполагает работу с розницей, малым и средним бизнесом, обслуживание корпоративных клиентов, инвестиционный банкинг. К счастью для нас, некоторые конкуренты ушли с российского рынка, поэтому наш бизнес растет. В корпоративном бизнесе для нас приоритет — энергетика. Как классическая, так и инновационная. Второй блок — это инфраструктура, от железных и автомобильных дорог до телекоммуникаций. Третий блок — это инновационные технологии. Мы с радостью финансируем компании, которые внедряют их в собственное производство, в первую очередь это касается медицины и исследований генома человека.

— В России за последние годы число банков сильно сократилось: у проблемных организаций Банк России отзывает лицензии или берет их на санацию. В Италии были сходные проблемы, и в результате, и у вас, и у нас банки укрупняются. Что лучше для экономики: сохранять проблемные банки ради конкуренции или присоединять к более сильным, хотя рынок будет монополизироваться?

— Российская банковская система — здоровая и эффективная. Нужно в первую очередь смотреть на размеры кредитных организаций, у которых возникают проблемы. Если банк системно значимый, если он вносит весомый вклад в экономику страны, невозможно его просто взять и закрыть. Если же речь идет о карманных банках, чьи владельцы открывают их лишь для того, чтобы что-то спрятать, то, конечно, они должны быть сразу ликвидированы. У нас тоже банки укрупняются, и есть, конечно, проблемы — нужно быть идиотом, чтобы их не видеть. Тем не менее, итальянская банковская система очень устойчива.

— После того как Россия ввела санкции в ответ на ограничения ЕС, в наших магазинах итальянский пармезан исчез, зато начали производить российский. Вы его пробовали?

— Я его попробовал еще в конце 2014 года. Я был в Новосибирске и один из местных предпринимателей к моему огромному удивлению принес мне кусочек. Я визуально не понял, что это именно пармезан, сразу его не признал. А после того как я дал его настоящим ценителям на пробу, они сказали, что это пармезан, но невыдержанный, незрелый. Поэтому вам там тоже долгий путь предстоит. Но что касается других сыров, которые производят в России, то что-то уже делают очень достойно — моцареллу, например. Пока не попробовал, не верю, что это можно сделать, потому что я, как и многие, остаюсь рабом предрассудков.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

причины и последствия / КонсультантПлюс

Случившийся летом 1998 года финансовый «взрыв» напрямую связан как с тяжестью перехода от плановой социалистической экономики к экономике рыночной, так и с ошибками, сделанными на этом пути.

Рыночное реформирование национального хозяйства было неизбежно. Однако реформы не могли быть легкими. Ведь за счет эксплуатации богатейших природных ресурсов Советского Союза формировалось 3/4 бюджета. Это позволяло на протяжении многих десятилетий сохранять стабильность неэффективной политической и экономической системы. Страна все дальше и дальше уходила от основного пути развития мирового сообщества.

К моменту начала реформ ситуация была критическая. В 1991 году сокращение валового внутреннего продукта по сравнению с предыдущим годом составило 13 процентов. Потребительские цены за год выросли более чем в 2 раза. Высокая открытая инфляция сопровождалась огромной скрытой частью, проявлявшейся в жесточайшем товарном голоде. В большинстве городов была введена карточная система. Корабли с импортным зерном стояли в наших портах без разгрузки — просто не было валюты, чтобы расплатиться за фрахт.

Именно в таких условиях Россия приступила к экономическим реформам. Причем «учебных пособий» по переходу к рынку в мировой экономической науке, да и в практике в то время фактически не было. Существовали лишь ограниченный опыт рыночных преобразований и отдельные реформаторские эксперименты в некоторых государствах.

Россия, как и другие государства СНГ, была просто обречена на то, чтобы «переболеть» всеми болезнями переходного периода, причем в гораздо более тяжелой и затяжной форме, чем прочие страны. И не только в силу известных исторических, национальных или географических особенностей, а прежде всего в силу огромных экономических диспропорций, доставшихся нам от советского времени. Предпринятые в конце 80-х годов попытки усовершенствовать советскую плановую экономику путем внедрения отдельных рыночных элементов результата не дали и лишь ускорили ее распад.

Падение объемов производства, поразившее страну в 90-е годы, было обусловлено не экономическими реформами — либерализацией, приватизацией и свободой внешней торговли, а прежде всего наследством, доставшимся нам от плановой экономики. Большая и лучшая ее часть работала на оборону, выпуская военную технику. Сокращение военного производства предопределило не менее половины из общего спада ВВП за годы реформ.

Однако основной причиной, не дававшей последовательно осуществлять реформы, являлось отсутствие общественного согласия и единства власти. Это говорится не для того, чтобы снять с исполнительной власти ответственность за ошибки и неудачи в экономической политике. Технократический подход в проведении реформ и их некомплексность, несбалансированность радикальных и эволюционных мер, недооценка значения социально — психологических факторов — все эти просчеты и ошибки сейчас становятся все более очевидными.

«Открытие» экономики позволило изжить мучивший страну товарный дефицит. Однако возникшая конкуренция с качественными импортными товарами привела к серьезному спаду производства.

Все бывшие социалистические страны прошли через присущую переходной экономике политику либерализации цен и макроэкономической стабилизации. Но в России реализация подобной политики была затруднена. Свою роль сыграло наличие обширных дотационных регионов (прежде всего — Дальний Восток и Крайний Север). Эти регионы существовали только за счет огромных государственных субсидий. Основная часть производимой там продукции по рыночным меркам была нерентабельной. При слабой мобильности населения полная либерализация экономики была способна привести эти регионы к катастрофе. Это предопределило вынужденную непоследовательность рыночных реформ.

Однако одной из серьезнейших ошибок было другое — мы убедили людей в том, что процесс преобразований пройдет легко и быстро. И в результате сформировали избыточные ожидания от самих реформ. В итоге — разочарование и то, что принято называть «синдромом поражения». Но дискредитация слов, которыми обозначаются сами преобразования, еще не есть дискредитация реформ.

* * *

Еще в 1994 году в первом Послании Президента Федеральному Собранию обращалось внимание на неустойчивый характер экономики переходного периода. Подчеркивалось, что если государство слабое, то нарастает нестабильность, останавливаются реформы и разрушается хозяйство. Что в сильном государстве быстрее достигается стабилизация, а реформы создают предпосылки для экономического подъема. Что без укрепления государства в России не удастся преодолеть кризис и осуществить глубокие преобразования в экономике.

На практике все произошло не так. За годы реформ мы преуспели в демонтаже основных элементов отжившей административной системы, но одновременно усугубили начавшееся еще в годы перестройки ослабление государства, аппарата управления, контрольных и надзорных органов. В значительной степени потеряли ранее существовавшее эффективное взаимодействие с органами власти в регионах и не смогли повсеместно достроить систему органов местного самоуправления. Так и не сформировали налоговое законодательство, стимулирующее рост производства и увеличивающее поступления в казну. Слишком медленно шло создание действенной судебной системы.

Не было выполнено и подавляющее большинство задач, поставленных в предыдущих Посланиях Президента Федеральному Собранию, начиная с самой главной — преодоления бюджетного кризиса к концу 1998 года.

В итоге прошедший год стал для нашей страны периодом серьезных испытаний. Это был год бурных политических дискуссий и кадровых перестановок. Это был год самого острого в новой России финансового кризиса, отбросившего страну как минимум на 4 года назад.

Наиболее драматические события 1998 года, во многом определившие последующее развитие экономической и политической ситуации, связаны с 17 августа. Объявленные в этот день решения до сих пор являются предметом острейших дискуссий. Глобальные для России последствия, вызванные кризисом, не позволяют Президенту остаться в стороне от этой темы.

Сама форма принятых в августе решений далека от совершенства и достойна серьезной критики. Что же касается содержания, то оно во многом диктовалось сложившимися обстоятельствами.

В августе прошлого года денег в казне уже не хватало ни на текущие бюджетные расходы, ни на еженедельные выплаты по государственным облигациям. Причем если бы все поступавшие в бюджет средства шли на погашение ГКО, то их все равно не хватило бы для решения данной задачи. Единственным возможным способом покрытия расходов было рефинансирование облигаций за счет размещения новых выпусков. Для этого, в свою очередь, требовалось сохранение доверия инвесторов.

Считалось, что кредиты МВФ и антикризисная программа действий помогут переломить негативные настроения инвесторов. И они их переломили бы, но сама программа не была принята Государственной Думой. К середине августа стало понятно, что доверие инвесторов не восстанавливается. «Мягких» выходов из ситуации уже не было. Затяжка с принятием решений означала бы только усугубление проблемы.

Нельзя не отметить и то, что существенное влияние на нашу экономику оказали мировой финансовый кризис и неблагоприятная конъюнктура зарубежных рынков. Однако определенно можно сказать: основные причины кризиса российской экономики — внутренние.

Среди большого числа внутренних и внешних факторов, породивших кризис, важнейших три.

Первый — устойчивый бюджетный дефицит. Приняв в конце 1994 года решение об отказе от эмиссионного покрытия бюджетного дефицита, мы не смогли решительно сократить государственные расходы и резко улучшить сбор налогов.

В любой семье, если не хватает денег, прежде всего сокращают расходы. Мы же долгое время об этом практически не думали. В итоге быстрыми темпами стали расти заимствования на внутреннем и внешнем финансовых рынках.

Непоследовательная и нерешительная бюджетная политика на определенном этапе стала у нас сопровождаться жесткой кредитно — денежной. В зарубежной практике есть примеры достижения устойчивой финансовой стабилизации в подобных ситуациях. Однако добивались этого только при условии быстрого и решительного реформирования экономики, и прежде всего высвобождения созидательной частной инициативы, способствующей росту налоговых доходов. У нас же из-за сохранения дефицита бюджета и отсутствия преобразований в реальном секторе достигнутую макроэкономическую стабилизацию удержать не удалось.

Инвесторы постепенно переставали верить в намерения государства жить по средствам, добиться превышения доходов над расходами, начать сокращение своих обязательств и обеспечить их своевременное погашение. В итоге ГКО, являвшиеся цивилизованным способом привлечения средств в бюджет, из-за хронического бюджетного дефицита превратились в «пирамиду».

Вторым фактором, приведшим к кризису, стала слабость самого государства. Она выразилась в неспособности ветвей власти принять согласованное решение даже под угрозой острейшего финансового кризиса. Предложенная в июле программа при всех ее недостатках позволяла получить кредит МВФ и удержать ситуацию. Да, требовались жесткие решения, задевающие интересы могущественных лоббистов. Но соответствующие законы так и не были приняты. Мы упустили шанс достойного выхода из сложившейся ситуации, сорвали договоренности с МВФ, продемонстрировали инвесторам и всему миру, что даже в экстремальной ситуации не готовы идти на согласие и делить ответственность.

Мы привыкли к тому, что власть несет ответственность за действия, но забыли, что еще большую ответственность она несет за бездействие. И именно в этом бездействии была совместная вина всех ветвей власти — и Президента, и Правительства, и Государственной Думы.

Третьим важнейшим фактором нашего кризиса явились проблемы реального сектора экономики. Причем основная часть этих проблем кроется в самом реальном секторе, в специфическом характере экономических отношений между предприятиями.

Одной из главных ошибок стало недостаточное внимание к формированию институциональной структуры экономики, отсутствие последовательности в решении данной задачи. В результате в экономике, и прежде всего в реальном секторе, образовалось явное искажение мотиваций. Возникла ситуация, когда неплатежеспособными предприятиями владеют благополучные собственники, а потенциальными банкротами управляют преуспевающие менеджеры. Сами неплатежи и бартер превратились в огромную индустрию по зарабатыванию денег.

Точное название болезни нашего реального сектора — недостаток нормальных рыночных отношений, возникший как следствие недореформированности этой части экономики. Неисполнение договорных обязательств стало скорее правилом, нежели исключением. Компании не рассчитываются между собой, не выплачивают заработную плату, не платят налоги. Неплатежами опутаны как эффективные, так и неэффективные предприятия. Отличить абстрактно прибыльные (по бухгалтерии) компании от абстрактно убыточных зачастую невозможно: и те и другие не платят по своим обязательствам. Да и судебная система оказалась неспособной предоставить субъектам экономики возможность цивилизованно выяснять отношения между собой по причине некачественного и неполного законодательства, а также вследствие своих внутренних недостатков.

Процесс реформирования не носил комплексного характера. Продвинувшись по одним направлениям, мы практически не приступили к реформам в других. И потому не рыночную экономику надо винить в трудностях, переживаемых Россией, а сложившуюся у нас уродливую переходную систему, застрявшую на полпути от плановой экономики к рыночной.

Приватизация увела нас от неэффективной государственной экономики, но конкурентоспособная частная пока не появилась. В результате смены формы собственности предприятия начали избавляться от некоторых прежних недостатков, например от ресурсного расточительства. К сожалению, взамен они получили мало преимуществ, зато усвоили множество вредных привычек, например любовь к бартеру, неплатежам, «проеданию» производственного потенциала. Все это мало похоже на современное рыночное хозяйствование. В ряде случаев государство само потворствовало приобретению этих навыков.

Ключевая проблема — отсутствие эффективной системы банкротства. Частный собственник действительно может работать более эффективно, чем государство, если он рискует потерять свою собственность. При отсутствии процедуры банкротства предприятие с неэффективным управлением продолжает существовать, плодя убытки, уничтожая национальное богатство, разрушая экономическую среду для рентабельных предприятий. Несовершенна и сама правовая база процедуры банкротства.

Кроме того, предприятия принесли с собой из застойных времен практику обходиться без денег. Им не надо было этому учиться — ведь плановая экономика зиждется на исполнении товарных поставок, а не на извлечении прибыли в денежной форме. Лишь небольшая часть расчетов сейчас происходит с помощью «живых» денег.

В реальном секторе практически отсутствует платежеспособный спрос на банковский кредит. Конечно, взять взаймы готовы все предприятия, но гарантировать возврат денег они неспособны. Поэтому банки дают кредиты, как правило, только полностью контролируемым компаниям — в противном случае вероятность возврата резко снижается.

В результате возникла ситуация, когда едва ли не все деньги обращаются на финансовом рынке, почти полностью отделенном от реального сектора. В условиях, когда инвесторы еще верили государству, попадающие в экономику финансовые ресурсы инвестировались прежде всего в ГКО. Когда верить перестали, предприятия и граждане начали менять свои рубли на доллары, что и привело к девальвации рубля.

Включая риск неплатежей в цену, предприятия искусственно увеличивают свою налогооблагаемую базу. Тем самым вносится существенный вклад в накопление налоговых недоимок. Государство тщетно пытается из этой неплатежеспособной экономики выжимать налоги — то ужесточая налоговый пресс, то разворачиваясь в сторону понижения налоговых ставок. Низкая эффективность усилий по сбору налогов находит отражение в хроническом и огромном недостатке средств в бюджете. Вечно дефицитный бюджет, являясь одной из причин неплатежей, становится и их неизбежным следствием.

Такие отношения в экономике однозначно нельзя назвать рыночными. Тем более нельзя вести речь о «рыночной стихии». И главное, что здесь нам требуется, — слаженные усилия всех ветвей власти по обустройству рынка, по формированию цивилизованных рыночных отношений. В этом и заключается сегодня основная задача государственного регулирования экономики.

Деньги — основа рынка. Перерождение денег — признак его тяжелой болезни. Вот уже 5 лет эту болезнь мы, по существу, не лечим, заменяя врачевание дискуссиями о недостатке денежных средств в обращении. Однако все эти дискуссии упираются в одну проблему: дополнительно выпущенные деньги, которые, казалось бы, должны оживить расчеты между предприятиями, на деле сразу же выталкиваются из реального сектора на валютный рынок. В итоге ничего, кроме очередного падения курса рубля и инфляционного витка, мы не получаем.

На этом перечень наших ошибок и «искривлений» не заканчивается. Все эти годы важнейшим препятствием на пути реформ было острое политическое противостояние, оказывавшее определяющее влияние на решение конкретных экономических задач. Поиск политических компромиссов неизбежно приводил к непоследовательности и нерешительности при проведении преобразований.

Подтвердились опасения, изложенные в прошлогоднем Послании Президента Федеральному Собранию. 1997 год действительно давал ощущение подъема и возможности выхода на траекторию устойчивого экономического роста. Но очередное промедление в решении проблемы внешнего и внутреннего государственного долга, нерасторопность в бюджетной и денежно — кредитной политике, неблагоприятные внешние факторы и уступки отраслевому лоббированию привели к тому, что названные в Послании 1998 года ориентиры государственной экономической политики, оставаясь верными по сути, оказались не востребованными ни исполнительной, ни законодательной властью.

Россия упустила шанс для перехода к этапу роста.

Давайте вспомним конец 1997 и начало 1998 годов. Были выплачены долги пенсионерам и работникам бюджетной сферы, наметились признаки роста. На фоне надежд многие не хотели замечать тревожных сигналов: отток иностранных инвесторов, напуганных кризисом в Юго — Восточной Азии, отрицательное сальдо платежного баланса в связи с резким падением мировых цен на сырье и топливно — энергетические ресурсы, усилившиеся атаки на рубль и многие другие признаки экономической дестабилизации.

Очень быстро выяснилось, что накопленного потенциала стабилизации явно не хватает. Концентрированным выражением этих процессов и явились финансовые потрясения августа 1998 года. Они не только беспощадно обнажили наши старые проблемы, но и породили много новых. Сегодня важно проанализировать угрозы, способные оказать в будущем значительное негативное влияние на развитие экономики. Для успешной борьбы с этими угрозами важно понимать, что возникли они давно, но были существенно обострены кризисом.

К числу таких угроз необходимо прежде всего отнести продолжающийся кризис банковской системы, инфляцию и проблемы с урегулированием российского внешнего долга.

Причин банковского кризиса много. Это и упоминавшееся выше отсутствие в промышленности платежеспособного спроса на банковский кредит, вынуждавшее банки держаться подальше от реального сектора, становиться зависимыми от переменчивой конъюнктуры финансовых рынков. И избыточная вовлеченность системообразующих банков в процесс обслуживания бюджета. И специфическое законодательство, ограничивающее операции банков на фондовом рынке. И увлечение крайне сомнительными проектами в области недвижимости, корпоративных слияний, управления чуждыми видами коммерческой деятельности.

Таким образом, базовые предпосылки для возникновения банковского кризиса существовали еще до августа 1998 года. Мало того, к середине лета кризис в банковской сфере уже стал набирать обороты.

События 17 августа стали дополнительным катализатором кризиса. Замораживание ГКО, падение цен на валютные обязательства государства, девальвация рубля и паническое стремление граждан забрать свои вклады привели к коллапсу банковской системы.

Девальвация рубля вызвала рост цен и тарифов. Два года подряд мы гордились результатами работы по снижению уровня инфляции. Люди, уставшие от гонки цен, вздохнули свободно. Удавалось сохранять стабильность курса рубля, последовательно уменьшать ставку рефинансирования, снижать доходность государственных ценных бумаг.

Но прошедший год доказал: без действенных мер по реформированию реального сектора, преодолению существенных искажений в развитии рынка эти финансовые показатели сами по себе еще мало о чем говорят и мало чего стоят.

В итоге мы не удержали устойчиво низкую динамику цен. Годовой уровень инфляции в 1998 году составил 84,4%. Доля дефицита федерального бюджета в валовом внутреннем продукте хотя и не превысила определенного законом уровня в 4,7%, но это было достигнуто за счет очередного принудительного сокращения бюджетных расходов по сравнению с утвержденными законом показателями, замораживания выплат по государственному внутреннему долгу.

Вынужденный отказ государства от ряда своих обязательств усилил дефицит доверия к нему со стороны кредиторов и инвесторов. В результате на фоне бегства капитала из страны инвестиционная активность оказалась близка к «точке замерзания».

В такой ситуации, усугубляемой нехваткой оборотных средств и бюджетным дефицитом, отечественные предприятия оказались намертво схвачены петлей инвестиционного голода. Обещанный «мост между инфляционным прошлым и инвестиционным будущим» построить так и не удалось. Более того, инфляционное прошлое снова настойчиво постучалось в нашу дверь.

Утрата доверия инвесторов и падение курса рубля резко обострили проблему внешнего долга России. Из года в год мы занимали, чтобы закрыть бюджетную «дыру». Сейчас на повестку дня встал вопрос о реструктуризации долга зарубежным кредиторам. Задача сложная, но ее решению альтернативы нет.

Таким образом, масштабность и повторяемость финансовых проблем свидетельствуют: мы все еще находимся в общем системном кризисе, связанном с тяжелейшей трансформацией российской экономики. А потому — должны быть готовы к новым неудачам, если не сможем разобраться в глубинных причинах происходящего и принять необходимые меры.

Не избежать кризиса государству, в котором суды не защищают интересы акционеров в споре с руководителями компаний, а кредиторов — в спорах с заемщиками. Не избежать кризиса государству, в котором на плаву удерживаются неплатежеспособные предприятия, не умеющие производить конкурентоспособную продукцию. Не может избежать кризиса государство, живущее в долг и не умеющее собирать налоги.

Взятый в 1991 году курс на коренное реформирование российской экономики, создание и развитие рыночных институтов, постепенное встраивание в мировую экономическую систему был и остается правильным. К восстановлению экономики — через сохранение курса, взвешенную и последовательную экономическую политику — другого пути у нас нет.

Основная сложность текущего момента заключается в том, что стратегические задачи повышения эффективности экономики и ее социальной направленности нам приходится решать одновременно с проблемами преодоления последствий кризиса и восстановления стабильности финансовой системы страны.

И сейчас, при сохранении общего стратегического направления, необходимы корректировка методов проведения экономической реформы, учет и исправление допущенных ошибок. Речь должна идти именно о маневре, а не о движении вспять.

Российский экономический кризис | Совет по международным отношениям

Обзор

Спустя почти два десятилетия после распада Советского Союза характер России, ее основного государства-преемника, остается нерешенным. То же самое и с характером отношений России с Западом. Несмотря на то, что напряженное американо-советское соперничество времен холодной войны закончилось, Россия так и не стала постоянным партнером, которого многие за пределами США надеялись появиться после окончания холодной войны. Соединенные Штаты и Европа оспаривают многие элементы внутренней траектории России, ее региональной и международной позиции, включая ее демократические методы, деятельность в сфере энергетики в Европе, позицию по ядерной программе Ирана и действия в российско-грузинском конфликте 2008 года.В то же время многие россияне разочарованы политикой и действиями Запада, включая сочувствие Грузии, планам США по противоракетной обороне и, прежде всего, расширению НАТО. Это привело к смеси негодования и напористости в Москве.

Основным фактором, способствовавшим такой напористости в последние годы, стал сильный экономический рост в России. Однако с 2008 года Россия, как и многие другие страны, переживает глубокий экономический кризис. Вопрос в том, как этот кризис может повлиять на внутреннюю и внешнюю политику России и, следовательно, оправданы ли какие-либо изменения в U.Политика С. в отношении Москвы.

Подробнее на:

Россия

Экономические кризисы

В этом специальном отчете Совета Джеффри Манкофф исследует именно этот набор вопросов. Он начинает с определения трех элементов экономического кризиса в России: финансового кризиса, поразившего российские банки и компании, резкого падения цен на основные экспортные товары России и рецессии, отмеченной низким внутренним спросом. Затем он анализирует последствия кризиса для политической динамики и внешней политики России.Манкофф утверждает, что экономический кризис ослабил основные инструменты международного влияния России. Снижение цен на энергоносители уменьшило власть Москвы в этой сфере, в то время как кризис сократил ресурсы для российской армии и кредитов ее соседям, уменьшив влияние Москвы на постсоветском пространстве.

Экономический кризис ослабил основные инструменты международного влияния России.

Все это, утверждает Манкофф, делает Россию менее способной бросить вызов международному порядку и США.С. лидерство в частности. Таким образом, экономический кризис дает возможность углубить экономические связи Америки и Европы с Россией и более прочно интегрировать страну в международную систему, что со временем может сблизить интересы России и Запада. С этой целью в отчете содержится несколько рекомендаций. К их числу относятся, во-первых, шаги по облегчению торговли, инвестиций и потоков капитала между Россией и США и Европой. Во-вторых, отчет призывает У.С. одобрение конгрессом так называемого соглашения 123, которое позволит России перерабатывать использованное американское ядерное топливо. Это принесло бы России финансовую выгоду и, возможно, побудило бы ее играть более активную роль в ограничении ядерных разработок Ирана. В отчете также содержится довод в пользу того, чтобы оставить открытой возможность членства России во Всемирной торговой организации и помочь России устранить препятствия на пути к ее вступлению, включая споры с Грузией, если Москва добьется прогресса в проведении соответствующих реформ. Наконец, Манкофф защищает У.Усилия С. и Европейского Союза по усилению управления в других постсоветских странах, чтобы снизить их уязвимость перед давлением России и удержать Россию от выполнения доминирующей региональной роли.

Как утверждает Манкофф, эта политическая повестка дня требует безотлагательности. Сильный экономический подъем вполне может придать Москве смелости и усилить ее сопротивление той интеграции, которую пропагандирует отчет. Российский экономический кризис с его проницательным анализом и вдумчивыми рекомендациями, таким образом, информативен и своевременен.Он вносит ценный вклад в дебаты о том, как вести себя с ослабленной, но все еще очень актуальной Россией.

Преподаватели: доступ к учебному модулю Российский экономический кризис .

Подробнее на:

Россия

Экономические кризисы

Рэнсом, Артур: 9780571269075: Amazon.com: Книги

Но для Ласточки и Амазонки некоторые из ранних работ Артура Рэнсома были бы более известны.Необычайный успех, которого Рэнсом добился как детский писатель с 1930-х годов до своей смерти в 1967 году, возможно, неизбежно затмил его более ранние работы, но в случае с его двумя книгами и брошюрой о русских революциях 1917 года и последовавших за этим бурных событиях это большая потеря: можно однозначно сказать, что эти произведения не уступают, а может быть, даже превосходят такие классические произведения, как Джона Рида «Десять дней, которые потрясли мир ».

Артур Рэнсом знал Россию. Он жил там с 1914 по 1918 почти все время.Он выучил русский язык и стал иностранным корреспондентом либеральных газет Daily News и Manchester Guardian. Более того, он знал многих большевистских лидеров, таких как Ленин, Троцкий и Чечерин, почти как личные друзья, и, действительно, женился на секретарше Троцкого, Евгении Петровне Шелепиной.

Артур Рэнсом как комментатор российской сцены в самый судорожный момент ее истории уникален. В отличие от известных посетителей, таких как Герберт Уэллс (хотя нельзя упускать из виду его чудесную книгу « Россия в тенях ») и Бертрана Рассела, его журналистская проверка не была краткой: и в отличие от других репортеров, таких как Джон Рид, Виктор Серж и Альфред Росмер. В том, что он писал, не было тенденциозности — они были убежденными революционерами, Рэнсом, хотя и не безразличен к делу большевиков, был более объективным регистратором.

Шесть недель в России , Кризис в России и брошюра, Правда о России представляют собой лучшее современное произведение о России во время большевистского переворота. Они были переизданы в начале 1990-х годов с вступительным словом Пола Фута, которое было сохранено для переиздания Faber Finds Six Weeks in Russia ; в противном случае они были распроданы с момента первой публикации

Нафтогаз обвиняет Россию в использовании газа в качестве геополитического оружия

Генеральный директор Нафтогаза Юрий Витренко.

Анатолий Сирик | Укринформ | Barcroft Media | Getty Images

ЛОНДОН — Исполнительный директор украинского государственного энергетического гиганта Нафтогаз обвинил российский Газпром в использовании природного газа в качестве геополитического оружия, призвав США и Германию принять меры против Москвы, пока она ожидает одобрения регулирующих органов для спорного проекта трубопровода.

Это произошло вскоре после того, как Международное энергетическое агентство, мировой орган по надзору за энергетикой, вмешалось и призвало Россию отправить больше газа в Европу, чтобы облегчить усугубляющийся кризис поставок в регион.

Заявление МЭА во вторник было воспринято как редкий упрек Кремлю и еще раз подтвердило мнение о том, что Москва сыграла роль в европейском энергетическом кризисе — наряду с такими рыночными факторами, как чрезвычайно высокие цены на сырьевые товары и низкий уровень ветроэнергетики.

Европейские домохозяйства столкнулись с резким скачком счетов за электроэнергию, и в преддверии зимы нервы растут по мере роста цен на электроэнергию и газ.

Рекордные цены, которые действительно наносят ущерб экономике Украины [и] не только Украины, но и всего региона в целом.Если это не экономическая война, то что это? »

Юрий Витренко

Генеральный директор Нафтогаза

В беседе с CNBC по видеосвязи генеральный директор Нафтогаза Юрий Витренко сказал, что российский государственный энергетический гигант« Газпром »манипулирует энергетическим кризисом в регионе. чтобы попытаться усилить аргументы в пользу запуска потоков через «Северный поток 2»

«Газпром» не ответил на запрос CNBC о комментариях

Трубопровод предназначен для доставки российского газа напрямую в Германию через Балтийское море, минуя Украину и Польшу.

Критики утверждают, что трубопровод несовместим с европейскими климатическими целями, усиливает зависимость региона от российского экспорта энергоносителей и, скорее всего, усилит экономическое и политическое влияние президента России Владимира Путина в регионе.

Строительство «Северного потока — 2» было завершено ранее в этом месяце. Регулирующий орган Германии заявил, что теперь у него есть четыре месяца для завершения сертификации проекта после получения всех необходимых документов для получения лицензии на эксплуатацию.

Объект рядом с начальной точкой морского газопровода «Северный поток — 2».

Петр Ковалев | ТАСС | Getty Images

Витренко из Нафтогаза заявил, что «Газпром» намеренно прекращал поставки газа в Европу, блокируя доступ к газотранспортной системе Украины для других российских компаний и блокируя экспорт из Центральной Азии, который мог идти в Украину через Россию.

«Это очень явный признак того, что в настоящий момент они используют газ в качестве геополитического оружия», — сказал Витренко.

Отношения Киева с Россией резко ухудшились в 2014 году после того, как Москва аннексировала полуостров Крым у Украины и поддержала пророссийских сепаратистов в восточном Донбассе Украины. Украина заявляет, что в результате семилетнего конфликта погибло более 14 000 человек.

Предупреждение Германии для России

Контрольные цены на газ в Европе с января выросли более чем на 250%, в то время как контрольные контракты на электроэнергию во Франции и Германии увеличились вдвое.

Министры энергетики ЕС провели на этой неделе встречи в Словении для обсуждения энергетической политики блока.

Уходящий в отставку канцлер Германии Ангела Меркель пыталась развеять давние опасения по поводу газопровода «Северный поток — 2» во время своего последнего визита в Киев, прежде чем покинуть свой пост.

Выступая в прошлом месяце вместе с президентом Украины Владимиром Зеленским, Меркель заявила, что против Москвы могут быть наложены санкции, если газ используется «в качестве оружия».

Аналитики задаются вопросом, как Германия или Европа определят это так.

Канцлер Германии Ангела Меркель дает совместную пресс-конференцию с президентом Украины по итогам переговоров в Мариинском дворце в Киеве 22 августа 2021 года.

СЕРГЕЙ ДОЛЖЕНКО | AFP | Getty Images

На вопрос, верит ли Нафтогаз, Германия примет соответствующие меры, если будет сочтено, что российский Газпром использует газ в качестве геополитического оружия, Витренко ответил: «Мы уже видим, что Газпром использует газ в качестве геополитического оружия. не о будущем, но мы говорим им, что «Газпром» уже много лет использует газ в качестве геополитического оружия ».

«Это происходит в настоящий момент … Рекордные цены, которые действительно наносят ущерб экономике Украины [и] не только Украины, но и всего региона в целом.Если это не экономическая война, то что это? »

Министерство экономики и энергетики Германии отказалось от комментариев, когда с ним связались CNBC.

Группа Сената США обсудит« Северный поток 2 »

Глава Нафтогаза заявил, что ожидает президента Джо Администрация Байдена незамедлительно пересмотрела свое решение об отмене санкций в отношении Nord Stream 2 AG, принадлежащей Газпрому и зарегистрированной в Швейцарии компании, работающей на газопроводе Nord Stream 2.

Дальнейшая отсрочка отмены отказа приведет к такому решению «больше и сложнее «, — сказал Витренко.

В мае администрация Байдена пришла к выводу, что поведение Nord Stream 2 AG и его генерального директора требует санкций. Однако Байден отказался от санкций, чтобы дать время на разработку сделки и продолжение налаживания связей с Германией.

Ожидается, что комитет сената США по международным отношениям обсудит этот вопрос на закрытых слушаниях на следующей неделе. Это происходит на фоне усиливающегося давления со стороны некоторых членов Конгресса с требованием отменить отказ и ввести санкции.

«Сначала вы показываете, что соответствуете требованиям, и только потом вам разрешается действовать.Вот как это работает », — сказал Витренко.

« Мы ожидаем, что правительство США пересмотрит свое решение и отменит этот отказ и наложит санкции на Nord Stream 2. А затем… когда они увидят, что «Газпром» прекратил использовать газ в качестве геополитического оружия, когда они увидят, что «Газпром» и его «дочка» что-то меняют так, чтобы теперь они соответствовали европейским правилам, тогда эти санкции будут сняты. Это логичный подход. «

» Когда кто-то нарушает правила, кто-то использует газ в качестве геополитического оружия, вы санкционируете этого кого-то.А когда они себя ведут, вы снимаете эти санкции », — сказал Витренко.

Подробная информация о продукте — Cornell University Press

Выходные данные

{{item.imprint.name}}

серии

{{{this.name}}}

{{{item.subtitle}}}

{{{item.edition}}}

{{{this}}}

Приглашенный лектор в:

Формат

{{{item.description}}}

1. СМИ
{{#if item.templateVars.reviews}}
2. хвалить
{{/если}} {{#if item.templateVars.contributorBiosCheck}}
3. Автор
{{/если}}
4. для педагогов
{{#if item.templateVars.moreInfo}}
5. больше информации
{{/если}} {{#if item.templateVars.awards}}
6. награды
{{/если}}

{{#if item.templateVars.reviews}}
2. {{#each item.templateVars.reviews}} {{#if this.text}}

   {{#если это.текст}} {{{этот текст}}} {{/если}}

   {{/если}} {{/каждый}}
{{/если}} {{#if item.templateVars.contributorBiosCheck}}
3. {{#if item.contributors}} {{#each item.contributors}} {{/каждый}} {{/если}}
{{/если}}
4. Запросить экзамен или настольную копию

   Приглашенный лектор в:

   {{#if item.templateVars.contentTab}}

   Содержание

   {{{item.templateVars.contentTab}}} {{/если}}
5. {{#if item.templateVars.moreInfo}} {{#each item.templateVars.moreInfo}}

   {{{this}}}

   {{/каждый}} {{/если}}
{{#if item.templateVars.awards}}
6. {{# каждый элемент.templateVars.awards}}

   {{this.name}}

   {{/каждый}}
{{/если}}

Также представляющий интерес

В условиях нефтяного кризиса 2020 года Россия на этот раз выходит на первое место

BNP Paribas считает, что Россия сможет пережить двойной кризис — пандемию и падение цен на нефть … [+], которые составляют основную часть экономики страны. (Фото Михаила Светлова / Getty Images)

Россия переживет нынешний нефтяной кризис.Это не будет похоже на старые времена Советского Союза, когда нефть по цене 10 долларов за баррель разрушила систему. Современная Россия выходит на рынки капитала. В нем есть доллары. Много их. Точнее, 563 миллиарда долларов в международных резервах, уступая только Китаю по объему средств центрального банка развивающихся стран. Простите, ненавистники Путина. У России это есть.

Как всегда консервативная Россия тратит только на то, чтобы обезопасить свой рабочий класс от продолжающейся пандемии, исходящей из Китая. В результате временного увеличения срока службы безопасности, как и в большинстве стран, в России резко ухудшится государственная казна — в том числе на 5 баллов.5% дефицит первичного сальдо бюджета.

Прогноз на этот год резко изменится по сравнению с ранее прогнозировавшимся профицитом в 0,8%, экономист BNP Paribas Луис Пейшото не считает, что это повредит способности России финансировать свои долги. Отношение долга к ВВП составляет менее 35% ВВП.

«Без понижения», — говорит Пейшото. «Россия, похоже, не особенно подвержена риску понижения кредитного рейтинга, несмотря на надвигающийся шок. Наш (кредитный) симулятор показал повышение рейтинга », — говорит он.

Инвесторам в акции нравится Россия, потому что она дешевле, чем когда-либо.

«Мы купили« Газпром »,« Норильский никель »и X5 и хотим купить еще Яндекс. YNDX », — говорит Арент Тийсен, управляющий фондом Blauwtulp Wealth Management в Нидерландах. «Многие российские акции сейчас очень дешевы и демонстрируют неожиданно уверенный рост», — говорит он.

Сделка ОПЕК + по сокращению добычи нефти нанесла удар по доходам от нефти в России, оттолкнув местных инвесторов от крупных российских нефтегазовых компаний, зарабатывающих деньги.

С другой стороны, более благоприятный сезон урожая зерновых и устойчивый спрос на продовольствие во всем мире могут обеспечить некоторую подушку безопасности для правительства России, чтобы оно не столкнулось с финансовыми проблемами, если блокировка коронавируса нанесет больше вреда, чем предполагалось.

Учитывая масштабность и многогранный шок, который блокирование окажет на экономику, в худшем случае оно сократит ВВП России примерно на 10%.

Другими словами, риски снижения вполне реальны.Разница между сегодняшней Россией и советскими временами состоит в том, что страна больше задействована на западных рынках капитала; это не закрыто. И это валюта в свободном обращении.

Генеральный директор Сбербанка Герман Греф описывает нынешний кризис как «прогулку по парку» по сравнению с предыдущими экономическими потрясениями в России. Тем не менее, зависимость России от нефти и газа по-прежнему представляет собой огромную проблему спустя годы после распада Советского Союза, и сегодня она наносит ущерб по-разному, поскольку политическое давление более актуально, чем раньше.

Аналитики TS Lombard во главе с Крисом Гранвиллом считают, что Россия впадает в более глубокую рецессию, чем последняя в 2014 году, когда нефть находилась в свободном падении, а Центральный банк изменил свою политику в отношении рубля.

На этот раз Россия столкнется с большим бюджетным дефицитом, что поставит под угрозу фискальный консерватизм, который действительно нравился многим иностранным инвесторам в России, особенно если они были держателями облигаций.

Центр Москвы. Российская экономика теперь больше ориентирована на западные рынки капитала и на свободные рынки… [+] плавающий рубль по большей части снижает вероятность сокрушительного поражения в советском стиле из-за низких цен на нефть. (Фото Владимира Гердо \ ТАСС через Getty Images)

После пандемии России, возможно, придется научиться брать на себя чертовски большие долги. Для этого есть место.

«Один из способов взглянуть на это состоит в том, что основную тяжесть корректировки после шока 2014 года несли домохозяйства, чьи реальные доходы упали более чем на 10%», — говорит Гранвиль.«Эта картина теперь переворачивается. Ожидается, что в этом году потребление домашних хозяйств сократится всего на 2,6%. Резервы российского (центрального банка) уменьшатся примерно на 70 миллиардов долларов, чтобы поддержать спрос населения », — говорит Гранвиль.

Это защитит правящий класс Путина, партию «Единая Россия», которой предстоят парламентские выборы (в Государственную Думу) в сентябре 2021 года. Если к тому времени россияне все еще чувствуют себя разоренными, это может быть плохой новостью для партии, которая с тех пор возглавляет страну. распад Советского Союза.Нефтяная зависимость, возможно, уничтожила их в первый раз. Они не хотят, чтобы это стерло их с лица земли во второй раз.

Россия борется с новым экономическим кризисом на трех фронтах — Московский центр Карнеги

Нынешняя экономическая нестабильность напоминает пожар на складе взрывчатых веществ во время наводнения и землетрясения одновременно.

Прошедшая неделя в России была насыщена событиями черного лебедя, как для финансовых рынков, так и для простых людей. В понедельник, 9 марта, и на следующий день, когда цены на нефть упали в процентном выражении сильнее, чем за последние тридцать лет, как кабинетные, так и профессиональные аналитики ожидали обвала рубля.Однако этого не произошло: после резкого падения в понедельник рубль постепенно восстановил позиции, хотя 18 марта снова упал, на этот раз еще больше.

В отличие от двух последних кризисов (2008 и 2014 гг.), Сейчас рынок не затмевается корпоративным и банковским долгом, а ликвидные резервы составляют около 150 миллиардов долларов. Этого более чем достаточно для поддержания стабильной ситуации на рынке и покрытия дефицита доходов бюджета на достаточно длительный период времени.

Дело в том, что во время двух последних кризисов российские власти узнали, что делать в условиях резкого падения цен на нефть, а пока все делается в соответствии с лучшими мировыми практиками.

Однако нынешнюю турбулентность можно сравнить с пожаром на складе взрывчатых веществ во время наводнения и землетрясением одновременно. Чтобы понять, как может развиваться этот кризис, мы должны следить не за рублем или рынком нефти, где события будут развиваться медленнее, а за рынком государственных облигаций, мерами по смягчению последствий пандемии коронавируса и действиями иностранных центральных банков. .

В отличие от ключевой процентной ставки, ставка по государственным облигациям является истинным ориентиром для ипотечных, корпоративных и потребительских кредитов.Два месяца назад, когда цикл снижения ставок был на пике, а с середины 2019 года рубль рос, доля иностранных заемщиков на российском рынке достигла самого высокого уровня за последние годы — около 32,5%. Теперь, опасаясь растущих рисков, они, вероятно, продолжат выводить свои средства из России, тем самым увеличивая давление на рубль.

российских инвесторов также пострадают. Институциональные инвесторы, такие как страховые компании и частные пенсионные фонды, понесут убытки, которые придется как-то покрывать.

У краткосрочных инвесторов также будет стимул продавать. Рост ставок уже начал сказываться на физических лицах и бизнесе. В конце прошлой недели было много сообщений о повышении процентных ставок по ипотечным кредитам, а на очереди — индивидуальные и бизнес-ссуды.

Весьма вероятные карантинные меры и ограничения на международные и межрегиональные контакты (включая торговлю) создают довольно необычную проблему для регулирующих органов. Одновременное падение спроса и предложения крайне редко.В сложных экономиках разрыв производственных цепочек имеет гораздо большее влияние, чем в простых экономиках.

Первая половина этого года уже гарантированно будет отвратительной для мировой экономики. Китай начал выходить из карантина и шока, но на его восстановление уйдет несколько месяцев. Этот процесс также замедлится из-за падения потребления на основных рынках китайских товаров.

В России карантин совпал с обвалом цен на ее экспорт, что усложняет дело.С одной стороны, российская экономика лучше защищена от потрясений благодаря своей простоте и инерции. Кроме того, закрытые границы ограничили импорт некоторых товаров, создав новые возможности для отечественных производителей. Объявленное увеличение расходов на инфраструктуру и социальные выплаты частично смягчит удар низких цен на нефть.

С другой стороны, целые отрасли, в первую очередь транспорт и сфера услуг, будут вынуждены массово увольнять рабочих, нести убытки и даже обанкротиться.Ущерб занятости и экономической активности потребует крупных денежных вливаний, и в то время, когда бюджет уже должен был почувствовать напряжение. В отличие от предыдущих лет, об «оптимизации» не может быть и речи: такие неолиберальные методы покажутся бесполезными по сравнению с щедростью иностранных правительств и богатой казной Фонда национального благосостояния, в которой содержится более 150 миллиардов долларов.

Один из простейших способов удержать экономику на плаву в условиях нынешних потрясений — снизить стоимость кредитов, но это может нанести ущерб стабильности рубля.

В пятницу, 20 марта, Центробанк России примет решение по процентным ставкам. Учитывая продолжающееся падение как рубля, так и цен на нефть на этой неделе, банку, вероятно, придется повысить ставки, следуя примеру Казахстана, экономика которого еще больше зависит от нефти.

Текущая ключевая ставка в России в 6 процентов выглядит удушающе высокой, поскольку центральные банки других стран снижают ставки до нуля и даже ниже. На экстренном заседании 15 марта Федеральная резервная система США приняла решение снизить базовую процентную ставку почти до нуля и выкупить активы, включая казначейские облигации, на сумму не менее 700 миллиардов долларов.Но, судя по реакции рынков, даже этих мер может быть недостаточно, поскольку причина глобальных потрясений не носит денежный характер.

Если в 2015–2016 годах фискальные органы России могли оправдать свой отказ от снижения ставок необходимостью борьбы с инфляцией, то сейчас это не так. Инфляция в феврале составила 2,4 процента в годовом исчислении, что ниже целевого показателя центрального банка в 4 процента. На этот раз обвинения в том, что центральный банк действует в интересах финансовых спекулянтов, будут выглядеть гораздо более законными: центральный банк душит экономику, которая борется на двух фронтах против низких цен на нефть и ограниченного потребления в результате пандемии.

Если центральный банк действительно поднимет процентную ставку, повышение будет резким — от 150 до 200 базисных пунктов, — но краткосрочным, с быстрым снижением по мере стабилизации рынков. Другой вариант — при необходимости объявить о покупке государственных облигаций центральным банком. Хотя это отчасти сыграло бы на руку спекулянтам, в действительности это было бы защитной мерой для внутренних заемщиков, которая могла бы предотвратить дальнейшее покидание кредитных рынков.

Соединенные Штаты и Европейский Союз приняли аналогичные решения после кризиса 2008 года и сейчас снова применяют те же методы.В нынешней ситуации Россия может позволить себе пойти по их стопам.

Автор:

Украинский кризис: в длинной тени России

За считанные месяцы события на Украине изменили мировой политический порядок, сложившийся после распада Советского Союза в 1991 году.

Пораженный мир наблюдал, как разворачивается политический кризис в Украине, когда демонстранты захватили площадь Независимости в Киеве и вынудили президента Украины Виктора Януковича покинуть свой пост (и покинуть страну).Затем события приобрели международный характер с аннексией Крыма Россией и вспышкой сепаратистских восстаний в русскоязычных регионах востока Украины. Последовали санкции, введенные в отношении России Соединенными Штатами и Европейским союзом, а также обеспокоенность и балансирование на грани поставок природного газа.

Обосновывая недавние действия России на Украине, президент России Владимир Путин выразил недоумение по поводу самого существования украинского государства в выступлениях, которые он произнес 18 марта и 17 апреля (которые позволили себе вольность с историей).Он утверждал, что по причинам, которые он не мог понять, большевики создали Советскую украинскую республику «в 1920-х годах», включая традиционные территории «Новой России» — царского названия южной и юго-восточной Украины, датируемого 18 ^-ми веками. .

В то же время российский ультранационалист Владимир Жириновский (известный своими провокационными заявлениями) шокировал польское министерство иностранных дел, предложив разделить Украину. Самые западные провинции будут возвращены Польше, которая правила значительными частями Украины до 18 ^-го века, а остальные будут присоединены к России.

Такие заявления можно было бы отклонить как шовинистические политические выходки, если бы не бряцание оружием, кровопускание и изменение границ. И, что наиболее важно, в этих декларациях освещаются важнейшие проблемы украинского кризиса.

В основе истории лежит вопрос об украинской национальной идентичности — особенно вопрос о признании Россией украинского народа как отдельной нации и нынешних границ Украины — и важность внешних сил, особенно России и Советский Союз в определении судьбы украинского народа.

В течение нескольких столетий украинцы оказались разделенными на две части, на части которых претендовали Российская и Польская (а позже Австрийская) империи. Они воссоединились только в конце Второй мировой войны и обрели независимость в 1991 году. В зависимости от того, где они жили, украинские элиты в XIX веке выработали две расходящиеся концепции национальной идентичности, и эти различия продолжают влиять на события сегодня.

Российская армия и поддерживаемые Россией боевики-сепаратисты доказали тезис, часто высказываемый историками Украины: Россия не может быть империей без Украины, и примирение с отдельной государственностью Украины является лакмусовой бумажкой для российской демократии.

Путин, возможно, решил захватить Крымский полуостров, чтобы укрепить свою внутреннюю популярность, но при этом он использовал сложности и заблуждения относительно украинской идентичности, которые складывались веками.

Украина, Россия и история

Украинско-российские отношения страдают от разного отношения к российскому имперскому прошлому. Обе республики стали независимыми после распада Советского Союза в 1991 году, но новым началом для Украины стала потеря России как империи и статуса великой державы.

В Украине бурлит лингвистический национализм. Столетия царской и советской власти сделали русский язык имперским языком, который должны были знать украинцы. Украинский и русский — близкие языки, но на практике они не равны. Во взаимодействии между двумя «братскими» народами, если использовать советское выражение, русский, скорее всего, поймет украинский, но будет ожидать, что украинец переключится на говорение по-русски, а не наоборот.

Ассимиляция — тоже насущная проблема.Особенно в послевоенный период советские власти поощряли украинцев идентифицировать себя с Советским Союзом, особенно с русской культурой.

Мало того, что царская и советская империи, в которых доминировала Россия, активно ассимилировали украинцев, они также помогли создать современную украинскую идентичность в первую очередь. Украинская национальная самобытность возникла в ответ на сопротивление имперскому контролю, но также Российская империя объединила большинство украинцев посредством экспансии, установив отдельную украинскую территорию в составе Советского Союза.

Что значит быть украинцем, все еще неясно, как и то, что значит быть русским. Русские продолжают отождествлять себя с большим имперским пространством, которое включает Украину, в то время как многие восточные украинцы выражают постсоветскую ностальгию, идентифицируя себя с «Россией» политически или этнически.

Замедление темпов демократии и экономических реформ также усугубляет проблемы на российско-украинской границе. Напротив, на польско-украинской границе было столько же культурных родств и исторических споров, но превращение Польши в функционирующую демократию и относительно прозрачную экономическую систему поставило польско-украинские отношения на другую основу.Имперские замыслы слабее там, где доказывают свою ценность новые европейские ценности.

Старший «младший брат»

Принятие украинской государственности является трудным для многих россиян, потому что это лишает их славного прошлого. И русские, и украинцы оглядываются на могущественную средневековую империю Киевскую Русь, которая приняла христианство в 988 году как колыбель своих современных народов.

С обретением Украиной независимости Россия потеряла многие места, хранящиеся в ее исторической памяти, в том числе первый православный монастырь и могилы легендарных средневековых рыцарей.

Для россиян после 1991 года этот основополагающий момент их государственной традиции был сосредоточен на территории нынешней Украины, а столица Киевской Руси была современной украинской столицей Киев (Киев на русском языке). Москва, напротив, впервые упоминается в исторической Ипатьевской летописи года только в 1147 году как частокол на далекой границе.

Истинное начало Московского государства связано с падением Киевской Руси. После того, как монгольское нашествие, начавшееся в 1237 году, нанесло последний удар по этой рыхлой федерации княжеств, московские князья стали известными как самые надежные местные агенты монголов и вскоре станут соперниками.

Между тем, начиная с XIV века, западная половина бывшего государства Киевская Русь перешла под власть Великого княжества Литовского, а затем Польши. Развивающиеся различия между русскими и украинцами были закреплены этим разделом бывших земель Киевской Руси. Их отдельная групповая идентичность сохранилась, определенная в религиозных или социальных терминах досовременного и раннего Нового времени.

украинцев в Россию

Двое детей Киевской Руси снова встретились в 1654 году, когда украинское запорожское казачество, находившееся в восточной части нынешней Украины, было принято под защиту православного русского царя после изнурительной войны против польского государства.

В течение следующих полутора веков российская имперская администрация постепенно поглощала украинские земли, лишая их автономии и культурной специфики. Растущая империя Романовых также увеличила свои украинские территории на западе во время раздела Польши в конце восемнадцатого века.

Вскоре положение украинцев, или «малоросс», как их называли на официальном уровне, стало напоминать положение шотландцев в Соединенном Королевстве. В индивидуальном порядке украинцы могли сделать карьеру на российской имперской службе, однако их групповая политическая и культурная идентичность все больше маргинализировалась или рассматривалась как этнографическая диковинка.

Российская Империя поздно вступила в европейский «век национализма». Тем не менее, когда польское восстание 1863 года предупредило российские власти о политических последствиях этнической идентичности, они также отреагировали сокрушительным ударом по крошечной, политически умеренной и почти обезумевшей украинской интеллигенции.

Указ 1863 г. запретил публикацию религиозных и просветительских произведений на украинском языке. Затем, в 1876 году, царь Александр II запретил публикацию любых украинских книг, включая литературу, а также использование украинского языка на сцене.

Официальная идеология царского государства считала украинцев империи просто «малороссийским племенем» русского народа — им не нужен был собственный язык или культура, и они скоро просто сольются в русскую этничность.

По иронии судьбы, такой взгляд на украинцев также означал, что имперское правительство не предпринимало последовательных усилий по ассимиляции украинского крестьянства, потому что для царских лидеров «украинцы» на самом деле были «русскими». Царские функционеры просто пытались помешать идеям современного национализма проникнуть в украинский народ, который, как они ожидали, отождествился бы с царской империей и ее доминирующей этнической группой.

«Европейская» Украина

Однако русские цари никогда не контролировали все земли, на которых жили этнические украинцы.

Во время раздела Польши в конце восемнадцатого века самая западная область Украины вошла в состав Австрийской империи Габсбургов. Императоры Габсбургов также приобрели два небольших украинских населенных пункта у османов и Венгерского королевства.

Все украинские земли в составе Австрийской империи были аграрными захолустьями с небольшим промышленным развитием и несвежей культурной жизнью.Украинское крестьянство не имело большого влияния в самой большой из этих областей, королевской земле Галиции, где преобладала польская знать.

Тем не менее, сама этническая мозаика империи Габсбургов помогла развить современную украинскую идентичность.

Австрийские немцы не могли надеяться ассимилировать небольшие меньшинства в этнически лоскутной империи, которой они управляли, как это делало российское правительство в своей собственной империи.

Вместо этого они пытались натравить меньшинства друг на друга.В провинции Галиция австрийцы поддерживали свою власть, уравновешивая влияние польского политического класса с давлением и голосами украинского крестьянства, а со временем — культурной деятельностью украинского духовенства и интеллигенции.

Неуклюжий и невольный «европейский» выбор западных украинцев имел далеко идущие последствия. Мало того, что они были признаны правительством в Вене отдельной этнической группой, но и Австрийская империя также предложила им опыт, который полностью отсутствовал на российской стороне границы, — участие в политической жизни.Украинцы в империи Габсбургов могли как развивать свою культуру, так и приобретать вкус к парламентаризму, каким бы ограниченным он ни был.

В отличие от своих украинских собратьев на востоке, украинские интеллектуалы в Австрии вскоре разработали четкую концепцию современной украинской этнической идентичности и обратились к крестьянству через сеть читальных клубов и школ.

Австрийское правительство способствовало этому процессу национального строительства, отчасти чтобы создать противовес полякам, а отчасти потому, что оно готовилось к войне с Россией.Например, в 1890-х годах министерство просвещения Австрии помогло перевести украинские школы на современную орфографию, что выявило различия между украинским и русским языками.

Австрийцы также сыграли важную роль в превращении Украинской католической церкви в национальный институт. Поскольку она разделяла восточные обряды с Православной церковью, религия галицких украинцев служила маркером их отличия от поляков-католиков, а не от православных восточных украинцев.