Кризис мировой экономики: Эксперты ВШЭ считают, что мировая экономика в 2021 году не сможет выйти из кризиса — Экономика и бизнес

Эксперты ВШЭ считают, что мировая экономика в 2021 году не сможет выйти из кризиса — Экономика и бизнес

МОСКВА, 10 апреля. /ТАСС/. Прогнозы о преодолении в 2021 году мировой экономикой кризиса, вызванного пандемией коронавируса, не оправдываются. Об этом говорится в докладе «Оценка влияния кризиса, связанного с пандемией COVID-19, на отрасли российской экономики и их посткризисное развитие», который подготовили к предстоящей на будущей неделе Апрельской конференции эксперты НИУ «Высшая школа экономики» совместно с Российским союзом промышленников и предпринимателей.

«На фоне новых волн пандемии, охвативших многие страны в последние месяцы, уже сейчас очевидно, что первоначальные прогнозы о полноценном выходе мировой экономики из кризиса в 2021 году не оправдываются», — говорится в исследовании, которое имеется в распоряжении ТАСС.

Как отмечается в докладе, пока не устранены факторы, негативно влиявшие на мировую экономику в 2020 году.

«Разная интенсивность карантинных ограничений и разная скорость вакцинации от COVID-19 в отдельных странах, а также появление новых опасных штаммов вируса и далее будут негативно влиять на состояние национальных экономик и глобальные цепочки поставок», — считают эксперты.

Все это означает, делают вывод авторы доклада, что «правительствам нужно будет адаптировать свою экономическую политику к условиям более долгой рецессии». При этом перспективы восстановления экономики будут зависеть не только от действий правительства, но и, в значительной степени, от планов и ожиданий на уровне фирм.

Усиление роли государства

Государство в период пандемии продемонстрировало способность эффективно помогать бизнесу, однако вмешательство в ценообразование и усиление роли компаний с госучастием могут привести к негативным последствиям, говорится в докладе.

«Кризис подтолкнул и компании, и государство к активному взаимодействию. Государство на федеральном уровне продемонстрировало способности разговаривать с бизнесом. Результатом такого взаимодействия стало оперативное решение ряда проблем отраслевого регулирования и смягчение отдельных ограничений», — говорится в исследовании.

Помимо прямой поддержки, бизнесу помогли меры, позитивно влияющие на спрос, — различные финансовые инструменты прямой поддержки населения в период кризиса.

Вмешательство государства

Как отмечают эксперты, существуют риски для экономики в связи с усилением контроля за бизнесом, получившим господдержку, и вмешательством в ценообразование.

«Отдельным существенным риском представляется расширение вмешательства государства в процессы ценообразования в конкурентных секторах (розничная торговля, фармацевтическая промышленность). Это может привести к существенным искажениям на соответствующих рынках», — сообщается в докладе.

Авторы исследования также обращают внимание на возможности контроля за бизнесом, которые появляются с внедрением новых технологий.

«Цифровизация государства создает новую платформу для взаимодействия с бизнесом, повышения эффективности инструментов господдержки, координации изменений. Однако возможно усиление попыток контролировать бизнес во всех решениях и встраивать его в исполнение решений «сверху вниз», — подчеркивается в докладе.

Такой подход, по мнению экспертов, «в условиях высокой экономической и технологической неопределенности может привести к накоплению рисков и диспаритетов».

Кроме того, как говорится в докладе, продолжаются процессы поглощения перспективных компаний, в том числе со стороны крупных компаний с государственным участием. «В этой связи возникают вопросы о возможных ограничениях для роста новых национальных чемпионов, о перспективах культивации нового бизнеса в крупных компаниях, о проблемах сохранения качества человеческого капитала в новых корпоративных рамках», — отмечают эксперты ВШЭ.

Административная нагрузка не снижается

В качестве одной из задач антикризисной политики, напоминают авторы исследования, декларировалось снижение административной нагрузки, мораторий на проверки. «Однако на уровне компаний отмечалось сохранение, а в некоторых случаях и усиление давления на бизнес. Последнее было более характерно для небольших компаний, для которых проверки — это высокие трансакционные издержки», — пишут эксперты.

Они отмечают, что в период кризисов государство определяет задачу снижения административной нагрузки на бизнес как приоритетную. «Однако на посткризисных этапах соответствующая активность существенно снижается. Требуется поиск механизмов устойчивого снижения административного давления, что предполагает изменение мотиваций и критериев оценки деятельности контрольных органов», — говорится в докладе.

Тенденции развития компаний

Развитие российских компаний в период после пандемии будет связано с цифровизацией бизнес-процессов и повышением роли человеческого капитала, отмечается в докладе.

«Во всех секторах будут усиливаться процессы цифровой трансформации, а в небольших компаниях, в секторах с горизонтальной координацией при этом будут меняться модели и форматы бизнес-деятельности», — говорится в исследовании.

По оценке экспертов, в работе компаний после выхода из кризиса, вызванного пандемией, сохранится тренд на развитие собственных каналов сбыта и усилится прямое взаимодействие с покупателями.

«Существенно изменится запрос на человеческий капитал: усилится спрос на навыки анализа больших данных и предсказательной аналитики продаж, интернет-маркетинг. Бизнес-модели компаний будут трансформироваться в направлении создания экосистемы вокруг человека: его здоровья, безопасности, питания, развлечений», — отмечают авторы исследования.

Вместе с повышением в развитии компаний роли нематериальных активов, знаний и навыков будет усиливаться конкуренция за человеческий капитал.

«В качестве вызовов отметим усиление разрыва между спросом перспективных компаний и предложением образовательной системы, а также между ростом компаний новых секторов в национальной экономике и их мобильностью, повышенной «чувствительностью» к конкурентоспособности национальной юрисдикции», — говорится в докладе.

Кроме того, по прогнозу экспертов ВШЭ, ряд традиционных секторов, например розничная торговля, становятся драйвером цифровой трансформации и источником спроса на человеческий капитал, эффективный в цифровой экономике.

Мировой экономике предсказали кризис – Коммерсантъ FM – Коммерсантъ

Следующий глобальный экономический кризис может разразиться уже через четыре года. По мнению экспертов Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования, он придется на 2025-2026 годы. Согласно базовому сценарию прогноза, пандемия коронавируса закончится в середине 2021 года. Дальше, до середины 20-ых, мировой ВВП будет расти на 4% в год. А затем глобальная экономика снова «споткнется».

Такую оценку можно считать вполне обоснованной, полагает управляющий директор компании Trade123 Владимир Рожанковский: «Что касается выхода из рецессии, то будет ускорение, поскольку почти год вся экономика стагнировала, а спрос был подавлен.

Кроме того, скопился колоссальный навес отложенного спроса. Сейчас люди начнут покупать то, что не могли или не хотели себе позволить, так как боялись и копили деньги. Именно этот отложенный спрос и будет вытягивать экономику ближайший год, может два. Когда он будет удовлетворен, придется обратить внимание на структурные проблемы, а их очень много. В первую очередь — навес из необеспеченных денег, которые были напечатаны и вряд ли вернутся в экономику. Эксперты уже говорят о неизбежной девальвации сильных валют.

Однако сырье и криптовалюты начнут расти, и какие-то экономики получат от них свои «коврижки», а какие-то нет.

Скорее всего, в минусе останутся развитые экономические системы. Их ждет структурный кризис, связанный с низкими процентными ставками на фоне снижения покупательной способности валют».

Российская экономика, считают эксперты, будет расти медленнее, чем мировая всего на 1,5-2% в год. В то же время в ходе прогнозируемого кризиса 2025–2026 годов она, скорее всего, не будет падать, просто ВВП покажет нулевой рост. С этой оценкой согласен инвестиционный стратег управляющей компании «Арикапитал» Сергей Суверов: «Можно согласиться с основными выводами прогноза. Российская экономика, скорее всего, будет расти медленнее мировой. Это связано с тем, что в нашей стране не так сильно представлены технологические отрасли, которые растут опережающими темпами. Кроме того, у России достаточно мало проходит капитала, как иностранного, так и внутреннего, поэтому отечественная экономика будет отставать от мировой и расти на 1,5–2% в год. Согласен с экспертами и в том, что наша экономика в кризисы несколько стабильнее других. Это связано с тем, что базовая стоимость основных сырьевых отраслей достаточно низкая по мировым меркам, поэтому продукция таких компаний будет востребована в первую очередь на мировых рынках, что придаст им устойчивость».

Минэкономразвития закладывает в своем базовом прогнозе рост российского ВВП в 2021 году на 2,8%, а в следующем на 3,2%.

Кризис, не похожий ни на какой другой, неопределенные перспективы восстановления

Вернуться к началу

Кризис, не похожий ни на какой другой, неопределенные перспективы восстановления

В 2020 году прогнозируется рост мировой экономики на уровне –4,9 процента, на 1,9 процентного пункта ниже прогноза апрельского выпуска «Перспектив развития мировой экономики» (ПРМЭ) 2020 года. Пандемия COVID-19 оказала более негативное влияние на экономическую активность в первой половине 2020 года, чем ожидалось, и, по прогнозу, восстановление будет более постепенным, чем прогнозировалось ранее. В 2021 году прогнозируется мировой рост на уровне 5,4 процента. Как следствие, в целом в 2021 году ВВП будет примерно на 6½ процентного пункта ниже, чем в прогнозах от января 2020 года, до начала пандемии COVID-19. Особенно сильное отрицательное воздействие испытывают домашние хозяйства с низкими доходами, что ставит под угрозу значительный прогресс в сокращении масштабов крайней бедности, достигнутый в мире с 1990-х годов.

Как и в случае прогнозов апрельского выпуска ПРМЭ 2020 года, этот прогноз отличается более высокой, чем обычно, степенью неопределенности. Базисный прогноз опирается на ключевые допущения относительно последствий пандемии. В странах со снижающимися показателями инфекции более медленные темпы восстановления в обновленном прогнозе отражают продолжение практики социального дистанцирования во второй половине 2020 года, более значительные долговременные последствия (ущерб для потенциального предложения) в результате большего, чем ожидалось, воздействия на активность во время режима самоизоляции в первом и втором кварталах 2020 года, а также снижение производительности в связи с необходимостью принятия мер уцелевшими предприятиями для укрепления необходимых мер безопасности и гигиены на рабочих местах. В странах, с трудом справляющихся с задачей сдерживания инфекции, более продолжительный период самоизоляции приведет к дополнительному ослаблению экономической активности. Кроме того, в прогнозе предполагается, что финансовые условия, которые смягчились со времени апрельского выпуска ПРМЭ 2020 года, будут оставаться в целом на текущих уровнях. Очевидно, что результаты могут оказаться иными, чем предусматривается в базисном сценарии, причем не только вследствие того, как развивается пандемия. Степень улучшения настроений на финансовых рынках в последнее время, по-видимому, не связана с изменениями в базовых экономических перспективах, как рассматривается в июньском выпуске Бюллетеня Доклада по вопросам глобальной финансовой стабильности (ДГФС) 2020 года, и это создает возможность большего ужесточения финансовых условий, чем предполагается в базисном сценарии.

Все страны, в том числе те, которые, как представляется, уже прошли пиковые уровни инфекции, должны обеспечить, чтобы их системы здравоохранения располагали достаточными ресурсами. Международное сообщество должно значительно увеличить поддержку национальных инициатив, в том числе путем оказания финансовой помощи странам с ограниченными возможностями в области здравоохранения и предоставления финансирования для производства вакцин по мере достижения результатов в их испытаниях, с тем чтобы все страны могли быстро получить дозы вакцин в достаточных количествах и по доступной цене. В тех странах, где необходим режим самоизоляции, экономическая политика должна по-прежнему смягчать потери доходов домашних хозяйств посредством значительных, адресных мер, а также оказывать поддержку компаниям, пострадавшим от введенных ограничений на экономическую деятельность. Там, где экономика возобновляет работу, следует постепенно сворачивать адресную поддержку с началом восстановления, при этом меры политики должны обеспечивать стимулирование для повышения спроса и облегчать и поощрять перераспределение ресурсов из секторов, которые, вероятно, на длительное время сократятся после пандемии.

Активное многостороннее сотрудничество по-прежнему имеет насущное значение во многих областях. Странам, которые сталкиваются с кризисом в области здравоохранения и дефицитом внешнего финансирования, срочно необходима помощь в обеспечении ликвидности, в том числе за счет облегчения бремени задолженности и финансирования через глобальную систему финансовой безопасности. Директивные органы должны не только вести борьбу с пандемией, но и сотрудничать в целях устранения напряженности в торговле и технологической сфере, которые могут поставить под угрозу последующий экономический подъем после кризиса, вызванного COVID-19. Помимо этого, опираясь на рекордное снижение выбросов парниковых газов во время пандемии, директивные органы должны выполнять свои обязательства по уменьшению изменения климата и совместно работать над расширением налогообложения выбросов углерода на справедливой основе или аналогичных программ. Чтобы не допустить повторения этой катастрофы, мировое сообщество должно без промедления наращивать глобальные запасы материалов первой необходимости и защитных средств, финансировать исследования и оказывать поддержку системам здравоохранения, а также создавать эффективные механизмы помощи наиболее нуждающимся.

Шансы мировой экономики выйти из кризиса в 2021 году оценили: Рынки: Экономика: Lenta.ru

Прогнозы о том, что в 2021 году мировая экономика выйдет из кризиса, вызванного пандемией коронавируса, не оправдываются. Так шансы на нормализацию ситуации оценили эксперты Высшей школы экономики (ВШЭ) совместно с Российским союзом промышленников и предпринимателей, передает ТАСС.

По данным авторов доклада, пока не устранены факторы, которые отрицательно влияли на мировую экономику в 2020 году. Дальнейшее негативное влияние будут оказывать разная интенсивность противовирусных мер, скорость вакцинации и появление новых опасных штаммов вируса, предрекли они.

Материалы по теме

10:15 — 6 апреля

00:01 — 2 апреля

Советский подход

Продуктовые карточки помогли выжить людям в СССР. Могут ли их ввести в России и нужно ли это?

«Правительствам нужно будет адаптировать свою экономическую политику к условиям более долгой рецессии», — заключили авторы. По их словам, восстановление экономики будет зависеть не только от действий правительства, но и от планов и ожиданий на уровне фирм.

Во ВШЭ отметили, что государство в период пандемии показало способность эффективно помогать бизнесу, но вмешательство в ценообразование и усиление роли компаний с госучастием могут привести к негативным последствиям. Бизнесу также помогли инструменты, которые позитивно влияют на спрос. При этом из-за усиления контроля за бизнесом и вмешательства в ценообразование существуют риски для экономики, возникновение искажения на рынках. Новые возможности контроля за бизнесом появляются с внедрением новых технологий и цифровизации, считают эксперты.

Одна из задач антикризисной политики, как напоминают авторы, заключается в снижении административной нагрузки и моратории на проверки. «Однако на уровне компаний отмечалось сохранение, а в некоторых случаях и усиление давления на бизнес», — говорится в документе.

В период кризисов государство определяет задачу снижения административной нагрузки на бизнес как приоритетную, но на посткризисных этапах активность существенно снижается. Согласно докладу, нужно искать механизмы устойчивого снижения административного давления, для чего потребуется изменить мотивацию и критерии оценки деятельности контрольных органов.

Быстрая доставка новостей — в «Ленте дня» в Telegram

роль институтов развития — Клуб «Валдай»

По мере развития экономики и общества участниками глобального управления будут не только суверенные государства и международные организации, но также институты развития, транснациональные корпорации и некоторые другие представители частного сектора. Перед лицом нынешних проблем необходимо сосредоточиться на том, чтобы свой вклад в их решение вносили как все страны, особенно крупные державы, так и международные финансовые институты развития, Всемирный банк, Азиатский банк развития, а также Новый банк развития и Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, основанные в последние годы с целью улучшения глобального управления и совместного восстановления мировой экономики.

Только объединившись, расширяя сотрудничество и общение и совместно увеличивая открытость, мы можем вместе преодолеть риски и проблемы. Без глобального сотрудничества мы не сможем полностью ликвидировать COVID-19. Пандемия не только потрясла систему здравоохранения и проверила на прочность систему управления во всём мире, но и повлияла на мировую экономику во всех отношениях. Хотя экономическая глобализация продвигается с трудом, а промышленное разделение труда и торговые цепочки в настоящее время сталкиваются с риском деградации, общая тенденция, при которой все страны стремятся к открытости и сотрудничеству, не изменилась. По мере углубления экономической глобализации интересы и судьбы стран мира будут связаны ещё теснее, чем когда-либо, образуя сообщество общих интересов. Многие проблемы сейчас не ограничиваются отдельными странами. Это значит, что они не могут решаться в одиночку, а только посредством всемирного сотрудничества. Когда страны не разделяют друг с другом счастье и горе, ни одна страна не может быть застрахована от серьёзного кризиса, Единство и сотрудничество должны быть неизбежным выбором перед лицом вызовов. В будущем все государства должны работать вместе, продвигая общую открытость для взаимовыгодного сотрудничества.

При ведущей роли великих держав страны должны объединить усилия и продвигать общее развитие мира посредством открытости и разделения ответственности. Формируется мировой экономический ландшафт и система разделения труда между странами мира, при этом ЕС, США, Япония и Китай составляют две трети мирового ВВП и становятся центрами глобальной производственной цепочки, куда вовлекаются всё более зрелые региональные промышленные кластеры. Соответственно, центры Азии, Америки и Европы, Китай, США и Германия имеют соответствующие замкнутые петли цепочек добавленной стоимости, в то время как Китай становится центром, соединяющим цепочки добавленной стоимости развитых стран и стран с развивающейся экономикой. Однако COVID-19 первым разразился в этих экономически мощных державах, что привело к снижению или даже остановке социальной и экономической деятельности. В связи с увеличением трудностей в производстве глобальная производственная цепочка рискует остаться разорванной. Это новая опасность, отсутствовавшая во время финансовых потрясений 2008 года, и ей нужно уделять больше внимания во всём мире. Всё более серьёзная эпидемическая ситуация в мире затрудняет экономическую деятельность и замедляет темпы восстановления, что может замкнуть слабеющую экономику в порочный круг, вызвать типичную экономическую рецессию, повторный спад и снова поставить под угрозу мировую экономику.

В качестве основы глобального управления институты развития должны сыграть свою роль и способствовать восстановлению мировой экономики. Глобальное экономическое управление включает в себя финансы, торговлю и экономическое развитие и направлено на предоставление международных общественных продуктов. Как глобальные или региональные институты развития финансовые институты развития играют важную роль в глобальном экономическом управлении, особенно, например, в плане оказания помощи в целях развития и борьбы с бедностью.

На фоне борьбы с COVID-19 и усилий по ускорению экономического восстановления финансовые институты развития должны играть более важную роль, поскольку они обладают такими функциями, как координация и стабилизация международного или регионального экономического порядка. Двусторонняя помощь часто порождает хаос и дезорганизацию и связана с высокими операционными расходами из-за информационной асимметрии. Расположенные в центре глобальных или региональных систем помощи, финансовые институты развития могут использовать свои платформы многосторонней поддержки для концентрации ресурсов и информации и таким образом добиваться снижения торговых издержек по оказанию помощь. Между тем, поскольку пандемия вызывает экономический спад и неизбежно увеличивает долговое бремя развивающихся стран, финансовые институты развития должны активно координировать долговые обязательства между развитыми и развивающимися странами и помогать сторонам достигать консенсуса. В целом каждое финансовое учреждение развития, будь то Всемирный банк, Новый банк развития, Азиатский банк развития или Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, должно сделать всё, чтобы помочь развивающимся странам, сильно пострадавшим от пандемии, ослабить негативное влияние и ускорить подъём мировой экономики.

В будущем всем участникам глобального управления следует поддерживать его концепцию, направленную на достижение общего роста путём дискуссий и сотрудничества, помогать конструктивно реформировать систему глобального экономического управления и способствовать построению открытой мировой экономики. По мере роста проблем в мире укрепление глобального управления и ускорение реформы системы глобального управления должны стать общей тенденцией. Поскольку всё больше и больше вопросов требуют решений, консенсусом большинства стран должно стать создание международного механизма, следование международным правилам и отстаивание международного права. Куда пойдёт человеческое общество в этот исторически критический момент? Должны ли мы позволить одностороннему подходу и протекционизму разрушить международные порядки и правила и погрузить человеческое общество во тьму, или же мы должны стремиться к светлым перспективам путём реформирования системы глобального экономического управления и занимать конструктивную позицию, позволяющей использовать преимущества и избегать недостатков? Ответ очевиден. Мы встанем на светлую сторону истории. Будущий мир будет единым и будет двигаться к общей открытости путём сотрудничества и совместного управления.

Отчёт о Сессии 1. Каким будет следующий экономический кризис?

Вступительным словом конференцию открыли декан Факультета мировой экономики и мировой политики С.А. Караганов и руководитель Департамента мировой экономики И.А. Макаров. За этим последовала сессия «Каким будет следующий экономический кризис?», которая открылась докладом Главы постоянного представительства МВФ в России А. Киобе. Она представила подробный обзор текущего состояния мировой экономики, а также ознакомила слушателей с прогнозами ее развития, составленными МВФ.

Модератором последующей дискуссии была академик, заведующая отделом исследований, науки и инноваций ИМЭМО Н.И. Иванова. С докладами выступили заведующий отделом международных рынков капитала Я.М. Миркин, главный экономист ЕФСР Е.Ю. Винокуров; научный руководитель департамента мировой экономики НИУ ВШЭ Л.М. Григорьев, доцент департамента мировой экономики А.А. Курдин, а также руководитель экономического департамента ИЭФ М.Р. Салихов.

Участники отметили наличие определенных предпосылок наступления мирового финансового кризиса уже в ближайшие годы. Непрерывный рост мировой экономики длится аномально долго; в 2019 г. он начал замедляться. Отношение долга к ВВП достигло исторического максимума одновременно в США, Китае и в группе развивающихся стран. На американском рынке вплоть до последнего месяца наблюдался отрицательный спред между процентными ставками по долгосрочным и краткосрочным финансовым инструментам. Однако наличие этих проблем видят не только эксперты, но и монетарные власти. Из-за их усилий по предупреждению кризиса невозможно точно предсказать, когда конкретно он начнется.

В то же время, можно отметить, что мировая экономика к кризису не готова. Низкие процентные ставки во всех ключевых экономиках мира ограничивают возможности для количественного смягчения. В Еврозоне, Японии и Швейцарии ставки и вовсе ушли в отрицательную зону, где эффективность монетарной политики как инструмента антикризисного регулирования существенно снижается. Слабым звеном мировой экономики вновь может стать Европейский союз, где по-прежнему не решена фундаментальная проблема наличия единой монетарной политики при отсутствии единой фискальной. Еще один важный новый элемент риска – это рост IT-корпораций, которые, подобно банкам десятилетней давности, постепенно становятся «слишком большими [и слишком важными], чтобы рухнуть».

Обсуждение вопросов финансового кризиса завершилось докладом ведущего экономиста МВФ А.П. Киреева «Как выявлять и преодолевать кризисы?», в котором он объяснил основные принципы работы МВФ по стабилизации макроэкономической ситуации в странах, столкнувшихся с экономическим кризисом. Алексей Павлович особенно отметил, что кризисы редко приходят извне, а в основном являются результатом непродуманной макроэкономической политики внутри той или иной страны.

Согреть и перегреть: новый мировой кризис прогнозируют в 2025 году | Статьи

Новая волна экономического кризиса настигнет мир в 2025–2026 годах, говорится в докладе Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП, «Известия» ознакомились с документом). По мнению экономистов, нынешнее монетарное стимулирование сильно разгонит рынки, что со временем приведет к их перегреву. И «охладить» экономику под силу будет только очередному циклическому спаду. Эксперты допускают, что в развитых странах он может начаться и раньше. Три внутренних сценария для России, по мнению аналитиков, предусматривают новую индустриализацию, социальный разворот или стабилизацию. А главными проблемами в этот период станут борьба с бедностью и повышение производительности труда.

Взгляд в будущее

В базовом сценарии развития мировой экономики эксперты ЦМАКП прогнозируют завершение пандемии в середине 2021-го, темпы роста мирового ВВП на уровне 4% в год, а также увеличение цен на нефть до $82–85 за баррель к концу десятилетия. Консервативный сценарий (в докладе он обозначен как сценарий «структурного кризиса») предполагает затягивание пандемии до середины 2022-го, темпы роста ВВП на уровне 2–3% в год и переход к низким ценам на нефть в $50–55 за баррель в первой половине десятилетия с увеличением до $65 к 2030-му.

Оба варианта прогноза на ближайшее десятилетие объединяет циклический спад, который, по мнению экономистов ЦМАКП, произойдет в середине 2020-х годов. В базовом сценарии он станет следствием перегрева рынков на фоне монетарного стимулирования, а в консервативном — логичным продолжением долгового кризиса, который возникнет в первую очередь в странах Южной Европы и Турции из-за долгой пандемии. Таким образом, в 2025 году темпы прироста мирового ВВП сократятся до 1–2%.

Динамика российской экономики в силу ее сырьевой направленности окажется более сдержанной: валовой продукт на горизонте 10 лет будет расти на 1,5–2% ежегодно, а в кризис и вовсе приблизится к нулевым значениям, полагают в ЦМАКП. При этом ключевым для развития экономики станет «узел проблем», связанный с уровнем благосостояния населения и борьбой с бедностью.

Кроме того, экономические успехи России определит уровень занятости населения и производительности труда.

Основываясь на этих предпосылках, эксперты ЦМАКП смоделировали три внутренних сценария для России до 2030 года. Первый из них — «новая индустриализация» — предполагает реализацию в мире базового прогноза экономического роста, благодаря которому в РФ станет возможным активное стимулирование инвестиций, технологическое обновление производств и рост производительности труда. Это, в свою очередь, приведет к увеличению зарплат и потребления. Экономисты отмечают, что ведущую роль в таком сценарии сыграет частный бизнес, а усилия государства сформируют «каркас, вокруг которого будет концентрироваться весь организм новой, способной к интенсивному развитию на фоне вызовов перспективного периода, российской экономики».

Второй сценарий — «социальный разворот» — предусматривает обеспечение экономического роста в России за счет увеличения зарплат в бюджетной сфере (с эффектом «лидерства» по отношению к рыночному сектору), а также МРОТ и пенсий. Такие действия повлекут за собой благоприятные последствия как для населения, так и для потребительского спроса, но окажут давление на доходы компаний. В результате это будет сдерживать модернизацию производственного аппарата и повлияет на торговый баланс через ускоренное расширение импорта.

И, наконец, третий сценарий — «стабилизация» — станет реакцией на структурный кризис в мировой экономике и будет характеризоваться отсутствием явных действий по стимулированию роста и импортозамещением. Последнее фактически будет единственным содержательным приоритетом России.

Впрочем, авторы прогноза отмечают, что на реализацию указанных сценариев могут повлиять возможная утрата социальной стабильности в стране из-за смены поколений, резкий рост реальной безработицы и риск военных конфликтов.

«Известия» направили запрос в Минэкономразвития с просьбой прокомментировать ожидания экономистов ЦМАКП. Ранее ведомство опубликовало обновленный прогноз социально-экономического развития, согласно которому в среднесрочной перспективе произойдет замедление темпов роста мировой экономики до 2,5–3% под воздействием накопленных структурных дисбалансов. ВВП России в 2021 году вырастет на 2,9%, в 2022-м — на 3,2%, а в 2023 и 2024 годах — на 3%.

Несомненный кризис

Сейчас мировые центральные банки придерживаются мягкой денежно-кредитной политики, сохраняя ставки ниже равновесных, отметил управляющий активами «БКС Мир инвестиций» Андрей Русецкий. При этом после кризиса 2020 года государственный и корпоративный долг вырос до уровня, который наблюдался только на момент окончания Второй мировой войны. Вопрос ужесточения денежно-кредитной политики — это вопрос времени, полагает эксперт.

— С 1990 года все кризисы начинались после повышения ставки со стороны ФРС. Согласно прогнозам, США и ЕЦБ приступят к этому примерно после 2022 года, то есть у нас есть как раз три-четыре года до возможного долгового кризиса, — спрогнозировал Андрей Русецкий.

Тот факт, что в скором времени спад постигнет экономики развитых стран, которые направляют беспрецедентные объемы ликвидности на борьбу с пандемией, не вызывает сомнений, уверен директор Центра исследования экономической политики МГУ Олег Буклемишев.

— Бесплатных денег не бывает: такое «лечение» сначала может показаться сладким, но потом вызывает негативные последствия. Многие из них мы видим уже сейчас: это перегрев на сырьевых рынках, начало инфляционных процессов, в том числе в развитых странах. Поэтому кризис может начаться даже раньше, чем ожидает ЦМАКП, — заявил он.

Такое течение кризиса ощутимо отразится на России, которая по-прежнему чувствительна к динамике нефтяных цен, констатировал Олег Буклемишев. Правда, он затронет прежде всего не бюджет, а производства и социальные потребности.

Новый кризис спровоцирует выход США, ЕС и Китая из режима «дешевых денег», который, в свою очередь, обнажит наиболее проблемные отрасли и вызовет закрытие компаний, не сумевших приспособиться к новой реальности, полагает аналитик «Фридом Финанс» Валерий Емельянов. В наибольшей мере пострадают бизнесы, секторы и страны с низкой долей автоматизации и цифровизации, а именно аграрные и промышленные. При этом в России наиболее вероятным выглядит инерционный сценарий развития с поддержанием стабильности в ущерб росту, полагает эксперт.

Неравномерное восстановление мировой экономики в 2021 году обещает перевернуть давний принцип успеха и неудачи

«Все счастливые семьи похожи; каждая несчастная семья несчастлива по-своему ».
Лев Толстой, Анна Каренина

Первое предложение романа Толстого «Анна Каренина» — одно из самых известных в мировой литературе, но оно имеет особое значение для экономистов, для которых оно представляет собой принцип, который можно применять в различных контекстах и ​​областях обучения.Принцип Анны Карениной гласит, что успех требует всестороннего выполнения ряда необходимых условий, а отсутствие любого из этих условий приведет к неудаче. Следовательно, все успехи в основе своей схожи, поскольку они отражают наличие одного и того же набора факторов, в то время как неудачи разнообразны, и каждый проистекает из своих уникальных недостатков.

Глобальный экономический кризис, связанный с пандемией COVID-19, противоречит принципу Анны Карениной. Причины вызванного пандемией шока — блокировка, закрытие границ, коллапс торговли, запреты на поездки и нестабильность финансовых рынков — были общими для разных стран и регионов, в то время как прогнозируемое восстановление будет характеризоваться различными обстоятельствами в каждой стране и идиосинкразии его ответной политики.Успех в постпандемическую эпоху будет отражать совокупность политик и возможностей, характерных для каждой страны, включая национальные уровни вакцинации, интеграцию в основные экономические блоки, способность предоставлять финансовые и денежные стимулы и восстановление платежеспособности в частном секторе. В то время как все «несчастные» страны по сути будут похожи, каждая «счастливая» страна будет счастлива по-своему.

В то время как восстановление каждой страны будет зависеть от характеристик страны, успех или неудача крупных экономик и экономических блоков будут сильно влиять на перспективы для малых экономик и развивающихся стран.Недавний прогресс в развертывании вакцинации в Соединенных Штатах и ​​других странах с развитой экономикой повысил ожидания восстановления мировой экономики. Согласно выпуску Всемирного экономического прогноза МВФ за весну 2021 года, в 2021 году прогнозируется рост мировой экономики на 6 процентов по сравнению с 5,5 процента, прогнозируемым в январе, из-за более быстрого, чем ожидалось, восстановления экономики. страны с развитой экономикой. [1] Благодаря беспрецедентным финансовым и денежно-кредитным стимулам Соединенные Штаты, Китай и Западная Европа готовы к быстрому восстановлению: годовой рост ВВП в Соединенных Штатах, Китае и Западной Европе, по прогнозам, достигнет 6.4, 8,4 и 4,5 процента, соответственно, в 2021 году. Ожидается, что в Латинской Америке и Карибском бассейне (ЛАК) и Европе и Центральной Азии (ЕЦА) рост составит 4,4 и 3,6 процента соответственно, хотя и с большими различиями между странами.

Различия в показателях вакцинации приводят к расхождению в прогнозах роста, поскольку ослабление ограничений, связанных с пандемией, и возобновление мобильности, производства, торговли и поездок — все это зависит от повсеместной вакцинации. Хотя в целом был достигнут хороший прогресс, огромные различия в охвате вакцинацией тесно связаны с уровнем национального дохода.Медленный прогресс в области вакцинации в развивающихся странах грозит препятствовать их выздоровлению, а также усугубляет глобальный риск мутации вируса. Несколько стран, которые в настоящее время сталкиваются с новой волной заражения и / или новыми вирусными штаммами, были вынуждены вновь ввести ограничения и отложить восстановление нормальной экономической активности.

Второй движущей силой расходящихся тенденций восстановления является степень интеграции каждой страны в международные производственно-сбытовые цепочки, связанные с развитой экономикой.По прогнозам Всемирной торговой организации, по мере восстановления мировой экономической активности в 2021 году объем торговли товарами вырастет на 8,0 процента. Восстановление глобальных и региональных производственно-сбытовых цепочек также стимулирует торговлю капитальными товарами и промежуточными ресурсами. Например, ожидается, что рост промышленного производства в США ускорит восстановление производственного сектора Мексики из-за сильной синхронности между экономическими циклами двух стран. Аналогичным образом, учитывая тесную интеграцию многих развивающихся стран ЕЦА с Европейским Союзом, ожидается, что восстановление европейских региональных цепочек добавленной стоимости улучшит перспективы роста в ЕЦА.Ожидается, что по мере восстановления мировой экономической активности цены на нефть, металлы, продукты питания и другие товары будут расти. Восстановление цен на сырьевые товары уже стимулировало рост в некоторых странах ЕЦА, включая Казахстан и Узбекистан, а также в странах ЛАК, таких как Бразилия, Колумбия, Чили и Перу. Хотя более высокие цены на сырьевые товары будут попутным ветром для богатых ресурсами экспортеров сырьевых товаров, они будут встречным ветром для чистых импортеров, особенно развивающихся стран, зависящих от импорта нефти. Торговля услугами, вероятно, останется на низком уровне и, как ожидается, не вернется к уровню, предшествующему пандемии, до 2022 года.Гостиничный и туристический секторы по-прежнему больше всего страдают от кризиса, а в странах Карибского бассейна и на Балканах, зависящих от туризма, наблюдается медленное и неуверенное восстановление.

Третий источник расхождений — это ответная реакция фискальных и монетарных властей. Некоторые страны сталкиваются с инфляционным давлением, которое ограничивает способность их центральных банков проводить адаптивную денежно-кредитную политику. Экспансионистская денежно-кредитная политика, быстрый рост кредита, снижение обменного курса и рост цен на сырьевые товары усилили инфляционное давление в Бразилии, Казахстане, Мексике, России, Турции и Украине.Многие центральные банки либо уже повысили базовые процентные ставки в первом квартале 2021 года, либо заявили о завершении своих циклов смягчения. Хотя ужесточение денежно-кредитной политики необходимо для управления инфляцией, оно может ухудшить перспективы быстрого восстановления, оказывая давление на процентные ставки, стимулируя отток капитала или ослабляя обменные курсы. Ужесточение денежно-кредитной политики в странах с развитой экономикой может также ухудшить условия финансирования для развивающихся рынков и усилить волатильность потоков капитала, особенно в наиболее уязвимых странах ЕЦА и ЛАК.Даже при отсутствии ужесточения денежно-кредитной политики доходность 10-летних облигаций США резко выросла в первом квартале 2021 года, оказывая давление на обменные курсы развивающихся рынков, что может потребовать ускорения ужесточения их денежно-кредитной политики.

Финансовое давление также усилилось, поскольку правительства стремятся оказать чрезвычайную экономическую поддержку, не подрывая доверия инвесторов. Спад, вызванный пандемией, спровоцировал резкий рост дефицита и уровня долга во многих странах, особенно в странах ЛАК и ЕЦА, многие из которых уже испытали быстрое нарастание долга до 2020 года.Неприемлемая динамика долга может вынудить правительства отказаться от жизненно важной фискальной поддержки до полной консолидации более широкого восстановления. Несмотря на прогнозируемое сокращение бюджетного дефицита в период с 2020 по 2021 год, ожидается, что он останется значительным по историческим меркам. Сужение фискального пространства ослабит способность многих правительств оказывать дальнейшую циклическую поддержку, хотя Чили и Перу являются заметными исключениями в регионе ЛАК, у которых есть дополнительные возможности для дальнейшего стимулирования экономической активности.В ЕЦА, хотя фискальное пространство сужается во многих странах, включая Западные Балканы и Украину, Фонд восстановления и устойчивости ЕС предоставит значительные гранты Румынии, Болгарии и Польше. Ресурсные экономики в Центральной Азии могут продолжать предоставлять стимулы, финансируемые за счет высоких цен на сырьевые товары. Если траектории государственного долга станут неприемлемыми, некоторые страны могут прибегнуть к финансовым репрессиям, чтобы предотвратить рост стоимости заимствований, ускорение инфляции и ослабление своих валют.

Последним фактором неравномерного восстановления мировой экономики является относительная уязвимость частного сектора каждой страны. Бремя корпоративного долга на развивающихся рынках и в развивающихся странах (EMDE) уже было на исторически высоком уровне до вспышки COVID-19: благодаря легкому доступу к международным кредитным рынкам, обязательства, выраженные в иностранной валюте, накопленные за последнее десятилетие, привели к несоответствию валют между доходами а также обслуживание долга, которое повысило уязвимость корпораций к колебаниям обменного курса и растущему глобальному неприятию рисков.К концу 2019 года уровень корпоративного долга в Украине, Польше, Словацкой Республике и Словении приближался к 50 процентам годового ВВП, тогда как в Болгарии, России и Турции это соотношение достигло более 70 процентов. Уровень корпоративного долга относительно низок в регионе ЛАК, за исключением Чили, где корпоративный долг превышает 100 процентов ВВП. Уязвимость корпораций в странах EMDE резко возросла во время пандемии, особенно среди фирм с высоким ранее существовавшим долгом и тех, которые работают в секторах, которые особенно подвержены экономическому воздействию COVID-19.После пандемии политики во многих странах EMDE сосредоточили внимание на предотвращении преждевременного банкротства фирм посредством беспрецедентного вливания ликвидности и принятия мер снисхождения, позволяющих банкам расширять кредитование реального сектора. Однако терпимость правительства скрыла грань между неликвидными и неплатежеспособными фирмами (т. Е. «Фирмами-призраками»), а индикаторы проблемных кредитов не полностью отражают ухудшение качества активов в финансовом секторе.Высокие премии за корпоративный риск указывают на повышенный риск дефолта по долгу, и фирмы, сталкивающиеся с большой долговой нагрузкой, могут сократить будущие инвестиции и в среднесрочной перспективе расти медленнее. Расхождение в путях восстановления будет отражать относительную способность национальных директивных органов способствовать плавному урегулированию долга и обеспечивать эффективное функционирование механизмов реструктуризации долга и системы платежеспособности. Эти условия особенно важны в странах с EMDE, где система банкротства, как правило, слабее и где неэффективное урегулирование долга часто приводит к чрезмерному разрушению капитала даже при нормальных обстоятельствах

---

_{[1] В выпуске Всемирного банка «Глобальные экономические перспективы» за январь 2021 года прогнозировался рост мировой экономики на уровне 4 процентов, но этот прогноз был пересмотрен в сторону увеличения до 5.3 процента в апреле 2021 года в связи с более высокими, чем ожидалось, темпами роста ВВП во второй половине 2020 года, более быстрым, чем ожидалось, развертыванием вакцинации в 2021 году, а также продолжением и расширением денежно-кредитных и фискальных стимулов в странах с развитой экономикой.}

Определение Великой рецессии

Что было во время Великой рецессии?

Великая рецессия — это резкое снижение экономической активности в конце 2000-х годов. Это считается самым значительным спадом со времен Великой депрессии.Термин «Великая рецессия» применяется как к рецессии в США, которая официально длилась с декабря 2007 года по июнь 2009 года, так и к последующей глобальной рецессии в 2009 году. Экономический спад начался, когда рынок жилья в США перешел от бума к спаду, и большое количество обеспеченных ипотекой кредитов. ценные бумаги (MBS) и производные финансовые инструменты потеряли значительную стоимость.

Ключевые выводы

• Великая рецессия относится к экономическому спаду с 2007 по 2009 год после лопнувшего пузыря на рынке жилья в США и глобального финансового кризиса.
• Великая рецессия была самой серьезной экономической рецессией в Соединенных Штатах со времен Великой депрессии 1930-х годов.
• В ответ на Великую рецессию федеральные власти развязали беспрецедентную фискальную, денежно-кредитную и регуляторную политику, что некоторые, но не все, приписывают последующее восстановление.

Понимание Великой рецессии

Термин «Великая рецессия» — это игра с термином «Великая депрессия». Последнее произошло в 1930-х годах и характеризовалось падением валового внутреннего продукта (ВВП) более чем на 10% и уровнем безработицы, который в какой-то момент достиг 25%.Хотя не существует явных критериев, позволяющих отличить депрессию от серьезной рецессии, экономисты практически единодушны в том, что спад конца 2000-х годов, во время которого ВВП США снизился на 0,3% в 2008 году и 2,8% в 2009 году, а безработица на короткое время достигла 10 %, не достигли состояния депрессии. Однако это событие, несомненно, является худшим экономическим спадом за прошедшие годы.

Причины Великой рецессии

Согласно отчету Комиссии по расследованию финансового кризиса за 2011 год, Великой рецессии можно было избежать.Назначенцы, в число которых входили шесть демократов и четыре республиканца, привели несколько ключевых факторов, которые, по их утверждениям, привели к спаду.

Во-первых, отчет выявил неспособность правительства регулировать финансовую отрасль. Эта неспособность регулировать включает неспособность ФРС ограничить токсичное ипотечное кредитование.

Далее, слишком много финансовых фирм брали на себя слишком большой риск. Теневая банковская система, в которую входили инвестиционные фирмы, выросла и стала конкурировать с депозитарной банковской системой, но не подвергалась такому же контролю или регулированию.Когда теневая банковская система потерпела крах, результат повлиял на поток кредитов потребителям и предприятиям.

Среди других причин, указанных в отчете, были чрезмерные заимствования со стороны потребителей, корпораций и законодателей, которые не смогли полностью понять коллапс финансовой системы.

Истоки и последствия Великой рецессии

После рецессии 2001 года и атак на Всемирный торговый центр 11 сентября 2001 года Федеральная резервная система США снизила процентные ставки до самых низких уровней, наблюдавшихся до того времени в постбреттон-вудскую эпоху, в попытке сохранить экономическую стабильность. .До середины 2004 года ФРС удерживала низкие процентные ставки. В сочетании с федеральной политикой поощрения домовладения эти низкие процентные ставки помогли спровоцировать резкий бум на рынках недвижимости и финансовых рынков и резкое увеличение объема общей ипотечной задолженности. Финансовые инновации, такие как новые типы субстандартных и регулируемых ипотечных кредитов, позволили заемщикам, которые в противном случае могли бы не соответствовать требованиям, получить щедрые жилищные ссуды, основанные на ожиданиях, что процентные ставки останутся низкими, а цены на жилье будут продолжать расти бесконечно.

Однако с 2004 по 2006 год Федеральная резервная система неуклонно повышала процентные ставки, пытаясь сохранить стабильные темпы инфляции в экономике. В ответ на рост рыночных процентных ставок приток новых кредитов через традиционные банковские каналы в недвижимость замедлился. Возможно, что более серьезно, ставки по существующим регулируемым ипотечным кредитам и даже более экзотическим кредитам начали сбрасываться с гораздо более высоких ставок, чем ожидали или ожидали многие заемщики. Результатом стал взрыв того, что позже было широко признано как жилищный пузырь.

Во время жилищного бума в Америке в середине 2000-х годов финансовые учреждения начали беспрецедентно продавать ценные бумаги, обеспеченные ипотекой, и сложные производные финансовые инструменты. Когда в 2007 году рынок недвижимости рухнул, стоимость этих ценных бумаг резко упала. Кредитные рынки, которые финансировали жилищный пузырь, быстро последовали за спадом цен на жилье, поскольку в 2007 году начал разворачиваться кредитный кризис. Платежеспособность банков и финансовых учреждений с чрезмерной заемной частью достигла предела, начавшегося с краха Bear Stearns в марте. 2008 г.

В конце того же года ситуация достигла апогея с банкротством Lehman Brothers, четвертого по величине инвестиционного банка страны, в сентябре 2008 года. Инфекция быстро распространилась на другие экономики по всему миру, в первую очередь на Европу. По данным Бюро статистики труда США, в результате Великой рецессии только Соединенные Штаты потеряли более 8,7 миллиона рабочих мест, что привело к удвоению уровня безработицы. Кроме того, американские домохозяйства потеряли около 19 триллионов долларов чистой стоимости в результате обвала фондового рынка, по данным U.S Департамент казначейства. Официальной датой окончания Великой рецессии был июнь 2009 года.

Важно

Закон Додда-Франка, принятый в 2010 году президентом Бараком Обамой, дал правительству возможность контролировать банкротство финансовых институтов и возможность устанавливать защиту потребителей от хищнического кредитования.

Ответ на Великую рецессию

Агрессивная денежно-кредитная политика Федеральной резервной системы и других центральных банков в ответ на Великую рецессию, хотя многие считают, что она предотвратила еще больший ущерб мировой экономике, также подвергалась критике за то, что увеличила время, необходимое для восстановления экономики в целом и подготовка к более поздним спадам.

Денежно-кредитная и фискальная политика

Например, ФРС снизила ключевую процентную ставку почти до нуля, чтобы повысить ликвидность, и, сделав беспрецедентный шаг, предоставила банкам ошеломляющие 7,7 триллиона долларов чрезвычайных кредитов в рамках политики, известной как количественное смягчение. Этот массовый ответ денежно-кредитной политики в некотором смысле представлял собой удвоение денежно-кредитной экспансии в начале 2000-х годов, которая в первую очередь разжигала пузырь на рынке жилья.

Наряду с наводнением ликвидности со стороны ФРС США U.По данным Бюджетного управления Конгресса, федеральное правительство приступило к масштабной программе фискальной политики, чтобы попытаться стимулировать экономику в виде дефицита расходов в размере 787 миллиардов долларов в соответствии с Законом о восстановлении и реинвестировании Америки. Эта денежно-кредитная и налогово-бюджетная политика привела к сокращению непосредственных потерь для основных финансовых институтов и крупных корпораций, но, предотвращая их ликвидацию, они также удерживают экономику в привязке к той же экономической и организационной структуре, которая способствовала кризису.

Закон Додда-Франка

Правительство не только ввело пакеты стимулов в финансовую систему, но и ввело в действие новое финансовое регулирование. По мнению некоторых экономистов, отмена закона Гласса-Стигалла — регулирования эпохи депрессии — в 1990-х годах вызвала рецессию. Отмена регулирования позволила некоторым более крупным банкам США объединяться и образовывать более крупные учреждения. В 2010 году президент Барак Обама подписал Закон Додда-Франка, который предоставил правительству расширенные регулирующие полномочия в финансовом секторе.

Федеральное правительство США потратило 787 миллиардов долларов на дефицитные расходы, чтобы стимулировать экономику во время Великой рецессии в соответствии с Законом о восстановлении и реинвестировании Америки, по данным Бюджетного управления Конгресса.

Закон позволил правительству в некоторой степени контролировать финансовые учреждения, которые, как считалось, находились на пороге банкротства, и помочь обеспечить защиту потребителей от хищнического кредитования.

Однако критики Додда-Франка отмечают, что участники финансового сектора и учреждения, которые активно использовали хищническое кредитование и связанные с ним практики во время жилищных и финансовых пузырей и извлекали выгоду из них, также принимали активное участие как в разработке нового закона, так и в привлечении агентств администрации Обамы. с его реализацией.

Восстановление после Великой рецессии

После этой политики (некоторые утверждают, что вопреки ей) экономика постепенно восстанавливается. Реальный ВВП достиг дна во втором квартале 2009 года и вновь достиг своего докризисного пика во втором квартале 2011 года, через три с половиной года после первоначального начала официальной рецессии. Финансовые рынки восстановились, когда поток ликвидности в первую очередь захлестнул Уолл-стрит.

Промышленный индекс Доу-Джонса (DJIA), потерявший более половины своей стоимости по сравнению с пиком в августе 2007 года, начал восстанавливаться в марте 2009 года и четыре года спустя, в марте 2013 года, превысил максимум 2007 года.Для рабочих и домашних хозяйств картина была менее радужной. Безработица составляла 5% в конце 2007 года, достигла максимума в 10% в октябре 2009 года и не восстанавливалась до 5% до 2015 года, почти через восемь лет после начала рецессии. Реальный средний доход домашних хозяйств не превышал докризисного уровня до 2016 года.

Критики политической реакции и того, как она повлияла на восстановление, утверждают, что приливная волна ликвидности и дефицитных расходов во многом способствовала поддержанию связанных с политикой финансовых институтов и крупного бизнеса за счет обычных людей и, возможно, фактически задержала восстановление, ограничив реальные экономические ресурсы в отраслях и сферах деятельности, которые заслуживают того, чтобы их активы и ресурсы были переданы в руки новых владельцев, которые могли бы использовать их для создания новых предприятий и рабочих мест.

«Этот кризис отличается»: резкое восстановление мировой экономики

С экономической точки зрения это почти как если бы прошлый год был просто дурным сном.

Еще в октябре МВФ предупреждал, что коронавирус нанесет «длительный ущерб» уровню жизни во всем мире, и любое восстановление, вероятно, будет «долгим, неравномерным и неопределенным».

Однако прогноз, опубликованный на этой неделе, сильно отличается. МВФ теперь считает, что к 2024 году экономика США, вероятно, будет сильнее, чем она прогнозировала до пандемии.В нем говорится, что для большинства стран с развитой экономикой шрам от кризиса останется лишь ограниченным.

Такая позитивная трансформация перспектив мировой экономики всего за шесть месяцев случается крайне редко.

Лондонский Сити заблокирован после года пандемии. Хотя последствия Covid-19 все еще ощущаются, МВФ прогнозирует, что страны с развитой экономикой потеряют менее 1 процента производства к 2024 году по сравнению с его прогнозами до пандемии. © Charlie Bibby / FT

Это поддержало оптимистичные прогнозы настроение на виртуальных весенних встречах МВФ и Всемирного банка, хотя всем известно, что пандемия еще не закончилась.По общему мнению, при наличии правильной политики мир может победить Covid-19. Новый дух международного сотрудничества может даже разрешить давние конфликты по таким острым вопросам, как налогообложение транснациональных корпораций в глобализированном мире — дело, которым сейчас занимается администрация Байдена.

«Замечательно, как быстро консенсус изменился всего за шесть месяцев», — сказал Нил Ширинг, главный экономист консалтинговой компании Capital Economics. Сейчас становится ясно, что пессимизм прошлой осени в отношении долгосрочных перспектив для стран с развитой экономикой был «интеллектуальным провалом», сказал он, потому что большинство экономистов «вернулись к финансовому кризису и применили уроки того периода, но этот кризис является разные».

Конечно, не все в мировой экономике безоблачно. На фоне нового оптимизма есть также опасения, что некоторые более бедные страны и некоторые люди в более богатых странах не будут разделять улучшенные перспективы. По традиции, Кристалина Георгиева, управляющий директор МВФ, позаимствовала на этой неделе из русской литературы, чтобы охарактеризовать перспективы. «Лев Толстой в « Анна Каренина »очень хорошо отражает современную мировую экономику», — сказала она, цитируя писателя: «Все разнообразие жизни состоит из света и тени.”

Бюджетный и денежный вес

Страны с развитой экономикой, и особенно США, представляют собой свет в мире. С октября прошлого года экономические оценки богатых стран были резко пересмотрены в сторону повышения благодаря замечательному повороту событий, основанному на трех факторах, ни одна из которых не была очевидна осенью.

Во-первых, страны гораздо лучше, чем ожидалось, адаптировались к блокировкам, ограничениям и социальному дистанцированию во второй волне вируса, чем в первой. Вместо того чтобы повторять двузначное падение объемов производства во втором квартале 2020 года, домохозяйства и компании хорошо адаптировались, научившись более эффективно работать из дома, делать покупки в Интернете и получать удовольствие от досуга в цифровом формате.В новой статье об экономических последствиях блокировок в Европе авторы Оливье Бланшар и Жан Пизани Ферри заявили: «Тем не менее очевидны доказательства того, что эти страны смогли сдержать распространение [вируса] при более низких затратах на производство в течение периода второе заключение «.

Поскольку большинство стран пересматривают экономические данные в сторону повышения во второй половине 2020 года и в начале 2021 года, отправная точка для прогнозов для стран с развитой экономикой оказалась намного лучше, чем предполагалось.

Вторым стимулом к ​​экономическим показателям стала готовность и способность Северной Америки, Европы и Японии использовать власть правительства для поддержки доходов в период кризиса, даже если они не могли пойти на работу.Центральные банки помогли с огромным увеличением покупок государственного долга, способствуя широкому использованию фискальной политики во время кризиса.

«Без них, без этих фискальных и монетарных мер глобальное сокращение в прошлом году было бы в три раза хуже. Это могла быть еще одна Великая депрессия », — сказала Георгиева.

Закрытый ресторан в Ницце во время блокировки. Готовность ЕС поддерживать предприятия во время кризиса, даже когда они не могли открыться, способствовала росту экономических показателей блока. © Валерий Хаче / AFP через Getty Images

Третья сила, стоящая за обновленными прогнозами, не имела ничего общего с экономикой. но способность науки создавать эффективные вакцины, указывающие путь назад к более нормальной жизни в грядущие годы.В Европе сомнения в безопасности укола AstraZeneca и хаотичное развертывание вакцинации могут сдержать рост экономики в 2021 году, но, по прогнозам МВФ, вряд ли нанесет серьезный ущерб.

В совокупности эти улучшения прогнозов привели фонд к прогнозам, что в целом страны с развитой экономикой потеряют менее 1 процента объема производства к 2024 году по сравнению с его прогнозами до пандемии — результат, который казался маловероятным. в октябре прошлого года.США находятся на вершине рейтинга, и теперь их прогнозы показывают, что они пойдут по более сильному пути, чем до пандемии, но другие страны с развитой экономикой не сильно отстают в среднесрочной перспективе.

Центр вакцинации в Неаполе, Италия. Способность науки создавать эффективные вакцины, указывающие путь к более нормальной жизни, повысила уверенность © Ciro De Luca / Reuters

Возникающие проблемы

Реальная выгода от отсутствия стойких шрамов от этого кризиса, в отличие от глобального финансовый кризис 2008–2009 годов заключается в том, что развитый мир также может рассчитывать на самокоррекцию государственных финансов.

На первый взгляд это может показаться удивительным. Дефицит во многих странах в 2020 году был выше, чем когда-либо после Второй мировой войны, а средний чистый государственный долг среди развитых стран G20 должен вырасти с 82,1 процента национального дохода в 2019 году до 103,2 процента в 2021 году. фискальные прогнозы затем показывают стабилизацию уровня долга, который вырастет только до 105,7 процента к 2026 году, поскольку экономика восстанавливает утраченные позиции. В отличие от 2010-х годов, не ожидается, что для восстановления государственных финансов в условиях нынешнего кризиса не потребуются меры жесткой экономии или повышение налогов.Вместо этого, по словам МВФ, любое повышение налогов должно касаться богатых и процветающих компаний, чтобы продемонстрировать «солидарность» с теми, кому не повезло.

Мужчина в Маниле, безработный из-за коронавируса, получает денежную помощь. Кризис коронавируса сильно ударил по развивающимся экономикам © Ezra Acayan / Getty Images

Оптимизм в экономических перспективах отражается на фондовых рынках с развитой экономикой, которые на этой неделе подтолкнули многих к новым максимумам. Это также все чаще подтверждается сильными экономическими данными.По словам Джеймса Помероя, глобального экономиста HSBC, глобальные индексы менеджеров по закупкам достигли шестилетнего максимума в марте, подчеркнув «сильную» мировую экономику, демонстрирующую «устойчивость» как в производственном секторе, так и в секторе услуг.

Рекомендуется

Однако, несмотря на все хорошие новости, важно помнить, что эти данные по странам с развитой экономикой — это далеко не вся глобальная история. По данным МВФ, страны с развивающейся экономикой стали более крупной долей в общем объеме мирового производства во время финансового кризиса 2008–2009 годов, и в настоящее время на их долю приходится 58 процентов мировой экономики.В странах с развивающейся экономикой, особенно за исключением Китая, кризис с коронавирусом сильно ударил. Это задержало их повышение уровня жизни с уровнем жизни в развитых странах и поставило их на путь значительно более медленного роста, чем ожидалось до пандемии.

Это большие «тени» в глобальном мировоззрении, которое беспокоит Георгиеву, когда общества не были достаточно богатыми, чтобы оградить свое население от потери доходов в результате COVID-19, часто не имели достаточного доверия на финансовых рынках для больших займов, у них были худшие системы здравоохранения, и они не могли встать в очередь на вакцины против коронавируса.

Похороны жертвы COVID-19 в Перу. Кризис из-за коронавируса может в 2024 году оставить экономики стран Латинской Америки на 6% меньше, чем ожидалось до пандемии. © Rodrigo Abd / AP

По прогнозам МВФ, в 2024 году экономика будет в среднем на 4% меньше, чем ожидалось до пандемии. Потери в Латинской Америке составят более 6 процентов, а в странах Азии с формирующимся рынком за пределами Китая — почти 8 процентов.

Экономические спады на развивающихся рынках всегда вызывают опасения по поводу долговых кризисов и бегства капитала, особенно если страны с развитой экономикой возвращаются в норму так быстро, что центральные банки вынуждены повышать процентные ставки раньше, чем ожидалось, чтобы справиться с возникающим инфляционным давлением. Робин Брукс, главный экономист Института международных финансов, представляющий крупнейшие банки мира, обеспокоен тем, что по мере того, как данные из стран с развитой экономикой продолжают превосходить ожидания, рыночные процентные ставки в США и других странах будут расти, что вызовет отток средств и рост давление на развивающиеся экономики.

Рекомендуется

Несмотря на то, что их фундаментальные показатели сильнее, чем в 2013 году, в последний раз, когда этот процесс происходил, он сказал, что, вероятно, улучшение перспектив в странах с развитой экономикой оказало давление на финансовые потоки в развивающиеся страны, особенно в Турцию, Бразилию и Колумбию. «Развивающиеся рынки еще не закончились», — говорит Брукс.

Таким образом, глобальная экономическая история — это празднование того, что кризис с коронавирусом кажется гораздо менее серьезным, чем опасения, наряду с признанием того, что победители кризиса должны уважать тех, кто пострадал больше, как в своих обществах, так и во всем мире.

Но также все еще существует тревожный страх, что, возможно, мир сейчас в целом слишком оптимистичен — точно так же, как он был слишком пессимистичным шесть месяцев назад.

С новыми вариантами вируса, потенциально ограничивающими эффективность вакцин и требующими постоянно обновляемых прививок, неэффективным развертыванием прививок в некоторых странах с развитой экономикой и лишь ограниченным доступом к вакцинам в большинстве стран с развивающейся экономикой, перспективы вскоре могут снова стать более тревожными в том, что В новом документе Института международной экономики Петерсона наступила эпоха пандемии.

«В наше время глобальное сотрудничество в области экономики и здравоохранения не является роскошью или идеалистической мечтой. Это необходимость », — говорит Адам Позен, президент Института Петерсона.

Палата Covid в Бихаре, Индия. С новыми вариантами вируса, потенциально ограничивающими эффективность вакцин, и лишь ограниченным доступом к вакцинам в большинстве стран с развивающейся экономикой, перспективы вскоре могут снова стать более тревожными. © Danish Siddiqui / Reuters

Одним из наиболее важных элементов этого сотрудничества будет определять, когда страны должны начать отказываться от своих пакетов экономической поддержки по мере снятия ограничений.Эти решения переходят из одной страны в другую, поэтому не только правительствам нужно беспокоиться о внутренних сроках, но и международный аспект почти не менее важен.

Если продвигаться слишком быстро в этом процессе, это приведет к чрезмерной боли наряду с более высоким уровнем безработицы и ненужными банкротствами. Однако слишком медленное устранение поддержки может привести к неустойчивому буму в краткосрочной перспективе, за которым последует спад наряду с крайне нестабильными финансовыми условиями для стран с развивающейся экономикой. По общему мнению, в 2021 году мир испортил этот переход от поддержки к самообеспечению в 2010 году после глобального финансового кризиса, введя жесткую экономию слишком рано, до того, как экономика была к этому готова.

Эрик Нильсен, главный экономист UniCredit, говорит, что основным риском по-прежнему является вирус и возможные варианты. «Мы еще не закончили, и это должно быть серьезным риском». Он также обеспокоен тем, что Европейский центральный банк слишком рано начнет ужесточать денежно-кредитную политику и что торговая напряженность, особенно с Китаем, может вновь обостриться.

Время выхода из поддержки кризиса коронавируса так же сложно. Таким образом, хотя общее направление движения оставалось положительным в течение шести месяцев, мировая экономика остается крайне неопределенным и рискованным местом после выхода из пандемии.

Глобальный экономический кризис — обзор

2.2 Период прерывистой эволюции

Великая депрессия и Новый курс, а затем и участие Америки во Второй мировой войне способствовали росту размеров и политического размаха федерального административного государства. Ученые и инженеры, а также их социальные и поведенческие коллеги внесли свой вклад в военные усилия самых разных федеральных агентств. В Министерстве сельского хозяйства, например, исследования воздействия войны на фермерскую экономику и домашние хозяйства привели к более точным исследованиям в области обследований и их технологиям, особенно к вероятностной выборке.Поскольку наука и технологии сыграли важную роль в военных действиях, федеральные расходы на исследования и разработки (НИОКР) выросли со 100 миллионов долларов в 1940 году до 1,5 миллиарда долларов в 1945 году (Featherman and Vinovskis 2001). Руководство Ванневара Буша во вновь созданном Управлении научных исследований и разработок сыграло решающую роль в расширении федеральных исследований и разработок. Буш также наладил связи между выдающимися учеными из немногих исследовательских университетов того времени и потребностями федеральных агентств и военных усилий в целом.Таким образом, Вторая мировая война создала инфраструктуру финансирования для долгосрочного партнерства между федеральным правительством и университетами и стимулировала флуоресценцию исследовательского университета.

Эффективность партнерства университета и правительства во время войны побудила президента Трумэна и Конгресс в 1950 году основать Национальный научный фонд (NSF). Размер роли федеральной поддержки гражданских НИОКР, особенно поддержки фундаментальных исследований во время мирное время.И место социальных наук, рассматриваемых в лучшем случае как «прикладная», а не «фундаментальная» наука, в миссии NSF было предметом серьезных споров. Расходы на эти месторождения составляли всего 1,2 процента бюджета NSF в 1956 году и выросли только до 1,6 процента (890 000 долларов США) к концу первого десятилетия существования NSF (Ларсен, 1992). Дополнительная поддержка социальных и поведенческих исследований появилась в расширяющемся Национальном институте здравоохранения (NIH) в послевоенные годы, хотя в качестве федерального «миссионерского» агентства NIH сосредоточил свои ресурсы на биомедицинских и других науках, связанных со здоровьем.Действительно, модель рассредоточения федеральной поддержки науки среди таких миссионерских агентств и NSF для более фундаментальных исследований препятствовала консолидированной и централизованной федеральной политике в области науки (и соответствующим децентрализованным решениям о финансировании науки) после окончания Второй мировой войны. Финансирование социальных наук поступало меньше из федеральных источников, чем из фондов, но с середины двадцатого века оно постоянно сокращалось. В то время как фонды Рокфеллера и Карнеги были главными сторонниками социальных наук до Второй мировой войны, недавно созданный Фонд Форда был заметным в 1950-х годах.Например, за этот период Программа поведенческих наук в Фонде Форда выделила почти 43 миллиона долларов на социальные исследования и продвинутую методологическую подготовку в университетах (Featherman and Vinovskis 2001).

В тот же послевоенный период экономисты (в первую очередь среди социологов) были приняты на работу в новые элементы расширяющейся исполнительной власти. Например, Совет экономических консультантов при президенте был создан в 1946 году. Но наиболее быстрое расширение федерального административного государства произошло в 1960-х годах во время президентских администраций Кеннеди и Джонсона.Федеральное правительство стало одним из крупнейших работодателей для ученых в области социальных и поведенческих наук (Featherman, Vinovskis, 2001). Это был период резких расовых потрясений и восприятия широкой общественностью нерешенных и давних социальных проблем кризисного масштаба, таких как бедность среди изобилия. Инициативы Великого общества президентства Джонсона и крупные федеральные расходы на социальное обеспечение (более 60 миллиардов долларов в 1970 году, рост на 142 процента за десятилетие) основывались на исследованиях в области социальных наук в качестве технического руководства.В NSF было создано подразделение социальных наук, что несколько расширило легитимность этих областей. Точно так же Конгресс создал в 1973 году Национальный институт образования, который продвигал широкую программу исследований и оценки школьных реформ. Соответственно, поддержка социальных исследований выросла с 384 миллионов долларов в 1961-1962 годах до 803 миллионов долларов в 1966-1968 годах, причем половина из них поступила от федеральных миссионерских агентств (Featherman and Vinovskis 2001). Кроме того, в этот период как академические, так и более ориентированные на политику социологи присоединились к факультетам программ и школам государственной политики во все большем числе исследовательских университетов.Таким образом, как и во время Второй мировой войны, так называемая война с бедностью и связанные с ней аспекты Великого общества добавили к расширяющейся инфраструктуре, ее финансированию и его кадровой базе для социальных и поведенческих наук.

Если 1960-е и начало 1970-х были чем-то вроде «золотой эры» для социальной науки, ее инфраструктуры и роли ее практиков в политических кругах, то эта эпоха длилась недолго и для многих закончилась разочарованием. Крупномасштабные квази-эксперименты, такие как Project Head Start и эксперимент с отрицательным подоходным налогом, задуманные и разработанные социологами в сотрудничестве с государственными чиновниками, не смогли продемонстрировать значительных или длительных воздействий (White and Phillips 2001, Gueron 2001).

Решений социальных проблем оказалось гораздо меньше, они труднее обещаний; социологи открыто спорили между собой о кажущихся загадочными (для политиков и общественности) причинах неудач (Aaron 1978). Политики и общественность постепенно пришли к мнению, что общественные деньги, вложенные в социальные исследования, неуместны, если не расточительны. Между тем еще одна война, на этот раз в Юго-Восточной Азии, глубоко расколола американскую общественность во время президентства Джонсона и Никсона. Ученые в целом и социологи в университетах в частности были склонны противостоять этой войне.С точки зрения более политически консервативных администраций президентов Никсона и Рейгана, война против Вьетнама настолько политизировала и радикализировала профессоров, что ученым-исследователям, особенно в области социальных наук, больше нельзя было доверять предоставление объективных исследований и оценок (Featherman и Виновскис 2001). К середине 1980-х годов федеральное финансирование социальных наук резко сократилось.

В последние два десятилетия двадцатого века несколько сигнальных событий повлияли на базовую инфраструктуру социальных наук.Тем не менее, как если бы мы стали лидером социальных наук в наше время, следует отметить два постепенных развития. После Уотергейтского эпизода и отставки президента Никсона американцы стали еще более циничными и недоверчивыми к правительству в Вашингтоне и к самому правительству, особенно в период президентства Никсона и Рейгана. Академические социологи, за исключением, возможно, экономистов и юристов, ушли в университеты, чтобы провести более теоретически вдохновленные исследования. Те, кто придерживался политической ориентации, либо присоединялись к расширяющимся факультетам в школах государственной политики, либо были приняты на работу в быстро растущую группу партийных аналитических центров (как либеральных, так и консервативных), которые окружали Капитолий, чтобы предоставлять политически вдохновленный анализ и комментарии для своих соответствующих избирателей.Важно отметить, что обширная инфраструктура золотой эры, особенно в форме повторяющихся перекрестных опросов (например, текущие обследования населения; национальные исследования выборов), лонгитюдных исследований (например, панельное исследование динамики доходов; национальные лонгитюдные обследования молодежи) ), а также квазиэксперименты или интервенционные исследования (например, Gueron 2001) предоставили общие базы данных как для академических, так и для политических исследований, а также для часто ожесточенных партийных дебатов по таким вопросам, как реформа социального обеспечения (e.g., Danziger 2001) (см. Databases, Core: Anthropology and Human Relations Area Files (HRAF) ; Databases, Core: Anthropology and Museums ; Databases, Core: Demography and Registers ; Databases, Core: Demography и генеалогии ; база данных , ядро: лингвистика и дети ; базы данных , ядро: лингвистика, онлайн-грамматики и словари ; базы данных , ядро: политология и политическое поведение ; базы данных , ядро: социология ; микробазы : Экономический ).Для некоторых социологов вековой поиск значимости в качестве честных исследовательских брокеров, говорящих правду властям (политикам), закончился замешательством или компромиссом (Lynn 2001), в то время как другие отказались от разработки теории и «фундаментальных» исследований в академической обители.

Второе событие касалось NSF, в некоторой степени NIH, а также финансирования социальных и поведенческих наук. Статус полного управления социальных, поведенческих и экономических наук был создан в NSF в начале 1990-х, после 40 лет оспариваемого статуса фундаментальной науки и политической уязвимости как «социальной инженерии» или «реформаторов с социалистической политикой».«Впервые это поставило социальные науки в один ряд, например, с физикой и инженерией. Аналогичным образом в NIH был открыт офис поведенческих исследований, который напрямую подчиняется директору. Эти достижения во многом стали результатом интеллектуального и политического лоббирования Консорциума ассоциаций социальных наук (COSSA), политического подразделения профессиональных ассоциаций социальных наук, базирующихся в Вашингтоне.

Финансирование социальных наук снова увеличилось, хотя и не резко в долларовом выражении и всегда отражало рост или сокращение бюджетов федеральных миссий-агентств.Более того, невозможно было предположить стабильность ассигнований Конгресса на эти социальные и поведенческие единицы в рамках NSF, особенно, и NIH, в гораздо меньшей степени. Слушания Конгресса о присвоении и санкционировании обычно фиксировали сомнения, если не фундаментальные нападки, на ценность и легитимность социальных наук, даже когда другие подчеркивали их незаменимость (COSSA 1999).

Кризисная бумага | ООН-Женщины — штаб-квартира

Авторы / редактор (ы): Бюро политики и программ ООН-Женщины

Глобальный финансовый кризис 2007–2008 годов и последующая политика жесткой экономии поставили под угрозу реализацию экономических и социальных прав женщин.В результате потеря работы, сокращение социальных услуг и рост экономической незащищенности ослабили способность людей выполнять неоплачиваемую работу по уходу, которая так важна для благосостояния людей и социального развития.

Хотя большинство ответных мер политики были сосредоточены на спасении финансового сектора и, в меньшей степени, на устранении его последствий для экономического производства и рабочих мест, гораздо меньше внимания уделялось его влиянию на способность людей заботиться о себе, своих семьях и других людях. сообщества.

В данной статье предполагается, что эти три сферы — финансы, производство и неоплачиваемая помощь — на самом деле взаимосвязаны и пересекаются, и проводится феминистский анализ, чтобы привлечь внимание к их взаимосвязям и сделать видимым то, что часто упускается из виду.

Структура «ООН-женщины» призывает государства применять трансформирующий подход к экономической и социальной политике и разрабатывать политику восстановления, способствующую реализации прав женщин в целях выполнения своих обязательств в области прав человека.Структура «ООН-женщины» рекомендует публичные действия по трем основным направлениям:

• Создание рабочих мест и поддержка политики социальной защиты: такие подходы к политике будут более эффективными для снижения уровня долга и создания основы для устойчивого экономического и социального восстановления, чем неолиберальная экономическая политика, которая доминировала в ответных мерах до настоящего времени.
• Более эффективное регулирование глобальных финансов: национальные правительства и Организация Объединенных Наций должны играть гораздо более активную роль в управлении глобальными и национальными финансовыми потоками, чтобы избежать будущих кризисов и связанных с ними затрат, в частности, для женщин.
• Инвестиции в воспроизводство людей: государство должно облегчить доступ к качественным услугам, инфраструктуре и другим основным товарам, таким как продукты питания, которые могут сократить и перераспределить непропорционально большую долю неоплачиваемой работы по уходу, выполняемой женщинами с низкими доходами, и создать базовую основу для социально-экономическое восстановление.

Посмотреть онлайн / скачать:

Английский

Библиографическая информация

Тематическая область (и): Расширение экономических возможностей; Финансово-экономический кризис

Тип ресурса: Должностные документы

Год публикации: 2014

Количество страниц: 88

Издательские организации: Структура Организации Объединенных Наций по вопросам гендерного равенства и расширения прав и возможностей женщин («ООН-женщины»)

Глобальный экономический кризис: краткое введение

В предыдущих модулях мы упоминали о глобальном экономическом кризисе и его влиянии на различные секторы финансовой и производственной отраслей.Эта статья знакомит читателей с глобальным экономическим кризисом, а в последующих статьях рассматриваются различные аспекты кризиса и причинные факторы, которые были ответственны за кризис.

Мировой экономический кризис начался летом 2007 года, хотя полное влияние не ощущалось до банкротства инвестиционного банка Lehmann Brothers в сентябре 2008 года. Следующие пару лет стали свидетелями значительного сокращения рабочих мест и сокращения ВВП (валового внутреннего продукта) многих стран Запада, а также развивающихся стран.То, что началось с кризиса субстандартного ипотечного кредитования, быстро превратилось в полноценный кризис исторических масштабов, побудив многих комментаторов провести параллели с Великой депрессией 1930-х годов.

Глобальный экономический кризис был вызван слиянием нескольких структурных факторов, а также факторов экономического цикла, которые объединились, чтобы произвести «идеальный шторм» эпических масштабов . Эти факторы варьировались от краха рынка жилья в Соединенных Штатах, дисбаланса между Западом и Востоком с точки зрения торгового дефицита, безрассудных и рискованных спекуляций и, наконец, кризиса суверенного долга, который стал кульминацией многих лет фискальной расточительности и вольности. денежно-кредитная политика.Суть глобального экономического кризиса или Великой рецессии, как ее еще называют, заключается в том, что кризис обнажил бреши в броне мировой экономики и высветил подводные камни излишней интеграции и взаимосвязанности. Нигде это не было так очевидно, как после краха Lehmann Brothers, когда вся кредитная система замерзла, а мировая финансовая система оказалась на грани краха.

Глобальный экономический кризис в основном зародился на Западе, но оказал влияние на экономику всех стран мира.Конечно, США и Европа были основными жертвами кризиса, и можно сказать, что такие страны, как Индия и Китай, остались относительно невредимыми после кризиса. Однако это не означает, что эти страны успешно «отделились» от Запада, поскольку тесно связанная глобальная экономика и зависимость Китая от экспорта товаров в США и Индию для услуг означает, что у этих стран есть изрядный объем работы. сделать, прежде чем их можно будет назвать безопасными. Дело здесь в том, что Соединенные Штаты и Европа сильно пострадали от кризиса, и до сих пор не ясно, когда эти страны и их экономики выйдут из леса, если вообще это сделают.

Наконец, глобальный экономический кризис свел на нет многие завоевания, достигнутые глобализацией, и, следовательно, вновь звучат призывы к протекционизму и возведению торговых барьеров как на Западе, так и на Востоке. Это означает, что глобальный экономический кризис нанес серьезный удар по мировой экономике, и могут потребоваться годы, чтобы восстановить прежнее процветание.

Авторство / ссылки — Об авторе (ах)

Статья написана «Прачи Джунджа» и проверена группой по содержанию руководства по изучению руководства .В состав группы MSG по содержанию входят опытные преподаватели, профессионалы и эксперты в предметной области. Мы являемся сертифицированным поставщиком образовательных услуг ISO 2001: 2015 . Чтобы узнать больше, нажмите «О нас». Использование этого материала в учебных и образовательных целях бесплатно. Укажите авторство используемого содержимого, включая ссылку (-ы) на ManagementStudyGuide.com и URL-адрес страницы содержимого.

Мировая экономика готова к самому быстрому восстановлению после рецессии за 80 лет, заявил Всемирный банк | World Bank

Мировая экономика настроена на самый быстрый выход из рецессии за более чем 80 лет, но бедные страны рискуют еще больше отстать от богатых стран на фоне медленного прогресса с вакциной Covid-19, заявил Всемирный банк.

В своем полугодовом отчете о перспективах вашингтонский институт сообщил, что в этом году прогнозируется рост мировой экономики на уровне 5,6%, что является резким повышением по сравнению с предыдущими январскими оценками роста на 4,1%.

В нем говорится, что это станет самым быстрым восстановлением после рецессии за 80 лет, чему способствует рост в нескольких крупных экономиках, где быстрый прогресс с вакциной Covid-19 позволил быстрее вернуться к относительной норме. Тем не менее, развивающиеся страны будут продолжать бороться с вирусом и его последствиями в течение более длительного периода, что приведет к усилению разногласий между богатыми и бедными странами.

Призывая к более широкому распространению вакцин против Covid-19 среди стран с низким уровнем дохода, где прогресс идет медленнее, в нем говорится, что к 2022 году мировая экономика останется примерно на 2% ниже, чем была бы без пандемии, но что более бедные страны отстают. позади.

Вызвав тревогу в связи с неравномерным восстановлением экономики, банк заявил, что к 2022 году ожидается, что около 90% богатых стран восстановят свои докандемические уровни ВВП на душу населения, по сравнению с примерно одной третью стран с низкими доходами.

Дэвид Малпасс, президент банка, сказал: «Хотя есть долгожданные признаки восстановления мировой экономики, пандемия продолжает вызывать бедность и неравенство среди людей в развивающихся странах по всему миру.

«Для ускорения распространения вакцин и облегчения долгового бремени, особенно для стран с низкими доходами, необходимы скоординированные на глобальном уровне усилия. По мере ослабления кризиса в области здравоохранения директивным органам необходимо будет устранить долгосрочные последствия пандемии и предпринять шаги для стимулирования зеленого, устойчивого и инклюзивного роста при сохранении макроэкономической стабильности.

Вмешательство происходит по мере того, как нарастает давление на лидеров G7, собравшихся на этой неделе в Карбис-Бэй в Корнуолле, Англия, с целью увеличения их расходов на поддержку стран с низкими доходами и помощь в обеспечении большего количества вакцин против Covid-19.

Более 100 бывших премьер-министров, президентов и министров иностранных дел потребовали, чтобы лидеры из группы богатых западных экономик согласились предоставить две трети из 66 миллиардов долларов (46,6 миллиарда фунтов стерлингов), необходимых для вакцинации стран с низкими доходами от Covid.

Письмо подписали бывшие премьер-министры Великобритании Гордон Браун и Тони Блэр, а также известные личности, такие как бывший генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун и 15 бывших африканских лидеров.

В своем отчете о глобальных экономических перспективах (GEP) Всемирный банк заявил, что пандемия Covid-19 обратила вспять многолетние достижения в области сокращения бедности, усугубила экономическую нестабильность в более бедных странах и усугубила другие давние проблемы.

К концу этого года он предупредил, что около 100 миллионов человек в странах с низким уровнем дохода снова окажутся в крайней нищете.

Институт развития из 189 стран заявил, что ожидает роста экономики США на 6,8% в этом году, что отражает крупномасштабную государственную поддержку и ослабление пандемических ограничений на фоне прогресса в развертывании вакцины Covid-19.В других странах с развитой экономикой рост ускоряется, но в меньшей степени.

Ожидается, что рост Китая вырастет на 8,5% после того, как он вернется к росту раньше, чем другие страны, пострадавшие от пандемии на раннем этапе пандемии, поскольку это страна, где Covid-19 был впервые выявлен в конце 2019 года.

Подпишитесь на ежедневную электронную рассылку Business Today

Ожидается, что рост на развивающихся и развивающихся рынках вырастет на 6%, чему будет способствовать спрос на природные ресурсы и повышение цен на сырьевые товары по мере восстановления международной торговли после пандемии.